Юридический факультет

Кафедра уголовного процесса

 

 

 

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

 

Реализация принципа состязательности сторон на этапе подготовки к судебному заседанию

 

Аннотация

 

Дипломная работа на тему «Реализация принципа состязательности сторон на этапе подготовки к судебному заседанию» состоит введения, двух глав, состоящих из параграфов, и заключения. В работу входит список использованных источников и 2 приложения.

Дипломная работа посвящена проблемам реализации принципа состязательности сторон на этапе подготовки к судебному заседанию. В работе комплексно исследуется этап подготовки к судебному заседанию и предлагаются пути по совершенствованию законодательства с учетом действия принципа состязательности.          

 

 

Annotation

 

Thesis on the theme "Implementation of the adversarial principle in preparation for the court session" consists of the introduction, two chapters, consisting of paragraphs, and conclusion. In the work includes a list of sources used, and 2 applications.

Thesis deals with problems of implementation of the adversarial principle in preparation for the court session. In this paper we study the complex phase of preparation for trial and suggests ways to improve the legislation in view of the principle of competition.

 

 

 

Содержание

 

Введение…………………………………………………………………………...5

 

1 Сущность этапа подготовки к судебному заседанию в уголовном судопроизводстве…………………………………………………………………9

1.1 Возникновение и этапы развития института подготовки к

судебному заседанию……………………………………………………….9

1.2 Особенность этапа подготовки к судебному заседанию и характеристика действий, производимых на данном этапе……………..19

 

2 Реализация состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию

в уголовном судопроизводстве ………………………………………………..34

2.1 Деятельность стороны обвинения на этапе подготовки к

судебному заседанию как неотъемлемый элемент реализации

состязательности……………………………………………………………34

2.2 Деятельность стороны защиты на этапе подготовки к

судебному заседанию как неотъемлемый элемент реализации

принципа состязательности………………………………………………..40

2.3 Суд и проблемные вопросы, возникающие на этапе подготовки к судебному заседанию, связанные с реализацией принципа состязательности……………………………………………………………48

 

Заключение……………………………………………………………………….71

Список использованных источников…………………………………………...75

Приложение А……………………………………………………………………81

Приложение Б……………………………………………………………………82

 

 

 

Введение

 

Актуальность темы исследования. Ч. 3 ст. 123 Конституции РФ гласит: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Данный принцип закреплен также в ст. 15 УПК РФ[1]. Являясь основой практически всех мировых процессуальных систем, этот принцип занимает значимое положение и в отечественном уголовном судопроизводстве. Отдельного внимания заслуживает вопрос о проявлении обозначенного принципа на том или ином этапе уголовного судопроизводства и, непосредственно, на этапе подготовки к судебному заседанию.

Являясь промежуточным этапом между досудебным и судебным производством по делу, этап подготовки к судебному заседанию имеет исключительно важное значение. С усилением контрольных функций суда как органа судебной власти, призванного обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека и гражданина, эта стадия судопроизводства приобретает специфическую контрольно-проверочную направленность. Учитывая действия принципа состязательности сторон в этой стадии процесса, суд на этом этапе не обязан проверять дело с позиции всесторонности, полноты и объективности, а также определять достаточность доказательств. Суд не связан с оценкой фактической стороны дела и качественная характеристика контроля сводится исключительно к решению вопросов, подлежащих выяснению по поступившему в суд делу. В зависимости от этого и по основаниям, указанным в ч. 2 ст. 229 УПК, судья назначает проведение предварительного слушания. Предварительное слушание предстает как новая форма судебного контроля.

Существенные преобразования, произошедшие на этапе подготовки к судебному заседанию, коснувшиеся порядка подготовки дела, а также изменения в терминологии многих понятий, породили множество вопросов, которые нуждаются в исследовании и разрешении. Таким образом, появляется необходимость комплексно исследовать этап подготовки к судебному заседанию и соответственно разработать предложения по совершенствованию законодательства с учетом действия принципа состязательности.          

Степень научной разработанности темы. Проблемы, связанные с изучением подготовки дела к судебному заседанию, являлись предметом исследования многих ученых-процессуалистов. Среди них такие из­вестные дореволюционные процессуалисты, как А.Ф. Кони, С.В. Познышев,            Р.С. Фельдштейн,   И.Я.   Фойницкий   и   др.   В   советский   период   это:   Ю.В. Астафьев, А.Д. Бойков, М.К. Бажанов, М.М. Выдря, И.М. Гальперин, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев, А.М. Ларин, В.3. Лукашевич, П.А. Лупинская,   Т.А.   Михайлова,   И.Д.   Перлов,   Н.Н.   Полянский,   В.М.   Савицкий,   М.С. Строгович, М.А. Чельцов-Бебутов, М.Л. Шифман, С.В. Шумилин и др. На современном этапе это работы В.М. Бозрова, О.В. Волколуп,            А.П.   Гуськовой,   А.Ю.   Егорова,   Н.Н.   Ковтуна,   В.А.   Лазаревой,            Г.И. Мироновой, Н.Г. Муратовой, Т.К. Рябининой, Л.Г. Татьяниной и др. Данные ученые определенно касались отдельных моментов реализации принципа состязательности на обозначенном этапе. Однако, анализируя в целом предмет нашего исследования, отметим, что он не получил целостного представления по указанным направлениям. Практически отсутствуют ученые, занимавшиеся исследованием действия состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию. С учетом не разработанности этого вопроса, а также в связи с последними реформациями уголовного судопроизводства появилась потребность обратиться к рассмотрению данной темы.

         Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие на стадии подготовки к судебному заседанию, базирующиеся на принципе состязательности. Предметом исследования выступает нормативное регулирование процедурного и функционального построения этапа подготовки к судебному заседанию.

Цель и задачи исследования. Целью данной дипломной работы стало комплексное исследование вопросов, относящихся к действию принципа состязательности сторон на этапе подготовки дела к судебному заседанию, направленное на выявление возникающих в теории, практики проблем, и соответственно разработка предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, регулирующего подготовку к судебному заседанию. Обозначенная цель исследования обусловила постановку следующих задач:

• исследовать деятельность, осуществляемую судьей на этапе подготовки к судебному заседанию, с позиции действия принципа состязательности сторон;
• исследовать сущность института подготовки к судебному заседанию в уголовном процессе;
• определить понятие и место предварительного слушания при осуществлении подготовки к судебному заседанию. Показать значение действия принципа состязательности для решения стоящих задач;
• исследовать порядок заявления сторонами ходатайств на предварительном слушании;
• рассмотреть решения, принимаемые судьей на обозначенном этапе по поступившему уголовному делу, дать им характеристику;
• проанализировать проблемные вопросы, возникающие на этапе подготовки к судебному заседанию;
• обозначить концепцию разделения уголовно-процессуальных функций между участниками уголовного процесса на этапе подготовки к судебному заседанию как первооснову состязательности сторон;
• определить возможные варианты совершенствования уголовно-процессуального законодательства в целях наиболее оптимально-необходимой реализации состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию;

Эмпирическая основа исследования. Обоснованность выводов, полученных в результате исследования, подтверждается собранными и проанализированными эмпирическими данными. В основу работы положены результаты проведенного изучения опубликованной практики Конституционного Суда Российской Федерации; данные обобщения 20 уголовных дел из опубликованной судебной практики Верховного Суда Российской Федерации; данные обобщения 47 уголовных дел, рассмотренных судами ской области за период с 2005 по 2010 годы;

Научная новизна дипломного исследования заключается в том, что впервые на комплексном монографическом уровне на основе норм УПК предпринята попытка углубленно исследовать значимые проблемы, возникающие на этапе подготовки к судебному заседанию, с учетом реализации принципа состязательности сторон, а также повышения эффективности данной стадии для уголовного судопроизводства в целом. В работе освещаются малоизученные проблемы, связанные с функциями судебного контроля на этапе подготовки дела к судебному заседанию, а также рассматриваются дискуссионные вопросы перспектив развития судебного контроля на этом этапе уголовного судопроизводства.

По результатам проведенного исследования на защиту выносятся следующие основные положения:

1. Участие государственного обвинителя, обвиняемого и его защитника на предварительном слушании должно быть обязательным. Предлагается в УПК включить положение: в случае неявки защитника по неуважительным причинам, когда его участие в предварительном слушании невозможно на протяжении длительного срока, судья должен принять меры к обеспечению участия вновь назначенного адвоката-защитника.
2. Предлагается расширить права суда. Если суду стали известны факты, исключающие виновность обвиняемого, предусмотренные п. 1 – 2 ч. 1 ст. 24 УПК и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК, то необходимо суд наделить правом прекращать дело по этим основаниям.
3. Предлагается разрешать ходатайства о признании доказательств недопустимыми или об истребовании доказательств, ранее признанных недопустимыми до судебного разбирательства. В связи с этим необходимо исключить возможность последующего заявления такого рода ходатайств при рассмотрении дела по существу (исключением следует считать случаи, когда доказательства предоставляются в ходе судебного разбирательства).
4. Суд, являясь органом государственной власти, осуществляющим функцию судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, с усилением контрольных функций по обеспечению защиты прав и свобод личности в досудебном производстве, наделяется такими полномочиями, которые качественно отличаются от тех, которые были характерны для суда при выполнении им действий, относящихся к стадии предания суду по УПК РСФСР. Отсюда стадия подготовки к судебному заседанию является первоначальным этапом судебного производства, т.е. выражением изменения процессуальной формы в аспекте ее социального предназначения: является гарантией защиты прав и законных интересов граждан, преградой для назначения судебного заседания по уголовному делу, предварительное расследование по которому проведено с нарушением закона.                

Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, состоящих из параграфов, и заключения. В работу входит список использованных источников и 2 приложения.

 

 

 

 

1 Сущность этапа подготовки к судебному заседанию в уголовном судопроизводстве

 

1.1 Возникновение и этапы развития института подготовки к судебному заседанию

 

Чтобы определиться с сущностью рассматриваемого института, первоначально проследим периоды возникновения и этапы его развития.

Предпосылки необходимости отмеченного института отобразились в Своде российских законов 1832 года. Отмена крепостного права поставила царя перед необходимостью перехода к новому судебному устройству. Составлением проектов Судебных уставов занималась специальная комиссия при Государственной канцелярии. В декабре 1863 года данный проект уже обсуждался Государственным советом, а 20 ноября 1864 года Александром II был подписан указ «Об учреждении Судебных Уставов». Они состояли из четырех разделов: 1) Учреждение судебных установлений, 2) Устав уголовного судопроизводства, 3) Устав гражданского судопроизводства, 4) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Именно Устав уголовного судопроизводства утвердил новую стадию, именуемую преданием суду. «Под преданием суду разу­меется производство, состоящее в судебном разрешении вопроса о том, имеются ли против данного лица достаточные доказательства, необходи­мые для открытия по его делу окончательного заседания уголовного де­ла»[2]. Такое название в первую очередь подчеркивало особое место суда. Уже тогда именно суд занимал ключевое место в судопроизводстве, однако необходимо заметить, что законодатель в этот исторический момент существенное внимание уделял и фигуре прокурора.

После того как прокурор при суде составил обвинительный акт, вместе с материалами следствия (если оно производилось) он направлялся к прокурору судебной палаты, если совершение преступления влекло лишение каких-либо прав, или же направлялся сразу в окружной суд, если имело место преступление, совершение которого не предполагало таких лишений. Впоследствии прокурор палаты после рассмотрения обвинительного акта передавал дело палате для его рассмотрения обвинительной камерой. Рассмотрение начиналось тем, что прокурор палаты зачитывал заключение местного прокурора и излагал свое видение вопроса. После чего происходило последующее обсуждение дела, на котором прокурор палаты не присутствовал. Статья 534 Устава уголовного судопроизводства гласила: «Признав следствие достаточно полным и произведенным без нарушения существенных форм и обрядов судопроизводства, палата постановляет окончательное определение о предании суду или о прекращении дела, а в противном случае обращает его к доследованию или законному направлению». Камера предания суду получила в ли­тературе название «камеры штемпелевания»[3]. В силу того, что в такой процедуре прохождения дела имелся ряд недостатков, а именно – загромождение камеры преда­ния суду большим количеством дел, это приводило, по большому счету, к поверхностному рассмотрению поставленных вопросов.

По тому же нормативному акту (Устав уголовного судопроизводства) суд для установления достоверности того или иного доказательства мог выезжать на место преступления, посредством чего он обладал инициативой дополнять доказательства. Процедура предания суду применялась только в отношении лиц, которые были привлечены в качестве обвиняемых, так как только в этом случае они могут предоставлять следователю доказательства своей невиновности. На данной стадии, а именно – в распорядительном заседании, обсуждался вопрос о подсудности дела. Окружной суд определял подсудность тех дел, которые поступают к нему непосредственно от прокурора. В случае, когда дело поступало из обвинительной камеры, вопрос о подсудности был предопределен. Если впоследствии суду становились известны факты, влияющие на дальнейшее направление дела, то суд ставил палату в известность об этих основаниях, но только в том случае, если они действительно могли изменить подсудность или порядок производства. В рамках распорядительного заседания суд должен был разрешать и все поданные жалобы или заявления сторон относительно порядка производства по делу. Необходимо заметить, что суд решал в данном случае только те вопросы порядка производства, которые не были разрешены палатой. На этом этапе разрешались и ходатайства подсудимого или его защитника о вызове свидетелей. Также можно сказать, что здесь впервые в процессе появляется полноценная защита подсудимого.        

Рассматривая вопрос реализации принципа состязательности на этапе подготовки дела к судебному заседанию хотелось бы уделить внимание государству, правовая система которого оказала более чем существенное влияние на развитие   уголовного судопроизводства России.

В 1808 году был принят и вступил в действие Кодекс Франции, ус­танавливающий новый порядок уголовного судопроизводства. В нем впервые появляется стадия предания суду. Во Франции задачи, связанные с преданием суду, возлагались на так называемую обвинительную камеру (chambre d’accusation). Как только следственный судья считал, что собранные материалы доста­точны для предания суду, он направлял дело прокурору. Генеральный прокурор при апелляционном суде в десятидневный срок докладывал дело камере предания суду, которая являлась одним из отделений апел­ляционного суда. Рассмотрение дела происходило в закрытом заседании, в отсутствие секретаря, прокурора и сторон. Найдя дело достаточно подготов­ленным, камера могла постановить об отсылке дела, в за­висимости от тяжести преступления, в суд простой или исправительной полиции. Если же дело было подсудно суду присяжных, то прокурор обязан был составить обвинительный акт. По общему правилу, если обвиняемый предавался суду с участием присяжных, камера предания суду постанов­ляла о его аресте. Следует отметить, что подобный порядок предания суду действовал только в отношении уголовных дел, подсудных суду присяжных. Во всех случаях подсудности дела другому суду прокуратура давала свое заключение о готовности дела следст­венному судье, который занимался предварительным расследованием, после чего следственный судья направлял все материалы со своим поста­новлением об окончании дела и заключением прокуратуры в надлежа­щий суд. Суд обязан был принять дело к своему рассмотрению без осо­бой процедуры предания суду. Необходимо заметить, что процедура прохождения дела данной стадии по истечении времени сравнительно незначительно претерпела изменения.

В современном французском уголовном судопроизводстве на предварительном следствии присутствует вторая судебная инстанция с контрольными, апелляционными полномочиями, которая вместе с тем является и органом предания суду, сейчас она именуется камерой апелляционного суда (с принятием Закона от 15 июня 2000 г.). Одной из первостепенных задач камеры апелляционного суда как раз и является выполнения функции гаранта состязательности на предварительном следствии. Этот орган должен контролировать деятельность субъектов, производящих предварительное расследование, выполнять роль апелляционной инстанции по отношению к решениям следственного судьи, рассматривать вопрос о переходе дела из досудебного производства в судебное и др. Форма прохождения дела здесь действительно напоминает состязательную. Тот факт, что процедура основывается на разделении функций между участниками, а также предполагается участие сторон и т.д., в первую очередь свидетельствует о таком уклоне. Во французской процессуальной науке высказывается мнение, что благодаря указанной камере, выступающей как следственный судебный орган второй инстанции, удалось наконец-то преодолеть грань между предварительным следствием и судебным разбирательством. Однако такие размытые грани между досудебным и судебным производством говорят в первую очередь о существующей здесь розыскной, а не состязательной форме судопроизводства. И тот факт, что суд стал действенной фигурой на досудебном производстве, еще не свидетельствует о том, что в связи с этим производство стало состязательным. Наличие же судебного контроля на предварительном расследовании может свидетельствовать о многом, в том числе и о том, что в ряде случаев суд начинает выполнять розыскную деятельность. Во французском уголовном процессе это выражается в том, что камера апелляционного суда обладает правом по собственной инициативе предъявлять обвинение лицу, которое ранее не было привлечено к уголовной ответственности за совершенное деяние, а также вправе направлять дело для дополнительного расследования.

