Курсовая работа
Психологизм и автобиографизм в повести «Похороните меня за плинтусом»
План
Введение
Глава 1 Психологизм в повести «Похороните меня за плинтусом»
- Образ главного героя повести. Мир ребенка и мир взрослых в рассмотрении П. Санаева
- Психологический анализ повести «Похороните меня за плинтусом»
Глава 2 Автобиографические истоки повести «Похороните меня за плинтусом»
2.1 Автобиографизм в повести
2.2 Интервью с Павлом Санаевым
Заключение
Список литературы
Введение
Повесть П. Санаева «Похороните меня за плинтусом», вышедшая в 2003 году, вызвала небывалый ажиотаж и резонанс мнений среди российских читателей. И до сих пор это произведение вызывает активный интерес публики. Спустя совсем немного времени по книге были поставлены спектакли во многих городах России, снят фильм по мотивам повести с одноименным названием.
В литературоведении проза Павла Санаева рассмотрена в целом отрывочно и фрагментарно. Предметом исследования в повести «Похороните меня за плинтусом» является проблема детства, хронотопа, автобиографизма. Особенно привлекает критиков образ главного героя Саши Савельева. Образ же бабушки толкуется , достаточно, однозначно как деспот, тиран, не замечается критиками напряженно-трагический и противоречиво-сложный процесс, отражающий столкновение в душе героини противоположных начал.
Однако в этом произведении писатель затрагивает традиционные для русской литературы вопросы, которые зачастую лишь констатируются исследователями, но подробно не изучаются. К таковым можно отнести идеи, связанные с достоинством человека, его нравственным «самостояньем», с его местом в мире.[6, стр. 89]
П. Санаев, изображая современную действительность, подчеркивает искаженность духовного состояния общества, его опошление и ожесточение, при этом особое внимание , уделяя проблеме изображения внутреннего мира человека.
Для детского психолога и психоаналитика эта книга – настоящий золотой прииск, потому что в ней есть все, что бывает в человеческой жизни, и, хотя описанные ситуации нередко принимают характер гротеска, все же слишком далеко за пределы знакомой территории не выходят.
Среди проблем, связанных с изображением человека, наиболее значительной является проблема художественного психологизма. В этом заключается актуальность исследования. Многих русских писателей объединяет стремление понять внутренний мир человека в его противоречивой сложности, непрестанном изменении и борьбе противоположных начал. Соответственно и психология героев отличается гибкостью, многосторонней глубиной, изменчивостью, непредсказуемой сложностью. Вместе с тем метод психологического анализа осуществляется каждым из художников слова индивидуально, своеобразно[1, стр.67]. В связи с современными подходами к пониманию психологизма, как художественного способа описания внутреннего мира героя, выявляются аспекты, прилив интереса многих художников к духовному миру человека в целях его познания и самопознания.[20, стр. 55]
Цель исследования заключается в последовательном рассмотрении проблемы психологизма в повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом». Поскольку специально обозначенный вопрос в литературоведении не рассматривался, этим обусловлена научная новизна работы.
Задачи: Изучить образ главного героя в повести и его взаимоотношения с другими героями; провести психологический анализ повести; Изучит автобиографизм повести и провести анализ интервью с автором.
Объектом исследования является повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Предметом исследования выступает психологизм повести.
Работа обладает высокой теоретико-практической значимостью для изучения детской психологии.
Глава 1 Психологизм в повести «Похороните меня за плинтусом»
1.1 Образ главного героя повести. Мир ребенка и мир взрослых в рассмотрении П. Санаева
Главной темой повести является тема детства. Повествование в книге ведется от первого лица, от имени Саши Савельева, маленького мальчика, рассказывающего о собственных поступках, личностном восприятии жизни. Картины детства даны глазами ребенка.
Окружающий мир дан в восприятии ребенка, которому не с чем сравнивать – это просто та обстановка, в которой ему приходится жить. И только мы, взрослые, читая книгу, используя свой жизненный опыт, реконструируем описанные жизненные ситуации и даем им моральную оценку.[14, стр.49] Санаеву хорошо удалось передать ощущения ребенка, которому одинаково интересно все – и колесо обозрения в парке культуры и принцип действия железнодорожного сортира. Ведь это действительно так…
Главный герой повести – Саша Савельев. Его мама вынуждена была оставить Сашу жить у бабушки с дедушкой. Мальчик видит маму только во время кратких свиданий, причем мама с бабушкой постоянно ссорятся. Скандалы повторяются, они становятся неотъемлемой частью жизни Саши. Конфликты и скандалы давно вошли в повседневную жизнь многих семей, как способ разрешения проблем и выявления лидера в семье. [4, стр.25]
Ребенок становится разменной монетой в отношениях матери и бабушки. Мать не может его забрать, а бабушка и не собирается его отдавать.
Глазами ребенка автор изобразил мир взрослых. Маленький Саша очень любит свою маму, к бабушке у него смешанные чувства. Он всеми силами души стремится к маме, преграда на его пути – бабушка. Ребенок боится ее, даже ненавидит, он не понимает, что она тоже любит его. Любовь бабушки слепа, эгоистична, деспотична.
Бабушка Саши – домашний деспот, тиран в семье, у неё очень тяжелый характер. Нина Антоновна постоянно чем-то недовольна, бранит всех и вся, во всех неудачах она винит окружающих, но только не себя. Своего любимого внука она называет «сволочь», «идиот», «тварь», «гад» и др., мужа – «гицель», дочь – «сволочь», «идиотка», «Чумочка» и т.д[15]. Ребенок постоянно слышит брань, для него подобная манера общения становится нормой:
Ребенок разрывается между мамой и бабушкой, он вынужден подчиняться бабушке, которую боится, и предавать мать. Сложнейшая ситуация для ребенка, он вынужден быть виноватым перед каким либо членом семьи, что разрушает его неокрепшую психику.[4, стр.27]
Маленькому Саше бабушка запрещает практически все: играть во дворе с друзьями, быстро бегать, есть мороженое и т.д. Бабушка совершенно искренне считала, что она поступает правильно, что мальчик болен, поэтому его нужно оберегать от всего. Такое воспитание могло породить развитие различных фобий у мальчика, травмировать его психику:
«Я спросил, как железная дорога выглядит, мама описала ее, а потом я сказал, что боюсь Бога.
– Что ж ты трусишка такой, всего боишься? – спросила мама, глядя на меня с веселым удивлением. – Бога теперь выдумал. Бабушка, что ли, настращала опять?».
Другой близкий человек Саши – дедушка. Дедушка – артист, он очень часто уезжает на гастроли, любит рыбалку. Однако он обладает слабым характером, поэтому терпит ругательства бабушки, во всем ей потакает. Саша своим непосредственным детским взглядом замечает все достоинства и недостатки деда, мальчик понимает, что искать поддержки у деда бесполезно, т. к. он почти никогда не возражает бабушке и безропотно сносит ее ругательства.
Самый главный и любимый человек в жизни Саши Савельева – его мама. Мальчик очень сильно любит ее, страдает от разлуки с ней, мечтает видеть ее каждый день. У Саши одна мечта – жить с мамой. Однако жизнь ребенка полна разочарований, поэтому он уже почти не верит в осуществление своей мечты. На этом этапе ребенку необходима поддержка любящего человека, ведь сам справиться с ситуацией он зачастую не может.[5, стр. 126]
Саша Савельев живет в тяжелой атмосфере, он уже в раннем возрасте сталкивается с ненавистью, черствостью, – все это отражается на его психике. Поэтому не приходится удивляться тому, что мальчику приходят в голову такие странные мысли.
Мамин муж, т.е. отчим, в повести представлен как «карлик-кровопийца». Только так называла его бабушка. Мальчик слышал о нем всегда что-то плохое от бабушки, поэтому в воображении ребенка рисуется страшный образ, он начинает его бояться.
Саша боится отчима, ему кажется, что он улыбается «зловеще», потому что он ничего не знает об этом человеке, а бабушка говорит о нем только плохое.
Таким образом, в повести показан тяжелый мир несчастного детства Саши Савельева, представленный глазами ребенка, но уже переосмысленный автором. Заканчивается повесть счастливо: мальчика забирает мама, он попадает уже в другой мир, по-видимому, на этом заканчивается и детство.
1.2 Психологический анализ повести «Похороните меня за плинтусом»
Утраченные мечты, несбывшиеся надежды... как часто, обладая в потенциале большими возможностями, мы не умеем ими воспользоваться. Причина кроется в нашей недостаточной развитости, которая приводит к полной неспособности сделать свою жизнь счастливой. Самое печальное, когда средством и способом решения внутренних психологических проблем и противоречий взрослых становится ребенок[1, стр.112]. Именно так происходит в повести Павла Санаева. Повествование идет от лица мальчика Саши Савельева, но все пространство повести занимает собой фигура бабушки.
Целесообразно упомянуть семью бабушки и дедушки, в которой с 4-х лет живет Саша. Этот брак, теперь уже немолодых людей, не был результатом вдруг вспыхнувшей страсти или романтической влюбленности. Дедушка, в то время актер МХАТа, приехал с театром в Киев на гастроли и женился «назло», на спор. Причиной столь странного поступка, послужила обида на женщину, с которой у него были отношения: "вот она еще пожалеет, прибежит..." Эта анальная обида сыграла свою роковую роль. Скоропостижный брак, как мы увидим далее, так и не стал счастливым.
Бабушка, в свою очередь, увлеклась симпатичным на "мордашку" актером, тоже не испытывая глубокого чувства. Маклаков[1, стр.119] это трактует как анально-кожно-зрительная с опорой на кожу и малоразвитым зрительным вектором, способным наполняться лишь через непосредственную смену зрительных впечатлений. Поэтому и хотела наша юная бабушка в большой город, где ее влекли выставки, театры, возможность покрасоваться в новом обществе. Кожное желание новизны и больших возможностей также сыграло свою роль.
В этих условиях Нина Антоновна, женщина немалого темперамента, так и не сумела реализовать свой кожно-зрительный сценарий. Не было светских вечеров, где она блистала в центре внимания, не было спектаклей, где она играла и выплескивала свои эмоции, не было признания, аплодисментов публики, внимания к ее персоне.
Так и не реализовав себя, уже бабушкой, она разыгрывает ежедневный спектакль дома, невольными участниками которого становится ее семья и просто знакомые. Если к этому еще добавить анальный вербальный садизм, слегка приукрашенный шутками и некой театральностью, и тотальный кожный контроль, то мы получим полную картину атмосферы дома.
Обвинения и проклятия в адрес Саши и мужа - нередкое явление в этой семье. "Вонючая, смердячая, проклятущая, ненавистная сволочь!" - наиболее частая характеристика внука, когда бабушка в гневе.[15]
Имея огромный нереализованный зрительный темперамент, бабушка постоянно эмоционально раскачивает себя, вовлекая в эти сцены Сашу и супруга. Поводом может стать даже разбитый чайник: [15]
- Оставьте меня. Дайте мне умереть спокойно.
- Нина, ну что ты вообще?.. - сказал дедушка и помянул бабушкину мать. - Из-за чайника... Разве можно так?
- Оставь меня, Сенечка... Оставь, я же тебя не трогаю... У меня жизнь разбита, причем тут чайник... Иди. Возьми сегодняшнюю газетку. Саша, пойди, положи себе кашки... Ну ничего! -Бабушкин голос начал вдруг набирать силу. - Ничего! - Тут он совсем окреп, и я попятился.- Вас судьба разобьет так же, как и этот чайник. Вы еще поплачете!
Нужно понимать, что на характер Нины Антоновны наложила отпечаток и потеря первого ребенка Алеши во время войны.
Этот стресс только усугубил различные зрительные страхи и фобии Нины Антоновны.
Оказавшись в четырех стенах, Нина Антоновна чувствует себя плохо. Как кожно-зрительной самке ей тесно дома.
"Она работает. Все время с ребенком, по хозяйству..." - объясняет дедушка врачу-психиатру. "Нет. Ей надо с людьми работать. Библиотекарем, продавцом, кем угодно. Она общительный человек, ей нельзя быть одной" - отвечает врач. [15]
Не имея возможности применить себя вне дома, она мечется. Ее нереализованная эмоциональная амплитуда прорывается истериками и бесконечными страхами. В итоге Нина Антоновна оказывается в психиатрической больнице.
"Никакой у меня мании не было, была депрессия, которая усугубилась. Я пыталась объяснить, но сумасшедшую кто слушать станет! Положили меня обманом в больницу - сказали, что положат в санаторное отделение, а положили к буйным. Я стала плакать, меня стали как буйную колоть. Я волдырями покрылась, плакала день и ночь, а соседи по палате говорили: "Ишь, сволочь, боится, что посадят, ненормальной прикидывается". Сеня приходил, я его умоляла: "Забери меня, я погибаю". Забрал, но уж поздно - превратили меня в калеку психически ненормальную. Вот этого предательства, больницы, того, что при моем уме и характере ничтожеством искалеченным стала, - этого я ему забыть не могу. Он в актерах, в гастролях, с аплодисментами, я в болезнях, в страхах, в унижении всю жизнь. А я книг прочла за свою жизнь столько, что ему и во сне не увидеть! "[15]
Дедушка с бабушкой так и жили, по сути чужими друг другу людьми, по привычке, потому, что так сложилось. И если бы дедушка обладал чуть большим темпераментом, то, возможно, брак давно распался. Но он смирился, плыл по течению. Его опора на анальность и, как следствие, привязанность ко всему старому, нежелание изменений здесь тоже сыграли свою роль.[2, стр.342] Очень системно можно наблюдать и тапочки, и рыбалку, и гараж.