Сам переход дела в соответствующую судебную инстанцию по окончании предварительного расследования не зависит от волеизъявления сторон, такая практика закрепляется в законе, который и указывает, что основной ее целью является проверка качества расследования. Недостатком описанной модели считается опасность формального подхода к принятию решений на отмеченном этапе.

В России после революции 1917 г. изменения коснулись всего уголовного процесса, в том числе и означенного этапа. За весь последующий советский период данная стадия еще не раз подвергалась изменениям, соответственно изменялись и органы, осуществляющие предания суду. На протяжении уже длительного времени вопрос, какой же орган должен осуществлять предание суду, остается открытым. Кто должен предавать обвиняемого суду – прокурор, судья единолично или же суд в коллегиальном составе? Находились сторонники того, что именно прокуратура обязана осуществлять данную функцию. Среди них был известный процессуалист М.Л. Шифман, который утверждал, что предание суду должно стать функцией органов прокуратуры. Такое предложение было встречено жесткой критикой. Ряд авторов ссылались на то, что такая инициатива приведет к исключению этой стадии из уголовного процесса и суд перестанет выполнять контрольно-ревизионную функцию на данном этапе, а тем самым заключение прокурора станет предопределяющим фактором в дальнейшей судьбе дела.

Так или иначе, но уже после 1918 года этапа предания суду, как самостоятельной стадии процесса, не существовало. Вследствие этого суд перестал осуществлять необходимый контроль за действиями следова­телей и дознавателей. Предание суду осуществлялось следственными ко­миссиями, которые проводили и предварительное расследование по делу.

В 1920 году процедура прохождения дела на данном этапе несколько усложнилась. В случае упрощенной формы процесса, а именно – отсутствия стадии предварительного расследования, следователь, в производстве которого находилось дело, самостоятельно решал вопрос о предании суду. Иная процедура предусматривалась при обязательном проведении предварительного следствия. В таком случае с вынесенным обвинительным заключением знакомился прокурор. При его согласии дело направлялось в суд. И уже с его согласия проводилось подготовительное заседание, на котором и решался вопрос о предании обвиняемого суду. Таким образом, судебный порядок предания суду был восстановлен.

В 1929 году ВЦИК и СНК РСФСР своим постанов­лением внесли в действующий УПК РСФСР ряд изменений. В данном случае упразднялась обязательность внесения всех уголовных дел на рассмотрение распорядительного заседания. Распоря­дительное заседание могло иметь место только в определенных случаях. Основные полномочия по проверке готовности уголовных дел к су­дебному разбирательству передавались прокуратуре.

В 1934 году в целях улучшения ка­чества судебной работы было принято решение восстановить предание суду как судебную ста­дию в полном объеме. 47-й Пленум Верховного Суда СССР 07.06.34 года принял постановление «О необходимости стро­жайшего соблюдения судами уголовно-процессуальных норм». В данном Поста­новлении был дан анализ причин неудовлетворительной работы судов. Пленум возлагал на суд обязанность тщательно проверять полноту мате­риалов следствия, обоснованность и правильность предъявления обви­нения и его квалификацию по каждому поступившему в суд уголовному делу[4]. Заметим, что именно в этот период происходит переосмысление означенного института многими процессуалистами. Так, Б. Шавер пишет: «Сейчас, когда новая Конституция обеспечила проведение высшей формы пролетарской демократии, предание суду должно быть обставлено максимальными гарантиями. Сейчас вопросу упорядочения работы подготовительного заседания и процессуальных гарантий в стадии предания суду должно быть уделено максимальное внимание. Более того, – этому вопросу должно быть отведено одно из первых мест в системе нашего уголовного процесса»[5].

В 1958 году были приняты Основы уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик, с введением которых в стадию предания суду были внесены очередные изменения. Предание су­ду также осуществлял суд. Однако наряду с коллегиальной преду­сматривалась и единоличная форма ее проведения. Причем единоличная форма применялась по большинству уго­ловных дел.

Состязательность не сводится только к состязанию, но состязание – это ее весомый элемент, а в стадии предания суду его фактически не было. Даже в тех случаях, когда в распорядительное заседание приглашались обвиняемый и его защитник в связи с заявленными ими ходатайствами, эти ходатайства выслушивались судом после того, как прокурор высказывал свое мнение по делу в их отсутствие, и ни обвиняемый, ни защитник при поддержании ходатайств не могли возразить ему. Нельзя было оспорить и заключение прокурора, даваемое по выслушиванию заявленных ходатайств. Состязательность могла бы найти какое-то выражение в распорядительном заседании, если бы защите была предоставлена возможность хотя бы оспаривать заключение прокурора по этим ходатайствам. Такая процедура предания суду просуществовала вплоть до мая 1992 года. С принятием Закона РФ «О внесении изменений и дополнений в действующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» данный порядок был существенно упрощен. Обязанность по осуществлению контроля по-прежнему лежала на судье, а стадия получила название «назначения судебного заседания».

На данном этапе проверялось наличие или отсутствие обстоятельств, препятствующих назначению судебного заседания, а также разрешались вопросы, способствующие успешному осуществлению судебного заседания.

Основным же нововведением являлась ликвидация подготовительного заседания. Судья самостоятельно, без участия сторон, назначал судебное слушание, а его полномочия включали в себя, в первую очередь, контроль за соблюдением законности на досудебных стадиях, а также осуществление подготовительных к судебному заседанию действий. Обоснованность единоличного принятия решения подтверждалась и судебной практикой, в которой фактически не встречались случаи несогласия народных заседателей с мнением судьи по решению тех или иных вопросов в рамках распорядительного заседания. Такие новшества сопровождались бурными дискуссиями, которые заключались, по большому счету, в определении уклона обозначенной стадии.

Такой порядок просуществовал также относительно недолго. Закон РФ от 16 июля 1993 года «О внесения изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР»» вводит такой институт, как предварительное слушание, и определяет порядок его производства. Несмотря на то, что это относительно новый этап прохождения дела, нельзя не заметить и существенного его сходства с ранее существовавшим распорядительным заседанием. Это и полномочия судьи, и те задачи, которые ставятся перед судом. Однако эти этапы имели и существенные различия, выражающиеся не только в названии.

Предварительное слушание проводилось единолично судьей в закрытом заседании, при обязательном присутствии прокурора, защитника, обвиняемого. Однако можно было проводить слушание и без обвиняемого, в этом случае он должен был ходатайствовать об этом. То есть можно сказать о появлении некоторых существенных признаков состязательности на данной стадии. В результате чего значительно сокращалась возложенная на суд обвинительная функция. Толчком для развития означенного принципа можно также назвать и его конституционное закрепление. Ч. 3 ст. 123 Конституции РФ 1993 года гласит: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Такое закрепление представляется нам абсолютно необходимым и оправданным. Значимость принципа состязательности как для этапа подготовки к судебному заседанию, так и для всего уголовного судопроизводства, трудно переоценить.

Однако говорить однозначно, что суд наконец-то занял нейтральную позицию арбитра, все же нельзя. На этот счет абсолютно верно заметила А.П. Гуськова: «И хотя казалось бы, произошли кардинальные изменения, стадия теперь не называется стадией предания суду, а между тем обвинительное заключение по-прежнему вручал все тот же суд, а не прокурор»[6]. Более того, на суд по-прежнему возлагалась обязанность устанавливать достаточность собранных для рассмотрения дела доказательств, а в этом проявляется функция обвинения в деятельности суда на этом этапе. Существенным минусом являлся и институт доследования. Суд мог принять решение о возвращении уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования, что, в свою очередь, также угнетает принцип состязательности сторон.

В завершение хотелось бы отметить достаточно верное замечание И.Д. Перлова по поводу того, что все реакционные реформы в области уголовного судопроизводства на протяжении всей истории и во всех странах, как правило, приводили к ликвидации института предания суду, и напротив, все реформы и преобразования, имеющие демократический характер, приводили к укреплению и развитию этого института[7]. Отмеченная фраза как нельзя лучше подводит некий итог данному небольшому историческому экскурсу.                                              

                  

1.2 Особенность этапа подготовки к судебному заседанию и характеристика действий, производимых на данном этапе

 

Характеризуя структуру уголовного судопроизводства, последовательность развития процессуальной деятельности, М.Я. Фойницкий отмечал, что каждое дело имеет моменты возникновения и прекращения, между которыми укладывается ряд его промежуточных состояний: предварительное производство и окончательное производство в суде[8].Производство по делу это есть его движение, которое охватывает этапы (части) целого. П. 56 ст. 5 УПК, раскрывая понятия, используемые в УПК, уточняет: «уголовное судопроизводство – досудебное и судебное производство по уголовному делу». Поскольку в структуре УПК выделено только «Досудебное производство» и «Судебное производство», то, рассматривая вопрос расположения института подготовки дела к судебному заседанию в уголовном процессе отметим, что, занимая промежуточное положение между досудебном и судебном производством, он является первоначальным этапом стадии судебного производства. По отношению к предыдущей стадии этот этап является контрольно-проверочным. С учетом усиления контрольной функции суда в досудебном производстве, подготовка к судебному заседанию приобрела специфическую контрольно-проверочную направленность. Как отмечает А.П. Гуськова: «Судебный контроль в этой стадии процесса обеспечивается функцией судебной власти по защите прав и свобод человека и гражданина. Доминирующим (основным) аспектом этого вида контроля предстает судебный контроль за обеспечением прав и законных интересов лиц, участвующих в уголовном процессе»[9].

Подготовка к судебному заседанию заканчивается вынесением судьей соответствующего постановления, в котором излагаются основания и существо принятых решений. Установлены в законе и сроки для этой стадии. Вопрос о назначении судебного заседания должен быть разрешен не позднее 14 суток с момента поступления дела в суд, если обвиняемый содержится под стражей, и в течение 30 суток по остальным делам. Четкое соблюдение данных условий продиктовано, прежде всего, необходимостью.

Сам термин «предание суду» в наше время утратил свой первоначальный смысл. Если раньше он рассматривался как название полноценной стадии, то сейчас это есть ни что иное, как факт (момент) передачи (перехода) дела из досудебного производства в судебное. С этой позиции уголовное судопроизводство существенно «не пострадает», даже если прокурор, исходя исключительно из указанной позиции, будет осуществлять «предание суду».

Обвинение, выдвигаемое следователем или прокурором, должно строиться в соответствии с процессуальными действиями, произведенными в соответствии с законом. Имеющиеся уголовно-правовые проблемы и процессуальные изъяны должны быть устранены еще в ходе предварительного расследования. Однако так бывает далеко не всегда. Поставить преграду на пути передачи некачественно расследованных дел в судебное разбирательство как раз призвана стадия подготовки к судебному заседанию. Необосно­ванное уголовное преследование, ущемляя права и свободы личности, наносит вред и интересам правосудия, т.е. обществу и государству в целом. Данное обстоятельство, видимо, и побудило в свое время извест­ного юриста А.Ф. Кони отнести вопрос о предании суду по важнейшим преступлениям к числу самых серьезных вопросов в судебном строе го­сударства[10].

Итак, стадия подготовки к судебному заседанию сочетает в себе две задачи – контрольно-проверочную и подготовительную.

Контрольно-проверочная задача сводится к выяснению судом в отношении каждого обвиняемого вопросов о том: 1. Подсудно ли уголовное дело данному суду. 2. Вручена ли копия обвинительного заключения (обвинительного акта). 3. Подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения. 4. Подлежат ли удовлетворению заявленные ходатайства и поданные жалобы. 5. Приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением. 6. Имеются ли основания для проведения предварительного слушания.

Подготовительная задача состоит в создании предпосылок для рассмотрения дела в стадии судебного разбирательства. С этой целью судом: 1. Производится предварительное слушание. 2. Принимаются меры по обеспечению иска. 3. Выносится решение о назначении судебного заседания.

Стадия подготовки к судебному заседанию может быть проведена в общем порядке (гл. 33 УПК) и в порядке предварительного слушания (гл. 34 УПК).  

Подготовка к судебному заседанию в общем порядке проводится судьей единолично без проведения судебного слушания. Единоличный судебный контроль, осуществляемый на данной стадии, оправдал себя на практике[11].

Подготовка к судебному заседанию в общем порядке предполагает выяснение ряда вопросов (ст. 228 УПК).

Прежде всего, должно быть выяснено, подсудно ли дело данному суду. При отрицательном ответе на этот вопрос отпадает необходимость в решении последующих вопросов. Именно поэтому разобраться с вопросом о подсудности закон предписывает в первоочередном порядке. Выяснив, что дело данному суду не подсудно, судья обязан направить его в иной суд.    

Следователь в конце резолютивной части обвинительного заключе­ния указывает, какому суду подсудно уголовное дело. Прокурор при утверждении обвинительного заключения проверяет правильность решения следователем вопроса о подсудности уголовного дела и, в соответ­ствии со ст. 222 УПК, уголовное дело с обвинительным заключением направляет в суд. Дознание заканчивается составлением дознавателем обвинительного акта, который утверждается начальником органа дознания и вместе с материа­лами уголовного дела направляется прокурору. В конце обвинительного акта дознавателю также следует указать суд, которому уголовное дело подсудно. Определение подсудности судом производится с учетом правил, изложенных в ст. 31 – 36 УПК. Так, например, областной прокуратурой Свердловской области расследовано дело Ж. и других. Одним из соучастников оказался военно­служащий, дезертировавший из части. На это обстоятельство органами предварительного следствия и прокурором внимание обращено не было, и дело направлено в народный суд. При изучении его в стадии назначения судебного заседания судья обнаружил нарушение правил о подсудности и постановил направить дело в военный суд[12]. Изменение подсудности уголовного дела происходит и в случае, если в ходе предва­рительного слушания прокурор изменяет обвинение на закон о менее тяжком преступлении, в этом случае судья отражает это в постановлении и в случаях, предусмотренных УПК, направляет уголовное дело по подсудности (ч. 5 ст. 236 УПК).

Необходимо указать, что, так как подсудность изначально установлена процессуальным законом, и этот вопрос уже анализировался прокурором при утверждении обвинительного заключения, поэтому можно предположить, что данный вопрос решается относительно формально, и суд проверяет здесь только законность внесения дела именно в данный суд.

Далее выясняется, вручены ли обвиняемому, копии обвинительного заключения или обвинительного акта (ч. 3 ст. 226 УПК). В этом случае суд проверяет требование закона о своевременности вручения копии заявления. Если указанная копия не вручена к моменту проверки, это является основанием для назначения предварительного слушания и возвращения дела прокурору. Копии обвинительного заключения вручаются также защитнику и потерпевшему, если они об этом ходатайствуют (ч. 2 ст. 222 УПК).

После чего суд оценивает, подлежат ли заявленные ходатайства и поданные жалобы удовлетворению. Ходатайства могут быть заявлены обвиняемым, его защитником, потерпевшим, его законным представителем и представителем, частным обвинителем, гражданским истцом, гражданским ответчиком, их представителями. По своей сущности в этих ходатайствах могут содержаться только волеизъявления, которые не имеют необходимости разрешения их в рамках предварительного слушания. Это могут быть просьбы, касающиеся мер по обеспечению гражданского иска, об отмене меры пресечения или замене ее на более мягкую, о проведении закрытого судебного разбирательства, о вызове в судебное заседание требуемых лиц и т.д. Отметим, что ходатайства стороны защиты об истребовании дополнительных доказа­тельств или предметов подлежат удовлетворению только в том случае, если данные доказательства и предметы имеют значение для уголовного дела. Судья должен проверить законность и обоснованность отказа в ходатайстве, если таковое имело место, заявленного в ходе предварительного расследования, как при наличии жалобы участника процесса на необоснованный отказ в таком ходатайстве, так и в том случае, если жалоба по поводу отказа в удовлетворении ходатайства не поступила в суд. В этих случаях судья вправе истребовать дополнительные доказательства, о которых было заявлено в отклоненном ходатайстве в ходе предварительного расследования.

Что касается ходатайств об изменении меры пресечения, то отметим, что вопрос определения меры пресечения (исключение составляют ходатайства об изменении такой меры пресечения, как заключение под стражу) решается без проведения предварительного слушания. При решении вопроса об отмене или изменении избранной меры пресечения судья должен руководствоваться правилами главы 13 и непосредственно ст. 110 УПК. Судья отменяет меру пресечения, если придет к выводу, что ее применение в дальнейшем нецелесообразно. Также мера пресечения может быть изменена судом на более строгую или более мягкую, в зависимости от наличия обстоятельств, которые послужили основанием для ее избрания. Решение по указанному вопросу отражается в постановлении о назначении судебного заседания. Необходимо понимать, что после окончания предварительного расследования и ознакомления обвиняемого и его защитника со всеми собранными материалами уголовного дела могут измениться или даже вообще отпасть те или иные основания для избранной меры пресечения.

На этом этапе также решается вопрос о том, приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением. Если такие меры не были приняты в ходе досудебного производства, судья, при наличии ходатайства со стороны потерпевшего, гражданского истца или их представителей, вправе вынести отдельное постановление о принятии мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением (ст. 230 УПК). По действующему УПК, опускается возможность принятия таких мер по инициативе суда, так как это, в свою очередь, можно было бы увязать с обвинительным уклоном в деятельности суда. Поэтому названные меры могут быть приняты только лишь по инициативе сторон.