Но и дедушкиному терпению иногда приходил конец, и возникали ссоры.
Рожденная в конце войны дочка Оля, мама Саши, так и не стала любимой для Нины Антоновны. Системно прослеживается совершенно разное отношение к первому и второму ребенку, предпочтение сына дочери. Хорошо видно, как мать ведет себя по отношению к подрастающей дочери: как настоящая кожно-зрительная самка она испытывает чувство соперничества и ревности. Анальное ощущение «недодали», сдобренное зашкаливающей эмоциональной амплитудой, лишь подливает масла в огонь.
Она винит дочь, что та лишила ее жизни, не оправдала ее надежд. Не выбирая слов, она выплескивает на нее всю свою боль.
- Что за язык у тебя, мам? Что ни слово, то, как жаба, изо рта выпадает. Чем же я тебя обидела так?
- Обидела тем, что всю жизнь я тебе отдала, надеялась, ты человеком станешь. Нитку последнюю снимала с себя: "Надень, доченька, пусть на тебя люди посмотрят!" Все надежды мои псу под хвост!
- А что ж, когда люди на меня смотрели, ты говорила, что они на тебя, а не на меня смотрят?
- Когда такое было?
- Когда девушкой я была. А потом еще говорила, что у тебя про меня спрашивают: "Кто эта старушка высохшая? Это ваша мама?" Не помнишь такого? Я не знаю, что с Мариной Влади было бы, если б ей с детства твердили, что она уродка.
- Я тебе не говорила, что ты уродка! Я хотела, чтоб ты ела лучше, и говорила: "Не будешь есть, будешь уродяга".
- Всякое ты мне говорила... Не буду при Саше. Ногу ты мне тоже сломала, чтобы я ела лучше?
- Я тебе не ломала ноги! Я тебя стукнула, потому что ты изводить начала! Идем с ней по улице Горького, - стала рассказывать мне бабушка, смешно показывая, какая капризная была мама, - проходим мимо витрин, манекены какие-то стоят. Так эта как затянет на всю улицу: "Ку-упи! Ку-упи!" Я ей говорю: "Оленька, у нас сейчас мало денежек. Приедет папочка, мы тебе купим и куклу, и платье, и все что хочешь..." "Ку-упи!" Тогда я и стукнула ее по ноге. И не стукнула, а пихнула только, чтоб она замолчала.
- Так пихнула, что мне гипс накладывали. [15]
В результате такого отношения со стороны матери в детстве Ольга приобрела много негативных якорей, запускающих негативные сценарии. Первый брак Оли распался. Ее замужество также не было «по любви»: Ольга вышла замуж, чтобы вырваться из-под жесткого кожного контроля матери. Такие ситуации часто бывают в жизни. Проецируя собственный сценарий неудач на детей, мы даем им эти якоря и будучи уже взрослыми они раелизовывают эти неудачи родителей в своей жизни.[5, стр.157]
Анально-кожно-зрительная Оля имела опору на анальность и была небольшого темперамента. Она боялась матери. Ей всегда сложно было противостоять материнскому давлению, и ее развод также не обошелся без вмешательства матери.
После развода, по словам бабушки, "тяжкой крестягой" повесила дочь ей на шею внука. На самом деле Нина Антоновна сделала все, что бы Саша жил с ней. Рождение внука стало в каком-то смысле для нее спасательным кругом. Она, по словам дедушки, даже "вроде успокоилась". Во внуке она увидела, наконец, цель, применение своим силам и желаниям, свою реализацию.
Нина Антоновна обрушивает на внука весь свой темперамент. Большая доля страха в зрении дополняется сверхзаботой в анальности. Любовь ее принимает уродливые формы:
"По любви - нет на свете человека, который бы любил его, как я люблю. Кровью прикипело ко мне дитя это. Я когда ножки эти тоненькие в колготках вижу, они мне словно по сердцу ступают. Целовала бы эти ножки, упивалась! Я его, Вера Петровна, выкупаю, потом воду менять сил нет, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще, чем раз в две недели, нельзя купать, а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она как ручей на душу. Пила бы эту воду! Никого, как его, не люблю и не любила! Он, дурачок, думает, его мать больше любит, а как она больше любить может, если не выстрадала за него столько? Раз в месяц игрушку принести, разве это любовь? А я дышу им, чувствами его чувствую!" [15]
Это - настоящий эмоциональный вампиризм. На самом деле кроме отторжения такая любовь ничего не вызывает.[2, стр. 378] Своим «воспитанием» бабушка взращивает страхи Саши, не дает ему окрепнуть, тормозит его развитие. Стараясь привязать мальчика к себе, она манипулирует его болезнями, вынуждает его чувствовать себя больным, испытывать страх смерти, страх потери мамы...
Не удивительно, что Саша не любит бабушку. "От бабушкиных поцелуев внутри у меня все вздрагивало, и, еле сдерживаясь, чтобы не вырваться, я всеми силами ждал, когда мокрый холод перестанет елозить по моей шее. Этот холод как будто отнимал у меня что-то, и я судорожно сжимался, стараясь это "что-то" не отдать. Совсем иначе было, когда меня целовала мама". [15]
С бабушкой Саша не чувствует себя в безопасности, что так важно для ребенка, особенно зрительного. Напротив, она постоянно внушает ему, что он очень болен, и все с ним очень плохо.
"Ты же смердишь уже. Чувствуешь? "
"Хотя ты и вырасти-то не успеешь, сгниешь годам к шестнадцати"
Саша говорит:
"Я всегда знал, что я самый больной и хуже меня не бывает, но иногда позволял себе думать, что все наоборот и я как раз самый лучший, самый сильный, и дай только волю, я всем покажу. Воли мне никто не давал, и я сам брал ее в играх, разворачивавшихся, когда никого не было дома, и в фантазиях, посещавших меня перед сном".
«Как-то бабушка показала пальцем в телевизор, где показывали юношеские мотогонки, и восторженно сказала:
- Есть же дети!
Эту фразу я слышал уже по поводу детского хора, юных техников и ансамбля детского танца, и каждый раз она выводила меня из себя.
- А я их обгоню! - заявил я, при том, что даже на маленьком велосипеде "Бабочка" ездил с колесиками по бокам заднего колеса и только по квартире. Разумеется, я не думал, что могу обогнать мотоциклистов, но мне очень хотелось сказать, что я обгоню, и услышать в ответ: "Конечно, обгонишь!"