На данной стадии судье следует выяснить, разъяснено ли потерпевшим лицам или организациям их право на предъявление иска, предъявлен ли гражданский иск, приняты ли меры, обеспечивающие возмещение ущерба. Гражданский иск о возмещении имущественного вреда, причиненного непосредственно преступлением, может быть заявлен не только физическим или юридическим лицом, но и в защиту интересов несовершеннолетних лиц, признанных недееспособными, либо ограниченно дееспособными, в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, а также лиц, которые по иным причинам не могут сами защищать свои права и законные интересы, он может быть заявлен законными представителями и прокурором, а в защиту интересов государства – только прокурором. Поэтому на прокурора возлагается обязанность заявить гражданский иск и принять меры по обеспечению гражданского иска во всех указанных выше случаях, если гражданский иск не был заявлен гражданским истцом в стадии предварительного расследования.

Суд обязан выяснить также, есть ли основания для проведения предварительного слушания. Если такие основания имеются, то дальнейшая подготовка к судебному заседанию продолжается затем в более детальном порядке. Возможность заявления ходатайства о проведении предварительного слушания должна разъясняться обвиняемому следователем, и заявленное ходатайство обвиняемого или его защитника должно отражаться в протоколе ознакомления с материалами дела. Потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик, их представители уведомляются прокурором о направлении уголовного дела в суд и их праве заявлять ходатайство о проведении предварительного слушания в порядке, установленном главой 15 УПК. Уведомление прокурором указанных участ­ников уголовного процесса должно осуществляться в письменном виде, а их ходатайства в письменной форме приобщаться к материалам уголовного дела.

Выяснив все эти вопросы, судья должен принять одно из следующих решений: 1) о направлении уголовного дела по подсудности; 2) о назначении предварительного слушания; 3) о назначении судебного заседания.

Несколько иной порядок подготовки к судебному заседанию при поступлении заявления потерпевшего по делу частного обвинения. В данном случае частный обвинитель возникает как участник уголовного судопроизводства с момента подачи его заявления. Суд разъясняет сторонам право на примирение и в случае согласия сторон вправе вынести до судебного заседания постановление о прекращении уголовного дела за примирением сторон. Он также может оказать помощь сторонам в собирании доказательств в порядке подготовки дела к судебному   разбирательству,   при этом выносится соответствующее постановление. Если потерпевший находится в беспомощном состоянии или по другим причинам не может осуществлять свою защиту в суде, прокурор может возбудить уголовное дело частного обвинения и поручить его расследование органу дознания. Если же имеются основания для назначения судебного заседания, то в течение семи суток со дня поступления заявления суд вызывает лицо, в отношении которого подано заявление; знакомит его с материалами дела; разъясняет права подсудимого в судебном разбирательстве; выясняет круг свидетелей со стороны защиты; вручает копию заявления. В случаях, когда лицо не является по вызову суда, весь необходимый пакет документов отправляется по почте. Тогда, когда стороны приходят к примирению, это предполагает завершение уголовного судопроизводства на этом этапе прохождения дела, даже если прокурор выступает против такой инициативы.  

Рассматривая вопросы, так или иначе связанные с особенностью этапа подготовки к судебному заседанию, необходимо также остановиться на институте предварительного слушания дела, так как он является формой подготовки дела к судебному заседанию. Считаем целесообразным начать его исследование именно в этом параграфе. Отметим, что этот институт является относительно новым, и поэтому к нему приковано внимание ряда ученых-процессуалистов. А.П. Гуськова по поводу оценки значимости этого этапа отметила: «Предварительное слушание дела – это реальная форма судебной защиты личности»[13].

Предварительное слушание может быть проведено как по инициативе сторон (в ряде случаев исключительно), так и по инициативе суда. Просьба участника процесса о проведении предварительного слушания должна быть выражена в форме соответствующего ходатайства. Ходатайство может быть заявлено стороной как после ознакомления с материалами дела, так и после направления уголовного дела с обвинительным заключением (или обвинительным актом) в суд в течение семи суток со дня получения копий этих документов (ч. 3 ст. 229 УПК).

Порядок проведения предварительного слушания регламентирован главой 34 УПК. Также в субсидиарном порядке применяются правила главы 35 УПК «Общие условия судебного разбирательства» и главы 36 УПК «Подготовительная часть судебного разбирательства».

Предварительное слушание дела проводится судьей единолично в закрытом судебном заседании с участием сторон. В необходимых случаях на заседание суда приглашаются свидетели и эксперты. Уведомление о вызове сторон должно быть направлено не менее чем за трое суток до дня проведения предварительного слушания. Смысл такого заблаговременного извещения заключается в необходимости сторон подготовиться к предстоящему слушанию.

По просьбе подсудимого предварительное слушание может быть проведено в его отсутствие. Неявка своевременно извещенных участников процесса не является препятствием для производства предварительного слушания. Участие в предварительном слушании принимают те же стороны и субъекты процесса, что и в судебном разбирательстве. Предварительное слушание предполагает ведение протокола секретарем судебного заседания.

Предварительное слушание дела, в силу объективных причин, не может считаться самостоятельной стадией. Хотя отметим, что в науке уголовного процесса встречаются мнения, поддерживающие иную позицию[14]. В первую очередь, о том, что это особая форма этапа подготовки к судебному разбирательству, говорит то, что ч. 1 ст. 234 УПК устанавливает проведение предварительного слушания по делу на основании требований главы 33 УПК, в которой содержатся правила общего порядка подготовки к судебному заседанию. Также об этом свидетельствует наличие одной цели при подготовке к судебному заседанию в общем порядке и предварительном слушании.

Одной из существенных проблем остается вопрос, связанный с процедурой проведения предвари­тельного слушания, а именно с тем, что УПК не содержит достаточно пол­ной регламентации порядка проведения предварительного слушания. Ст. 234 УПК лишь указывает, что оно проводится «судьей единолично с участи­ем сторон с соблюдением требований глав 33, 35 и 36 настоящего кодекса с изъятиями, установленными настоящей главой». В данном случае идет отсылка даже не к конкретной статье, а сразу к трем главам, что ведет к возможности различного ее толкования.

Подготовительный этап начинается открытием предварительного слушания в определенное заранее время и объявлением суда о том, какое дело подлежит рассмотрению. Затем решается вопрос об участниках процесса, а именно, об их прибытии, в противном случае выясняются причины их отсутствия. При участии в заседании переводчика ему разъясняются права и обязанности (как собственно и всем другим участникам заседания), а также он предупреждается об ответственности. Участвующие свидетели, после выяснения их личностей, удаляются из зала заседания. Далее устанавливается личность подсудимого, объявляется состав суда.

На основном этапе происходит непосредственное исследование материалов дела в части решаемого вопроса, ставшего основанием разбирательства в такой процедуре. Обобщая, скажем, что здесь решаются две категории вопросов: контрольные и подготовительные. К контрольным можно отнести вопросы об исключении доказательств; о приостановлении или прекращении дела (при наличии оснований для прекращения дела недопустимо возвращение дела прокурору, так как в этом случае нарушились бы права и законные интересы обвиняемого[15]); о возвращении дела прокурору; о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей; об изменении ранее примененной меры пресечения в виде заключения под стражу; о возможности проведения судебного разбирательства по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях в отсутствие подсудимого, при условии, что он находится за пределами РФ и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к уголовной ответственности на территории иностранного государства.

Подготовительные – это вопросы о месте, дате, времени рассмотрения дела по существу; составе суда; назначении в указанных законом случаях адвоката; вызове в судебное заседание лиц по спискам, представленным сторонами; о форме судебного заседания (если законом предполагается закрытая форма). Определяется, что жест­кая последовательность для разрешения этих вопросов не требуется, и эта последовательность может быть установлена самим судьей, поскольку он их разрешает при вынесении постановления о назначении судебного заседания самостоя­тельно в совещательной комнате, хотя и с учетом мнения сторон, но без их непосредственного участия[16].

После рассмотрения заявленных ходатайств судья предоставляет возможность высказать свое мнение по результатам предварительного слушания государственному обвинителю, потерпевшему, обвиняемому, защитнику. Указанные участники процесса могут выступать в различной последовательности, но с соблюдением одного принципа: сторона защиты высказывается после стороны обвинения. Таким образом, потерпевший может высказать свое мнение по поводу решения, которое должно быть принято по результатам предварительного следствия, до выступления прокурора, а защитник может выступать как до, так и после обвиняемого[17]. Такого рода высказывания могут существенно изменить дальнейший ход процесса. Государственный обвинитель, скажем, может отказаться от обвинения или обвиняемый может отказаться от своего ходатайства.  

Судебное решение принимается по итогам исследования материалов дела. Решение суда выносится в форме постановления. В итоговом решении отражается состав участвующих в заседании лиц, процесс исследования материалов дела, результаты рассмотрения заявленных ходатайств и поданных жалоб, а также окончательный вывод суда по результатам предварительного слушания и его мотивировка. Заметим, что судья вначале разрешает ходатайства, заявленные государственным обвинителем, затем потерпевшим, обвиняемым и его защитником, а затем иными участниками процесса. Решения, принимаемые по результатам предварительного слушания, по общему правилу обжалованию не подлежат. Сама возможность обжалования является положительным элементом состязательности, однако к этому институту необходимо относиться достаточно осторожно в силу того, что такая практика существенно затягивает и усложняет производство, а, как известно, современная судебная реформа основывается на том, чтобы сделать уголовный процесс проще и, как следствие, ускорить прохождение дел. Представляется, что законодатель достаточно взвешенно подошел к решению этого вопроса. В связи с этим, согласно ч. 7 ст. 236 УПК, решения, принятые на предварительном слушании, обжалованию не подлежат (несмотря на общее правило обжалования такого рода постановлений в кассационном порядке) за некоторыми исключениями.

На предварительном слушании, как и в судебном заседании, изменить обвинение на более тяжкое нельзя. Отметим, что в этом ряд авторов видят, в первую очередь, проявление неравноправия сторон обвинения и защиты[18]. Однако это все же оправдано и, безусловно, является стимулирующим фактором для органов предварительного расследования.

Состязательность есть принцип, охватывающий весь уголовный процесс и проявляющийся во всех стадиях уголовного судопроизводства. Между тем, объем реализации состязательных начал для каждой стадии процесса, безусловно, индивидуален. Тот факт, что он в меньшей степени реализуется на досудебных стадиях, дает почву для высказывания мнений, что состязательность имеет место только на стадии судебного разбирательства, ибо состязательность или есть, или ее нет, этот принцип не может реализоваться лишь наполовину. А отдельные элементы, характерные для этого принципа, сами по себе не делают производство истинно состязательным[19]. Данные положения представляются весьма спорными. Так как каждая стадия имеет свою специфику, реализация того или иного принципа имеет свои особенности, в том числе связанные и с объемом реализации. В связи с этим такие категоричные заявления об отсутствии признаков состязательности вряд ли можно считать состоятельными.

Рассматривая реализацию данного принципа в отдельно взятых стадиях уголовного процесса, необходимо обратить внимание на ряд проблем, возникающих именно на стадии подготовки к судебному заседанию и непосредственно при проведении предварительного слушания дела. Вместе с общими задачами эта стадия призвана решать специфические, присущие только ей задачи судопроизводства. Проявление состязательности здесь продиктовано в первую очередь тем, что означенная стадия оказалась на стыке досудебного производства, где отмечено некоторое ущемление состязательных начал (что, однако, не исключает состязательной основы данного производства) и судебного производства, сформированного в целом по состязательному образцу. Таким образом, логично, что элементы состязательности так или иначе будут просматриваться и на этом промежуточном этапе.

Одним из существенных аспектов обеспечения здесь состязательности является участие сторон. Заметим, что возможность такого участия долгое время стояла под вопросом, и в истории науки уголовного процесса на сей счет существовали зеркально противоположные относительно друг друга мнения. Так, Ф.И. Мухитдинов в свое время утверждал, что участие обвиняемого и защитника на данной ступени прохождения дела может привести к спорам между участниками этого заседания[20]. Не совсем понятно, что автор видел в этом плохого, ведь именно в подконтрольном споре и возможно рождение необходимого результата. Справедливости ради отметим и существование иной позиции. Так, М.М. Выдря как раз поддерживал позицию внедрения здесь состязательных начал, утверждал о необходимости участия обвиняемого и его защитника[21].  

О наличии состязательной формы можно говорить в первую очередь при соблюдении гласности процесса. Однако, развивая этот вопрос в рамках отдельно взятой стадии (подготовки дела к судебному заседанию) и непосредственно этапа предварительного слушания, мы видим существенные особенности. Само предварительное слушание является закрытым (ч. 1 ст. 234 УПК). Таким образом, налицо существенное ограничение гласности. Тем не менее, мы согласны с тем, что такое ограничение зачастую просто необходимо, так как в случае открытой формы обстоятельства дела станут известны общественности уже на этом этапе, что повлечет за собой массу проблем. Несвоевременное извещение общества выставляет (абсолютно безосновательно) лицо в невыгодном свете, так как действуют общественные стереотипы вкупе со слабой юридической грамотностью населения. Существенные минусы указанной практики проявляются и в случаях, если дело впоследствии может быть рассмотрено судом присяжных. При такой форме рассмотрения дела важным является то, чтобы доказательства, признанные на предварительном слушании недопустимыми, не стали известны общественности, из которой впоследствии и будут выбираться присяжные заседатели, последующее решение которых не должно быть отягощено ненадлежащей информацией. Соблюдение таких требований становится практически невозможным в условиях проявления гласности. Таким образом, мы видим, как в очередной раз, в этом случае на этапе подготовки, через ущемление основ гласности состязательность подвергается некоторым притязаниям, однако вынуждены констатировать и обратную (необходимую для реализации состязательных начал) сторону такой практики.

В итоге хотелось бы все же заметить, что именно предварительное слушание является одним из серьезных барьеров на пути некачественно расследованных дел, служащих также дополнительным гарантом защиты прав и свобод граждан, способствующих реализации сторонами принципа состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию.  

 

 

 

 

 

 

2 Реализация состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию в уголовном судопроизводстве

 

2.1 Деятельность стороны обвинения на этапе подготовки к судебному заседанию как неотъемлемый элемент реализации принципа состязательности

 

Сторона обвинения на этапе подготовки дела к судебному заседанию представлена в первую очередь следующими лицами: государственным обвинителем, потерпевшим, гражданским истцом и их представителями.

Пожалуй, наиболее значимой и существенной фигурой со стороны обвинения на данном этапе выступает фигура прокурора.

С позиции требований современности мы также обнаруживаем надзорные функции органов прокуратуры, однако с вступлением в силу действующего УПК произошла определенная трансформация полномочий прокурора. Как представляется, одним из важнейших направлений деятельности прокуратуры сегодня является поддержание государственного обвинения по всем уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения. Сторона обвинения, как в свое время было верно замечено В.М. Савицким, координатором деятельности которой является прокурор, инициирует возникновение производства по уголовному делу. Процессуальным же последствием этого можно рассматривать появление защиты[22].

Ст. 37 УПК четко указывает, что прокурор осуществляет уголовное преследование и поддерживает обвинение от имени государства. Как представитель государства, он обязан быть гарантом прав лиц, участвующих в уголовном процессе на досудебных стадиях, способствовать справедливому наказанию виновного, а также предупреждать незаконные действия по отношению к невиновному. Таким образом, можно согласиться с тем, что закон определил российскую прокуратуру как институт смешанного типа[23]. В свою очередь необходимо также понимать, что прокурор в наше время осуществляет надзор только на досудебных стадиях. Это вполне оправдано по причине того, что это исключает возможность довлеющего положения прокурора относительно суда на судебных стадиях. В связи с этим заметим, что вопрос о полномочиях прокурора на стадии подготовки к судебному заседанию по-прежнему остается достаточно актуальным. В зависимости от взглядов на соотношение функции обвинения и надзора в целом можно выделить группу исследователей, считающих функцию обвинения формой или способом реализации государственно-правовой функции надзора за законностью[24], также группу исследователей, полагающих, что функция обвинения существует параллельно с функцией надзора[25], и группу исследователей, утверждающих, что в судебном разбирательстве прокурор осуществляет исключительно функцию обвинения, поскольку надзор в этой стадии невозможен[26].

Позиция представителей первых двух групп складывается из того, что они не признают прокурора всего лишь стороной, равной с адвокатом[27]. Аргументация их основана на том, что прокурор, являясь органом надзора за законностью, обязан принимать меры к устранению любых нарушений закона, на любых стадиях.