- Ты?! - презрительно удивилась в ответ бабушка. - Да ты посмотри на себя! Они здоровые лбы, ездят на мотоциклах, тебя, срань, плевком перешибут!» [15]
Оказывая на Сашу такое колоссальное негативное давление, Нина Антоновна уверена, что всю жизнь посвящает ему и любит только его. Рационализация и самообман бабушки - пример того, как можно жить в собственной иллюзии и не видеть страданий, причиной которых становишься.[9, стр.124]
Царивший в семье жесткий кожный контроль Нины Антоновны, дополняет картину семейного уклада. Все подчинялось ее распорядку и указаниям. То, как выражает себя стрессующая нереализованная кожа, доходит до абсурда. Подозрительность, страсть к накопительству, припрятывание и перепрятывание на черный день.[9, стр.128]
"Все деньги, которые приносил дедушка, бабушка распихивала по одной ей ведомым тайникам и часто потом забывала, сколько и куда положила. Она прятала деньги под холодильник, под шкаф, засовывала в бочонок деревянному медведю с дедушкиного буфета, клала в банки с крупой. В книгах были какие-то облигации, поэтому бабушка запрещала их трогать, а если я просил почитать, то сперва перетряхивала книжку, проверяя, не завалялось ли что. Как-то она спрятала в мешок с моей сменной обувью кошелек с восемьюстами рублями и искала его потом, утверждая, что в пропаже повинна приходившая накануне мама. Кошелек мирно провисел неделю в школьном гардеробе, а гардеробщицы не знали, что под носом у них куда более ценная пожива, чем украденная однажды с моего пальто меховая подстежка. "[15]
Бабушка всегда следовала кожному правилу "слово-серебро, а молчание золото", и учила этому Сашу. Лгала по-кожному легко, будучи уверена, что иначе нельзя:
"Бабушка часто объясняла мне, что и когда надо говорить. Учила, что слово - серебро, а молчание - золото, что есть святая ложь и лучше иногда соврать, что надо быть всегда любезным, даже если не хочется. Правилу святой лжи бабушка следовала неукоснительно. Если опаздывала, говорила, что села не в тот автобус или попалась контролеру; если спрашивали, куда уехал с концертами дедушка, отвечала, что он не на концерте, а на рыбалке, чтобы знакомые не подумали, будто он много зарабатывает и, позавидовав, не сглазили".[15]
Вся жизнь Саши ограничена запретами на развлечения и игры, обычные для других детей. Бесконечной чередой проходят приемы лекарств, сдача анализов и походы по врачам. Несколько раз уже мама пыталась забрать Сашу, но каждый раз его возвращали обратно. Только встречи с мамой, становятся для него настоящим праздником. "Редкие встречи с мамой были самыми радостными событиями в моей жизни. Только с мамой было мне весело и хорошо. Только она рассказывала то, что действительно было интересно слушать, и одна она дарила мне то, что действительно нравилось иметь. Бабушка с дедушкой покупали ненавистные колготки и фланелевые рубашки. Все игрушки, которые у меня были, подарила мама. Бабушка ругала ее за это и говорила, что все выбросит.
Мама ничего не запрещала. Когда мы гуляли с ней, я рассказал, как пытался залезть на дерево, испугался и не смог. Я знал, что маме это будет интересно, но не думал, что она предложит попробовать еще раз и даже будет смотреть, как я лезу, подбадривая снизу и советуя, за какую ветку лучше взяться. Лезть при маме было не страшно, и я забрался на ту же высоту, на какую забирались обычно Борька и другие ребята.
Мама всегда смеялась над моими страхами, не разделяя ни одного. А боялся я многого. Я боялся примет; боялся, что, когда я корчу рожу, кто-нибудь меня напугает, и я так останусь; боялся спичек, потому что на них ядовитая сера. Один раз я прошелся задом наперед и боялся потом целую неделю, потому что бабушка сказала: "Кто ходит задом, у того мать умрет". По этой же причине я боялся перепутать тапочки и надеть на левую ногу правый. Еще я как-то увидел в подвале незакрытый кран, из которого текла вода, и стал бояться скорого наводнения. О наводнении я говорил лифтершам, убеждал их, что кран надо немедленно закрыть, но они не понимали и только глупо переглядывались.
Мама объясняла, что все мои страхи напрасны. Она говорила, что вода в подвале утечет по трубам, что задом наперед я могу ходить сколько угодно, что приметы сбываются только хорошие. Она даже специально грызла спичку, показывая, что головка ее не так уж ядовита".[15]
Но Саша вынужден жить с бабушкой: она никогда не отпускала его, свое единственное наполнение и отдушину. Его зрение наполняется страхами, не имея возможности развиваться. Он сопротивляется, как может, но он еще мал, ему сложно противостоять давлению. Фантазии зрительного ребенка начинают вращаться вокруг смерти.
"Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, - придумал я однажды. - Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище".
"Когда мне пришла в голову такая прекрасная мысль - быть похороненным за маминым плинтусом, то единственным сомнением было то, что бабушка могла меня маме не отдать. А видеть из-под плинтуса бабушку мне не хотелось. Я так прямо у бабушки и спросил: "Когда я умру, можно меня похоронят у мамы за плинтусом?" Бабушка ответила, что я безнадежный кретин и могу быть похоронен только на задворках психиатрической клиники. Кроме того, оказалось, что бабушка ждет не дождется, когда за плинтусом похоронят мою маму, и чем скорее это случится, тем лучше. Я испугался задворок психиатрической клиники и решил к вопросу похорон пока не возвращаться, а годам к шестнадцати, когда совсем сгнию, поставить его ребром: последняя воля усыпающего - и все тут. Бабушка не открутится, а мама будет только рада, что меня похоронят совсем рядом".[15]
Общение с мамой, как тоненькая ниточка, выводит Сашу из страха в любовь, дает ему возможность развиваться. Ведь любовь и близость с матерью очень важны для ребенка, они дают ему чувство защтщенности и надежности.[18, стр.13] Саша любит маму, она единственная дает ему жизненно необходимое чувство безопасности, с ней у него настоящая, спасительная для мальчика, эмоциональная связь.
"Чумочкой мы с бабушкой называли мою маму. Вернее, бабушка называла ее бубонной чумой, но я переделал это прозвище по-своему, и получилась Чумочка".[15]
"Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое, и думал бы, что жизнь нужна только затем, чтобы делать уроки, ходить к врачам и пригибаться от бабушкиных криков. Как это было бы ужасно и как здорово, что это было не так. Жизнь нужна была, чтобы переждать врачей, переждать уроки и крики и дождаться Чумочки".
"Прикосновение ее губ возвращало все отнятое и добавляло в придачу. И этого было так много, что я терялся, не зная, как отдать что-нибудь взамен. Я обнимал маму за шею и, уткнувшись лицом ей в щеку, чувствовал тепло, навстречу которому из груди моей словно тянулись тысячи невидимых рук. И если настоящими руками я не мог обнимать маму слишком сильно, чтобы не сделать ей больно, невидимыми я сжимал ее изо всех сил. Я сжимал ее, прижимал к себе и хотел одного - чтобы так было всегда". Как трогательны эти излияния маленького человека, как показательны переживания взрослого человека, его детские чувства и привязанности.[18, стр.14]
"Я начинал ждать ее с самого утра и, дождавшись, хотел получить как можно больше от каждой минуты, что ее видел. Если я говорил с ней, мне казалось, что слова отвлекают меня от объятий; если обнимал, волновался, что мало смотрю на нее; если отстранялся, чтобы смотреть, переживал, что не могу обнимать. Я чувствовал, что вот-вот найду положение, при котором можно будет делать все сразу, но никак не мог его отыскать и суетился, ужасаясь, как быстро уходит время, которого у меня и так было мало".[15]
Только благодаря своему большому темпераменту Саша не сломался. Несмотря на негативное давление бабушки, он смог выдержать и преодолеть ее влияние. Да, он боялся, но сумел выстоять и научился любви благодаря маме, ее поддержка давала ему силы.[16, стр. 201]
Нина Антоновна при огромном потенциале всю жизнь бьется в рамках собственной неразвитости... Имея от природы большие возможности, она не сумела воспользоваться ими, не сумела прожить счастливую жизнь. Сжигаемая собственными нереализованными желаниями, она страдала сама и была причиной страданий других - печальный итог...[22, стр.144]
Внимание читателей, несомненно, привлечет монолог бабушки о своей жизни (интересно, что героиня ведет разговор по телефону, но мы не слышим реплик адресатов ни Веры Петровны, ни Тонечки). Это попытка себе самой объяснить причины собственных поступков, это самоанализ израненной души, которую «изгваздали!», по словам бабушки. Неслучайно, рассказчик употребляет слово "плач", а не привычное "слезы".
«Господи! Зачем ты, Господи, на шею мою крестягу такую тяжкую повесил?! За какие грехи? За Алешеньку? Был золото мальчик, была бы опора на старости! Так не моя в том вина… Нет, моя! Сука я! Не надо было предателя слушать! Не надо было уезжать! И курву эту рожать нельзя было! Прости, Господи! Прости грешную! Прости, но дай мне силы крестягу эту тащить! Дай мне силы или пошли мне смерть! Матерь Божья, заступница, дай мне силы влачить этот тяжкий крест или пошли мне смерть! Ну что мне с этой сволочью делать?! Как выдержать?! Как руки не наложить?!» [15] Здесь и желание раскаяния, и безысходность, и осознание своей греховности. Но нет духовного движения, нет искренней молитвы, нет любви. А потому последующие слова будут похожи на самооправдание. Конечно, читатель вздрогнет от описания испытаний, которые легли на плечи юной доверчивой девушки из Киева. Мы понимаем, что Нина Антоновна «не всегда такая старая была, страшная, беззубая…не всегда кричала так и плакала». Попробуем проследить за движением мысли героини. Как же все произошло, кто виноват?
Муж? Да, виноват, что привез ее в девятиметровую комнату, в том, что тугодум, в том, что ленномыслящий был и не купил нормальной мебели, в том, что родственников своих многочисленных привечал в доме. Список этих претензий можно продолжать. Ясно одно, что добрая и открытая улыбка, которая так ее сначала привлекла в нем, теперь не спасала от семейных проблем. Трудности военных лет вызвали у нее только ожесточение в сердце, неверие в милосердие и отзывчивость, потому что, как ей казалось, ее предал самый близкий, отправив с сыном в эвакуацию. Вот с этой ненавистью («Вот этого предательства, больницы, того, что при моем уме и характере ничтожеством искалеченным стала,– этого я ему забыть не могу») и воспитывала дочь. Кажется, что закричи она раньше о своей боли, обратись с мольбой о помощи к близким, не случилось бы такого отчуждения. Мы видим, что и дочь, и муж готовы быть рядом, хотят подставить свое плечо, но уже «оборвалася ниточка любви», по верному и пронзительному замечанию внука. И за что она винит дочь? Что та не научилась быть независимой, а стала костылем для хромого «гения». Боится ли бабушка этой мягкости, или уже забыла, что это такое, но душа ее страдающая, гибнущая в этих противоречиях между любовью и ненавистью, вызывает сочувствие. Ее признание дорогого стоит[15]: «Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить». Только исказилось это великое чувство страхом и потерей истинного смысла жизни. «– А почему наш кораблик стоит и никуда не плывет? – спрашивает героиня. - Потому что с него сбросили сети… А в сети попались только две рыбки». "Запуталась", сбилась с пути, блуждая в лабиринтах своей души.
Так, через прямые реплики высвечивается душевное состояние героини. Мученья от нереализованных возможных результатов очень тяжелы и часто являются непосильной ношей даже для развитой личности.[22, стр. 153]
Сашин дед не выдерживает в очередной раз бабушкиного скандала и уходит из дома, к товарищу по рыбалке, единственному человеку, которому может сказать самое важное. Он рассказывает о своей жизни, почти невыносимой жизни. Товарищ удивляется и спрашивает, отчего же ты не освободишься от этой жизни? В чем проблема? Дед молчит, а потом рассказывает, как познакомился когда-то с юной Лидой, как сделал ей предложение и увез в Москву, как родился их первенец, а потом началась война и Лида с сыном уехала в эвакуацию. Как умер их малыш и как горевала Лида, как тронулась умом, и пришлось ее положить в психиатрическую больницу, как менялся и становился все ужаснее ее характер, и как невозможно после всего пережитого вот так взять и бросить ее. Сердцем прикипел. Так говорит сам дед. Критик от гильдии психологов может основательно прокомментировать ситуацию психологической зависимости, патологической формы симбиоза, деструктивной семьи. Лечиться, лечиться и лечиться – мог бы быть профессиональный вердикт.
Последний диалог бабушки и ее дочери рисует чудовищную картину разъединения близких людей. Тем трогательнее и символичнее звучат прорывающиеся сквозь жуткие проклятия слова любви и мольбы о прощении: «Чиста была. Что ж я из-за тебя перед Богом вину нести должна?... Господи, за что ж такая судьба мне? … За что, за милосердие, тобой же посланное, такие муки шлешь? Всю жизнь дочери отдавала! Кричала на нее, так ведь от отчаяния! Ну прости меня. Топтать каждый может, а ты прости. Покажи, что величие есть в тебе. …Простишь, буду знать, что недостойна голос на тебя повысить. Ноги тебе целовать буду за такое прощение! Грязная дверь у тебя какая… Слезами своими умою ее. Весь порог оботру губами своими, если буду знать, что тут доченька живет, которая матери своей все грехи простила. Открой дверь, докажи, что ты не подстилка, а женщина с величием в душе. Буду спокойна, что ребенок достоин такой матери, уйду с миром. Думаешь, не вижу, кого он из нас любит? Хоть бы раз взглянул на меня, как на тебя смотрит. Хоть бы раз меня так обнял. Не будет мне такого, не суждено! А как смириться с этим, когда сама его люблю до обморока! Он скажет «бабонька», у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной. Грудь ему от порошка моего отпустит, он посмотрит с облегчением, а я и рада за любовь принять это. Пусть хоть так, другого все равно не будет. …Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви, но какая ни есть…».[15]
Слезы примирения и, наверное, прощения должны очистить души близких людей, которые искренне плакали, когда хоронили бабушку.