Приверженцы третьей группы настаивают на том, что общество не нуждается ни в каких других стражах законности, кроме судов, ни от кого не зависящих и стоящих под нравственным контролем только общественного мнения. «За судами могут надзирать только судьи, высшие над низшими»[28], – писал в свое время В.Д. Спасович. Наиболее обоснованной мы видим как раз мнения ученых этой группы. Длительный период суд, проверяющий обоснованность обвинения, утвержденного прокурором, находился под его же надзором. Размышление о независимости и объективности суда в таких условиях есть занятие беспочвенное. Самому же прокурору, признавшему правильность выводов предварительного следствия или, как часто бывает, их и сформулировавшему, психологически сложно пересмотреть сложившееся убеждение[29]. В связи с этим мы согласны с положением, закрепленным в действующем УПК, в соответствии с которым функционирование прокуратуры как органа обвинительной власти несовместимо с осуществлением ею надзорных полномочий за деятельностью суда.

Вопрос о достаточности доказательств для рассмотрения дела в судебном разбирательстве практически решает прокурор при окончании предварительного расследования в момент направления им дела в суд. Однако нельзя утверждать, что решение прокурора о направлении уголовного дела в суд окончательно предрешает вопрос о рассмотрении данного дела в стадии судебного разбирательства, поскольку судья в процессе подготовки к судебному заседанию вправе принять решения об ином направлении дела: передать его по подсудности, возвратить прокурору для исправления недостатков; приостановить, а по определенным основаниям даже прекратить производство по делу, тем самым в известной степени контролируя качество окончательного обвинения. Таким образом, именно суд имеет решающее слово в вопросе о дальнейшем ходе дела. Поэтому особого внимания заслуживает суждение, в связи с которым современная форма предания суду в российском уголовном процессе имеет комплексный и смешанный характер, включая в себя элементы обвинительной и судебно-ревизионной форм[30].

Несмотря на позицию, согласно которой во всем цивилизованном мире функции прокурора на судебных стадиях строго минимизированы и сводятся только к представлению в суде стороны обвинения, мы вынуждены заметить, что анализ зарубежной литературы позволяет зачастую говорить о как раз-таки расширяющихся полномочиях прокурора в западных правовых системах. Об этом свидетельствует, в первую очередь, опыт Великобритании, Финляндии и ряда других стран[31]. В США прокуратура решает вопрос уголовного преследования и поддерживает обвинение в суде[32]. В Австрии прокуратура поддерживает публичное обвинение в судах различных инстанций. При этом прокурор также является стороной в процессе[33].

УПК определяет как необходимость уведомление прокурора о производстве предварительного слушания не позднее, чем за трое суток до дня его проведения. Такое заблаговременное извещение позволяет прокурору тщательнее подготовиться к участию в нем. Основываясь на результатах обобщения судебной практики, смеем утверждать, что прокурорские работники, к сожалению, не всегда уделяют должное внимание предварительному слушанию по делу. Представляется, что это не совсем верная позиция, особенно при рассмотрении сложных, многоэпизодных уголовных дел. Отсутствие прокурора, как уже указывалось, вынуждает суд принимать на себя функции стороны обвинения, иначе быть не может при состязательной форме судопроизводства. В этой связи судья не может быть независимым арбитром в споре сторон, поскольку он возлагает на себя помимо обязанности отправления правосудия и обязанности стороны обвинения[34].

Итак прокурор на обозначенном этапе не осуществляет прокурорский надзор за законностью. Прокурор никак не может стоять над судом, поскольку закон не предоставил ему правовых средств воздействия на решения суда. Замечания, заключения прокурора носят рекомендательный характер. В отдельных случаях это обстоятельство может лишь служить основанием для принесения прокурором представления, решение по которому принимается вышестоящим судом. Для реализации принципа состязательности на этапе подготовки несомненно важным является наличие сторон. В свою очередь встает вопрос: можно ли считать прокурора в полном смысле одной из сторон? Чтобы ответить на него, необходимо первоначально определиться с понятием стороны в уголовном процессе. Для этого выберем из многочисленного перечня определений этого термина наиболее обоснованное. Остановимся на позиции И.В. Тыричева, который обозначил сущность отмеченного понятия в наличии определенных составных: 1. Осуществление субъектом процесса одной из перечисленных функций – обвинения, защиты или функции поддержания гражданского иска. 2. Наличие у такого субъекта процесса процессуального интереса в деле. 3. Наличие у субъектов равных процессуальных прав для выполнения возложенных на них процессуальных функций. 4. Наличие в процессе противоположной стороны. 5. Наличие суда, занимающего руководящее положение в процессе[35]. С этим толкованием можно согласится, за исключением лишь только одного пункта. Представляется целесообразным исключить такое условие, как наличие равных процессуальных прав. Это обстоятельство, безусловно, влияет на многие аспекты уголовного судопроизводства, но говорить о нем как об основоопределяющей составной понятия стороны представляется не совсем верным, так как этот институт может функционировать и при наличии неравных прав, насколько же это функционирование при таком положении дел является результативным – вопрос, не относящийся к рассматриваемому понятию. Итак, прокурор осуществляет на этом этапе функцию обвинения, поэтому определенно преследует свою цель. В противовес ему, действует сторона защиты, имея свои интересы, и как результат – всем этим руководит суд. На основании сделанного анализа мы считаем возможным прокурора считать стороной обвинения. Из этого следует, что одно из условий реализации принципа состязательности на данном этапе соблюдено.

В свою очередь, наличие необходимости участия потерпевшего на означенном этапе является практически безоговорочным. В ст. 46 и 52 Конституции РФ закрепляется право потерпевшего лично участвовать в уголовном судопроизводстве. В п. 14 ч. 2 ст. 42 УПК также отображено право потерпевшего участвовать в заседаниях судов первой, второй и надзорной инстанций. Более того, международная позиция на сей счет строится на том, что потерпевший должен являться основополагающей фигурой в уголовном судопроизводстве[36]. Однако его отсутствие на предварительном слушании, как нами было отмечено, абсолютно справедливо не останавливает ход его проведения.

В итоге хотелось бы подчеркнуть, что в современном уголовном судопроизводстве, руководствуясь демократическими принципами и гуманными началами, был осуществлен ряд изменений, которые в целом можно считать позитивными. Не суд теперь вручает копию обвинительного заключения обвиняемому, а вручается она именно прокурором. И он теперь не рассматривается как орган, осуществляющий надзор за законностью в деятельности суда, поскольку действует как один из основных участников со стороны обвинения. Это позволяет предположить наличие возможности реализации состязательных начал со стороны обвинения на этапе подготовки к судебному заседанию.

 

 

2.2 Деятельность стороны защиты на этапе подготовки к судебному заседанию как неотъемлемый элемент реализации принципа состязательности

 

В уголовном судопроизводстве на стадии подготовки к судебному заседанию со стороны защиты, как правило, участвуют обвиняемый, гражданский ответчик, их представители и защитник.

По реализации права обвиняемого на защиту в настоящее время судят о степени демократизации того или иного общества. Данное право стоит на пути произвола власти и ошибок следствия. Основным способом реализации этого права продолжает оставаться как раз деятельность защитника.

Согласно ст. 48 Конституции РФ, каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Приоритетом деятельности защитника всегда являются права и законные интересы подзащитных. Таким образом, трудно переоценить его значение в уголовном судопроизводстве в целом и на этапе подготовки дела в частности. Здесь защитник полномочен обращаться к суду с различного рода ходатайствами, это является одной из его основных функций в указанной части процесса.

В современных условиях представляются неоправданными различного рода ограничения прав защиты в процессе доказывания, путем излишней детальной регламентации средств и способов реализации ею своих функций, поскольку это может привести к нарушению равноправия сторон и как результат – к затруднению реализации состязательных начал стороной защиты. Принцип состязательности в некоторых случаях может применяться судом при разрешении проблемных ситуаций в качестве общего регулятора процессуальных правоотношений. Если же загонять полномочия участников процесса в чрезвычайно жесткие рамки, то это приведет к рождению трудноразрешимых правовых коллизий в их реализации. В связи с этим каждый такой случай требует осмысления и исследования для предотвращения вероятных негативных последствий. В данном случае мы согласимся с тем, что «состязание со связанными руками невозможно, и при детальной регламентации состязаться и судить будут не сами стороны и суд, а непосредственно нормы права, предписывающие, что, когда и кому делать и как это оценивать. Вместе с тем, состязание, каковым является правовой спор, не должно быть «боем без правил», а значит, необходимы некие правила деятельности субъектов основного уголовно-процессуального отношения»[37].

Учитывая взаимосвязь между ограничением прав защиты и реализацией ею принципа состязательности, уместно привести некоторые примеры такого ограничения. Таким примером может служить существовавшее до недавнего времени правило о возможности удовлетворения судом ходатайства стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого при соблюдении обязательных условий: времени заявления и результата его разрешения на стадии предварительного расследования. По смыслу ч. 6 ст. 234 УПК, суд вправе был удовлетворить данное ходатайство лишь в случаях, когда оно заявлялось на досудебных стадиях и было отклонено, либо если о таком свидетеле стало известно после окончания расследования.

Данная норма, в свою очередь, имела как плюсы, так и некоторые недостатки. В этой связи мы согласимся с мнением А.П. Гуськовой, которая замечает: «Такое решение, думается, оправдано и способствует ответственности адвокатов-защитников при выполнении ими своих правоохранительных функций»[38].

С другой стороны, налицо и наличие минусов в указанной процедуре. Такая правовая регламентация правомочий участников процесса со стороны защиты сужала и процессуальное содержание функции данной стороны. Закон допускал возможность предъявления доказательства защиты лишь в строго отведенный момент судопроизводства, а не тогда, когда, по мнению стороны, его представление целесообразнее. В этом случае на фоне, скажем, предоставленного и закрепленного права отказа от дачи показаний реализация этого права на досудебных стадиях могла привести к отказу в проверке алиби в судебном разбирательстве. Это свидетельствует о том, что имелся некий элемент формализма в вопросе оценке допустимости некоторых доказательств, в данном случае речь идет о таком доказательстве, коим являются свидетельские показания, подтверждающие алиби. Таким образом, получалось, что если доказательство заявлено своевременно, оно допустимо, в противном же случае оно недопустимо, а это не может соответствовать закрепленной законодателем практике, ибо, как известно, временной фактор не является критерием оценки доказательств с позиции допустимости. Подводя черту под изложенным, заметим, что ч. 6 ст. 234 УПК, как видим из нашего анализа, совершенно обоснованно признана неконституционной первоначально Постановлением Конституционного Суда РФ[39], а впоследствии и Федеральным законом от 3 июля 2006 г. № 72-ФЗ[40], отмеченная норма признана утратившей силу.

Состязательная форма уголовного процесса, безусловно, является стимулирующим фактором в деятельности адвоката-защитника на всех этапах прохождения дела, в том числе и на этапе подготовки к судебному заседанию. Относительно этапа подготовки защитники должны приобрести навык самостоятельного поиска очевидцев происшествия, сбора нужной информации и формирования доказательственной базы, необходимой для решения в свою пользу ряда вопросов, рассматриваемых на отмеченном этапе, не забывая при этом, что основное призвание защитника состоит не в собирании доказательств, а в освещении всего материала, добытого следствием против обвиняемого, с такой точки зрения, которая наиболее благоприятна для последнего[41]. Степень инициативности защитника зачастую является показателем того, насколько серьезно он подошел к решению поставленной задачи и соответственно в каком объеме реализуется принцип состязательности. Деятельность защитника на этапе подготовки дела к судебному заседанию заключается в производстве различного рода действий. Рассмотрим несколько примеров, так или иначе влияющих на реализацию принципа состязательности.

Важной составляющей стадии подготовки к судебному заседанию, как было отмечено, является предварительное слушание. Права и обязанности адвоката на предварительном слушании, наряду с нормами УПК, регламентируются главой II Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В настоящее время имеет место мнение, что деятельность адвоката на предварительном слушании незначительна. Однако как участник предварительного слушания адвокат может выступать не только на стороне защиты, но и на стороне обвинения, являясь представителем потерпевшего или гражданского истца, и объем ходатайств, который может быть заявлен адвокатом, достаточен, чтобы считать его действенным. Выступая в процессе на стороне обвинения, он не обязан доказывать невиновность своего подзащитного, а призван опровергать те доказательства которые уже имеются у противоположной стороны, и предоставлять взаимоисключающие данные, доказательства, факты, а также доводить до сведения информацию, смягчающую вину обвиняемого. Поэтому свою стратегию на предварительном слушании ему необходимо строить, в первую очередь исходя из таковых положений.

Адвокат-защитник на обозначенном этапе судопроизводства своими действиями, а именно – возможностью заявлять ходатайство о признании того или иного доказательства недопустимым, помогает осуществлять суду свои полномочия. Также на основе анализа статей 87, 88 УПК, свидетельствующих о том, что в уголовно-процессуальном законе отсутствует запрет для защитника на проверку и оценку собранных доказательств, высказывается суждение, что закон такую деятельность оставляет на усмотрение самого защитника. На основании такой оценки защитник и ставит вопрос о допустимости определенного обвинительного доказательства. Верно было замечено, что запретить такую проверку и оценку означало бы запретить вообще какую-либо мыслительную деятельность защитника[42]. Как указывалось, стадия подготовки к судебному заседанию является промежуточной и контрольно-ревизионной к предыдущей. Суд на предварительном слушании в свою очередь обязан выполнять контрольную функцию, и в этом инициатива защитника, реагирующего ходатайствами на нарушения закона, играет важную роль.

В практике уголовного процесса встречается достаточно много факторов, ставящих под сомнение саму состязательную основу уголовного судопроизводства.

От инициативы защитника на стадии подготовки к судебному заседанию зависит в целом и успех конечного результата. Необходимо учитывать, что адвокат-защитник – это, прежде всего, лицо юридически образованное, и решение вопросов, связанных, например, с вызовом тех или иных свидетелей, может более логично решить именно он. Защитник может отреагировать гораздо серьезнее на вызов в судебное заседание каких-либо конкретных лиц для допроса стороной обвинения, тогда как обвиняемый зачастую безразлично относится к данному вопросу. Следует отметить, что обычно обвиняемые, потерпевшие, граждан­ские истцы и ответчики просто не знают о своих правах на стадии подготовки к судебному заседанию. Неудивительно, что в этот период участниками процесса (что отмечается многими учеными-процессуалистами[43]) заявляется меньше всего ходатайств.

Еще одним примером необходимого участия адвоката-защитника на предварительном слушании являются случаи его проведения на основании необходимости решения вопроса о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Это обусловлено в первую очередь тем, что данная форма судебного заседания является специфической и, несмотря на то, что сам суд обязан разъяснить обвиняемому особенности такого рассмотрения дела, более детально, с учетом всех тонкостей такого производства, это может сделать именно защитник обвиняемого.

По поводу должной организации института защиты, а также необходимого высокого уровня подготовки защитников говорит уже достаточно длительный период. На этот счет С.И. Викторский отмечал: «Органы защиты также необходимы, как и органы об­винения, без них немыслимо пред­ставить себе отправление правосу­дия, ибо лучший путь к открытию уголовно-судебной истины – это путь борьбы перед судом предста­вителей обвинительных и защити­тельных доводов. А так как органы обвинения публичного имеют хоро­шую организацию и представляют­ся лицами специального образова­ния и опыта, то и официальная за­щита требует столь же хорошей организации, чтобы стороны были действительно равны на суде»[44]. Изложенное хотелось бы лишь дополнить словами: «Добросовестно выполняя свои функции, реализуя свои права и обязанности, адвокат содействует законному и обоснованному разрешению вопросов, возникающих при предварительном слушании»[45].

Любопытным обнаруживается и участие защитника на предварительном слушании в случаях производства о применении принудительных мер медицинского характера. При этом, в соответствии со ст. 438 УПК, законодатель устанавливает обязательное участие защитника с момента вынесения постановления о назначении в отношении лица судебно-психиатрической экспертизы. Тем не менее, законодатель указывает, что неявка на предварительное слушание защитника не останавливает ход его производства, без каких бы-то ни было исключений. Анализируя изложенное, мы вынуждены указать на противоречие этих положений, закрепленных в УПК. Представляется необходимым урегулировать этот вопрос, в результате чего обязать адвоката-защитника в данном случае участвовать на предварительном слушании, так как иначе существенно страдает состязательная основа предварительного слушания.

Достаточно интересным вопросом является возможность наличия близких родственных отношений между адвокатами, осуществляющими защиту лиц, интересы которых противоречат друг другу, так как это, безусловно, сказывается на реализации принципа состязательности как на этапе подготовки дела к судебному заседанию, так и на всем уголовном судопроизводстве. Этот факт может быть выявлен именно на стадии подготовки. Если таковое имеет место, то это исключает возможность одновременного участия адвокатов в производстве по уголовному делу в качестве защитников. Здесь можно привести следующий пример: Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании 17 марта 2008 года кассационное представление прокурора на постановление судьи Липецкого областного суда, который в стадии предварительного слушания уголовного дела возвратил уголовное дело прокурору в связи с допущенными в ходе предварительного следствия нарушениями требований ст. 72, 61 и 62 УПК и прав обвиняемых С. и Б. на защиту. На предварительном следствии защиту С. осуществлял Федоренков А.П., а Б. – Федоренков Б.А. Таким образом, учитывая положения ч. 1 ст. 49 УПК, как правильно отметил судья в постановлении, интересы обвиняемого С. и его адвоката Федоренкова А.П. противоречат интересам обвиняемого Б. и его адвоката Федоренкова Б.А. Как установлено на предварительном слушании, Федоренков А.П. приходится отцом Федоренкова Б.А. Исходя из этого, судья сделал правильный вывод о том, что данное обстоятельство исключало возможность одновременного участия адвокатов Федоренковых в производстве по уголовному делу в качестве защитников С. и Б., и допущенные следователем нарушения закона, не устранимые в судебном заседании, являются препятствием для рассмотрения дела и принятия по нему решения. На основании изложенного и руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК, Судебная коллегия определила: постановление судьи Липецкого областного суда от 25 января 2005 года в отношении О., С., Б. и З. оставить без изменения[46].

Подводя итог вышеизложенному, мы соответственно придерживаемся мнений тех авторов, которые считают, что обязательное участие адвоката-защитника является необходимостью, так как только в этом случае можно говорить о реализации принципа состязательности в должном объеме. В связи с этим считаем необходимым законодательно закрепить данную норму в УПК. Ч. 4 ст. 234 УПК содержит положение о том, что неявка своевременно извещенных участников производства по уголовному делу не препятствует проведению предварительного слушания. Однако представляется, что участие государственного обвинителя, обвиняемого и его защитника должно быть обязательным. С этой позиции, в УПК следует включить положение о том, что в случае неявки в заседание защитника по неуважительным причинам, а также когда участие защитника в предварительном слушании невозможно на протяжении длительного срока судья принимает меры к обеспечению участия в судебном заседании вновь назначенного защитника. В противном случае происходит нарушение ряда основных, законодательно закрепленных принципов, и в первую очередь принципа состязательности сторон. Трудно представить состязательный процесс при сокращении состава одной из сторон настолько, что ее деятельность можно считать формальной. Аналогично нарушается и принцип законности, так как в данном случае не соблюдается ст. 48 Конституции РФ. Отмеченные нарушения не могу сочетаться с развитием демократических основ и прослеживающимися тенденциями уголовного судопроизводства на современном историческом этапе. Таким образом, мы не можем согласиться с существующей в уголовно-процессуальной литера­туре позицией, заключающейся в том, что когда про­курор и защитник на суде отсут­ствуют, то судебное разбиратель­ство не утрачивает признаков со­стязательности, так как и в этом случае подсудимый не перестает быть стороной, защищающейся от обвинения, выраженного в обвини­тельном заключении[47].

 

2.3 Суд и проблемные вопросы, возникающие на этапе подготовки к судебному заседанию, связанные с реализацией принципа состязательности

 

Несмотря на то, что вопросы, которые ставятся в этом параграфе, просматриваются фактически на протяжении всей работы, хотелось бы еще раз более детально остановиться именно на деятельности, связанной с реализацией принципа состязательности, конкретно – судебным контролем в стадии подготовки, поскольку это один из основополагающих моментов при раскрытии вопроса реализации состязательности на обозначенном этапе.

В действительности же реализация принципа состязательности в уголовном процессе всецело зависит от процессуального положения суда. Именно процессуальная помощь суда участвующим в деле лицам способствует обеспечению им равных условий для осуществления своих прав. К помощи суда стороны прибегают в тех случаях, когда необходимо истребовать определенные фактические данные, имеющие значение для разрешения дела. В уголовном процессе к помощи суда при сборе и представлении доказательств обращается, как правило, подсудимый, ибо противоположная сторона – обвинитель – обычно не испытывает затруднений с истребованием доказательств. Таким образом, помощь суда участникам процесса выступает одной из гарантий процессуального равенства сторон[48]. Однако не нужно забывать, что сторону обвинения представляют не только государственные должностные лица, но и потерпевший, гражданский истец и их представители. Поэтому мы полагаем, что сторона обвинения также может дополнить материалы дела на тех же условиях, что и сторона защиты, так как в действительности их права в этом моменте мало чем отличаются от прав, предоставленных защите.

Говоря о роли судьи на этапе подготовки, заметим, что еще В.З. Лукашевич в свое время писал: «Бремя выявления дефектов предвари­тельного расследования фактически всегда ложится на плечи профессио­нального судьи. Для того, чтобы только на основе изуче­ния письменных материалов сделать вывод о полноте, всесторонности и объ­ективности проведенного расследования, законности и обоснованности при­влечения граждан к уголовной ответственности или не согласиться с выво­дами обвинительного заключения или мерой пресечения, необходимы специальные глубокие познания и профессиональный опыт»[49]. В настоящее время от судьи никто не требует делать такого вывода, по крайне мере в полном объеме, однако требования, предъявляемые к судьям, к их компетенции на указанном этапе, не стали меньше. Тем не менее, существует позиция, с которой трудно согласиться, исходя из нее, можно предположить, что высокий уровень подготовки судей на этом этапе вовсе не обязателен, так как «сфера судебного контроля за качеством предварительного расследования сведена к минимуму, ограничиваясь, по сути, лишь проверкой вручения копий обвинительного заключения (акта)»[50].

На сегодняшней день можно предположить, что в действительности от судебного контроля остались только существенно сжатые полномочия суда по проверке законности определенных решений и действий процессуальных органов, реализуемые на предыдущем этапе прохождения дела, а также формальная оценка доказательств с позиции допустимости доказательств представленных в суд. В полном объеме под оценкой доказательств признано решение вопроса о их относимости, допустимости, достоверности. Сейчас от такой оценки фактически осталось только определение допустимости и то при наличии ходатайств сторон, что дает почву к размышлению на тему «формализма» судебного контроля на стадии подготовки.

В науке уголовного процесса существует ряд высказываний как в поддержку судебного контроля на стадии подготовки к судебному заседанию, так и в сторону его явной критики. Например, М.Л. Шифман явно высказывался за обвинительную форму этого этапа, без установления здесь судебного контроля над законностью и обоснованностью решения прокурора[51]. Кроме того, он также настаивал, определяя возможные пределы такого контроля, на том, что недопустимо предавать обвиняемого суду в расчете на то, что отсутствие полной уверенности в виновности будет восполнено в ходе судебного следствия[52]. Однако заметим, что данная позиция не являлась догматом периода социализма, имела место и зеркально иная точка зрения, как представляется, еще более жесткая в части возможности оценки доказательств или разрешения ходатайств относительно существующих сейчас взглядов: «Предание суду должно быть такой частью процесса, в которой без рассмотрения фактических обстоятельств дела и без оценки собранных следствием доказательств должны быть разрешены вопросы для обеспечения и ускорения судебного рассмотрения дела. На этой стадии необходимо проверять, разрешен ли органами следствия вопрос об ответственности всех тех лиц, против которых возбуждалось уголовное дело, и соблюдены ли в ходе расследования нормы УПК … Ходатайства участников процесса должны разрешаться только те, которые не препятствуют движению уголовного дела»[53]. Достаточно длительный период времени судебный контроль на этом этапе осуществлялся параллельно прокурорскому надзору. Но как закономерный итог развития состязательности, прокурор становится не более чем стороной. Можно ли в нашем случае, рассматривая полномочия суда, говорить о действительно реальном судебном контроле или же необходимо признать его «формальное» существование? Проблема активности суда как одного из важнейших участников процесса остается более чем существенной. Соответствует ли судебная активность состязательному процессу? – задают вопрос многие ученые[54]. Еще в Судебных Уставах отмечалось, что начало судебного состязания сторон не исключает самостоятельности суда в уголовном судопроизводстве и не обязывает его решать дела только по тем данным, которые представлены сторонами, но требует единственно того, чтобы по всем сведениям, относя­щимся к делу, сторонам предоставлена была возможность судебного состя­зания.

По действующему УПК, решение о назначении предварительного слушания дела принимает именно суд. Именно он выясняет, имеются ли основания для проведения предварительного слушания, предусмотренные ст. 229 УПК. Необходимо отметить, что при отсутствии данных условий, судья не может назначить предварительное слушание дела. В свою очередь заметим, что в первоначальном проекте ныне действующего УПК перечень оснований для проведения предваритель­ного слушания по инициативе самого судьи был несколько шире. Существовала возможность назначить предварительное слушание при обнаружении судьей существенных нарушений уголовно-процессу­ального закона при проведении расследования, влекущих направление дела для дополнительного расследования или изменение обвинения, впоследствии же такую воз­можность исключили. Более того, ни о каком дополнительном расследовании на уровне данной стадии уже не упоминается. Сам термин «дополнительное расследование» исчез из положений статей гл. 33 УПК. Заметим также, что предварительное слушание не может быть назначено судьей даже при наличии необходимости, на его взгляд, исключения из дела того или иного доказательства, если в свою очередь не было ходатайств сторон. Это является существенным недостатком, так как, выполняя функцию судебного контроля на отмеченной стадии, суд должен быть наделен данной инициативой. Несомненно, наличие правила о необходимости для принятия решений о движении дела ходатайств участников судопроизводства объясняется требованием того, чтобы источником движения производства была инициатива этих участников, а не суда. Данное положение, как указывается, позволяет максимально дифференцировать понятия «процессуальная инициатива» и «юрисдикционные полномочия»[55]. Независимому суду присущ такой порядок построения процесса, когда процессуальная инициатива по большей части становится делом сторон, а юрисдикционные полномочия отнесены к исключительной компетенции суда. Однако из указанного правила возможны исключения, например, когда стороны не проявляют должную активность. В таких случаях суд должен, не дожидаясь действий участников процесса, принять решение. Примером может послужить именно ситуация с инициативой суда, когда налицо вопрос определения допустимости доказательства. Таким образом, отсутствие процессуальной инициативы сторон должно открывать путь применению судом юрисдикционных полномочий. В свете обозначенного вопроса не совсем понятна следующая позиция: «…попытка собрать или исключить по своей инициативе из разбирательства то или иное доказательство неизбежно приведет к тому, что он начнет обвинять или защищать, поскольку «нейтральных» доказательств не бывает – они всегда либо обвинительные, либо оправдательные»[56], так как не улавливается связь между инициативой суда исключать недопустимые доказательства, и посредством чего осуществлять контроль за законностью и наличием обвинительного уклона. Исключение из дела таких доказательств не основывается на относимости того или иного доказательства к оправдательным или обвинительным, оно заключается в первую очередь на определении допустимости. Более того, дабы налицо был обвинительный или оправдательный уклон деятельности суда, необходимо, чтобы он, в свою очередь, брал на себя какие-либо функции сторон. Но стороны не наделены полномочием по собственной инициативе исключать на данном этапе доказательства, предоставленные противоположной стороной. Они обладают только правовой инициативой поднимать указанный вопрос. Таким образом, «исключение из дела доказательств по собственной инициативе на стадии подготовки к судебному заседанию» – это обособленное полномочие, не имеющее прямого отношения к сторонам, которое необходимо отнести исключительно к деятельности суда, конечно с существенной оговоркой, заключающейся в том, чтобы подразделить это полномочие на два этапа: 1) инициатива постановки вопроса о допустимости; 2) само исключение доказательства. Причем с необходимым наделением сторон возможностью между этими этапами проявлять активность в виде представления доводов и обоснований своей позиции, что, возможно, изменит решение судьи.

Судья, ог­ласивший заявленное стороной ходатайство об исключении любого доказа­тельства по делу и выяснивший у другой стороны, что у нее не имеется на этот счет возражений, без обсуждения вопроса и без учета собственного мне­ния о допустимости доказательства обязан удовлетворить заявленное хода­тайство.

Одним из проблемных вопросов в современном уголовном судопроизводстве все также остается вопрос о необходимости судьи, получившего дело от прокурора с обвинительным заключением, до мелочей изучать все особенности дела. В современных условиях такая практика нерациональна. Поэтому следует согласиться с мнением                             Н.А. Колоколова: «В условиях состязательности доказательства представляются сторонами. Изучение дела судьей от начала до конца на данном этапе является ненужным»[57].

Процитируем одну из недавних официальных точек зрения на сей счет: «Подготовка к судебному заседанию представляет собой первую судебную стадию, в которой судья единолично устанавливает наличие или отсутствие фактических данных и юридических оснований для решения вопроса о возможности внесения дела в судебное заседание для его судебного разбирательства и разрешения по существу. Содержанием этой стадии является изучение судьей письменных материалов уголовного дела с целью установления соблюдения законности проведения следственных действий, при дознании и предварительном следствии, выполнения всех требований процессуального закона при подготовке и направлении уголовного дела для его рассмотрения в суде»[58].

Как представляется, подобное указание есть не более чем отголоски прошлого, вместе с тем заметим, что законодатель не счел должным обязывать суд изучать и, как следствие, знать все уголовное дело досконально.

Однако имеют место случаи, когда уголовно-процессуальный закон все же предписывает судье несколько углубиться в изучение отдельных частей дела. Речь идет о тех случаях, когда поступают ходатайства стороны об исключении каких-либо доказательств.

Существенным недостатком, влияющим на состязательную основу, является тот факт, что решение вопросов исследуемой стадии и последующее разрешение дела по существу может осуществляться одним и тем же судьей. Законодатель не мог не сознавать, что при условии наделения одного и того же субъекта данными полномочиями на него одновременно воз­лагаются несовместимые между собой функции, что явно противоречит ус­ловиям принципа состязательности. Если рассматривать этот вопрос с учетом того, что подготовка дела осуществляется в общей форме, то можно найти объяснение и оправдание такого порядка, выражающееся, например, в том, что намеченная стратегия, которая зарождается именно на стадии подготовки, впоследствии может лучше реализоваться тем же судьей, который образует ее. Однако существенная проблематика проявляется именно на предварительном слушании, в частности, при необходимости определения допустимости того или иного доказательства. Важную роль здесь играет так называемый «человеческий фактор». Судья, будучи профессионалом, всегда остается, в первую очередь, человеком, со своим субъективным восприятием. Возникает вопрос: сможет ли судья, участвующий на предварительном слушании, производимом на основании признания того или иного доказательства недопустимым, затем, при рассмотрении дела по существу, а впоследствии при вынесении приговора, исключить из своей памяти те доказательства, которые хотя и были признаны недопустимыми, однако уже фигурировали в деле и несли определенную информацию, которая так или иначе уже отложилась в его сознании? Сможет ли он с полной ответственностью заявить о том, что в данном случае он руководствовался только имеющимися в деле доказательствами? Даже при положительном ответе на поставленные вопросы (хотя это практически нереализуемо) представляется необходимым максимально исключить возможность влияния указанного «человеческого фактора». Вынужденно исключая недопустимое доказательство, судья остается со своим внутренним убеждением на этот счет, которое, возможно, еще проявит себя на этапе рассмотрения дела по существу, в случае участия на нем этого же судьи. Мы согласны с тем, что для решения проблемы в данном случае необходимо обратиться к наследию прошлого, к отечественному и зарубежному опыту в построении стадии, который подсказал бы выход и помог найти верное решение вопроса: каким образом сохранить здесь и реальный судебный контроль, и не нару­шать условия состязательности. А выход прост, как указывают многие ученые[59]: – решение вопросов в иссле­дуемой стадии поручить другому суду. И в первую очередь это касается вопросов определения допустимости доказательств, а также решения вопроса об избрании такой меры пресечения, как заключение под стражу. Что касается необходимости смены судей при избрании такого рода меры пресечения, то представляется, что человеку, который уже счел целесообразным заключить обвиняемого под стражу, гораздо легче вынести обвинительный приговор. В свою очередь, существенно изменять судебную систему образованием новых институтов нерационально, так как это потребует серьезных финансовых затрат и необходимости решения ряда организационных моментов. На сегодняшний день нужно решить эту проблему в рамках действующей судеб­ной системы. В этой связи заслуживает внимания предложение группы ученых, работавших над концепцией уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации (С.Е. Вицын, Э.Ф. Куцова,               A.M. Ларин и др.), которые предлагали отнести данную деятельность к ведению мирового судьи[60]. В современных условиях это представляется вполне возможным, поскольку институт мировых судей прочно вошел в судебную сис­тему России. Важной в решении этой проблемы является и оптимизация состязательных начал указанного этапа. Однако, говоря о передаче указанных обязанностей к компетенции мировых судей, нужно все же учитывать, что в этом случае действительно отчасти видятся нарушения ч. 1 ст. 47 Конституции РФ. Вводить коллегиальный состав на всех уровнях, с передачей одному из судей данных полномочий, также нецелесообразно и требует большего объема капиталовложений. В этом случае необходимо несколько изменить понимание правила определения подсудности, в связи с чем определять право на рассмотрение дела тем судом, которому оно подсудно, не иначе как право рассматривать дело по существу судом, которому оно подсудно, тогда как этап подготовки в форме проведения предварительного слушания в случаях, указанных выше, отнести исключительно к компетенции мировых судей. Более того, учитывая в первую очередь необходимость внесения реальных, жизнеспособных предложений, на сегодняшней день мы допускаем возможность того, что в случае, когда дело подсудно рассмотрению коллегиальным судом (суды субъектов федерации), эту обязанность должен выполнять один из этих судей. Это не нарушает Конституции РФ и, являясь компромиссом, устраивает большинство. Подводя итог изложенному, считаем первостепенной задачей дополнить ст. 63 УПК частью 4 следующего содержания: «Судья, принимавший участие в предварительном слушании по факту исключения доказательства, а также решения вопроса о ранее выбранной мере пресечения в виде заключения под стражу, не может участвовать при рассмотрении дела в судебном заседании, за исключением случаев коллегиального рассмотрения дела». Предлагая следующую процедуру, однако, мы верим во временный ее характер. Идеальной же видим форму, в которой указанные полномочия будут все же отнесены к ведению отдельной, новой процессуальной единицы, а как она будет именоваться – «следственный судья» или же «судебный следователь», – это уже дискуссионный вопрос другого исследования.  