Заключительная сцена повести описывает похороны бабушки. Саша останется жить с мамой и ее новым мужем. По портрету, представленному в повести, видно, что он сможет стать мальчику хорошим отчимом. Мама счастлива с ним, и в этой семье совсем другая атмосфера. Отсутствует страх, и есть любовь, родство душ и взаимопонимание. Саше только семь лет, еще есть время для его развития, и мы надеемся, что пережитые негативные моменты оставят в его жизни минимальный след.[16, стр. 113]
Повесть "Похороните меня за плинтусом" - почти полностью системное произведение. Павел Санаев описывает жизнь, такую, какая она есть, порой точнейшим образом отражая системность характеров и формирование жизненных сценариев. Глубокое осмысление происходящего с каждым из нас и всеми в целом можно получить на тренинге по системно-векторной психологии - новой науке о человеке.[9, стр.315]
В данной главе были рассмотрены: психологические особенности повести, образ главного героя, взаимоотношения в семье Санаевых и был проведен психологический анализ произведения.
Глава 2 Автобиографические истоки повести «Похороните меня за плинтусом»
2.1 Автобиографизм в повести
Павел Санаев - известный российский писатель, сын актрисы Елены Санаевой, его отчимом был популярнейший советский артист и режиссер Ролан Быков. Однако в детстве, до 12 лет, Павел Санаев жил вместе с бабушкой и дедом.
В 1992 году Павел Санаев окончил ВГИК, сценарный факультет. Судьба Павла неслучайно связана с кино - 1982 году он сыграл в роли очкарика Васильева в замечательной киноленте Ролана Быкова "Чучело". Уже после был кинофильм "Первая утрата", который стал лауреатом кинофестиваля в Сан-Ремо.
Режиссеру Павлу Санаеву принадлежат киноленты "Последний уик-энд", "Каунасский блюз" и "Нулевой километр". В 2007 году был издан одноименный роман по фильму "Нулевой километр". В 2010 году издана книга "Хроники раздолбая", а "Похороните меня за плинтусом" экранизирована режиссером Сергеем Снежкиным. П. Санаев был официальным переводчиком таких кинолент, как "Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар", "Остин Пауэрс", "Властелин Колец", "Очень страшное кино".
П. Санаев родился в 1969 году в Москве. До двенадцати лет он жил у бабушки, это было очень тяжелое время, о нем он и рассказывает в книге "Похороните меня за плинтусом".
Это время, прожитое под строгим присмотром авторитарной, безрассудно обожающей внука бабушкой, по словам автора, были платой за книгу. "Похороните меня за плинтусом" - книга очень личная, имеет автобиографическую основу, хотя многое в ней выдумано и преувеличено автором: "Моя повесть не абсолютная автобиография. Это литературное произведение на основе реальных событий моего детства". Например, последний монолог бабушки перед закрытой дверью квартиры Чумочки является вымышленным, т.е. это была попытка повзрослевшего Санаева понять и простить бабушку за все. Однако тема домашней тирании оказалась близка современным читателям, а в образе бабушки-деспота многие увидели и своих близких родственников.
Книга была напечатана в 1996 году. Критики отнеслись к ней благосклонно, но она была почти не замечена читательскими массами. А в 2003 году пришел настоящий бум на произведения Павла Санаева. Его книга выходила большими тиражами более пятнадцати раз. В 2005 году автор был удостоен премии "Триумф-2005".
Повесть "Похороните меня за плинтусом" начинается так: "Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу…".
Под карликом-кровопийцей имеется в виду Ролан Быков, который представлен в книге глазами своей тёщи. Однако именно он первым прочел отрывки рукописи (писать повесть Санаев начал еще в юности) и, одобрив, вдохновил Павла на продолжение. Ролан Антонович увидел в повести литературную ценность, творческое начало, а не просто автобиографические заметки, и именно ему посвятил свою книгу П. Санаев.
Елена Санаева была полностью предана мужу (Р. Быкову)[17, стр. 12]. Она ездила с ним на съемки в разные города, заботилась о его здоровье. Ради него Елена даже рассталась с сыном Павлом, оставив его жить у бабушки с дедушкой. По официальной версии: "Быков много курил, а у ребенка была астма…". Свекровь тоже считала, что в ее квартире чужому ребенку не место (Санаева с мужем долго жили в квартире матери Р. Быкова). От разлуки с матерью мальчик сильно страдал, Е. Санаева не находила себе места. Были моменты, когда она возвращалась после встреч с сыном и очередного скандала с матерью (а эти скандалы стали уже неотъемлемой частью свиданий) и готова была броситься под поезд метро. Она ничего не могла поделать.
Однажды Е. Санаева выкрала собственного сына. Тайком, выждав момент, когда мать вышла в магазин, она быстро увела ребенка с собой. Но сын сильно заболел, ему требовались особые лекарства и уход, а ей нужно было уезжать с Роланом Быковым на съемки. Павел вновь вернулся к бабушке.
Актриса смогла вернуть сына только, когда ему исполнилось 11 лет.
Бабушка пробовала несколько раз возвратить внука, но не смогла этого сделать, мальчик вышел из ее подчинения, глотнув свободы в доме мамы и получив заряд самостоятельности и устойчивости в общении с Роланом Быковым.
Отношения Павла с Р.А. Быковым поначалу не складывались. Паша ревновал мать к Быкову, боролся за ее внимание, которого ему так не хватало в раннем возрасте, по- детски провоцируя и нередко испытывая терпение отчима. Однако позже их отношения наладились, П. Санаев очень уважал Р. Быкова.[17, стр.13]
П. Санаев опубликовал книгу только после смерти дедушки и бабушки, хотя она была написана на несколько лет раньше. Книга явилась необходимым для автора освобождением от детских страхов и комплексов, внушенных мальчику бабушкой. Павел Санаев выговорился о своем сложном детстве и как бы дистанцировался от него, отошел на безопасное расстояние, сложное и тяжелое детство больше не давило на него.