Хотелось бы еще подробнее и теперь несколько под другим углом осветить достаточно дискуссионный вопрос, касающийся оценки доказательств на стадии подготовки к судебному заседанию, так как это напрямую влияет на реализацию сторонами принципа состязательности. Видные процессуалисты прошедшей эпохи (среди которых хотелось бы выделить И.В. Тыричева, В.З. Лукашевича) считали, что этапу подготовки дела характерны: а) оценка доказательств с точки зрения их допустимости; б) проверка законности методов, используемых следст­венными органами при получении доказательств; в) оценка соответствия выводов следствия фактическим обстоятельствам дела (под углом зре­ния полноты доказательств); г) проверка логичности выводов следствия[61]. Указывалось также, что отличительным признаком оценки доказательств является то обстоятельство, что здесь не устанавливается достоверность доказательств, что в свою очередь отмечали также другие авторы[62]. Главная цель, ранее существующей стадии – «предание суду» – состояла в определении судьей, принимавшим дело к своему производству, достаточности доказательств для рассмотрения дела в судебном заседании. Когда судья считал, что доказательств достаточно для того, чтобы в су­дебном заседании решить вопрос о виновности лица, то он выносил постановление о назначении судебного заседания. Такое решение означало, что суд пришел к выводу о наличии достаточных доказательств, чтобы решить вопрос о вине лица[63].  

Последние реформации уголовного процесса привнесли ряд существенных изменений в обозначенную практику. Представляется, что в современном уголовном судопроизводстве о действительной оценке доказательств на отмеченном этапе можно говорить лишь в части определения допустимости доказательств. Основным препятствием полной оценки является отсутствие обязанности суда детально знакомиться с материалами дела, как и наделения сторон правом предоставлять доказательства непосредственно в судебное заседание. Однако необходимо отметить, что некоторые авторы имеют на сей счет свою позицию, указывая, что оценка доказательств на предварительном слушании возможна и с позиции признания наличия достоверности, так как судье никто не запрещает знакомиться с материалами дела. Тем не менее, вероятность данного существенно мала, поскольку судьи в силу ряда обстоятельств не стремятся знакомиться с делом. Учитывая сказанное, отметим, что вопросы, связанные с уголовным судопроизводством и, как следствие, с судьбами людей, не могут решаться, ориентируясь на определенную долю вероятности.

Подтверждением нашей позиции может служить и опрос практических работников. Среди 25 опрошенных районных судей г. а инициативу наделения судей обязанностью изучать дела и, как следствие, оценивать доказательства с позиции достоверности поддержали – 4% (один человек), воздержались от ответа – 4% (один человек), остальные же посчитали это ненужным возвратом к прошлому. Более того, представляется, что для определения на этом этапе допустимости доказательств законодатель наделил суд всеми необходимыми для этого возможностями. А именно: для оценки доказательств с позиции их допустимости суд может допросить свидетелей, экспертов и др. по проблемам, которые касаются непосредственно исследуемого вопроса. Зачастую для оценки доказательств с позиции достоверности, также достаточно отмеченных действий. Однако как быть, если для определения достоверности (а это бывает достаточно часто) необходимо сопоставление исследуемого доказательства с каким-либо, например, вещественным доказательством, исследование которого в рамках предварительного слушания законодателем не предусматривается? Также в решении этого вопроса можно обратить внимание на трактовку ч. 7 ст. 235 УПК, которая гласит: «При рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым». Таким образом, как видится, законодатель хотел сказать, что оценка доказательства на предварительном слушании осуществляется как раз только с позиции определения допустимости. Иначе конечная фраза данной нормы должна была бы звучать так: «…о признании исключенного доказательства допустимым или достоверным». Если же допустить возможность того, что законодатель предполагает (при наличии оценки с позиции достоверности) пересмотр только решений относительно оценки допустимости, то данная концовка, предполагается, также должна отображать это в такой форме: «…о признании исключенного доказательства состоятельным в части допустимости». В обоих случаях концовка предполагает множественность действий суда относительно осуществляемой оценки. Следовательно, действительность, опирающаяся на закон, свидетельствует в поддержку нашей позиции. Таким образом, отвечая на вопрос, может ли осуществляться на предварительном слушании оценка доказательств с позиции достоверности, мы говорим – да, но далеко не во всех случаях, также с учетом непременного ознакомления суда с делом, а это, как уже отмечено, законодательно не закрепляется и, как следствие, практически не осуществляется. Более того, наличие момента «вероятности» вынуждает отнести поставленный вопрос в разряд несостоятельных. В то же время, отвечая на действительно значимый вопрос, осуществляется ли на предварительном слушании оценка доказательств с позиции достоверности, мы однозначно отвечаем – нет.

Часто процессуалисты указывают на прямую взаимосвязь допустимости и достоверности[64]. Встает вопрос: является ли значимым критерием при определении допустимости достоверность того или иного доказательства? Бесспорным является то, что недостоверные доказательства не всегда являются недопустимыми, как, в общем, и наоборот. Однако доказательства, являющиеся недопустимыми, бросают определенную тень на достоверность этих доказательств. Так, например, дача заключения заинтересованным в исходе дела экспертом является нарушением правила допустимости, но такое нарушение ставит под сомнение и достоверность этого заключения. На других стадиях этот момент, безусловно, должен учитываться, но на этапе, где все же невозможно в полной мере оценить доказательство с позиции достоверности, данный фактор не может браться во внимание.

Если в этой стадии не разрешается вопрос о достоверности каждого отдельного доказательства, то тем более не может решаться вопрос о достоверности выводов из всей совокупности доказательств и тем самым о достаточности доказательств. Более того, в соответствии с УПК судья, принимая решение о назначении судебного разбирательства, также никоим образом (даже в форме предварительного вывода) не может вдаваться в рассмотрение вопроса о достаточности доказательств. Фактически вопрос о достаточности доказательств для рассмотрения дела в судебном разбирательстве решает прокурор по окончании предварительного расследования в момент направления дела в суд (ст. 221, 226 УПК). Справедливости ради отметим, что на данный счет существует несколько мнений, заключающихся в том, что решение о назначении судебного заседания судья принимает в случае, когда он приходит к выводу, что представленные мате­риалы уголовного дела являются достаточными для их исследования в су­де[65], а также предлагается обращать внимание на полноту и достаточность соб­ранных материалов[66]. В процессуальной науке существует и более категоричная позиция. Так, А.В. Смирнов отмечает, что «состязательный принцип построения уголовного процесса вовсе не предполагает обязательного лише­ния суда права контролировать достаточность доказательств для рассмотрения дела в судебном разбирательстве, поскольку отсутствие или явный не­достаток доказательств, представленных стороной обвинения, фактически де­лает беспредметным само судебное состязание»[67].

В действительности допустимость является искусственно и преднамеренно созданным законодателем качеством в целях принуждения органов расследования и суда действовать в рамках формальных правил, гарантирующих прогнозируемый результат путем использования при необходимых условиях разрешенных способов познания, под угрозой признания его плодов мнимыми[68]. Вопросы возникают при определении непосредственно критерия допустимости доказательств. Ряд авторов полагают, что недопустимые доказательства – это те, которые получены с нарушением конституционных норм[69] или с нарушением процессуального закона[70]. На сегодняшний день существует определенный ряд оснований признания доказательств на данном этапе недопустимыми. Первым основанием исключения доказательств является ненадлежащий субъект их получения. Доказательство должно собираться тем процессуальным субъектом, который имеет на это право в соответствии с уголовно-процессуальным законом. В противном случае доказательство признается недопустимым. В качестве примера можно привести производство следственных действий лицом, подлежащим отводу, или производство органом дознания следственных действий без специального поручения следователя вопреки указаниям.

Вторым основанием является ненадлежащий источник их получения. Так, в частности, адвокат-защитник не может быть допрошен об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием правовой помощи. Если же, несмотря на предписания закона, адвокат будет допрошен по этому поводу, то доказательства, полученные в результате допроса и указанные в протоколе, признаются недопустимыми.

Третье основание относится к доказательствам, содержащим сведения предположительного или неизвестного происхождения. К ним относятся показания потерпевшего или свидетеля, который не может назвать источник своей осведомленности.

Четвертым основанием для исключения доказательств является получение доказательств в результате ненадлежащей процессуальной процедуры. Примером может служить случай, когда показания подозреваемого или обвиняемого на стадии предварительного расследования были получены в отсутствие защитника, включая ситуации отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым или обвиняемым в суде. На данной норме хотелось бы остановиться более подробно в силу повышенного интереса к ней. Такого рода процедура была встречена резкой критикой. Так, А.Д. Бойков считает, что норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, является «крайним (запредельным) выражением заботы о комфорте подозреваемого и обвиняемого, попирающим здравый смысл и превосходящим конституционную идею о недопустимости доказательств»[71]. Р. Куссмауль выдвинул критику, основанную совершенно на противоположной позиции. Он полагает, что рассматриваемая норма является дискриминационной, так как ограничивает право на защиту тех обвиняемых, которые имеют защитника, и им придется отказываться от защитника, чтобы сохранить возможность отказа в суде от своих показаний. Более того, автор считает, что показания обвиняемого следует исключить как вид доказательств[72].

Актуальным является и вопрос об исследовании сторонами обстоятельств, связанных с прежней судимостью обвиняемого. Отдельные авторы предлагают предоставить сторонам право ходатайствовать об исследовании и этих обстоятельств, когда они могут быть использованы в качестве доказательств по рассматриваемому делу[73]. Можно привести пример, когда исследование прежней судимости, связанной со способом совершения подсудимым преступления, могло бы опровергнуть его показания о физической неспособности совершить убийство. Но, на наш взгляд, применение такой практики нарушит ряд принципов уголовного процесса (принцип состязательности, равноправия сторон и др.) и также может оказать существенное давление на убеждение суда, а как результат – и на выносимое им решение, поэтому не следует торопиться с ее внедрением.

Исключение материалов из разбирательства является своего рода санкцией, применяемой в отношении органов уголовного преследования за нарушение закона. Является нелогичным и противоречит здравому смыслу то, что обвиняемый должен претерпевать отрицательные последствия, по сути, расплачиваясь собственной участью за ошибки или злоупотребления органов уголовного преследования, а также защитника и других лиц, находящихся на его стороне[74].

Дискуссии о механизме исключения доказательств уже длительное время имеют место в уголовном судопроизводстве. Например,       Ю.И. Стецовский и А.М. Ларин высказывались за введение в правоприменительную практику асимметрии правил о допустимости доказательств, для использования этих доказательств в интересах защиты[75]. По мнению В.М. Савицкого, недопустимые доказательства могут быть использованы только при отстаивании невиновности или меньшей виновности обвиняемого, а для изобличения обвиняемого такие доказательства использовать нельзя[76]. В этой связи мы согласны с мнением Е.А. Карякина, который предполагает, что доказательства, не имеющие юридической силы, могут быть использованы в судебном разбирательстве, если об этом ходатайствуют подсудимый, его защитник. Таким образом, доказательства, являющиеся формально недопустимыми в связи с проведением следственного действия с существенным нарушением порядка производства следственного действия, например, лицом, не имеющим права осуществлять производство по уголовному делу, в связи с участием в следственном действии лица, подлежащего отводу, могут быть вовлечены в процесс стороной защиты[77]. Представляется, что возникшие недоумения, связанные с возможным лишением стороны защиты права использовать доказательства, полученные с нарушением установленного порядка, по вине соответственно противоположной стороны, абсолютно справедливы. В этом усматривается некое противоречие, связанное с тем, что негативные последствия нарушений закона несет обвиняемый, что на обвиняемого и его защитника, по существу, возлагается ответственность за такие нарушения[78]. Позитивным элементом в данном случае является возможность расширить средства, позволяющие защитнику осуществлять свою функцию. В свою очередь, необходимо признать и наличие негативной стороны данного правила. Она заключается в некотором ущемлении принципа состязательности, так как предоставляет дополнительные в этом плане возможности стороне защиты. Однако говорить о том, что в этом случае уголовное судопроизводство перестает быть действительно состязательным, нельзя, так как справедливо отмечают некоторые ученые, что состязательность имеет место даже тогда, когда стороны наделены неравными правами. Практически уравнять стороны во всех правах однозначно сложно. На это еще указывали известные дореволюционные русские юристы. В.А. Случевский, например, писал: «Полная равноправность сторон – это идеал, к которому стремятся законодательства, его, однако же, никогда полностью не достигая. Для жизненного осуществления этого принципа недостаточно признания равенства в правах сторон, а нужно, чтобы оно проявлялось и в равенстве средств и действий»[79]. Действительно же, как нам представляется, к равноправию сторон необходимо стремиться, поэтому нам близка следующая позиция: «О состязании можно говорить только тогда, когда противники вооружены равными процессуальными доспехами»[80]. Состязательность – это целое, равноправие сторон – его составная часть[81]. В силу этого, с древнейших времен в уголовном процессе известно правило «favor defensionis», – благоприятствование защите, исключающее преимущественное положение обвинителя и призванное обеспечить реальное равенство сторон перед судом[82]. Названное правило состоит в том, чтобы обвиняемому предоставлялись некоторые дополнительные права и средства, с помощью которых он мог бы отстаивать свою позицию. Более того, рассматривая уголовное судопроизводство в целом, наделение обвиняемого этими дополнительными средствами все же не создает полного уравнения в правах с обвинителем. Но данный институт имеет несомненное значение с точки зрения стремления обеспечения процессуального равноправия сторон. Правило благоприятствования защите, прежде всего, выражается в институте обязательной защиты по некоторым категориям уголовных дел (ст. 51 УПК); в обязанности следователя, суда обеспечить защитника обвиняемому (ст. 50 УПК); праве обвиняемого давать свои объяснения по каждому обстоятельству дела в любой момент судебного следствия (ст. 274 УПК); праве защитника выступать с последней репликой (ст. 292 УПК); праве последнего слова подсудимого (ст. 293 УПК); запрете толковать молчание подсудимого как признание его вины (ст. 340 УПК); запрете отказа защите в постановке присяжным благоприятных для нее вопросов (ст. 338 УПК). К средствам обеспечения реального равенства сторон относится также принцип возложения бремени доказывания на обвинителя (ст. 14 УПК); принцип презумпции невиновности и вытекающее из него правило о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого (ст. 49 Конституции РФ)[83]. Заметим, что, несмотря на весь объем норм, разработанных в пользу поддержки «favor defensionis», необходимо еще много работать в данном направлении, в современном процессе определенно есть наглядная необходимость в этом. Для того, чтобы хоть как-то приблизиться к реальному равноправию сторон, нужно, как не казалось бы это парадоксально, постараться организовать формальное равенство сторон. Такое равенство заключается в том, чтобы предоставить сторонам такие процессуальные возможности, которые позволили бы реализовать свои права именно той стороне, которая действительно в этом нуждается. В нашем случае ущемление состязательных начал касается непосредственно судебного производства и, с другой стороны, оно расширяет состязательность в уголовном процессе в целом, так как в этом случае ограниченные возможности стороны защиты на досудебных стадиях хоть как-то, посредством указанного правила, компенсируются. Таким образом, предполагаем, что ущемление в результате такой практики возможностей одной из сторон (обвинения) и, как результат, принципа состязательности на судебной стадии, дает возможным приблизиться к реальному состязательному уголовному процессу в целом.

Таким образом, с этой позиции следующее умозаключение видится в целом обоснованным: «Лозунг равных прав и равных возможностей лжив изначально. Справедливый закон – это не равный для всех закон, а закон, создающий дополнительные гарантии для слабого»[84]. А «слабой» в нашем случае является как раз сторона защиты.

С введением института исключения доказательств, полученных с нарушением закона, бесспорно, произошло существенное расширение возможностей защиты. Законодатель возложил бремя опровержения доводов защиты на прокурора, эта норма предполагает некоторое преимущество стороны защиты и активно ей используется. Если же ходатайство об исключении доказательств заявляет сторона обвинения, то в этом также заинтересована и защита.