2.2 Интервью с Павлом Санаевым[25]
Интервью необходимо, чтобы слова о жизни в доме бабушки и дедушки шли от самого автора, только он со всей достоверностью мог рассказать эту историю и пояснить недосказанные в книге моменты. Здесь представлены выдержки из интервью с автором, которые наиболее полно соответствуют заявленной теме.
По Фрейду я должен был вырасти клиническим идиотом с глубинным комплексом неполноценности. Маме, связавшей жизнь с Роланом Быковым, меня не отдавали. Дедушка считал, что у него украли дочь и, применяя кинематографический термин, говорил, что они вместе "не монтируются". Бабушка утверждала, что мама живет с "карликом-кровопийцей", который хочет забрать дедушкину машину, гараж и квартиру, а меня погубить как потенциального наследника. Самому потенциальному наследнику бабушка прочила кладбище не позднее шестнадцати лет.
В книге "Похороните меня за плинтусом" есть персонаж карлик-кровопийца Дядя Толя из Сочи. Это и есть Ролан Антонович? Моя повесть не абсолютная автобиография. Это литературное произведение на основе реальных событий моего детства. Представьте себе несколько старых вязанных шапочек, которые распустили, чтобы связать из них новый свитер. Повесть написана от лица Саши Савельева, а не Паши Санаева, и было бы неверно проводить прямые параллели между жизнью нашей семьи и книгой "Похороните меня за плинтусом".
История отношений старшего поколения моей семьи к Ролану – наглядный пример того, насколько нелепыми являются любые внутрисемейные конфликты. Бабушка, осыпавшая Ролана проклятиями, обязана ему последними месяцами жизни, а дедушка, клявшийся никогда не переступать порог его дома, умирал в этом самом доме фактически у него на руках.
Моя бабушка была очень сильным и одаренным человеком, но в силу разных обстоятельств, не сумела направить свою энергию в нужное русло и превратилась в домашнего деспота. Это не исключительный случай. Таких людей тысячи, если не миллионы, причем по всему миру. Бабушка подавляла всех – и дедушку, актера Всеволода Санаева, и маму, актрису Елену Санаеву, и меня, своего единственного внука. Она тоже мечтала когда-то стать актрисой, но судьба распорядилась иначе – война, эвакуация, смерть первого ребенка, мания преследования в последние годы Сталинской эпохи. Можно было бы покорно принять роль домашней хозяйки, но бабушка, не без оснований, считала себя эмоционально и интеллектуально выше дедушки.
"Учу с Севой роль, он не может и двух слов связать, а я уже все наизусть выучила!" – часто говорила она знакомым. Дедушка терпел ее деспотизм, но терпел не от слабости характера, а от доброты к ней. Еще до моего рождения друзья предлагали ему: "Брось ее! Что ты все это терпишь? Дальше хуже будет!" Дедушка сокрушенно качал головой: "Она мне двоих детей родила. Один умер в эвакуации, дочь болеет все время. Как я ее брошу, она ведь сама себя не прокормит," – и нес этот крест с библейским терпением. Крики, проклятия и манипуляция чувством вины были главным оружием бабушки. Она любила нас, но любила с такой тиранической неистовостью, что ее любовь превращалась в оружие массового поражения. Противостоять бабушке не мог никто, и встреча с Роланом стала для мамы шансом изменить соотношение сил в свою пользу.
Он единственный был сильнее бабушки, и она сразу это почувствовала. Отношения между Роланом Антоновичем и бабушкой с дедушкой отражаются в этой истории как в капле воды. Это была медленная эволюция от категорического неприятия к признанию. И как бы ни пафосно прозвучали эти слова – любовь в этих отношениях победила! Бабушка могла умереть на три месяца раньше, если бы не Ролан Антонович.
У нее начался отек легких, приехали врачи и в полной растерянности стали ждать конца. Не расстерялся один Быков: "Что вы ждете? Немедленно везите ее в реанимацию!" Бабушку откачали и она прожила еще три месяца в больнице. Вы скажите, что такое три месяца, что они могли изменить? Эти три месяца изменили все! В это время бабушка разрешила маме о себе заботиться, и их болезненные отношения были искуплены той любовью, которую мама отдала бабушке. Бабушка всю жизнь попрекала маму, что все ей отдала, а дочь, неблагодарная, ничего взамен не сделала, причем сделать что-либо было заведомо невозможно!
Что может сделать ребенок против такой мощной личности? Я жил у бабушки с четырех лет, и даже не задумывался, что может быть как-то иначе. Лишь однажды, когда мне было лет восемь, мы с мамой сбежали. Это случилось внезапно. Мама, улучив момент, когда бабушка вышла в магазин, а дед был где-то на съемках, увезла меня к себе. Тогда они жили с Роланом Антоновичем на Пятницкой. Те дни остались в памяти как дни какого-то невероятного, свалившегося на голову, счастья! Мне было позволенно печатать на любимой пишущей машинке Ролана. Не знаю почему, наверное сработало предчувствие своего будущего, но пишущая машинка заворожила меня с первого взгляда. Я перестукивал на ней что-то из книжек, и это занятие казалось мне самым интересным из всех возможных. К сожалению, машинка нужна была Ролану Антоновичу для работы, и он у меня ее периодически забирал. Словом, это была совсем другая жизнь, так не похожая на жизнь у бабушки, где меня пичкали лекарствами, ругали за ошибки в тетради и постоянно называли идиотом.
Внушение комплекса вины было главным оружием бабушки, и этот комплекс мог остаться у мамы на всю жизнь. Но благодаря Ролану, мама успела сполна отплатить дочерний долг, и бабушка ушла с миром.
Наветы бабушки давлели надо мной только в раннем детстве, когда я действительно верил, что Быков – страшный кровопийца, которых хочет всех нас погубить. Тогда бабушке всерьез удавалось убедить меня, что Ролан подсыпает маме в пищу яд, и я звонил им домой и слезно упрашивал маму ничего дома не есть. Но несколько встреч в более зрелом возрасте полностью изменили мое отношение, а пожив с Роланом на Пятницкой я окончательно признал его "классным дядькой". Он располагал к себе сразу и без малейших усилий, ничего не делал специально – просто был самим собой, и его нельзя было не любить.
Несмотря на деспотизм бабушки, дедушка никогда не воспринимался как подкаблучник, он всегда воспринимался именно как вожак. А потом появился Ролан Антонович и стал непререкаемым вожаком, потеснив дедушку. С него я стал копировать свой образ поведения, подсознательно повторяя и запоминая его поступки, то, как он обращается с женщиной, как ведет себя в той или иной ситуации, как работает. Благодаря Ролану Антоновичу я стал писать и написал в итоге свою первую книгу, которую посвятил ему в знак огромной признательности.