Все процессуальные нарушения, согласно теории уголовного процесса, могут подразделяться на устранимые и неустранимые. В нашем случае это зависит от того, наносят ли они реальный вред догмам состязательности, обеспечивающим справедливость судебной процедуры, – равноправию сторон и независимости суда, или же нет.

Необходимо учитывать, что не всегда указанные выше обстоятельства влекут за собой безусловное аннулирование результатов соответствующих процессуальных действий или процесса в целом. Исключения составляют те из них, которые, хотя и породили сомнения в равноправии сторон, независимости суда, публичности процесса, но реально не причинили данным основам вреда. Если заинтересованная сторона сумеет доказать, что, несмотря на допущенные нарушения, реальных вредных последствий для указанных начал не наступило, та или иная процедура в целом может быть признана законной. В частности, непредупреждение свидетеля о его праве не давать показания против себя и своих близких, несомненно, является весьма серьезным процессуальным нарушением. Однако если будет доказано, что это никак не повлияло на добровольность данных им показаний и соответственно – на равноправие сторон, суд вправе признать полученные показания допустимыми. В конечном счете, уже нельзя сказать, что такое доказательство использовано судом в нарушение закона. Нарушения, поддающиеся опровержению, следует именовать устранимыми.

Напротив, если установлено, что искажение процедуры привело к значительному ущербу для основ состязательного судопроизводства, ее результаты должны считаться ничтожными, а сами нарушения неустранимыми. Нельзя устранить, например, такое нарушение, как получение от обвиняемого признательных показаний путем применения давления в форме пыток, а также унижающего человеческое достоинство обращения. В результате такого нарушения процесс перестает отвечать требованиям состязательности, где стороны должны находиться максимально в равном положении.

Подводя итог изложенного, хотелось бы еще раз вспомнить те моменты, которые положительно повлияли на становление состязательности на означенном этапе. Наиболее существенным плюсом для реализации состязательных начал, в отличие от ранее действующей процедуры, явилось то, что предварительное слушание теперь производится с участием сторон. Не менее важным стало и то, что прокурор утратил остатки своих надзорных полномочий в данной стадии. Сейчас он участвует как сторона и не может давать суду каких-либо заключений.

 

 

 

 

Заключение

 

Пытаясь выйти на цивилизованный, демократический уровень уголовного процесса, необходимо использовать все доступные способы, исключающие возможность осуждения невиновного. На фоне статистики отчетливо прослеживается тенденция улучшения качества и эффективности расследования преступлений. Однако, все же имея даже минимальную возможность такого осуждения, нужно «бросить все силы», чтобы не допустить этого. И этому, как думается и служит принцип состязательности на этапе подготовки к судебному заседанию. Верно замечено, что гражданам, незаконно арестованным или необоснованно преданным суду, не легче, что таких фактов у нас мало[85]. Выполнение выделенных задач (защита прав и интересов невиновных) есть проблема государственного уровня.

Бесспорно, состязательность на этапе подготовки усложняет процесс. Гораздо проще вести дело без сторон. Однако достаточных гарантий правосудия в таком процессе нет и быть не может. И хотя совершенствование законодательства в плане развития и укрепления состязательности несколько усложняет процесс, это укрепляет гарантии правосудия и права граждан, а поэтому такое совершенствование необходимо и неизбежно[86].

Действительно, зачастую обвиняемый, являясь в первую очередь представителем стороны защиты, фактически представляет из себя не что иное, как объект права, а этот статус не предполагает какой-либо инициативной деятельности, что, с одной стороны, упрощает судопроизводство, но с другой – ведет к непотребному произволу.

Более того, рискнем предположить, что состязательность достигает своего апогея именно на стадии подготовки к судебному заседанию, и именно в свете последних преобразований в уголовном процессе, включая в первую очередь принятие УПК. Таким образом, модель, по которой развивается указанная стадия, представляется наиболее близкой к модели «чистой состязательности». Для состязательности важно наличие широких равных прав сторон, параллельно с минимизацией активности суда. Анализируя последнее условие, отметим, что активность суда на этом этапе напрямую зависит от инициативности сторон. Плохо это или хорошо – вопрос дискуссионный, однако это более чем положительно для проявления состязательных начал. Безусловно, на этапе судебного разбирательства данный институт (состязательность) также имеет более чем широкое распространение, но здесь суд гораздо чаще в состоянии поступать по своему усмотрению, не дожидаясь действий со стороны других участников.

Считаем, что имеются все основания утверждать, что подготовка к судебному заседанию в форме предварительного слушания, хотя и медленными шагами, но начинает занимать должное место в уголовном судопроизводстве. Для достижения необходимых результатов в этом направлении, связанных в первую очередь с укреплением отмеченной тенденции, и для усиления состязательных начал на означенном этапе представляется необходимым обратить особое внимание на следующие положения:

1. Нецелесообразно усложнять процедуру прохождения дела в стадии подготовки к судебному заседанию введением коллегиального состава суда ввиду относительной несложности основной массы дел. Более того, при условии должного отношения судьи к своим обязанностям мы не можем привести пример каких-либо моментов, возникающих на означенном этапе, для решения которых понадобился бы коллегиальный состав суда.
2. Предполагаем, что положение прокурора как органа обвинения несовместимо с осуществлением им надзорных полномочий за законностью в деятельности суда. Таким образом, мы склоняемся к тому, что прокурор на стадии подготовки к судебному заседанию не осуществляет прокурорский надзор за законностью, а действует как один из основных участников, т.е. как сторона обвинения.
3. Сейчас от оценки доказательств на этапе предварительного слушания фактически осталось только определение допустимости, и то при наличии ходатайств сторон, что дает почву к размышлению на тему «формализма» судебного контроля на стадии подготовки.
4. Отвечая на вопрос, может ли осуществляться на предварительном слушании оценка доказательств с позиции достоверности, мы говорим – да, но далеко не во всех случаях (т.к. для этого иногда необходимо сопоставить данное доказательство с каким-либо вещественным доказательством, исследование которого на этом этапе законодатель не предусмотрел), также с учетом ознакомления суда с делом, а это законодательно не закрепляется и, как следствие, практически не осуществляется. Более того, наличие момента «вероятности» вынуждает отнести поставленный вопрос в разряд несостоятельных. В то же время, отвечая на действительно значимый вопрос, осуществляется ли на предварительном слушании оценка доказательств с позиции достоверности, мы однозначно отвечаем – нет.
5. Многочисленные предложения обязать потерпевшего участвовать в предварительном слушании представляются несостоятельными. В данном случае необходимо учитывать статус указанного участника. Он не является должностным лицом с наличием обязательных полномочий, не является и лицом виновным в том или ином противоправном деянии, чтобы можно было применять к нему какие-либо обязывающие в этом случае санкции. Наличие обязанности лишает его права выбора, что недопустимо. В свою очередь, представляется должным обязать органы предварительного расследования разъяснять потерпевшему необходимость такого личного участия.

Понимая невозможность выдвижения безапелляционных суждений, в силу особенности и специфики предмета исследования, а также последовательной и непрекращающейся реформации всего судопроизводства, подчеркивая дискуссионную основу практически любого умозаключения, нами отмеченного, предполагаем возможным в дальнейшем вернуться к исследованию тех или иных аспектов работы. В силу чего результаты проведенных исследований просим считать не окончательными и, безусловно, предполагающими полемику.

 

 

 

Список использованных источников

 

1. Бессарабов, В.Г. Прокуратура и контрольные органы зарубежных стран / В.Г. Бессарабов. – М.: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, 2000. – С. 67–68.
2. Бойков, А.Д. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью/ А.Д. Бойков // Уголовное право. – 2002. – № 3. – С. 65.
3. Викторский, С.И. Русский уголовный про­цесс: монография / С.И. Викторский. – М.: [б.и.], – С. 208.
4. Вишневская, О.В. Состязательная деятельность защитника на предварительном следствии: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук / О.В. Вишневская. – Ижевск.: [б.и.], – С. 16.
5. Владимиров, Л.Е. Учение об уголовных доказательствах: монография /                     Л.Е. Владимиров. – Тула: [б.и.], – С. 136.
6. Гусаков, Э.Г. Предварительное расследование и принцип состязательности в уголовном процессе РФ: дис. ... канд. юрид. наук / Э.Г. Гусаков. – М.: РГБ, 2003. – С. 34.
7. Гуськова, А.П. К вопросу о судебном контроле в стадии подготовки к судебному заседанию / А.П. Гуськова // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): материалы Международной научно–практической конференции, г. Екатеринбург, 27–28 января 2005 г. – Ч. 1. – Екатеринбург: [б.и.], 2005. – С. 216.  
8. Гуськова, А.П. Процессуально–правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ: монография / А.П. Гуськова. – : ИПК ОГУ, 2002. – С. 23.
9. Давлетов, А. Проблема состязательности решена в УПК РФ неудачно /                     А. Давлетов // Российская юстиция. – 2003. – № 8. – С. 18-19.
10. Даровских, С.М. Некоторые проблемные вопросы реализации состязательных начал в стадии подготовки к судебному разбирательству / Даровских С.М. // Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики: сборник научных трудов кафедры уголовного процесса и криминалистики ЮУрГУ.- Челябинск, 2009.
11. Дворянкина, Т.С. Адвокат на предварительном слушании // Материалы международной научно–практической конференции / Т.С. Дворянкина. – Екатеринбург: Издат. УУ, 2004. – С. 93.
12. Егоров, А.Ю. Состязательность в стадии назначения судебного заседания: дис... канд. юрид. наук / А.Ю. Егоров. – М.: РГБ, 2003. – С. 59.
13. Золотых, В.В. Предварительное слушание уголовных дел: научно–практическое пособие / под ред. А.П. Шурыгина. – Ростов на Дону: ООО «Экспертное бюро», 2007. – С. 112.
14. Карякин, Е.А. Проблемы процессуального доказывания в российском уголовном судопроизводстве на основе принципа состязательности: дис. … канд. юрид. наук /           Е.А. Карякин. – : [б.и.], – С. 130–131.
15. Коваленко, А.Г. Комментарий к уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.Г. Коваленко. – М.: «Эксмо», 2008. – С. 503.
16. Козак, Д.Н. Комментарий к уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Ми­зулина. – М.: «Юрист», 2002. – С. 451.
17. Колоколов, Н.А. Компетенция суда в состязательном процессе / Н.А. Колоколов // ЮРИСТ. – 2004. – № 19. – С. 15.
18. Кореневский, Ю.В. Участие защитника в доказывании по новому уголовно–процессуальному законодательству: практ. пособие / Ю.В. Кореневский, Г.П. Падва. – М.: Юрист, 2004. – С.39.
19. Кузнецова, Н.В Проблемы предварительного слушания по УПК РФ // Новый УПК РФ и практика его применения / под ред. А.П. Гуськова. – : [б.и.], – С. 155.
20. Лотыш, Т.А. Принцип состязательности и гарантии его обеспечения в уголовном судопроизводстве: дис... канд. юрид. наук / Т.А. Лотыш. – М.: РГБ, 2007. – С. 81.
21. Миронов, В.Ю. Достоверность доказательств и их значение при постановлении приговора: монография / В.Ю. Миронов. – : Издательский центр ОГАУ, 2006. – С. 93.
22. Миронова, Г.И. Подготовка к судебному заседанию: дис. ... канд. юрид. наук / Г.И. Миронова. – М.: РГБ, 2005. – С. 78.
23. Пашин, С.А. Доказательства в российском уголовном процессе / С.А. Пашин // Состязательное правосудие. – Часть 2. – М.: [б.и.], – С. 376.
24. Перлов, И.Д. Предание суду в советском уголовном процессе: учебное пособие / И.Д. Перлов. – М.: [б.и.], – С. 38.
25. Петрухин, И.Л. Состязательность и правосудие / И.Л. Петрухин // Государствово и право. – 1994. – № 10. – С. 130-132.
26. Полянский, Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса: монография / Н.Н. Полянский. – М.: МГУ, 1956. – С. 202.
27. Радченко, В.И. Комментарий к УПК РФ / под общ. ред. В.И. Радченко. – М.: [б.и.], – С. 32.
28. Случевский, В.А. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство–судопроизводство: учебник для вузов / В.А. Случевский. – СПб.: [б.и.], – С. 46.
29. Смирнов, А.В. Комментарий к Уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2003. – С. 30.
30. Смирнов, А.В. Уголовный процесс: учебник для вузов / А.В. Смирнов,                     К.Б. Калиновский / под общ. ред. А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2004. – С.
31. Смирнов, А.В. Уголовный процесс: учебник для вузов / под общ. ред.                   А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2004. – С. 697.
32. Тыричев, И.В. Процессуальное положение и процессуальные функции советского прокурора в стадии предания суду / И.В. Тыричев // ученые записки Львовского гос. Университета. – Т. 27. – 1954. – С. 84.
33. Шавер, Б. Предание суду / Б. Шавер // Советская юстиция. – 1937. – № 5. – С. 28.
34. Юрченко, Л.В. Оценочные действия судьи на этапе подготовки уголовного дела к судебному заседанию: автореф. дисс. канд. юрид. наук / Юрченко Л.В. - – 2007.
35. Федеральный закон от 3 июня 2006 г. № 72–ФЗ «О признании утративший силу части шестой статьи 234 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации»: Справочная правовая система «Гарант»
36. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13–П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом депутатов Государственной Думы // Российская газета. – 2004. – № 7.
37. http://www. kalinovsky–k.narod.ru/b/mashoves/index.htm
38. http://www. law isu. ru/ru/science /vestnik/2004/konin.htm
39. http://www.kalinovsky–k.narod.ru/b/mashoves/index.htm

 

 

 

Судебная практика

 

1. Бюллетень Верховного Суда РФ, – 2009. – №8.
2. Бюллетень Верховного Суда РФ, – 2009. – №10.
3. Бюллетень Верховного Суда РФ, – 2009. – №12
4. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 1 квартал 2009 года
5. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2 квартал 2009 года
6. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 43/211 по обвине­нию Н. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

7. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-112-09 по обвине­нию В. в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, П. по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

8. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 48/199 по обвине­нию Н. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

9. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 29/ 210 по обвинению Ц., В., Т. в совершении преступления, предусмотренного п. п. «в», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

10. Архив районного суда ской области. Уголовное дело № 1-429/88 по обвинению М., К. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.
11. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 2-175-09 по обвине­нию З. в совершении преступления, предусмотренного п.п. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, X. по пп. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

12. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 44/211 в совершении преступления, предусмотренного обвине­нию М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

13. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 45/174 по обвине­нию Р. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

14. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 3-170/08 по обвинению Н. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 158 УК РФ.

15. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 1-547/08 по обвинению А. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 228 УК РФ.

16. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 93/08 по обвинению В. в совершении преступления предусмотренного ст. 264 ч. 1 УК РФ.

17. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 19/ 23/08 по обвинению Х., в совершении преступления предусмотренного ч. 2, ст. 105 УК РФ.

18. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 2-160/08 по обвине­нию У. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

19. Архив районного суда ской области. Уголовное дело № 1-379/08 по обвинению Ж., В. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.
20. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 2-472/08 по обвинению Д. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 228 УК РФ.

21. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 43/245 в совершении преступления, предусмотренного обвине­нию А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

22. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-499/88 по обвинению Ж., К. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

23. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 2-156-19 по обвине­нию Г. в совершении преступления, предусмотренного п «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, П. по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

24. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 48/67 по обвине­нию Н. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

25. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 14/ 240 по обвинению В., Т. в совершении преступления, предусмотренного п. п. «в», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

26. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 17/222 по обвине­нию Е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

27. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-23-09 по обвине­нию В. в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

28. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 2/19 по обвине­нию Ц. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

29. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 39/ 130 по обвинению А., В., Р. в совершении преступления, предусмотренного п. п. «в», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

30. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-79/98 по обвинению Я., Т. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

31. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 6-225-09 по обвине­нию Р. в совершении преступления, предусмотренного п.п. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, Л. по пп. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

32. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 5/21 в совершении преступления, предусмотренного обвине­нию Е. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

33. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 5/13 по обвине­нию Л. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

34. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 7-231/09 по обвинению Н. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 158 УК РФ.

35. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 2-379/88 по обвинению Т., К. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

36. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 2-235-08 по обвине­нию Щ. в совершении преступления, предусмотренного п.п. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, Д. по пп. «б», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

37. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 44/211 в совершении преступления, предусмотренного обвине­нию М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

38. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 11/355 по обвине­нию Д. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

39. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 3-98/09 по обвинению Ж. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 158 УК РФ.

40. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 4-97/09 по обвинению А. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 228 УК РФ.

41. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 43/09 по обвинению В. в совершении преступления предусмотренного ст. 264 ч. 1 УК РФ.

42. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 17/ 23/09 по обвинению В., в совершении преступления предусмотренного ч. 2, ст. 105 УК РФ.

43. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 1-127/08 по обвине­нию Т. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

44. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-39/08 по обвинению Д., В. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

45. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 2-152/09 по обвинению В. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 228 УК РФ.

46. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 49/08 по обвинению Ж. в совершении преступления предусмотренного ст. 264 ч. 1 УК РФ.

47. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 11/ 46/09 по обвинению У., в совершении преступления предусмотренного ч. 2, ст. 105 УК РФ.

48. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 3-16/08 по обвине­нию У. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

49. Архив районного суда ской области.

Уголовное дело № 1-49/09 по обвинению Г., О. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

50. Архив Центрального районного суда г. а.

Уголовное дело № 1-72/08 по обвинению С. в совершении преступления предусмотренного ч. 1, ст. 228 УК РФ.

 

 

 

Приложение А

 

Статистические данные по работе суда Ленинского р-на ской обл.

 

 

Основания проведения предварительного слушания	Количество дел, по которым проводилось предварительное слушание за определенный период времени
	2007 г.	2008 г.	2009 г.
Наличие ходатайства стороны об исключении доказательства	4	7	6
Наличие основания для возвращения уголовного дела прокурору	5	6	7
Наличие основания для приостановления или прекращения уголовного дела	11	24	22
Наличие необходимости решения вопроса об особом порядке судебного разбирательства	11	-	-
Наличие необходимости решения вопроса о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей	0	0	0
Назначение уголовного дела, по которому обвиняемому ранее была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу	-	9*	14
Всего дел, из рассмотренного объема, по которым было назначено предварительное слушание	31	46	49

^* С учетом того, что данное основание возникло с апреля 2004 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение Б

 

Результаты обобщения судебной практики

 

1. В суде Ленинского района г. а, с нарушением процессуальных сро­ков было рассмотрено в 2008 г. 0,8% уголовных дел. За 2009 г. этот показатель составил 0,9%.
2. При изучении судебной практики были выявлены случаи нарушения закона при рассмотрении ходатайств на этапе подготовки уголовного дела к судебному заседанию: 10,4 % заявленных сторонами ходатайств не были разрешены; 33,3 % решений об отказе в удовлетворении ходатайств являлись необоснованными или немотивированными.
3. Из протокола судебного заседания по Делу за №1-328/09 об обвинении гражданина С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, видно что, предварительное слушание продолжалось всего лишь 20 минут. Из протокола судебного заседания по Делу за №1-65/09 об обвинении гражданки Н. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 111 УК РФ, видно что, предварительное слушание длилось 10 минут. В связи с чем, вынуждены констатировать тот факт, что судьи излишне поверхностно продолжают относиться к своим обязанностям в данной области, а стороны, то ли из-за слабой профессиональной подготовленности, то ли в силу предположений отсутствия реальных возможностей переломить здесь ход дела в свою пользу, также пренебрежительно относятся к указанному этапу.
4. Нарушение требований УПК при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта, исключающее в дальнейшем возможность вынесения судом приговора или иного решения, является наиболее часто встречающемся условием возврата дел прокурора. Так в РФ, в 2008-2009 годах, по данному основанию, возвращалось около 80% дел. Аналогично дело обстояло и в районных судах г. а, где по обозначенной причине, в 2008-2009 годах возвращалось примерно 76% дел.
5. В судах субъектов РФ в первой половине 2008 года среди возвращенных про­курору, в порядке ст. 237 уголовных дел, не поступили обратно в суд в пяти­дневный срок 143 уголовных дела, что составляет 4,5% от общего числа оконченных производством дел.

 

 

 

 

 

 

[1] Далее сокращенно – УПК.

[2] Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства. – СПб: Изд–во Альфа, 1996 (печатается по третьему изданию) / И.Я. Фойницкий. – СПб.: [б.и.], 1910. – С. 403.

[3] Чельцов–Бебутов, М.А. Курс уголовно–процессуального права: учебник для вузов / М.А. Чельцов – Бебутов. – СПб.: Изд–во Альфа, 1995. – С. 789.

[4] Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924 –1957. – М.: [б.и.], 1958. – С. 80.

[5] Шавер, Б. Предание суду / Б. Шавер // Советская юстиция. – 1937. – № 5. – С. 28.

[6] Гуськова, А.П. Процессуально–правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ: монография / А.П. Гуськова. – Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. – С. 23.

[7] Перлов, И.Д. Предание суду в советском уголовном процессе: учебное пособие / И.Д. Перлов. – М.: [б.и.], 1948. – С. 38.

[8] Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. – СПб.: Изд–во Альфа, 1996 (печатается по третьему изданию). – СПб.: [б.и.], 1910. – С. 65.

[9] Гуськова, А.П. К вопросу о судебном контроле в стадии подготовки к судебному заседанию / А.П. Гуськова // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): материалы Международной научно–практической конференции, г. Екатеринбург, 27–28 января 2005 г. – Ч. 1. – Екатеринбург: [б.и.], 2005. – С. 216.  

[10] Кони, А.Ф. Об отмене существующего обряда предания суду: собр. соч /             А.Ф. Кони. – Т. 4. – М.: Изд. «Юридическая литература», 1967. – С. 395.

[11] Лукашевич, В.З. Гарантии прав обвиняемого в стадии предания суду: монография / В.З. Лукашевич. – Л.: [б.и.], 1966. – С. 35–36.

[12] Бозров, В.М. Стадия назначения судебного заседания / В.М. Бозров // Российская юсти­ция. – 1996. – № 3. – С. 48.

[13] Гуськова, А.П. Процессуально – правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ: монография / А.П. Гуськова. – Оренбург: ИПК ОГУ 2002. – С. 96.

[14] Шурыгин, А.П. Суд присяжных в Российской Федерации / А.П. Шурыгин // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 6. – С. 91.

[15] Золотых, В.В. Предварительное слушание уголовных дел: научно–практическое пособие / под ред. А.П. Шурыгина. – Ростов на Дону: ООО «Экспертное бюро», 2002. – С. 112.

[16] Золотых, В.В. Указ. соч. – С. 112.

[17] Алексеева, Л.Б. Суд присяжных: пособие для судей / Л.Б. Алексеева. – М.: [б.и.], 1994. – С. 40.

[18] Кузнецова, Н.В Проблемы предварительного слушания по УПК РФ // Новый УПК РФ и практика его применения / под ред. А.П. Гуськова. – Оренбург: [б.и.], 2002. – С. 155.

[19] Давлетов, А. Проблема состязательности решена в УПК РФ неудачно /                     А. Давлетов // Российская юстиция. – 2003. – № 8. – С. 18.

[20] Мухитдинов, Ф.И. Обеспечение прав обвиняемого в стадии предания суду / Ф.И. Мухитдинов // Сборник статей аспирантов Ташкентского гос. университета. – Ташкент: [б.и.], 1964. – С. 171.

[21] Выдря, М.М. Стадия предания суду должна быть состязательной / М.М. Выдря // Вопросы кодификации советского права: Изд. ЛГУ, 1960. – С. 89.

[22] Савицкий, В.М. Государственное обвинение в суде: монография / В.М. Савицкий. – М.: [б.и.], 1971. – С. 62.

[23] Клочков, В.В. Прокуратура. Законность. Государственный контроль. Деятельность прокуратуры: типология, классификация / В.В. Клочков. – М.: [б.и.], 1995. – С. 28.

[24] Савицкий, В.М. Государственное обвинение в суде: монография / В.М. Савицкий. – М.: [б.и.], 1971. – С. 117.

[25] Тадевосян, В.С. Прокурорский надзор в СССР: учебное пособие / В.С. Тадевосян. – М.: [б.и.], 1956. – С. 216.

[26] Перлов, И.Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе: монография / И.Д. Перлов. – М.: [б.и.], 1955. – С. 103.

[27] Рябцев, В.П. Концептуальные проблемы организации и функционирования прокуратуры: дис. ... доктора юрид. наук в форме научного доклада / В.П. Рябцев. – М.: [б.и.], 1991. – С. 72.

[28] Спасович, В.Д. Судебная реформа / В.Д. Спасович // Санкт–Петербургские ведомости. – 1863. – № 1. – С. 9.

[29] http://www. kalinovsky–k.narod.ru/b/mashoves/index.htm

[30] Смирнов, А.В. Уголовный процесс: учебник для вузов / под общ. ред.                   А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2004. – С. 697.

[31] Бессарабов, В.Г. Прокуратура и контрольные органы зарубежных стран / В.Г. Бессарабов. – М.: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, 2000. – С. 67–68.

[32] Чельцов–Бебутов, М.А. Курс советского уголовно–процессуального права: учебник для вузов / М.А. Чельцов-Бебутов. – Т. 1. – М.: [б.и.], 1957. – С. 528.

[33] Бутов, В.Н. Уголовный процесс Австрии: монография / В.Н. Бутов. – Красноярск: Изд–во Красноярского университета, 1988. – С. 35.

[34] http://www. law isu. ru/ru/science /vestnik/2004/konin.htm

[35] Тыричев, И.В. Процессуальное положение и процессуальные функции советского прокурора в стадии предания суду / И.В. Тыричев // ученые записки Львовского гос. Университета. – Т. 27. – 1954. – С. 84.

[36] Десятый Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями: сборник документов. – М.: Юрлитинформ, 2001. – С. 218.

[37] Егоров, А.Ю. Состязательность в стадии назначения судебного заседания: дис... канд. юрид. наук / А.Ю. Егоров. – М.: РГБ, 2003. – С. 59.

[38] Гуськова, А.П. Процессуально–правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ: монография / А.П. Гуськова. – Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. – С. 75.

[39] Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13–П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом депутатов Государственной Думы // Российская газета. – 2004. – № 7.

[40] Федеральный закон от 3 июня 2006 г. № 72–ФЗ «О признании утративший силу части шестой статьи 234 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации»: Справочная правовая система «Гарант»

[41] Розин, Н.Н. Уголовное судопроизводство: монография / Н.Н. Розин. – СПб.: [б.и.], 1914. – С. 266.

[42] Вишневская, О.В. Состязательная деятельность защитника на предварительном следствии: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук / О.В. Вишневская. – Ижевск.: [б.и.], 2004. – С. 16.

[43] Лукашевич, В.3. Гарантии прав обвиняемого в стадии предания суду: монография / В.З. Лукашевич. – Л.: Изд. ЛГУ, 1966. – С. 124.

[44] Викторский, С.И. Русский уголовный про­цесс: монография / С.И. Викторский. – М.: [б.и.], 1997. – С. 208.

[45] Дворянкина, Т.С. Адвокат на предварительном слушании // Материалы международной научно–практической конференции / Т.С. Дворянкина. – Екатеринбург: Издат. УУ, 2004. – С. 93.

[46] Материалы судебной практики: Определение Верховного Суда РФ №77–о05–3 от 17.03.2008.

[47] Гуценко, К.Ф. Уголовный процесс: учебник для юриди­ческих вузов и факультетов / под ред. К.Ф. Гуценко. – М.: [б.и.], 1997. – С. 68.

[48] http://www.kalinovsky–k.narod.ru/b/mashoves/index.htm

[49] Лукашевич, В.З. Предание суду по новому уголовно–процессуальному законодательству / В.З. Лукашевич // Правоведение. – 1993. – №3. – С. 97.

[50] Смирнов, А.В. Уголовный процесс: учебник для вузов / А.В. Смирнов,                     К.Б. Калиновский / под общ. ред. А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2004. – С. 483.

[51] Шифман, М.Л. Предание суду в советском уголовном процессе / М.Л. Шифман // Советское государство и право. – 1958. – № 2. – С. 60.

[52] Шифман, М.Л. Предание суду должно стать функцией органов прокуратуры / М.Л. Шифман // Социалистическая законность. – 1946. – № 10. – С. 14.

[53] Хомовский, А. Подготовительное заседание суда / А. Хомовский // Социалистическая законность. – 1958. – № 6. – С. 83.

[54] Петрухин, И.Л. Состязательность и правосудие / И.Л. Петрухин // Государствово и право. – 1994. – № 10. – С. 130.

[55] Макаркин, А.И. Состязательность на предварительном следствии: дис. ... канд. юрид. наук / А.И. Макаркин. – СПб.: [б.и.], 2001. – С. 31–32.

[56] Владимиров, Л.Е. Учение об уголовных доказательствах: монография /                     Л.Е. Владимиров. – Тула: [б.и.], 2000. – С. 136.

[57] Колоколов, Н.А. Компетенция суда в состязательном процессе / Н.А. Колоколов // ЮРИСТ. – 2004. – № 19. – С. 15.

[58] Радченко, В.И. Комментарий к УПК РФ / под общ. ред. В.И. Радченко. – М.: [б.и.], 2003. – С. 32.

[59] Миронова, Г.И. Подготовка к судебному заседанию: дис. ... канд. юрид. наук / Г.И. Миронова. – М.: РГБ, 2005. – С. 78.

[60] Концепция уголовно–процессуального законодательства Российской Федерации // Советское государство и право. – 1992. – № 8. – С. 54.

[61] Тыричев, И.В. Подготовительное заседание суда в советском уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / И.В. Тыричев. – Львов: [б.и.], 1956. – С. 11.

[62] Тыричев, И.В. Там же. – C. 10.

[63] Лукашевич, В.3. Гарантии прав обвиняемого в стадии предания суду: монография / В.З. Лукашевич. – Л.: Изд. ЛГУ, 1966. – С. 65.

[64] Лукашевич, В.3. Гарантии прав обвиняемого в стадии предания суду: монография / В.З. Лукашевич. – Л.: Изд. ЛГУ, 1966. – С. 16.

[65] Козак, Д.Н. Комментарий к уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Ми­зулина. – М.: «Юрист», 2002. – С. 451.

[66] Коваленко, А.Г. Комментарий к уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.Г. Коваленко. – М.: «Эксмо», 2003. – С. 503.

[67] Смирнов, А.В. Комментарий к Уголовно–процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Смирнова. – СПб: Питер, 2003. – С. 30.

[68] Миронов, В.Ю. Достоверность доказательств и их значение при постановлении приговора: монография / В.Ю. Миронов. – Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2006. – С. 93.

[69] Немытина, М. Применение норм Конституции в уголовном судопроизводстве / М. Немытина, А. Тихонов // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. – 1997. – № 1. – С. 58; Резник, Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств: монография. – М.: [б.и.], 1997. – С. 8.

[70] Комлев, В. Нарушения закона, влекущие исключение показаний свидетеля, потерпевшего из процесса доказывания / В. Комлев // Законность. – 1997. – № 12. – С. 16.

[71] Бойков, А.Д. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью /               А.Д. Бойков // Уголовное право. – 2002. – № 3. – С. 65.

[72] Куссмауль, Р. Дискриминационная норма нового УПК / Р. Куссмауль // Российская юстиция. – 2002. – № 9. – С. 32.

[73] Воскресенский, В. Прокурор в суде присяжных: участие в судебном следствии / В. Воскресенский // Законность. – 1994. – № 9. – С. 21.

[74] Пашин, С.А. Доказательства в российском уголовном процессе / С.А. Пашин // Состязательное правосудие. – Часть 2. – М.: [б.и.], 1996. – С. 376–377.

[75] Стецовский, Ю.И. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту / Ю.И. Стецовский, А.М. Ларин. – М.: [б.и.], 1988. – С. 303.

[76] Карякин, Е.А. Проблемы процессуального доказывания в российском уголовном судопроизводстве на основе принципа состязательности: дис. … канд. юрид. наук /           Е.А. Карякин. – Оренбург: [б.и.], 2002. – С. 130–131.

[77] См.: Там же. – С. 133–134.

[78] Кореневский, Ю.В. Участие защитника в доказывании по новому уголовно–процессуальному законодательству: практ. пособие / Ю.В. Кореневский, Г.П. Падва. – М.: Юрист, 2004. – С.39.

[79] Случевский, В.А. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство–судопроизводство: учебник для вузов / В.А. Случевский. – СПб.: [б.и.], 1910. – С. 46.

[80] Полянский, Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса: монография / Н.Н. Полянский. – М.: МГУ, 1956. – С. 202.

[81] Гусаков, Э.Г. Предварительное расследование и принцип состязательности в уголовном процессе РФ: дис. ... канд. юрид. наук / Э.Г. Гусаков. – М.: РГБ, 2003. – С. 34.

[82] Лотыш, Т.А. Принцип состязательности и гарантии его обеспечения в уголовном судопроизводстве: дис... канд. юрид. наук / Т.А. Лотыш. – М.: РГБ, 2003. – С. 81.

[83] Лотыш, Т.А. Проблемы гарантий принципа состязательности в уголовном судопроизводстве / Т.А. Лотыш // Государство и право. – 2002. – № 6. – С. 104–105.

[84] Бойков, А.Д. Третья власть в России: монография / А.Д. Бойков. – М.: [б.и.], 1997. – С. 56.

[85] Соловьев, С.Е. Соблюдение социалистической законности – непременное условие воспитательной роли суда: монография / С.Е. Соловьев. – СПб.: Лениздат, 1965. – С. 25.

[86] Стецовский, Ю.И. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту / Ю.И. Стецовский, А.М. Ларин. – М.: [б.и.], 1988. – С. 129.

 

Скачать: diplom.doc