По Фрейду, жизнь у бабушки должна была наложить на меня массу комплексов, и, признаюсь честно, они были. То что их практически не осталось – заслуга Ролана Антоновича. Именно он стал для меня тем самым Отцом с большой буквы – вожаком стаи и примером для подражания. Когда повесть была закончена, вопрос заработка вышел на первый план, и здесь Ролан Антонович тоже проявил самое горячее участие. В 1994 году он отправил меня на полгода в Америку учить английский язык.
Этот жест произвел такое впечатление на бабушку, которая тогда еще была жива, что она провожала навещавшую ее маму до лифта и со слезами говорила: "Передай огромное спасибо Ролану за все, что он сделал для Паши". Вот вам и развязка длительного внутрисемейного конфликта, в котором любовь одержала победу!
В данной главе было изучено: автобиографизм повести «Похороните меня за плинтусом», а также были представлены фрагменты из интервью автора для более глубинного понимания проблемы.
Заключение
Повесть Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом" воплощает тему детства в современной литературе. Книга имеет автобиографический подтекст, писатель взял за основу свою собственную жизнь, свое детство у бабушки. Автор изображает окружающих ребенка людей, влияющих на его жизнь, формирующих его личность. Санаев сумел передать мысли, чувства, переживания мальчика, лишённого материнской ласки и вынужденного пребывать под неусыпным оком бабушки, фанатичная любовь которой очень странно переплетается с постоянной руганью, истериками и домашней тиранией.
Жизнь восьмилетнего Саши без радости, без счастья, без мамы, без весёлых детских проказ просто ужасна. Автор заставляет читателя задуматься о жизни, о взаимоотношениях близких людей, о доброте и любви. П. Санаев и бьет тревогу о том, что повреждено в нашей душе.
Можно путем принуждения заставить ребенка уважать старших. Но это на самом деле будет не уважение к старшим, а страх перед ними.
Можно действовать путем уговоров и увещеваний. Но опыт свидетельствует, что таким образом можно добиться лишь кратковременного результата.
Психологи и педагоги давно подметили природное детское стремление подражать действиям взрослых. Поэтому представляется, что единственной действенной формой воздействия на ребенка является личный пример.[10, стр. 305]
Анализируя формы психологизма, которые в разной степени представлены в повести, мы открываем нравственные начала в жизни человека, его достоинство. Для писателя важно передать с помощью прямой речи истинные мысли и чувства героини, тем самым сохраняя трагические внутренние переживания, эмоции. Монологи бабушки способствуют глубокому проникновению в ее внутренний мир. Важно отметить, что П. Санаев, используя функцию психологической детали, подчеркивает страдания, страх и мучения героев. Осудить, заклеймить, ужаснуться, отвернуться от недостойной героини очень легко. Проявить читательское понимание всегда требует труда.
В своих интервью[25] Санаев также благодарностью говорит о своем отчиме, Ролане Быкове, который вообще не запоминал обид (Павел сказал, что с тем же успехом можно было пытаться обидеть горный хребет), а в семейной жизни проявлял и много ответственности и настоящей человеческой симпатии. Повесть об этом не рассказывает, но ненавязчиво намекает.
В интервью с Александром Нечаевым писатель отмечал, что ни художественный текст, ни фильм не содержат никакой «чернухи», не рассказывают о том, что бабушка всячески сживает со свету своего внука. Повесть не о том, как проявляется домашняя тирания, а о том, как человек, падающий, заблуждающийся, стремится к любви. "Вымышленная исповедь" в автобиографической повести помогает понять, что этот путь особенно тяжел для тех, у кого душа истончилась, поддалась пошлости и бессердечию безжалостного века.[25]
Список литературы
- А.Г.Маклаков Общая психология, учебник для вузов, СПб.: Питер, 2004 – 345 С.
- Большой психологический словарь/Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков В. Зинченко, - СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2003 – 567 С.
- Гинзбург Л.Я. О литературном герое. – Л., 1979. // http://www.pedlib.ru/
- Горлик В.А. Конфликт как метод выявления противоречий.// Вопросы психологии. 2003 №3 – 24-32 С.
- Гонеев А.Д., Лифенцева Н.И., Ялпаева Н.В. «Основы коррекционной педагогики», М., 2002 – 329 С.
- Есин А. Б. Психологизм русской классической литературы. - М., 1988 – 298 С.
- Игумнов С.А. Психотерапия и психокоррекция детей и подростков. М., 2000 – 342 С.
- Компанеец В.В. Художественный психологизм в советской литературе (1920-е годы) / В.В. Компанеец. – Л.: Изд-во «Наука», 1980 – 513 С.
- Корниенко А. Ф. Методология и методы психологического исследования: Учебное пособие. - Казань: Изд-во КГПУ, 2003 – 418 С.
- Корниенко А.Ф. Психодиагностика: Учебное пособие. - Казань: Изд-во КГПУ, 2003 – 376 С.
- М. Ньютон Предназначение души. Жизнь между жизнями./ Пер. с англ. К.Р. Айрапетян.- СПб.: Будущее Земли, 2005 - 384 С.
- Н.С. Лейптес Возрастная одаренность и индивидуальные различия. Избранные труды: МПСИ, 2003 – 387 С.
- О.И. Каяшева Г.Г. Кравцов Личностная рефлексия как возрастное психологическое новообразование. Вестник РГГУ. 2006. № 1. Сер. «Психология» - 34-38 С.
- Решетникова О.В. «Понять - значит помочь» «Школьный психолог 2004г. №36 стр.22-23»
- Санаев П. Похороните меня за плинтусом. - М.: Астрель: АСТ, 2009. // http://bookz.ru/authors/prislannie-knigi/prislannie104/1-prislannie104.html
- Сапогова Е.Е. Психология развития человека. - М.: Аспект пресс, 2001– 287 С.
- Соболева М. Ролан Быков и Елена Санаева. «Тебя Бог выдумал и послал мне…» // Дарья. – №4. – 2010. – С. 12 – 13.
- Семенова О.А. Кошельков Д.А., Мачинская Р.И. Возрастные изменения произвольной регуляции деятельности в старшем дошкольном и младшем школьном возрасте. // Культурно-историческая психология. 2007. №4. – 12-18 С.
- Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992 – 567 С.
- Хализев В. Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 1999 – 345 С.
- Шестакова Е.Ю. Детство в системе русских литературных представлений о человеческой жизни XVIII-XIX столетий. - Автореф. дисс. канд. филол. наук. - Астрахань, 2007 - 24 С.
- Ю.Б. Гиппенрейтер Введение в общую психологию, Курс лекций.- М. «Черо», при участии издательства «Юрайт», 2003 – 413 С.
- http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%85%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B5_%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%8F_%D0%B7%D0%B0_%D0%BF%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%82%D1%83%D1%81%D0%BE%D0%BC
- http://plintusbook.ru/
- http://plintusbook.ru/karavan/
Скачать: