Привет студент

 

 

 

Факультет филологии

Кафедра английской филологии

 

 

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

 

Семантическое поле «глупость» в английском, немецком и русском языках

 

 

Annotation

 

 

This work includes 75 pages, 57 secondary sources and 2 enclosures.

The work explores the semantic field «foolishness» in the Russian, English and German languages, studies its structure, typology and semantic codes of phraseological units, examines phraseological units concerning the semantic field «foolishness»,   carries out a comparative analysis for exposure of common and individual characteristics in the semantic fields of the compared languages.

        In the conclusion the basic results are expounded and the final conclusion of the research is made.

 

 

 

Аннотация

 

 

Выпускная квалификационная работа состоит из 75 страниц, 57 источников и двух приложений.

В выпускной квалификационной работе рассматривается семантическое поле «глупость» в русском, английском и немецком языках, изучается его структура,  типология и семантические коды фразеологизмов, проводится сопоставительный анализ для выявления общих и индивидуальных характеристик в семантическом поле исследуемых языков.

В заключении представлены результаты работы и подведены итоги исследования.

 

 

Содержание

 

 

Введение.............................................................................................................. 6

1 Полевая организация лексико-семантической организации языка............... 9

1.1Понятие системы и структуры. Системные свойства элементов.................. 9

1.2 Теория поля в лингвистике......................................................................... 16

1.3 Полевой принцип описания явлений языка............................................... 23

1.4 Семантическое поле и его структура......................................................... 26

1.5 Понятие и классификация ФЕ..................................................................... 31

1.5.1 Понятие ФЕ.............................................................................................. 31

1.5.2 Классификация ФЕ................................................................................... 35

2 Семантическое поле «глупости» в английском, немецком и русском

языках................................................................................................................ 41

2.1 Структура семантического поля «глупость»............................................. 41

2.1.1 Структура семантического поля глупость в русском языке.................. 41

2.1.2 Семантическая структура поля «foolishness» в английском языке....... 43

2.1.3 Структура семантического поля die «Dummheit».................................. 44

2.2 Метафорическое осмысление умственного состояния «глупость» во фразеологизмах английского, немецкого и русского языков......................... 46

2.2.1 Метафорическое осмысление умственного состояния «глупость»........ 46

2.2.2 Метафорическое осмысление умственного состояния «foolishness».... 50

2.2.3 Метафорическое осмысление умственного состояние «die Dummheit». 51

2.3 Основные признаки ФЕ в семантическом поле.......................................... 53

Заключение........................................................................................................ 60

Список использованных источников................................................................ 63

Приложение А (дополнительное) Семантическая структура поля foolishness

............................................................................................................................ 68

Приложение  Б     (дополнительное)   Семантическая    структура   поля    die    Dummheit............................................................................................................................ 72

 

 

 

 

Введение

 

 

Очевидно, что нет такой сферы человеческой деятельности, где бы ни встречалась характеристика глупости человека. Будучи сложным переплетением интенциональных, когнитивных и нравственных аспектов, глупость сопровождает человеческую коммуникацию и реализуются в ней. Исследования начала XXI века характеризуются возрастающим вниманием к семантическим полям, неизбежно затрагивающим вопросы, касающиеся ментальных способностей человека. Это определяет актуальность данного исследования.

          Объектом исследования является семантическое поле «глупости» (или слабого умственного состояния).

Предметом исследования являются фразеологические единицы со значением «глупость» в английском, немецком и русском языках.

Цель данной работы – выявление общих и различных свойств в эквивалентных семантических группах, объединенных общей семой негативной оценки состояния ума в английском немецком и русском языках.

             В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи:

1 Рассмотреть понятие семантического поля как базового междисциплинарного термина структурной семантики, описать его структуру, типологию и методики исследования;

2 Выявить корпус фразеологизмов, составляющих семантическое поле «глупость» в английском, немецком и русском языках, методом сплошной выборки из фразеологических словарей исследуемых языков;

3 Установить структуру семантического поля «глупость»;

4 Провести компонентный анализ ФЕ семантического поля «глупость» в сравниваемых языках и выявить их общие и индивидуальные характеристики;

5 Выявить национально-культурные особенности фразеологизмов

семантического поля «глупость» в английском, немецком, русском языках,

проанализировав метафоры, лежащие в основе формирования значения фразеологических единиц.

В данной работе были использованы следующие методы: описательный метод, метод сплошной выборки, метод семантического и компонентного анализа.

Теоретическая значимость исследования заключается, прежде всего, в том, что полученные результаты предоставляют сведения о внутреннем устройстве семантического поля «глупость», дают возможность расширить представления об организации лексики и тем самым уточняют наши знания о структуре лексической системы современного английского, немецкого и русского литературного языков. На конкретном лексическом материале рассматривается механизм взаимодействия различных по природе и объему парадигм. В процессе семантической интерпретации и системного анализа лексики касающейся ментальной характеристики человека становится возможным выявление его нравственных ориентаций в определенную временную эпоху, что  оказывается важным для целостного изучения структуры личности в аксиологическом аспекте.

Практическая значимость выпускной квалификационной работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в теоретических и практических курсах английской лексикологии, стилистики и интерпретации текста, а также в практике преподавания английского, немецкого и русского языков как иностранного.

Теоретической базой настоящей работы являются исследования Е.Ф Арсентьева, Л.М. Васильева, В.Г. Гольдберг Б.Ю. Городецкого, И.М. Кобозевой, А.М. Кузнецова, М.В. Никитина, C.Г. Шафикова и другие. Источником языкового материала служат данные сплошной выборки из толковых, синонимических, фразеологических, тезаурусных словарей английского, немецкого и русского языков.

Материалом для анализа послужили данные толковых, фразеологических словарей английского, немецкого и русского языков.

Работа состоит из двух глав, введения, заключения, библиографического списка и приложений.

Так, в первой главе дается понятие семантического поля (СП), состава компонентной структуры СП. Во второй главе рассмотрены непосредственно СП «глупость» и его структурно-семантические особенности в русском, английском и немецком языках.

В заключении подводятся итоги исследования. Список литературы включает наименования используемых источников литературы. Приложение содержит результаты компонентного анализа единиц анализируемых семантического поля в типизированной форме.

 

 
 

 

1 Полевая организация лексико-семантической системы языка

          

           1.1 Понятие системы и структуры. Системные свойства элементов

 

 

Современная лингвистика исходит из положения о том, что язык представляет собой определенным образом организованную систему, то есть такое органическое целое элементы которого закономерно связанны друг с другом и находятся в определенных отношениях [32, 60].

          Об упорядочивании языковых образов, как формальных, так и содержательных говорили многие лингвисты. Об «организме» языка писал Гумбольдт, но строгое определение языка, как особого аспекта языковой деятельности, имеющего системную организацию, было дано только в книге Соссюра «Труды по языкознанию» [6, 76].

Каждая единица системы языка теперь осмысливается не только сама по себе, но и в отношении к более крупным единицам, в состав которых она входит, и к более мелким, которые входят в ее собственный состав. Система языка включает в себя подсистемы, то есть выступает, как система систем. В языковой деятельности, в процессе функционирования раскрываются внешние связи системы языка, без знания которых ее понимание не может быть полным.

Для изучения и понимания системы языка необходимо выделить элементы самой системы и подсистем, а также определить те отношения, которые связывают между собой элементы и превращают отдельные сущности в целостную систему. Комплекс отношений, связывающий элементы в системе получил название структуры языка. Соотношение элементов системы и структуры имеет разное осмысление [32, 64].

Идеалистическое толкование состоит в абсолютизации структуры, которой предписывается роль первичного, исходного феномена создающего систему. Элементам отводится вторичная роль, а в ряде концепций элементы рассматриваются, как несущественные, безразличные для структуры составляющие. Эту концепцию полностью разделял создатель глоссематики Ельмслев, который посвятил свои труды исключительно изучению структурных отношений в системе языка при полном безразличии к ее элементам [21, 231].

Практическое выявление системных характеристик языка было всегда присуще работам советских и русских языковедов. Наиболее распространенное понимание терминов система и структура в настоящий момент отражено в формулировке Солнцева: система это любое сложное единство, в котором могут быть выделены составные части – элементы, а также схема связей между элементами – структура. Структура, таким образом, входит в систему, как компонент [36, 76].

Сложным является вопрос об элементе системы языка. Предметом изучения лингвистов являются множество разнообразных единиц языка: звуки, слоги, интонемы, фонемы, словоформ, морфемы, слова и фразеологизмы, словосочетания и предложения и другие.

Коммуникативная природа языка уже предполагает, что элемент его системы должен быть коммуникативным, то есть должен нести какой-то самостоятельный отрезок информации. Такой единицей по общему признанию является слово. Из слов как элементов создается вся система языка, но в то же время отдельные слова могут быть сами рассмотрены как системы семантических компонентов и фонем, а соединения слов, их блоки разной структуры могут быть элементами других подсистем языка, например синтаксической [23, 65].

Слово в то же время отвечает и всем требованиям знаковой ситуации, в то время как прочие единицы отвечают лишь отдельным ее сторонам. Это также поддерживает понимание слова как элемента системы языка, в то время как другие единицы являются элементами ее отдельных подсистем.  Ельмслев взаимную зависимость элементов, одностороннюю зависимость (детерминацию), равноправные отношения элементов и некоторые другие называет наиболее общими структурными отношениями, отношения между двумя элементами системы или подсистемы языка – оппозицией. Образуются группы классы элементов, складывающиеся, в конечном счете, в систему языка [21, 233].

Особенностью системы языка является неодинаковая разработанность ее звеньев. Например, названия родственников представляют собой большую и хорошо структурированную группировку в лексической системе языка, в то время как названия средств и орудий художественного творчества (кисть, перо, краски) немногочисленны и в тесные структурные связи не вступают. В системе получаются, так называемые пустые клетки и слабые звенья, которые наиболее подвержены изменениям.

Советские ученые отметили, что отношения не изменяют субъект отношений, но они обуславливают его свойства и функции. Диалектика системы и элемента была хорошо раскрыта советским лингвистом-теоретиком В. М. Солнцевым. Он разграничил следующие свойства элементов:

1) системообразующие, присущие элементу как таковому, независимо от данной системы;

2)  системоприобретенные, которые элемент приобретает в данной системе;

3)  системонейтральные, которые в данной системе не существенны, но могут оказаться существенны в другой системе [36, 154].

Например, принадлежность слова к той или иной части речи – системообразующие свойство при определении системы частей речи в данном языке. Функция подлежащего или дополнения в предложении у конкретного существительного – системоприобретенные свойство, которое определяется положением существительного в структурной схеме предложения. Звукоряд конкретной лексемы может быть системонейтральным в обиходной речи и системообразующим в организации звукописи в художественном тексте [32, 77].

Система языка заложена в мозгу человека и прямому наблюдению недоступна, чтобы лучше представить ее устройств, ученые строят ее модели в виде схем, чертежей, графиков. Обычно моделируются участки системы языка или ее подсистем, но делаются попытки представить модели всей системы языка, как целого. Наиболее распространены в настоящее время уровневая и полевая модели языка.

Уровневая модель построена под влиянием естественных наук, в которых уровнями называются системы, находящиеся в отношениях иерархии, так что элементы более высокого уровня, складываются из элементов более низкого. Одну из первых уровневых моделей построил французский ученый Бенвенист. Он выделял уровень дифференциальных признаков фонемы (меризматический), фонологический, морфологический, знаковый (лексический) и синтаксический уровни [6, 149].

В уровневой модели американских лингвистов С. Лемба, Д Локвуда и других различаются четыре уровня (стратума): фонемный, морфемный, лексемный и семемный, каждый стратум имеет свою единицу: фонон, морфон, лексон, семон. В описании эти элементы выступают как инварианты, в речи они реализуются в виде вариантов: фонов, морфов, лексов и сем. Все уровни системы языка построены изоморфно, т. е. имеют одинаковое внутреннее строение, например, на каждом уровне есть свои варианты и инварианты [32, 83].  В ходе обсуждения уровневого устройства языка предлагались весьма разнообразные изображения этой модели. Советские ученые, например, оспаривали идею изоморфизма ровней, предлагали разные решения относительно их состава и количества. Одной из наиболее развернутых и богатых уровневых моделей языка принадлежит И. П. Распопову. Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица – фонема), морфологический (единица – морфема), лексический (единица – слово) и коммуникативно-синтаксический (единица – предложение) [34, 32].

Существующие уровневые модели языка не охватывают всех единиц языка. Например, в модели Распопова не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения, эти модели и не рассчитаны на отражение значений разных единиц. Они дают лишь самую общую разбивку системы языка на отдельные блоки, собственная системность которых еще остается проблематичной. Вместе с тем уровневая модель языка имеет широкое хождение. Эта модель находит применение при определении наиболее общих оснований анализа и описании системы языка. Выясняя сильные и слабые стороны уровневой модели языка, Р.В. Алимпиева отмечала, что в языке есть сферы, которые как бы прорезают уровни, то есть включают средства разных уровней и образуют полевые структуры. Например, модальные значения могут быть выражены средствами синтаксиса, предикативными единицами, средствами морфологии (формы наклонений глагола) и средствами лексики, модальными словами. Если фонетика, морфология и синтаксис могут соотноситься по признаку «ниже – выше», то словообразование, порядок слов, лексика соотносятся с вышеперечисленным гораздо сложнее [1, 102].

Изучение глубокого взаимодействия средств разных уровней на примере аспектуальности и темпоральности привело Шафикова С.Г. к построению модели функционально-семантического поля, куда входят и лексические, и грамматические средства языка, имеющие общие семантические функции. Поле имеет центр – группу форм, наиболее четко и однозначно выражающих значение данного поля. Вокруг центра, постепенно удаляясь от него, располагаются периферийные формы, через периферию каждое поле вступает, путем пересечений и постепенных переходов в пределы других полей, так что, в конечном счете, все поля образуют одну непрерывную структуру системы языка [44, 82].  

Понятия парадигматические и синтагматические отношения и собственно понятия парадигматики и синтагматики связаны с именем Ф. де Соссюра, который сформулировал два основных вида отношений, существующих между элементами языка. Отношения элементов в линейной последовательности Соссюр назвал синтагматическими, отношения, существующие между элементами, как членами различных классов, ассоциативными [36, 67].

Анализ системы языка в современных лингвистических работах, ведется в терминах этих отношений либо с учетом их. Понятия парадигматических отношения связывают обычно с характеристикой собственно языка, а понятие синтагматических отношений – речи. Между тем оба эти виды отношений присущи элементам языка, и, следовательно, характеризуют язык в целом, правда, эти два вида отношений характеризуют язык в разных аспектах: язык как средство – вне функционирования – характеризуется, прежде всего, ассоциативными, то есть парадигматическими отношениями между элементами. При таком взгляде на язык синтагматические отношения выступают в качестве нереализованной способности элементов сочетаться между собой в линейных последовательностях. Язык как функционирующее средство – в форме речи – переводит присущую элементам способность к линейной сочетаемости в актуальные синтагматические отношения. При этом элементы языка несут в себе потенциальную способность образовывать классы или парадигмы.

Парадигматические отношения можно назвать внутриклассовыми отношениями, то есть отношениями между элементами, составляющими один класс. Синтагматические отношения как отношения элементов в речевых произведениях могу существовать между элементами одного и того же класса и между элементами разных классов.

Оба эти вида отношений, будучи противопоставлены, в то же время предполагают и обуславливают друг друга [36, 69].

Благодаря тому, что каждый элемент лексической системы входит одновременно в оба вида отношений, он закрепляется в системе, характеризуясь определенной сочетаемостью с другими единицами (дистрибуцией) и значимостью (местом в парадигме семантически однородных единиц). Термин парадигматические отношения происходит от древнегреческого существительного «парадигма» со значением «пример, образец». Парадигмой называют группу элементов, имеющих определенное общее свойство, но различающихся по какому либо признаку. Семантическое сравнение всегда предполагает хоть какое-то сходство, или, по-другому, основание для сравнения. Чем больше основание для сравнения, тем легче его производить. Таким образом, парадигма – это группа однородных элементов, имеющих определенные различия между собой [27, 169].

Итак, слова, образующие парадигму, объединяются на основе интегрального признака – архисемы и противопоставляются по дифференциальным семам, входят в лексической системе в устойчивые соотносительные синтагматические связи с другими классами слов; при этом соответственно обнаруживаются зоны как совпадающей (общей), так и несовпадающей (специфической) сочетаемости. Синтагматические и парадигматические свойства лексических единиц оказываются соотнесенными: чем «ближе» друг к другу расположены лексические единицы по своему смысловому содержанию в парадигме, тем больше сходства в их употреблении, и наоборот. Поэтому при изучении значения, которое не дано нам непосредственно, а должно моделироваться, исключительно большое значение имеет учет характера употребления лексической единицы, ее связей и отношений с другими словами в тексте.

Определить место языковой единицы в лексической системе – значит выявить ее синтагматические и парадигматические свойства в их взаимосвязи [43, 190-192].

Парадигматические и синтагматические отношения являются основными, наиболее существенными различительными признаками системности современной лексики. Синтагматические отношения, как и парадигматические, обусловлены самой системой языков целом, но по сравнению с первыми значительно больше зависят от контекста, то есть проявляются наиболее ярко в процессе реализации тех или иных значений слова в определенных лексических сочетаниях. Лексическая сочетаемость слова не редко влияет на развитие у него нового значения, сначала лишь в пределах определенного контекстуального сочетания, затем – внутрисловной парадигмы, когда расширяется семантическая структура слова, далее в пределах лексико-семантической системы, и наконец, становиться фактом языка [45, 14].

В. М. Солнцев выделяет также иерархические отношения. Эти отношения, по его мнению, характеризуют отношения между элементами языка по степени их сложности. Эти отношения лежат вне плоскости синтагматических и парадигматических отношений. Однако при их характеристике приходиться пользоваться понятием парадигматических и синтагматических отношений, в силу их противопоставленности иерархическим [36, 69].

Однако,  общепринятыми являются синтагматические и парадигматические отношения меду лексическими единицами.

 

 

1.2 Теории поля в лингвистике

 

 

Изучение содержательной стороны языка является одним из главных направлений современной лингвистики, как отечественной, так и зарубежной. Наиболее продуктивным путем исследования семантики языковых единиц признаётся комплексное, взаимосвязанное изучение всей содержательной структуры языка и его отдельных звеньев. Исследование языковых единиц может дать плодотворный результат лишь при рассмотрении их в рамках определенной микросистемы, входящей в общую систему языка, т.к. «лишь подойдя к лексике как к системе и изучив её как систему, можно должным образом выделить в ней существенное и характерное и описать её состав, следуя внутренним связям между его элементами» [27, 76]. Системному изучению лексики способствовала теория семантических полей, получившая широко признание и развитие еще в 70-х годах прошлого столетия.

В лингвистических исследованиях последних лет отчетливо проявляется все возрастающий интерес исследователей к полевым структурам в системе языка. Полевая модель утверждает представление о языке как системе подсистем, находящихся в тесном взаимодействии, подтверждая справедливость замечания А.Ф. Лосева о том, что «язык, как и мир, существует в виде иерархически организованной системы, поскольку иерархия для него обязательная категория, как пространство и время» [47, 25].

Согласно определению Алефиренко Н. Ф., поле – это «иерархическая структура множества лексических единиц, объеденных общим инвариантным значением, отражающих в языке определенную понятийную сферу» [2, 290].  

Несмотря на то, что теории поля более ста лет, интерес к ней не ослабевает. Этот интерес обусловлен актуальностью семасиологических задач, для решения которых и создавалось семантическое поле. Семантическое поле прошло путь от трировских концептуальных полей до современных полей разного типа.
           В отечественной и зарубежной научной литературе существует множество теорий поля. Исследователи А. А.  Потебня, М. М. Покровский, М. С. Мейер, Г. Шперберг, Г. Ипсен выделили некоторые закономерности семантических связей между единицами языка, а также типы семантических полей.

Р. Мейер выделяет три типа семантических полей:

1)  естественные (названия деревьев, животных, частей тела, чувственных восприятий и пр.);

2) искусственные (названия воинских чинов, составные части механизмов и пр.);

3) полуискусственные (терминология охотников или рыбаков, этические понятия и пр.).

         Семантический класс он определяет как «упорядоченность определенного числа выражений с той или иной точки зрения», то есть с точки зрения какого-либо одного семантического признака, который автор называет дифференцирующим фактором. По мнению Р. Мейера, задача семасиологии – «установить принадлежность каждого слова к той или иной системе и выявить системообразующий, дифференцирующий фактор этой системы» [11, 53].

Дальнейшее исследование лексики с точки зрения семантических полей связывается с именем Й. Трира, использовавшего термин «семантическое поле», впервые появившийся в работах Г. Ипсена. В его определении семантическое поле – совокупность слов, обладающих общим значением.

Теория Трира тесно связана с учением В. Гумбольдта о внутренней форме языка и положениями Ф. де Соссюра о языковых значимостях. Трир исходит из понимания синхронного состояния языка как замкнутой стабильной системы, определяющей сущность всех ее составных частей. По мнению Трира, «слова того или иного языка не являются обособленными носителями смысла, каждое из них, напротив, имеет смысл только потому, что его имеют также другие, смежные с ним слова» [11, 79].

Трир разделил понятия «лексическое» и «понятийное» поле и ввел эти термины в обиход. Согласно теории Трира, поле состоит из элементарных единиц – понятия и слова. При этом составные компоненты словесного поля полностью покрывают сферу соответствующего понятийного поля.

       Трир предполагает полный параллелизм между понятийными и словесными полями. Принято считать, что признание абсолютного параллелизма между словесными и лексическими полями обусловило главную ошибку Й. Трира. В данном случае имеется в виду положение, согласно которому внутренняя форма языка влияет, а точнее, обусловливает языковую картину носителей.

Теория Трира критиковалась по нескольким параметрам: за логический, а не языковый характер выделяемых им полей; за идеалистическое понимание им соотношения языка, мышления и реальной действительности; за то, что Трир считал поле закрытой группой слов; за то, что Трир фактически игнорировал полисемию и конкретные связи слов; за то, что он допускал полный параллелизм между словесными и понятийными полями; за то, что он отвергал значение слова как самостоятельную единицу (Трир считал, что значение слова определяется его окружением); за то, что он изучал только имена (главным образом, существительные и прилагательные), оставляя без внимания глаголы и устойчивые сочетания слов [42, 56].

         Но, несмотря на такую жесткую критику, труды Трира стали стимулом для дальнейших исследований полевой структуры.

           Таким образом, наметилось два пути в исследовании и разработке теории семантических полей. Одни ученые (К. Ройнинг и другие) изучали парадигматические отношения между лексическими единицами языка, то есть парадигматические поля. Другие (В. Порциг) занимались изучением синтагматических отношений и полей. Также изучались комплексные поля – это классы слов, связанных и парадигматическими, и синтагматическими отношениями.

           - Парадигматические поля

         К парадигматическим полям относятся самые разнообразные классы лексических единиц, тождественных по тем или иным смысловым признакам (семам); лексико-семантические группы слов (ЛСГ), синонимы, антонимы, совокупности связанных друг с другом значений полисемантического слова (семантемы), словообразовательные парадигмы, части речи и их грамматические категории.

           - Лексико-семантическая группа

         Как ЛСГ трактуют языковые поля (хотя не все их так называют)  Г. Ипсен, К. Ройнинг, Э. Оскар, О. Духачек, К. Хейзе, А. А. Уфимцева, В. И. Кодухов и многие другие. Так, например, К. Ройнинг, исследуя современные немецкий и английский языки, признает существование пересекающихся групп. Он анализирует наряду с именами другие части речи, в том числе предлоги, союзы и грамматические средства выражения радости.

           В принципе, подход Ройнинга (который изучал группу слов со значением радости) радости мало чем отличается от подхода Й. Трира (изучал группу слов со значением разума), так как оба подхода имеют в определенной степени экстралингвистическую природу. У Й. Трира он имеет логическую, а у К. Ройнинга – психологическую окраску. К. Ройнинг считает, что слова с точки зрения семантики входят в разные группы, и их семантика зависит от контекста, в то время как у Й. Трира слово и его характеристика зависят от места в системе или от места в поле. Но оба они полагают, что характеристикой поля является наличие общих значений входящих в него лексем [42, 64].

Наиболее глубоко теория ЛСГ разработана в исследованиях Л. Вейсгербера, Ф.П. Филина и С.Д. Канцельсона.

         Концепция словесных полей Л. Вейсгербера очень близка к концепции Й. Трира.  Л. Вейсгербер также считает, что значение слова – это не самостоятельная единица поля, а структурный компонент. «Словесное поле живет как целое, – указывает  он, – поэтому, чтобы понять значение отдельного его компонента, надо представить все поле и найти в его структуре место этого компонента» [42, 32].

Каждый народ имеет свои принципы членения внешнего мира, свой взгляд на окружающую действительность, поэтому семантические системы разных языков не совпадают. Поэтому необходимо искать принципы деления словарного состава на поля в самом языке [11, 45].

 Исследователь Ф.П. Филин при членении языковой системы использует понятие «лексико-семантические группы». Под ЛСГ он понимает «лексические объединения с однородными, сопоставляемыми значениями», представляющие собой «специфическое явление языка, обусловленное ходом его исторического развития» [11, 67]. Разновидностями ЛСГ, как он полагает, являются синонимические ряды, антонимы и даже лексические группировки с родо-видовыми отношениями. От ЛСГ Ф.П. Филин ограничивает словопроизводные («гнездовые») объединения слов, грамматические классы, комплексы значений многозначных слов и тематические группы (например, названия частей человеческого тела, термины скотоводства). Данные тематические группы обычно перекрещиваются и даже иногда полностью совпадают с ЛСГ.

- Тематические группы (ряды)

         Отграничение тематических групп от других лексических группировок связано с определенными трудностями. Однако исследователями XX века были обозначены критерии выделения тематических групп и их отличительные черты:

         - внеязыковая обусловленность отношений между ее элементами. В отличие, например,  от ЛСП, которое является упорядоченным множеством словесных знаков, тематическая группа является совокупностью материальных или идеальных денотатов, обозначаемых словесными знаками.

-  это разнотипность отношений между ее членами или их полное отсутствие.

         Сходные или тождественные, на первый взгляд группы могут образовывать различные лексические группировки. Если необходимо рассмотреть структурно-семантические отношения между терминами родства в одном языке или разных языках, мы получаем множество словесных знаков: отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, образующих поле. Названием (именем) тематической группы является, как правило, слова (а не искусственное образование) – «транспорт» и тому подобное. Из этого следует, что понятие «тематическая группа» тесно соприкасается с понятием «семантическое поле» [34, 55].

- Синтагматические и комлексные поля

         Наряду с интерпретацией поля как парадигматического явления, появляется все больше работ, в которых самые различные синтаксические комплексы трактуются как поля и в которых делается попытка совместить анализ парадигматических и синтагматических полей.

Термин «синтагматическое поле» (или синтаксическое поле), введен В. Порцигом. Под термином «синтагматическое поле» понимались словосочетания и синтаксические комплексы, в которых явно проступала возможность семантической совместимости компонентов.

Синтагматические поля отражают группировки двух видов:

1) слова, объединённые в синтагму только на основе общности их синтагматических сем, т.е. семантической сочетаемости. К таким, например, относятся группы типа «суъект + предикат», «субъект + предикат + объект», «субъект + предикат + атрибут»;

2)  слова, объединённые в синтагму на основе общности их нормативных валентных свойств (лексической и грамматической сочетаемости). К таким относятся  группы типа  «существительное + прилагательное», «глагол + наречие» [11, 72].

         Русский лингвист Васильев Л.М. выделяет еще один тип полей – комплексные. Он говорит о том, что при сложении парадигматических и синтагматических смысловых полей образуются комплексные поля. Такими полями являются, например, словообразовательные ряды, включающие слова разных частей речи вместе с их парадигматическими коррелятами (например, учитель /преподаватель…/ учит (наставляет…/ученика/студента…/) [11, 83].

- Ассоциативные поля

          Большое распространение в языкознании получил термин «ассоциативное поле», введённый Ш. Балли. Этот термин, благодаря новым исследованиям в области психологии, иногда употребляется как синоним термина «семантическое поле».

Наибольшее внимание этому вопросу стали уделять в начале ХХ века. Этим первоначально занимались медики и психологи, особенно в США и Германии. Одним из наиболее влиятельных оказался эксперимент Г. Кента и А.Розанова (1910), проведенный на 1000 информантов с реальной психикой. С этого времени список слов – стимуляторов, составленный Г. Кентом и А. Розановым, кладется в основу списков слов – стимулов других исследователей, которые хотят не только изучать природу психических ассоциаций, но и рассматривать лексические ассоциации как показатель лингвистического развития и формирования понятий у испытуемых.

Такой подход позволяет обнаружить зависимость лексических ассоциаций от различных факторов, таких, как возрастной, половой, географический.

Иногда вместо термина «ассоциативное поле» употребляется термин «семантическое поле». Особенность семантических полей такого рода состоит в том, что при их установлении сознательно используются слово-стимул и его ассоциаты, а установление объема поля происходит в результате эксперимента с испытуемыми, следовательно, опирается на анализ не текста, а психики людей, участвующих в эксперименте [42, 94].

Таким образом, в зависимости от признака, положенного в основу классификации, ученые-лингвисты выделяют различные типы полей: лексико-семантические поля,  лексико-семантические группы, тематические ряды, синтагматические, комплексные и ассоциативные  поля и другие.  На данный момент нет единой типологии группировок и общепризнанных критериев их выделения.

Среди всех выделенных полей в лингвистике нас будет интересовать прежде всего определение понятия «семантическое поле», так как в нашей исследовательской работе мы будем изучать именно семантическое поле, которое и рассмотрим подробнее.

 

 

• Полевый принцип описания явлений языка

 

 

           Полевый подход к описанию явлений языка получил в современной лингвистике широкое распространение. Зародившись в семасиологии и связываемый с именами И. Трира, И.В. Порцига, этот подход распространился на широкий круг явлений - лексические группы или парадигмы, парадигматические поля (Трир, Гуденаф, Лаунсбери, Косериу), синтаксические поля (Порциг, Вейсгербер), грамматические поля (Адгмони), грамматико-лексические поля (Гулыга, Шендельс), функционально-семантические поля (Бондарко) и другие [42, 47].

           В современной лингвистике интенсивно исследуются как отдельные языковые поля, так и полевый характер языка в целом. Проводимые ис-следования показывают плодотворность полевой модели языковой системы, которая представляет систему языка как непрерывную совокупность полей, переходящих друг в друга своими периферийными зонами и имеющих многоуровневый характер.

Полевая концепция языка позволяет решить целый ряд вопросов, неразрешимых в рамках традиционной стратификационно-уровневой  концепции [17, 21]. Она обладает достаточной объяснительной силой – с одной стороны, и методологической ценностью – с другой: подтверждение в практических исследованиях полевой организации языка может быть экстраполировано в область метода, то есть полевый принцип может быть применен в качестве общего приема анализа языковых явлений и категорий, в том числе и лексического значения слова.

Опираясь на основные работы в данной области[2, 15, 22, 31], можно выделить следующие главные положения полевой концепции языка:

1) поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой системными отношениями;

          2) элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию;

3) поле объединяет однородные и разнородные элементы;

         4) поле образуется из составных частей - микрополей, число которых должно быть не меньше двух;

         5) поле имеет вертикальную и горизонтальную организацию. Вертикальная организация – структура микрополей, горизонтальная – взаимоотношение микрополей;

         6) в составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты. Ядро консолидируется вокруг компомента-доминанты;

         7) ядерные конституенты  выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для данного поля;

         8) между ядром и периферией осуществляется распределение выполняемых полем функций: часть функций приходится на ядро, часть на периферию;

9)  граница между ядром и периферией является размытой;

         10) конституенты поля могут принадлежать к ядру одного поля и   периферии другого поля или полей;

         11) равные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов, что является законом полевой организации системы языка [42, 61].

           Таким образом, поле является предметом интенсивных исследований в современной лингвистике и представляет немалый интерес для лингвистов. Полевый подход позволяет описать языковые явления весьма плодотворно, поскольку он помогает выявить системную организацию языка. Он оптимальным образом соответствует на современном этапе развития лингвистической теории  задачам освещения объекта изучения в его универсальных и конкретно-языковых характеристиках с равноправным, взаимоуравновешенным учетом дискретности составляющих его «единиц» и континуальности языковой системы – одного из важнейших устоев ее целостности. Идея полевой организации связей между языковыми явлениями, первоначально  разработанная применительно к лексическому материалу в трудах немецких ученых   (Г. Ипсен,  Й. Трир, В. Порциг), была затем была переосмыслена  в общий принцип строения языковой системы.

 

 

           1.4 Cемантическое поле и его структура

 

 

           Семантическое поле – это термин, применяемый в лингвистике чаще всего для обозначения совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) лексико-семантическим признаком; иными словами – имеющих  некоторый общий нетривиальный компонент значения. Первоначально в роли таких лексических единиц рассматривали единицы лексического уровня – слова; позже в лингвистических трудах появились описания семантических полей, включающих также словосочетания и предложения [43, 47].       

Несмотря на обилие теорий «поля», выделенных в предыдущем параграфе, понять, какое содержание вкладывает автор в этот термин, можно лишь эмпирически [34, 15].

Семантическое поле является самой объемной ономасиологической и семантической группировкой слов. Семантическое поле – это иерархическая организация слов, объединенная одним родовым значением и представляющая в языке определенную семантическую сферу, покрывающую определенную область действительности.

Ученые выделяют ономасиологическое и семасиологическое свойства поля. Ономасиологическим свойством поля является то, что в основе находиться родовая сема или гиперсема, обозначающая класс объектов.

Сема – минимальная, предельная единица плана содержания. Семы пред­став­ля­ют собой элементарные отражения в языке различных сторон и свойств обозначаемых предметов и явлений действительности. Она реализуется как компонент семемы – элементарного значения слова (лексико-семантического варианта слова). В отличие от семы семема – единица плана содержания более высокого уровня: будучи социально обусловленной, она выступает как содержательная сторона языковой единицы на коммуникативном уровне [18, 44].

Семасиологическая характеристика поля заключается в том, что члены соотносятся друг с другом по интегрально дифференциальным признакам в своих значениях. Это позволяет их объединять и различать в пределах одного лексико-семантического поля.                                                        

Собственно семантическая структура поля состоит из следующих частей:

1) ядро поля представлено родовой семой (гиперсемой). Гиперсема поля – семантический компонент   высшего   порядка,   организующий   вокруг   себя семантическое развёртывание поля;

2) центр поля состоит из единиц, имеющих интегральное,   общее   с   ядром   и   рядоположительными   единицами дифференциологическое значение;

3) периферия   поля   включает   единицы, наиболее удалённые в своём значении от ядра, общее родовое понятие здесь оттеснено в разряд потенциальной или вероятностной семантики. Периферийные единицы могут иметь контекстуальное значение, если поле строится по определённому тексту произведения. Обычно периферийные единицы поля могут вступать в контакт с  другими семантическими полями, образуя лексико-семантическую непрерывность языковой системы [16, 74].

Иногда говорят о парадигматических полях, синтагматических полях, словообразовательных полях, однако, следует иметь в виду, что при этом единство поля как целого распадается. В СП как синтезирующей языковой категории представлены все типы семантических отношений лексических единиц. Например, семантически однородные единицы одного уровня находятся в отношениях несовместимости, противопоставляясь тем самым друг другу. Одновременно с этим они включаются на основе общего и существенного классификационного признака в семантический класс в качестве его единиц согипонимов [12, 113].

При имеющимся различии в строении разных семантических полей, можно говорить о некоторой их принципиально общей структуре [24, 132].       Не все слова в пределах семантического поля обладают одинаковым статусом. Одни из них входят в базовые противопоставления, при которых выделяются наиболее существенные дифференциальные признаки. Слова такого типа образуют центр (каркас) семантического поля. Другие лексические единицы носят периферийный характер, обнаруживая специфические дифференциальные признаки поля.

Очевидно, однако, что в каждом семантическом поле, в зависимости от его состава и сложности компонентной структуры, соотношение центра и периферии будет отличаться значительным своеобразием, так что четкую грань здесь обнаружить, по-видимому, трудно[32, 49].

Хотя, согласно А.М. Кузнецову, могут быть выделены несколько критериев такого разграничения:

1) центральные слова достаточно просты по своему морфологическому составу;

2) они обладают достаточно широкой сочетаемостью;

3) центральные слова обладают большей психологической важностью для носителя языка;

4) слова, представляющие собой недавние заимствования из других языков, скорее всего, не относятся к центральным;

5) значение центрального термина не может быть уже какого-либо другого слова, кроме главного слова – темы для данного семантического поля.

Семантическое поле имеет ядро, в котором находиться имя поля. Тесно связанное с ним видовое имя, синонимы и родовое имя, а также антонимы. Выбор лексемы или группы лексем для роли имени поля очень важен. Можно в качестве ядерной брать любую лексему, интересующую исследователя, но результаты анализа могут быть бедными, если лексема выбрана неудачно, если она не обладает свойствами притяжения большого числа лексем. А.М. Кузнецов указывает основные приемы отыскания лексем, перспективных для выявления большого семантического поля. Эти лексемы характеризуются следующими признаками:

1) они достаточно просты по морфологическому составу;

2) обладают достаточно широкой сочетаемостью;

3) обладают психологической важностью;

4)  не являются недавними заимствованиями;

5) семема такой лексемы обладает большим числом признаков, она не уже любого другого слова в поле, кроме имени темы поля.

Вышеперечисленные признаки относятся к центральным словам. Что же касается периферии, то соответственно периферийные слова отличаются слож­ным морфологическим составом, ограничены в сочетае­мости; они реже приходят на память информантам, чаще могут быть заимствованными словами и занимают самые низкие ступени в иерархической структуре поля. Не трудно заметить, что, добавив еще один частотный кри­терий, мы можем все эти признаки использовать и для определения наиболее семантически и функционально значимых слов языка вообще. Именно эти признаки в раз­личных сочетаниях используются, в частности, для вы­деления лексического минимума языка[34, 76].

            Наиболее полно свойства СП выделила И.И. Чумак:

            1) семантическое поле образуется множеством  значений,  которые  имеют   хотя бы один общий компонент (общий  семантический  признак).  Этот компонент обычно выражается архилексемой (гиперлексемой),  то  есть   лексемой с наиболее обобщённым значением;

            2) в СП  выделяются  микрополя – семантические  объединения,  члены  которых   связаны   интегральным   признаком,   выражаемым   обычно доминантой  микрополя   (ядерной   лексемой).   Внешнюю   структуру  микрополя составляет ядро и несколько  областей,  одни  из  которых могут располагаться в непосредственной  близости  к  ядру  (ближняя периферия), а другие на периферии микрополя (дальняя периферия);

             3)  внутренняя  структура  поля  понимается  как   набор   корреляций, связывающих семантические единицы;

            4)  для поля  характерна  взаимоопределяемость  элементов,  выступающая   иногда в виде взаимозаменяемости этих элементов;

            5) СП не изолированы друг от  друга.  Каждое  слово  языка  входит  в  определённое  ЛСП,  причём,  чаще  всего,  вследствие    своей многозначности, не только в одно;

         6) одно семантическое  поле  может  включаться  в  другое  поле  более высокого уровня [40, 62].

Итак, поле состоит из ядра, к которому примыкает обширная периферия поля, в которой могут различаться ближайшая, дальняя и крайняя периферия, а также фрагменты поля.

Ядро поля составляют лексемы с высокой частотностью, наиболее общие по значению, в прямом значении, стилистически нейтральные, без эмоционально-экспрессивных и темпоральных ограничений, в минимальной степени зависящие от контекста.

Основными признакам лексем, относящихся к ближней периферии, являются: меньшая по сравнению с ядром частотность, стилистическая нейтральность, отсутствие ограничений в употреблении, минимальная зависимость от контекста.

Дальняя периферия включает в себя лексические единицы с невысокой частотностью, как однозначные, так и многозначные. В эту группу слов, в отличие от предыдущей входят преимущественно лексемы со стилистическими и эмоционально-экспрессивными ограничениями.

Единицы крайней периферии характеризуются низкой частотностью, большинство многозначных лексем входят в поле в не основном значении. Большинство слов имеет яркие стилистические и эмоционально-экспрессивные семы. К крайней периферии относятся также устаревшие слова, поскольку они малоупотребительны или употребляются не в основном значении. К данной части поля относятся также лексемы, которые в основном значении входят в другую лексико-семантическую группировку, а значение релевантное для изучаемого поля является периферийным в их смысловой структуре.

Фрагменты поля представляют собой вертикальную ядерную и центро-периферийную структуру, которая по своей семантике образует отдельную гиперо-гипонимическую структуру.

Границы СП могут варьироваться в зависимости от выбранного принципа классификации.

Относительно количества единиц поля, оно колеблется от сравнительно ограниченного (например, основные цветообозначения) до очень большого (например, обозначения времени). По этому наряду со значительными по своему объему полями, существуют и микрополя.

Разные СП отличаются и по числу своих компонентов и по степени их связанности. Это вытекает из процесса формирования словарного состава. За многие тысяч лет семантика слов запечатлела суеверия и заблуждения, отразила дологический этап мышления. Все эти семантические компоненты существуют наряду с современными логическими научными понятиями и образуют с ними причудливое сплетение. Пытаться расчленить словарный запас относительно логической структуре знания бесполезно, так как семантика языка такого расчленения не знает. Если посмотреть, как лексика в этих областях структурирована, то оказывается, что один ряд областей широк и основательно заполнен, а другой почти пуст.

 

          

1.5 Понятие и классификация фразеологических единиц

 

           1.5.1 Понятие фразеологической единицы

 

 

Фразеологизмы выступают в качестве средства образного отражения мира, они вбирают в себя мифологические, религиозные, этические представления народов разных эпох и поколений. Уместно употребленные фразеологизмы оживляют и украшают как устную речь, так и литературно-художественные произведения.

Над проблемой фразеологических единиц работали многие научные деятели. Родоначальником теории фразеологии считается швейцарский лингвист Шарль Балли, впервые определивший фразеологию как самостоятельный раздел лексикологии.

Трактовку рассматриваемого нами термина можно обнаружить в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В.Н. Ярцевой и в энциклопедии «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова [19, 15].

Определяя понятие фразеологизма, ученые пытаются выявить его главную особенность.

Так, например, В.Н. Телия в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В. Н. Ярцевой считает, что такой особенностью фразеологизма является его фиксированная устойчивость. Поэтому, определяя значение данного термина, она пишет: «Фразеологизм (фразеологическая единица) –   общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличии от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава» [7, 59].

Данное определение уточняется в энциклопедии «Русский язык» под редакцией Ю.Н. Караулова: «Фразеологизм, фразеологическая единица, общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не произносятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в узуально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава» [15, 65].

Г.А. Молочко называет фразеологизмами сочетания слов, выражающие понятия не прямым названием их, а образно-описательно [9, 21].

Н.Ф. Алефиренко рассматривал понятие фразеологизма с точки зрения другой его особенности – целостности значения: «Фразеологические единицы (фраземы) – несвободные сочетания слов», «Фразема – устойчивое сочетание слов с целостным и переносно-образным значением, непосредственно не вытекающим из суммы значений его лексических компонентов» [5, 121].

Исследуя данное понятие, П.А. Лекант утверждал, что «Фразеологизм (фразеологическая единица – ФЕ) является сложной междисциплинарной единицей, в форме и значении которой взаимодействуют единицы разных уровней: фонетического, словообразовательного, лексического, семантического и грамматического» [11, 61]. Таким образом, лингвист рассматривал фразеологизм с точки зрения уровней языка (то есть именно как междисциплинарную единицу).

По М.И. Фоминой, «Фразеологизм – основная единица современной фразеологической  системы,  единица  сложная,   многоаспектная,  трудновыдяе-мая из общего числа слов, а тем более словосочетаний, и поэтому  трудноопределяемая»   [26, 104].  Многоаспектность,  трудновыделяем-ость и сложность в определении – вот основные черты фразеологической единицы, на которые нам указывает М. И. Фомина.

Гораздо более емкие определения дают нам Т.И. Вендина и В.М. Мокиенко. Так, например, Т.И. Вендина считала, что «Фразеологизм (или фразеологический оборот) – это лексически неделимая, воспроизводимая единица языка, состоящая из двух или более ударных компонентов, устойчивая в своем составе, структуре и целостная по своему значению» [10, 143]. В.М. Мокиенко писал: «Под фразеологической единицей мы понимаем относительно устойчивое, воспроизводимое, экспрессивное сочетание лексем, обладающее (как правило) целостным значением» [29, 15]. Именно эти определения наиболее полно отражают понятие данного термина.

По А.В. Кунину, «Фразеологическая единица (ФЕ) – это устойчивое сочетание лексем с полностью или частично переосмысленным значением». «Фразеологизм – это устойчивое сочетание слов с осложненной семантикой, не образующихся по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний» [18, 25], то есть это устойчивое выражение или сочетание слов, которое вносится в речь в готовом виде и не может употребляться в самостоятельном значении».

В свободном, создаваемом по модели словосочетании возможна замена любого из компонентов в рамках этой модели. Так, прилагательное red может употребляться в сочетании с огромным множеством существительных (red frock, red banner, red strip, red hair, etc.), сохраняя свое значение цвета. Во фразеологическом же сочетании связь между компонентами жесткая и замена любого из них невозможна без разрушения смысла всей единицы. Например, сочетание black sheep (the worst member), хотя оно и построено по регулярной модели А + N, не может быть воспроизведено с тем же значением даже при минимальных в смысловом отношении заменах (black ram или grey sheep). Формально соответствуя языковой модели, фразеологические единицы немоделированы, то есть представляют собой единичное использование языковой модели для передачи в постоянном контексте какой-либо смысловой структуры.                                                                                    

Итак, рассматривая понятие «фразеологизм», мы пришли к выводу, что в современной лингвистической литературе не существует единого его определения. Однако, будет совершенно справедливо, если за основу мы возьмем определение именно А.В. Кунина, так как в нашем исследование мы будем пользоваться фразеологическим словарем А.В. Кунина, который является наиболее полным на сегодняшний день.

 

 

1.5.2 Классификация фразеологических единиц

 

 

На сегодняшний день существует несколько классификаций фразеологизмов.

Рассмотрим классификацию ФЕ с точки зрения семантической слитности (спаянности), то есть соотношения, существующего между его значением и значением образующих его слов.

Т.И. Вендина, А.А. Гируцкий и М.И. Фомина, Е.И. Диброва решают проблему определения типов фразеологизмов в соответствии с классификацией, предложенной Ш. Балли и В.В. Виноградовым, по которой ФЕ делятся на три группы: фразеологические сращения фразеологические единства и фразеологические сочетания [13, 144].

Подобной классификации придерживался и П.А. Лекант: «выделяются три типа ФЕ: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания» [22, 63]. В своей классификации П.А. Лекант [43,63] и Е.И. Диброва [32,170] отмечают, что первые два типа относятся к идиомам, о чем не упоминали лингвисты, названные нами ранее.

Некоторые исследователи не относят фразеологические сочетания к типам фразеологизмов. Наличие в их составе слов с прямыми значениями естественно противоречит требованию идиоматичности, поэтому отнесение такого рода фразеологических сочетаний к области фразеологии, понимаемой в узком смысле слова, вызывает сомнения [17, 201]. Таково, например, мнение П.А. Леканта [18, 62].

Более подробно рассмотрим отдельные типы фразеологизмов. При их исследовании мы будем опираться на классификацию, предложенную большинством исследователей: Т.И. Вендиной, А.А. Гируцкого и М.И. Фоминой.

- Фразеологические сращения

Т.И. Вендина считает, что фразеологические сращения – это «фразеологические обороты с абсолютной семантической спаянностью частей» [37, 144]. По ее мнению, «значения сращений воспринимаются как совершенно немотивированные, т. е. они представляют собой семантически неделимые фразеологические единицы, целостное значение которых не выводится из значения составляющих их слов» [28, 144].

М.И. Фомина определяет фразеологические сращения как «такие лексически неделимые обороты, обобщенно-целостное значение которых не определяется значением составляющих его компонентов» [23, 121].

Н.Ф. Алефиренко видит во фразеологическом сращении «семантически неразложимый оборот, значение которого невыводимо из прямономинативных значений его лексических компонентов» [32, 157].

Рассмотрев определения фразеологического сращения, можно сказать, что рассмотренные нами ученые в основном одинаково понимают содержание данного типа ФЕ. Главным при определении понятия считается то, что включенные в сращение лексемы не имеют самостоятельного значения, а следовательно, «для фразеологических сращений характерна наивысшая степень семантической слитности частей» [45, 144-145].

Итак, при определении термина «фразеологическое сращение» мнения всех ученых сводятся к тому, что это такие ФЕ, значение которых не вытекает из значений входящих в него элементов.

- Фразеологические единства

Т.И. Вендина представляет фразеологические единства, как такие «фразеологические обороты, целостное значение которых в той или иной степени метафорически мотивируется значениями входящих в него слов» [7, 145].

М. И. Фомина считает, что «фразеологическими единствами называются такие лексически неделимые обороты, общее значение которых потенциально эквивалентно словам и может быть частично мотивированно семантикой составляющих компонентов» [24, 322].

По Н.Ф. Алефиренко, фразеологическое единство – «семантически неразложимый, целостный оборот, образное значение которого мотивированно переносными значениями его лексических компонентов» [38, 157].

А.А. Гируцкий пишет: «фразеологические единства – семантически нечленимые сочетания, целостность которых мотивирована словами, входящими в их состав: белены объелся» [10, 169].

Как видно, все рассмотренные выше определения фразеологических единств не противоречат друг другу, а в разной форме утверждают одно и то же.

Итак, рассмотрев и проанализировав определения фразеологических единств, данных лингвистами, можно сказать, что все они отмечают гораздо более возросшую (сравнительно с фразеологическими сращениями) самостоятельность значений слов, входящих во фразеологический оборот. Некоторые исследователи упоминают также и о присущей фразеологическим сращениям целостности компонентного состава (то есть комбинации элементов в единстве еще не допускаются).

- Фразеологические сочетания

Многие исследователи при определении понятия «фразеологическое сочетание» отмечают только полную самостоятельность компонентного состава в нем.

Так, например, Т.И. Вендина утверждает, что фразеологические сочетания – это такие «фразеологические обороты, значения которых складываются из значения составляющих его компонентов» [39, 145].

М. И. Фомина, характеризуя фразеологические сочетания, говорит о них, как об устойчивых, несвободных оборотах, общее значение которых мотивированно семантикой составляющих компонентов [51, 23].

Кроме того, рассматривая природу фразеологических сочетаний, Н.Ф. Алефиренко говорит о способности к разложению этой фразеологической единицы: «Фразеологическое сочетание – семантически разложимый оборот аналитического характера, в компонентном составе которого содержатся слова с фразеологически связанными (несвободными) значениями и слова с прямыми значениями» [37, 58].

Итак, при определении термина «фразеологическое сочетание» мнения всех ученых сводятся к тому, что это такие ФЕ, значение которых должно обязательно вытекать из значений входящих в него элементов. Некоторые исследователи отмечают семантическую разложимость и неустойчивость компонентного состава.

Согласно классификации А.В. Кунина, в английском языке имеется пять основных структурных типов ФЕ:

1) одновершинные ФЕ, то есть фразеологизмы, состоящие из одной знаменательной и одной незнаменательной лексемы, или одной знаменательной и двух или трех незнаменательных лексем;

2) фраземы, то есть ФЕ со структурой подчинительного или сочинительного словосочетания;

3) ФЕ с частично-предикативной структурой (то есть лексема + придаточное предложение или придаточное предложение без определяемого им компонента);

4) глагольные ФЕ со структурой фраземы с глаголом в инфинитиве и со структурой предложения с глаголом в страдательном залоге;

5) ФЕ со структурой простого или сложного предложения.

С точки зрения соотношения значения и структуры, А.В. Кунин выделяет четыре структурно-семантических класса ФЕ. Они не совпадают с основными структурными типами фразеологизмов, так как целостное значение ФЕ может преодолевать ее синтаксическое строение, в результате чего создается оппозиция значения и структуры [32, 79]:

1) номинативные ФЕ, то есть фразеологизмы, обозначающие предметы, явления. В этот класс входят все структурные типы ФЕ, кроме четвертого и сложных предложений. Число ФЕ со структурой предложения, утратившего свою предикативность, крайне незначительно;

           2) номиативно-коммуникативные ФЕ. В этот класс входят только ФЕ четвертого структурного типа;

3) междометные и модальные ФЕ, то есть ФЕ, выражающие эмоции, волеизъявление, но не обладающие предметно-логическим значением. В этот класс входят как фраземы, так и ФЕ со структурой предложения, утратившего свою предикативность;

4) коммуникативные ФЕ, то есть ФЕ со структурой простого и сложного предложения. Различаются два типа коммуникативных ФЕ: поговорки и пословицы. Сложные предложения встречаются только среди пословиц.

Таким образом, мы пришли к выводу о том, что многие исследователи фразеологии, во-первых, по-разному определяют количество типов фразеологических оборотов, во-вторых, определения такого рода единиц по своей сути, в основном, не отличаются друг от друга, однако содержат дополнения, которые помогают глубже понять и осмыслить их специфические особенности.

Исходя из выше изложенного, можно сделать следующие выводы:

1)    лингвисты выделяют различные типы полей;

2)    поля могут объединять в своем составе разнородные языковые средства, принадлежащие к различным грамматическим классам и уровням языка;

3)    для поля характерно наличие различных группировок, различных отношений и связей между элементами;

        4) в составе поля выделяют ядерные и периферийные составляющие;  ядро образуется вокруг компонента-доминанты. В ядре сконцентрировано наибольшее количество полеобразующих признаков. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно. Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечёткой. Конституенты поля и периферии могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот.

5) структуру лексического значения составляют денотативный  и коннотативный элементы;

6) на сегодняшний день существует несколько классификаций фразеологизмов. Классификация фразеологизмов с точки зрения семантической слитности их компонентов принадлежит академику В.В. Виноградову, по которой ФЕ делятся на три группы: фразеологические сращения фразеологические единства и фразеологические сочетания. Как известно, фразеологизмы возникают из свободного сочетания слов, которое употребляется в переносном значении. Постепенно переносность забывается, стирается, и сочетание становится устойчивым.

7) фразеологическая единица представляет собой немоделированное словосочетание, связанное семантическим единством. В речи такое единство не создается, а воспроизводится в готовом виде (не моделировано) и функционирует как единый член предложения. Небольшие варьирования структуры фразеологической единицы не влияют на эти основные ее признаки. Несмотря на свою немоделированность, фразеологические единицы довольно четко распределяются по типам структур их образующих.

 

 

          

 

 

 

 

 

 

 

           2 Семантическое поле «глупости» в английском, немецком и русском языках

 

           1.2 Структура семантического поля «глупость»

 

           2.1.1 Структура семантического поля «глупость» в русском языке

 

 

           Поле образуется множеством значений, которые имеют хотя бы один общий семантический компонент, а также семантические и другие производные слова других частей речи (глупый, глупить) [43, 52].

           Поле может объединять в своём составе разнородные языковые средства, принадлежащие к различным грамматическим классам или уровням языка. Единицы, образующие поле, имеют семантическую общность. Говоря о единицах поля глупости, мы имеем ввиду языковую кодировку ментальных способностей человека.

           В результате исследования нами были выявлены и классифицированы лексические единицы, связанные с обозначением глупости. На основе статистического метода и метода сплошной выборки мы выделили в 110 ФЕ – в английском языке, 116 ФЕ – в немецком языке и 121 ФЕ – в русском языке, относящихся к полю «глупости», а также их ядерные и периферийные составляющие.

           Наиболее часто употребляемые элементы (нейтральные элементы) составляют ядро поля. Таковыми являются нейтральные фразеологические единицы (ФЕ): rattle-brained – пустоголовый, feather-brained – глупый, play the fool – дурачиться. 

           В русском языке ядро поля будут составлять следующие единицы: куриные мозги, с ветром в голове, темный человек. Они выделяются общей семой «глупость, отсутствие интеллектуальных способностей».         Проведем структурно-семантический анализ изучаемого поля с целью установления принципов его организации и связей с другими полями. Обзор основных идиограмм каждой зоны предлагается в виде списка значений, определенных по трем группам в соответствии с тремя основными частями речи, представленными в обсуждаемом семантическом поле:

           1) субстантивные обозначения абстракций и субъектов мыслительной деятельности: отсутствие разума (турусы на колесах, без царя в голове, чепуха на постном масле, чучело гороховое, длинный язык, язык без костей, бесструнная балалайка, дубовая башка, дубина стоеросовая, дурья башка, мякинная башка, пустая башка, бедовая голова, буриданов осел, валаамова ослица, гайка слаба, каша в голове, солома в голове, опилки в голове, дремучий лес, круглый дурак, петый дурак, каша во рту, мокрая курица, детский лепет, мешок с соломой, мозги набекрень, олух царя небесного, пень березовый, разиня, сарвас без узды, сапоги всмятку, медный лоб);

           2) глагольные обозначения выполняемых человеком интеллектуальных действий: поспешность, неспособность сосредоточить внимание на мыслительных операциях (носиться как дурень с писаной торбой, пороть горячку); медлительность (топтаться на одном месте, толочь воду в ступе, тянуть время, тянуть кота за хвост, жевать мочалку, тянуть канитель); болтливость (чесать язык, трепать язык, точить лясы, чесать зубы, помозолить язык, швырять слова на ветер, бросаться словами, разводить антимонии, разводить тары-бары); лишенный ума, рехнувшийся (как и за угла мешком трахнутый, лед тронулся, умом тронуться, тронуться мозгами, тронуться в уме, винтика не хватает в голове, белены объесться); отсутствие ума, не иметь собственного(жить чужим умом, нести чепуху, петь с чужого голоса, нести чушь, валять дурачка, валять ваньку, голова не варит, не видеть дальше своего носа, витать в облаках, вожжа под хвост попала, выживать из ума, нести галиматью, галок(ворон) считать, городить околесицу, огород городить, смотреть со своей колокольни, корчить дурака, отмачивать штуку, заблудиться в трех соснах); отсутствие сообразительности, невнимательность (поддаваться на удочку, пропускать мимо ушей, хлопать ушами, хлопать глазами, не иметь царя в голове); непонимающий элементарного (с луны свали, с неба свалился); ротозейничать, зевать (чесать затылок, ковырять в носу);

         3) адъективные обозначения качеств субъекта интеллектуального действия: лишенный ума, рехнувшийся (тронутый умом, тронутый мозгами); малосообразительный (Богом убитый, лыком шит, богом обиженный, еловая голова, садовая голова, дырявая голова, забубенная голова(бесшабашная, мякинная голова), шальная голова, задним умом крепок).

 

        

           2.1.2 Структура семантического поля «foolishness» в английском языке

 

 

           1) субстантивные обозначения абстракций и субъектов мыслительной деятельности: a flannelled fool; stuff and nonsense; a one- track-mind – узкий кругозор ограниченный ум; an ass between two bundles; balaam’s ass; butterfingers; a hot baby a bad egg a bag of win; foul ball; better fed than taught; an Irish bull; dumb bunny; like a bump on a log; monkey business a copy cat; a tame cat; rough corners; a lame dog; dumb Dora; easy meat; a fall guy козел; a hot-air artist; a high kicker; like a lamb; a man with a bark; a soft mark; banana oil; a plucked pigeon; thick scull; big stiff; Tom fool; Tomfoolery; an easy touch; cousin Betty; simple Simon;

           2) глагольные обозначения выполняемых человеком интеллектуальных действий: be up a stump; be in twenty minds; be out of one’s mind; be not in one’s right mind; wander in one’s mind; have more brains in ones little finger; not to have a brain in one’s head; act the ass; wander in one’s mind; back and fill; talk throught the back of one’s neck; carry the ball; not to be on the ball; get on the ball; have no ballast; go bananas; have bats in ones belfry; be of the beam; take a bear by the tooth; bet the air – попусту стараться; be at sb’s beck and call; crazy as a bedbug; put up a black; be in blinkers; blow hot and cold; carry the can; be off ones chump; be lost in the clouds; slip ones clutch; point the finger of scorn at smb.; be not as green as one is cabbage-looking; have any green in ones eye; beat ones gums about smth; make hay of smth; not to have all ones buttons; hem and haw; play horse; make a laughing -stock of oneself; chatter like a magpie; mop and mow; make a mull of it; nobody home; not to be able to see beyond ones nose; off the rail; be off ones saucer; to talk bla; to say the dumbest things; to have nothing upstairs; be a button short; to have lost a button; have a slow wit;

           3)  адъективные обозначения качеств субъекта интеллектуального действия: stupid as a donkey (owl); rough as bags; balmy as a bandicoot; round the bend; phony as a three- dollar bill; a bit off ones head; be eighteen bob in the pound; bulmy on the crumpet; dead from the neck up; like a dummy; mad as a beetle (snake); slow as a snail; behind ones time; rattle-brained; feather-brained; lost of wits.

 

        

           2.1.3 Структура семантического поля «die Dummheit» в немецком языке

 

 

           1)  субстантивные обозначения абстракций и субъектов мыслительной деятельности: der dumme August; das ist doch ein ausgemachter Blödsinn!; ausgewachsener Blödsinn; ein rechter (или ungeleckter) Bär; blanker Unsinn; Blendwerk der Sinne; blinder Eifer; j-d ist mit Dummheit geschlagen; bei ihm ist eine Schraube locker; bei ihm ist ein Rad locker; Schwachkopf; Schlafmütze; der blöde Hammel; das Kamel;

           2)  глагольные обозначения выполняемых человеком интеллектуальных действий: eine Dummheit begehen; die Dummheit mit Löffeln gegessen haben; er ist schwer von Begriff ; er redet, wie er es versteht; von einer Sache nichts verstehn; er ist nicht richtig im Kopf; er ist nicht recht bei Troste; da steht einem der Verstand still!; den Verstand verlieren; von Verstand kommen; j-d ist mit Dummheit geschlagen; auf die schiefe Ebene geraten (или kommen); sic wegen jeder Kleinigkeit ach und weh schreien; eine leichte Ader haben; leichte Achsel nehmen; vom wilden Affen gebissen; keine Ahnung von Tuten und Blasen (или von Ackerbau und Viehzucht) haben (тж. keinen Schatten von einer Ahnung haben); sein (Ja und) Amen zu etw. geben; zu allem ja und amen sagen; Amok laufen; mit j-m ist nichts anzufangen; j-d kann gegen j-n, etw. nicht anstinken; reden wie aufgezogen; den dummen August spielen; bei dir bricht's wohl aus!; ausessen, was man sich (D) eingebrockt hat; es hat bei j-m aus;  dich (doch) nicht auslachen!; auslöffeln, was man sich (D) eingebrockt hat; j-d hat Babbelwasser getrunken; ich verstehe immer (или nur) Bahnhof!; etw. ist barer Unsinn; den Wald vor (lauter) Bäumen nicht sehen; schwer (или schwach, langsam) von Begriff sein; j-d verwechselt die Begriffe; j-d ist nicht ganz bei sich; die Besinnung verlieren; keine Beziehung haben zu j-m, etw.; keine blasse Ahnung (или keinen blas¬sen Dunst, Schimmer) von etw. haben;das Blaue vom Himmel herunter redden (или herunter schwatzen); Blech reden (или zusammenreden); reden von etw. wie ein Blinder (или wie der Blinde) von der Farbe; ein Brett vor dem Kopf haben; etw. durch eine fremde (или andere) Brille (тж. durch j-s Brille) (an)sehen.; alles nur durch seine (или die) eigene Brille sehen (или betrachten); j-d hat sie nicht alle auf dem Christbaum; den Clown spielen; j-d hat einen Dachschaden; schцn (или dumm) d(a)ran sein; die du. einen Dreck von etw. verstehen; der Dumme sein (тж. den Dummen machen или spielen); du hast wohl einen Bruch!; er hat nicht alle nebeneinander; tolles Zeug labbern; eine Matschbirne haben; er ist langsam von Begriff; wie ein Klotz (da)stehen; dumm sein wie Huhn(Gans / Ziege / Luder/ Kamel / Rhinnozeros / Rindvieh ); wie eine Gans schnattern; dumm aus dem Anzug gucken; Jmd. hat ein Horizont wie ein Wagenrad; von Dummsdorf sein; keine Ahnung von Tuten und Blasen haben; kein großes Licht sein; kein großes Licht sein; sich selbst im Lichte stehen; ein Licht aufstecken; in rosigem Licht sehen.

           3)Адъективные обозначения качеств субъекта интеллектуалього действия: hartschädel; gehirnlos; viehdumm; überschnappen; dumm wie Bohnenstroh; dumm wie die Nacht.

           Данный анализ общих принципов семантической организации поля дает возможность выявить закономерность семантического членения: значения ФЕ поля «глупость» с высокой частотностью содержат вербальную составляющую, поскольку описывают процесс поведения, действий глупого человека, поэтому вербальные составляющие занимают здесь главенствующую роль.

 

        

          2.2 Метафорическое осмысление умственного состояния «глупость» во фразеологизмах английского, немецкого, русского языков»

 

           2.2.1 Метафорическое осмысление умственного состояния «глупость»

 

 

           В данной части исследования подразделе рассматриваются различные типы метафоры, лежащие в основе фразеологического значения, выявляются общие и культурно-специфические особенности состояния глупости в русской, английской, немецком лингвокультурах.

           Языковые средства выражения в высшей степени метафоричны. Номинация умственного состояния «глупость» в русском, английском и немецком языках осуществляется с помощью употребления различных типов метафоры: телесной, сенсорной, пространственной, ориентационной, антропоморфной, натурморфной, зооморфной, артефактной, цветовой, вкусовой, мортальной. Разделение ФЕ по типам метафор дает возможность сфокусировать пространство поля, разбив его на другие участки. В этом случае функцию организующих центров поля выполняют типы метафор (то есть определенные сферы отождествления, опосредованно говорящие о каком-либо явлении и поставляющие «сырье» для конкретных образов, фреймов).

           Они обнаруживают себя во внутренней форме фразеологизмов, указывая, соответственно, на причину присвоения нового словесного знака объекту номинации и на арсенал средств, при помощи которых производится номинация [38, 123].

           Лексический материал распределен по моделям номинации, принадлежащим определенному типу метафоры. Например, выражения масла нет в голове «о глупом человеке» и маслом разыскана «глупая, дурочка», имеющие разные мотивационные основания («лишенный необходимого содержания» и «единственный в своем роде» соответственно), рассматриваются в кулинарной метафоре [47, 134].

           Выделяют следующие типы метафор:

• речевая метафора:

нарушение речи служат симптомом интеллектуальной неполноценности человека. Речевая метафора можно подразделить на характеристики речи: 1) дурак – лишенный речевой деятельности (немой человек, придурок, немтырь); 2) дурак – не владеющий связной речью (двух слов связать не может); 3) дурак – говорящий глупости (говорить вздор, чепуху; жарг. нести ахинею, детский лепет, пороть горячку, бросаться словами, разводить антимонии, разводить тары-бары, нести чепуху, нести чушь, нести галиматью); 4) дурак – бормочущий, косноязычный(бормотать себе под нос, гнусавить, нюгайдун); глупый – болтливый (горлопан, словесный понос, язык без костей, одна голова – два языка ); глупый – многократно повторяющий одно и то же (дундук, долдон, талдон); глупый – имеющий неправильное произношение (когокнуть (проявить простоватость), шепелявить);

           2) физиолого-соматическая метафора: лоб в два шнурка – глупый; лупоглаз – ротозей; диал.дылда – глупый, простоватый человек высокого роста; слепой – неграмотный, полоумный; бедовая голова; дурья башка, мозги набекрень; разиня; умом тронуться, тронуться мозгами, тронуться в уме; жить чужим умом; петь с чужого голоса; не видеть дальше своего носа; выживать из ума; пропускать мимо ушей, хлопать ушами, хлопать глазами; тронутый умом, тронутый мозгами;

         3) социальная метафора: дунька с мыльного завода – неотесанная, необразованная; одна извилина, и та след от фуражки – о глупом военном.

           Использование этнонимов в качестве обозначений дурака имеет разные основания. Представитель другого этноса – это одновременно человек, говорящий на непонятном языке, и человек не понимающий русского языка: турок, орда, нерусь, жарг.татарин – глупый, необразованный; чукча, африканское дерево- глупый человек. Дурак – житель деревни (жарг. деревня, сельпо, колхоз, крестьянин – глупый человек). Образ разрушенного дома: жарг. крыша едет, бесбашенный, балка рухнула, шифер поехал, дома не все порядке, не все дома – глупый, безрассудный человек;

           4) антропологическая метафора (имена, должности людей):

           данная метафора образована от антропонимов (имена собственные, обозначающие бестолкового, глупого человека): Агафон, Акулина, Алеха сельский, Макар, Параня, Филя; жарг. Ванька, Ваня дуб, Ваня алюминиевый, Дунька, Вася по жизни, Клава, Маня, Маша с Уралмаша; без царя в голове; валять дурачка; валять ваньку, корчить дурака;

           5) зоологический и ботанический метафоры:

           такие метафоры фиксируют проекцию человеческих качеств, действий на представителей растительного и животного мира, которые видятся носителю языка примитивными: одноклеточный – недалекий человек; как овца угарная – бестолковый человек; осел – упрямый, глупый; диал. царь куриный – сердитый и бестолковый человек; корова – неловкая, глупая женщина; гамадрил – очень глупый человек; олень – глупый, наивный, несообразительный; мокрая курица; тянуть кота за хвост; вожжа под хвост попала; галок (ворон) считать.

           В рамках ботанического метафоры наиболее активна «деревянная» метафора: дубоватый – глуповатый; жарг. самшит – глупый; балда стоеросовая – дурак; бамбук – глупый человек, тупица; баобаб – дурак; дремучий лес; мешок с соломой; солома в голове, опилки в голове; пень березовый; белены объесться; заблудиться в трех соснах; еловая голова;

           6) природно-метеорологический метафора:

           в рамках данной метафоры активны следующие образы: ветер: диал. со сквознячком – с придурью; полуветер – молодой, легкомысленный человек; ветер в голове – глупый, легкомысленный; швырять слова на ветер; туман: жарг. голова в тумане – ничего не понимающий человек; туман – глупый человек; витать в облаках.

           «Ландшафтная» метафора включает образы леса, болота, воды, поля: из лесу – человек мало знающий; жарг. тайга – глупый человек, диал.полевой – ничего не знающий; болотина – глупый; толочь воду в ступе; лед тронулся. Метафора «небесных тел» включает: с луны свалился, с неба свалился;

           7) мифологическая метафора:  божеволиться (бесноваться, сходить с ума); божий человек (придурковатый); Богом обиженный (идиот); леший (лишенный рассудка, буйный); буриданов осел, валаамова ослица, олух царя небесного; Богом убитый;

         8) пространственная метафора:

           в данной метафоре объеденены еденицы, связанные с ориентацией и передвижением а пространстве: вылететь в трубу; попасть в проруху.

           9) кулинароная метафора: непропека (простофиля); квашня; каша в голове; в рот каши набрать; масла нет в голове; ни с чем пирог; чепуха на постном масле, чучело гороховое; каша в голове; каша во рту; голова не варит.

           10) техническая метафора: отклонение от дороги: съехать с рельс (сойти с ума); - поломка механизма: не шурупить (не соображать),не фурычить, гайка слаба, соображалка заржавела (голова не работает); гайка слаба; - отсутствие деталей: утратить пару шариков, винтиков не хватает; - электр. замыкание: замкнуло, пробки выбило; - смещение деталей: шарики за ролики закатились, сдвиг по фазе, сойти с катушек;

           11) геометрическая метафора: круглый дурак; ширенный дурак; прямой дурак; тупой человек; квадратный.

           12) цветовая метафора: паламан желторотый(простофиля); темный человек.

          13) предметная метафора: турусы на колесах; бесструнная балалайка, дубовая башка, дубина стоеросовая; мякинная башка; сарвас без узды; сапоги всмятку, медный лоб; носиться как дурень с писаной торбой, жевать мочалку, тянуть канитель; точить ляса; как и за угла мешком трахнутый; отмачивать штуку; поддаваться на удочку; лыком шит;

           14) пространственная метафора: городить околесицу, огород городить, смотреть со своей колокольни, садовая голова; задним умом крепок;

           16) метафора, связанные с пустотой, отсутствием: дырявая голова; забубенная голова

 

        

           2.2.2 Метафорическое осмысление умственного состояния «foolishness»

 

          

           1) речевая метафора: a bag of wind; Hem and haw;

           2) зооморфная метафора: stupid as a donkey(owl); Аct the ass; An ass between two bundles; Balmy as a bandicoot ; Have bats in ones belfry; Take a bear by the tooth; An Irish bull; dumb bunny ; monkey business; A copy cat; A tame cat; A lame dog; Play horse; A high kicker; Like a lamb; Mad as a beetle (snake); Chatter like a magpie; A plucked pigeon; Sllow as a snail;

           3) метафора,  связанная с потерей или отсутствием ума, недостатком чего-л.: be out of one’s mind; Not in one’s right mind ; Not to have a brain in one’s head; A bit off ones head; Lost of wits; - An easy touch;

           4) физиолого-соматическая метафора: have more brains in ones little finger; Talk throught thr back of one’s neck; Balmy on the crumpet; Dead from the neck up; Point the finger of scorn at smb; Beat ones gums about smth; Mop and mow; Not to be able to see beond ones nose; Thick scull; have a slow wit.

           5) кулинарная метафора: butterfingers; Go bananas ; Better fed than taught; Easy meat; Banana oil;

           6) градуальная метафора: a hot baby; Blow hot and cold; A hot-air artist;

           7) пространственная метафора: back and fill; Rough corners; Go to the wall;

           8) природо-метеорологическая метафора: a bag of wind; Bet the air; Be lost in the clouds;

          9) «качественная» метафора: rough as bags; Big stiff.

           10) предметная(артефактная) метафора: carry the ball; Not to be on the ball; Foul ball; Get on the ball; Have no ballast; Be up a stump; Be of the beam; Above one’s band; Round the bend; Be in blinkers; Be eighteen bob in the pound; Like a bump on a log; Carry the can; Be off ones chump; Slip ones clutch; Like a dummy; Make hay of smth; Make a laughing-stock of oneself; Not to have all ones buttons; A man with a bark; A soft mark; Make a mull of it; Off the rail; Be off ones saucer; rattle-brained; feather-brained ; Be up a stump ; to have nothing upstairs; be a button short; a flannelled fool; nobody home

           11) антропоморфная метафора: dumb Dora; Tom fool; Tomfoolery; cousin Betty; Simple Simon;

           12) цветовая метафора: be not as green as one is cabbage-looking - Be not as green as one is cabbage-looking; Have any green in ones eye;

           13) денежная метафора: phony as a three- dollar bill;

           14) «временная» метафора: behind ones time.

        

 

           2.2.3 Метафорическое осмысление умственного состояния «die Dummheit»

 

          

           1) антропоморфная метафора: der dumme August ; j-d ist mit Dummheit geschlagen); den Clown spielen; der Dumme sein (тж. den Dummen machen или spielen);

           2) речевая метафора: ein ausgemachter Blцdsinn! ausgewachsener Blödsinn; er redet, wie er es versteht; reden wie aufgezogen; j-d hat Babbelwasser getrunken; etw. ist barer Unsinn; Blech reden (или zusammenreden); tolles Zeug labbern;

           3) зооморфная метафора: ein rechter (или ungeleckter) Bär ( vom wilden Affen gebissen); du alter Esel; um des Esels Schatten streiten; der blöde Hammel; das Kamel; Schlappschwanz; wie eine Gans schnattern; dumm sein wie Huhn / Gans / Ziege / Luder/ Kamel / Rhinozeros / Rindvieh;

           4) ботаническая метафора den Wald vor (lauter) Bäumen nicht sehen; . j-d hat sie nicht alle auf dem Christbaum; wie ein Klotz (da)stehen; dumm wie Bohnenstroh;

           5) физиолого-соматическая метафора:   Blendwerk der Sinne; er ist schwer von Begriff; von einer Sache nichts verstehn; er ist nicht richtig im Kopf; eine leichte Ader haben; eine leichte Achsel nehmen; die Bäbbel; reden von etw. wie ein Blinder (или wie der Blinde) von der Farbe; Schwachkopf; Hartschädel.

           6) предметная метафора: die Dummheit mit Löffeln gegessen haben; alles nur durch seine (или die) eigene Brille sehen (или betrachten); j-d hat einen Dach schaden; er ist nicht ganz richtig unterm Dach; Schlafmütze; dumm aus dem Anzug gucken; Jmd. hat ein Horizont wie ein Wagenrad; keine Ahnung von Tuten und Blasen haben;

           7) метафора, связанные с абстрактными понятиями: er ist nicht recht bei Troste; da steht einem der Verstand still!; sic wegen jeder Kleinigkeit ach und weh schreien; mit j-m ist nichts anzufangen; etw. nicht anstinken; du hast wohl einen Bruch!; dich (doch) nicht auslachen!; schwer (или schwach, langsam) von Begriff sein; j-d verwechselt die Begriffe; einen Dreck von etw. verstehen; in seinem Kopf herrscht ein heilloses Durcheinander;

           8) метафора, связанная с отсутствием, потерей: den Verstand verlieren; von Verstand kommen. es hat bei j-m aus; j-d ist nicht ganz bei sich; die Besinnung verlieren; keine Beziehung haben zu j-m, etw.; . keine blasse Ahnung (или keinen blassen Dunst, Schimmer) von etw. Haben;

           9) пространственная метафора: в виде объеденены еденицы, связанные с ориентацией и передвижением а пространстве, местом: auf die schiefe Ebene geraten (или kommen); Amok laufen; - ich verstehe immer (или nur) Bahnhof!;

           10) родо-деятельственная метафора : keine Ahnung von Tuten und Blasen (или von Ackerbau und Viehzucht) haben (тж. keinen Schatten von einer Ahnung haben);

           11) мифологическая метафора: sein (Ja und) Amen zu etw. geben; zu allem ja und amen sagen;

           12) временная метафора (время суток, месяц в году): den dummen August spielen; dumm wie die Nacht;

           13) кулинарная метафора: ausessen, was man sich (D) eingebrockt hat; auslöffeln , was man sich (D) eingebrockt hat;

           14) техническая метафора: bei ihm ist eine Schraube locker; er hat nicht alle nebeneinander; bei ihm ist ein Rad locker;

           15) природно-метеорологическая метафора:  das Blaue vom Himmel herunter redden (или herunter schwatzen); in den Wind reden;

           16) «световая» метафора: kein großes Licht sein; sich selbst im Lichte stehen; ein Licht aufstecken; in rosigem Licht sehen. 

 

          

           2.3 Основные признаки ФЕ в семантическом поле

 

 

           Группируя языковые единицы в семантическое поле, необходимо учитывать их инвариантные (идентифицирующие) и дифференцирующие (различительные) признаки. Инвариантность (общность определенных лингвистических свойств) относительно нашего материала она проявляется в наличии общей семы «глупость», присущей всем конституентам поля. Инвариантные признаки занимают ядерное положение.

           В английском языке можно выделить следующие ФЕ семантического поля «глупость», занимающие ядерное положение: rattle-brained, feather-brained, play the fool, dumb bunny, Tom fool, dumb Dora, act the ass, be out of one’s mind, be not in one’s right mind, not to have a brain in one’s head, balmy as a bandicoot.

           В немецком языке: eine Matschbirne haben, stumpfsinniger Mensch, Mätzchen machen, der dumme August, j-d ist mit Dummheit geschlagen, Schwachkopf, schwer von Begriff, ein Brett vor dem Kopf haben, dumm wie Bohnenstroh.

           В русском языке: куриные мозги, с ветром в голове, дубовая голова, пустая голова, валять дурака, с опилками в голове.

           Ядерные фразеологические единицы отличаются высокочастотным употреблением и нейтральной стилистической окраской.

           Дифференцирующие признаки находятся на периферии. Она обуславливает оценочные сопоставления.

           Так, в английском языке языке можно выделить следующие периферийные ФЕ, обусловленные следующими оценочными сопоставлениями: - степень глупости ( a high kicker, a man with a bark, like a lamb, a plucked pigeon, a fall guy, a flannelled fool, big stiff, an easy touch, An Irish bull, Dumb bunny, Like a bump on a log, Like a bump on a log, Easy meat, A hot-air artist, Thick scull, cousin Betty,Tomfoolery, Be out of one’s mind, Be not in one’s right mind ,Wander in one’s mind, Act the ass);

           - скорость мышления (Have a slow wit, a one-track-mind, Not to be on the ball, Have no ballast);

           - уровень знаний (Butterfingers, Better fed than taught, Not to have a brain in one’s head);

           - качество речи (A tame cat, Slip ones clutch, Beat ones gums about smth, Hem and haw).

           В немецком языке:

           - степень тупости (j-d ist mit Dummheit geschlagen, bei ihm ist eine Schraube locker, der blöde Hammel, er ist nicht recht bei Troste, den Verstand verlieren, eine leichte Ader haben, vom wilden Affen gebissen, j-d kann gegen j-n, etw. nicht anstinken, es hat bei j-m aus, bei j-m hat es ausgehakt einen Bruch, ich verstehe nur Bahnhof, den Wald vor (lauter) Blumen nicht sehen, j-d verwechselt die Begriffe, j-d ist nicht ganz bei sich, keine Beziehung haben zu j-m, etw, etw. durch eine fremde Brille (an)sehen, j-d hat sie nicht alle auf dem Christbaum, eine Matschbirne haben, Jmd. hat ein Horizont wie ein Wagenrad,) kein großes Licht sein, in rosigem Licht sehen;

           - качество речи (Schlafmütze, er redet, wie er es versteht, zu allem ja und amen sagen, Blech reden, einen Unsinn reden);

           - скорость мышления (schwer von Begriff, schwer (или schwach, langsam) von Begriff sein, ein Brett vor dem Kopf haben);

           - уровень знаний (keine Ahnung von tuten und blasen –   (или von Ackerbau und Viehzucht) haben (тж. keinen Schatten von einer Ahnung haben, mit j-m ist nichts anzufangen, reden von etw. wie ein Blinder (или wie der Blinde) von der Farbe, die du. einen Dreck von etw. verstehen).

           В русском языке:

           - степень тупости (без царя в голове, чучело гороховое, бесструнная балалайка, дубовая башка, дубина стоеросовая, дурья башка, мякинная башка, пустая башка, бедовая голова, валаамова ослица, гайка слаба, каша в голове, солома в голове, опилки в голове, дремучий лес, круглый дурак, петый дурак, каша во рту, мешок с соломой, мозги набекрень, олух царя небесного, пень березовый, разиня, сапоги всмятку, медный лоб, как и за угла мешком трахнутый, лед тронулся, умом тронуться, тронуться мозгами, тронуться в уме, винтика не хватает в голове, белены объесться, валять дурачка, не видеть дальше своего носа, витать в облаках, вожжа под хвост попала, выживать из ума, галок (ворон) считать, заблудиться в трех соснах, хлопать ушами, с луны свали, тронутый умом, тронутый мозгами, лыком шит, богом обиженный, еловая голова, садовая голова, дырявая голова, забубенная голова, лыком шит, богом обиженный, еловая голова, садовая голова, дырявая голова, забубенная голова);

           - качество речи (чепуха на постном масле, детский лепет, пороть горячку, нести чепуху, петь с чужого голоса, нести чушь, нести галиматью, городить околесицу, огород городить;

           - скорость мышления (голова медленно варит, обпиться тормозной жидкости, доходит как до утки на третии сутки);

           - уровень знаний: (не мочь связать двух слов, ни бе ни ме, пустая голова).

           Периферийные ФЕ употребляются значительно реже в речи и отличаются стилистической окрашенностью.

           На основе вышеизложенного анализа составляющих ядро и периферию семантического поля «глупость» можно сделать следующий вывод: ядро данного семантического поля занимают нейтральные ФЕ с общей семой «глупость». Что касается периферии, то во всех трех нами исследуемых языках превалирует оценочное сопоставление степени глупости. Объясняется это тем, что общество остро реагирует на проявление разного рода глупости. Специфичным оценочным сопоставлением для английской лингвокультуры является скорость мышления. Для русской культуры как специфичное оценочное сопоставление можно выделить «качество» речи, так как для русского народа разговорчивость, «болтливость» (которая часто может быть без толку) является характерной чертой, в отличие от той же немецкой культуры. Что же касается немецкого языка «die Dummheit» то здесь можно говорить об оценочном сопоставлении «уровень знаний», так как в немецкой культуре причина проявления глупости в немалой степени видется и в недостатке знаний или образования.

           Для того чтобы определить относится данная ФЕ к ядру или переферии мы применяем семантический анализ фразеологического значения, который позволяет извлечь семы из смысловой структуры ФЕ, установить иерархию и взаимосвязь этих сем. ФЕ с частично переосмысленным значением (нейтральные) занимают ядро. Характерной чертой этих фразеологизмов является то, что один из компонентов выступает в прямом значении, а другой компонент переосмыслен, но в его семантической структуре есть сема, которая дает ФЕ характеристике умственного состояния, уточняет его специфику, придает эмоционально-экспрессивную окраску всему обороту. Полностью переосмысленные ФЕ занимают периферию.   У таких фразеологизмов все компоненты переосмыслены.

           Общее количество фразеологических репрезентаций – (121) в русском языке, (116) в немецком языке и (110) в английском.

           Содержательный минимум семантического поля глупость в обоих языках выражается как «ограниченная способность думать и понимать». Эта способность конкретизируется в следующих направлениях: 1) патологически глупый человек; 2) тупой; 3) ведущий себя глупо.

           Среди людей, неспособных соображать, по данным словарных дефиниций, выделяются умалишенные, люди, к которым относятся с презрением, и люди, ведущие себя глупо (наивно, нелепо, дурашливо).

           В лексической семантике как английского языка, немецкого, так и русского тематическая группировка словозначений, объединенная смысловым инвариантом "человек с интеллектуальной недостаточностью", обнаруживает следующие разветвления: 1) дурак, тупица; 2) патологический дурак, идиот; 3) ненормальный, тронутый; 4) старый дурак; 5) простофиля.

           В немецком фразеологическом фонде нами было выявлено (116) ФЕ, в которых с различной степенью образности и художественности передаются оттенки глупости. Этимология показывает, что германцы довольно рано научились номинировать глупость. Доказательством тому служит заимствованная из латыни фраза nicht bis drei zahlen koennen (лат. quot digitos habet in manu) –   тот, кто не умел считать до пяти. Германцы же оказались менее требовательными, ограничив умение считать лишь до трех.

           В основе реализации семантического поля глупость лежат следующие типы метафор в немецкой культуре: 1) зоологические: dumm sein wie Huhn / Gans / Ziege / Luder/ Kamel / Rhinozeros / Rindvieh, так как данные животные имеют славу глупых, неуправляемых и слабообучаемых существ; 2) временные: dumm wie die Nacht (как правило, ночью мало что можно сделать, то есть глупо даже пытаться); 3) предметы и термины сельского хозяйства: dumm wie Bohnenstroh, dumm wie das hinterste Ende vom Schwein, Jmd. hat ein Horizont wie ein Wagenrad; 4) пространственно-локальные: von Dummsdorf sein, 5) музыкальные: keine Ahnung von Tuten und Blasen haben и другие.

           В английском языке семантическое поле глупость представлено (110) фразеологической единицей. Для английской культуры актуальны следующие метафоры: 1) зоологические: God’s ape, ass in grain; 2) артефактные: Smb. has a bungalow – got nothing upstairs; 3) неполнота качества: be a button short, to have lost a button; 4) скорость, подвижность: have a slow wit; 5) нарицательные имена: cousin Betty, Tom fool, Simple Simon.

           В русской культуре лежат следующие типы метафор семантического поля глупость:

           1) зоологические: куриные мозги, олень; 2) социальные: чукча, деревня, колхоз; 3) нарицательные имена: Ванька, Маша; 4) мифологические: Богом обиженный, валаамова ослица; 5) кулинарные: квашня, чепуха на постном масле; 6) ландшафтные: тайга, лес дремучий; 7) технические: не шурупить, винтиков не хватает и другие.

           Проанализированные фразеологические единицы позволяют выявить следующие лингвокультурологические стереотипы, эталоны глупости в немецком, английском и русском языках: в немецком языке глупость больше ассоциируется с объектами флоры и фауны, с отсутствием света, нарушениями в голове, неполадками в каком-либо механизме, нехваткой чего-либо, наличием того, чего не должно быть, с недостаточным количеством ума и определенными лицами.

           Для английского языка также характерно сравнение с животными, кроме того, с нарушениями в голове, определенными антропонимами и замедленной умственной деятельностью.

           В русском же языке глупость ассоциируется с объектами флоры и фауны, объектами удаленными от центра цивилизации, медленно развивающейся этнической группой (или долгое время имеющей кочевой образ жизни), мифологии, с нехваткой или полным отсутствием ума.

           Исследуя языковую репрезентацию семантического поля ‘глупость’, нами были найдены и проанализированы (110) наиболее известные и употребляемые в настоящее время английские фразеологические единицы (ФЕ); (116) – немецкие ФЕ; (121) – русские ФЕ.

           В немецком языке больше слов со значением патологически глупого поведения, чем в английском, поэтому мы делаем делает вывод, что для немцев неумное поведение в большей мере ассоциируется с патологией. Английский стереотип поведения предписывает строго контролировать свои эмоции. Для русских же глупое поведение видятся в поспешности, простоватости, пустой речи.

           На заключительном этапе исследования стало возможным выделить ряд национально-специфических представлений носителей немецкого, английского и русского языков о семантических полях   глупость. Оперируя примерно одинаковым количеством фразеологических единиц, семантические поля немецкого, английского и русского языков имеют разную образную картину:

           – глупость в немецкой культуре является синонимом тупости, простоты и неопытности, при этом часто является пожизненной и приносящей счастье;

           – отличительной чертой глупости в английском языке является ее ненаказуемость во многих случаях, над которой часто посмеиваются. Однако глупость в английской языке конечна, часто ведет к обнищанию, отражая взаимосвязь с концептом деньги.

Заключение

 

 

           В заключении мы можем привести основные результаты данного исследования:

         Семантическое поле, термин, применяемый в лингвистике чаще всего для обозначения совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) семантическим признаком; иными словами - имеющих некоторый общий нетривиальный компонент значения. В составе поля выделяют ядерные и периферийные составляющие;  ядро образуется вокруг компонента-доминанты. В ядре сконцентрировано наибольшее количество полеобразующих признаков. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно. Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечёткой. Конституенты поля и периферии могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот.

Лингвисты выделяют различные типы полей, такие как семантическое, ассоциативное, комплексное, парадигматическое, синтагматическое и другие поля.

Методика исследования семантического поля состояла в применении описательного метода, метода сплошной выборки, метода семантического и компонентного   анализа.   Семантический,  компонентный анализ фразеологического значения     позволяет извлечь семы из смысловой структуры ФЕ, установить иерархию и взаимосвязь этих сем, благодаря чему, мы можем определить относится ФЕ к ядру или периферии.

           В     ходе исследования было выявлено общее    количество фразеологических репрезентаций: 121ФЕ – в русском языке, 116 ФЕ – в немецком языке и 110 ФЕ – в английском. Значения ФЕ поля «глупость» с высокой частотностью содержат вербальную составляющую, поскольку описывают процесс поведения, действий глупого человека, поэтому вербальные составляющие занимают здесь главенствующую роль.

           Структура семантического поля «глупость» состоит из ядра, куда входят нейтральные ФЕ, имеющие частично-переосмысленное значение и периферии, к которой относятся ФЕ с полностью переосмысленным значением.

            В ходе компонентного анализа были выявлены общие и индивидуальные характеристики ФЕ семантического поля «глупость» в сравниваемых языках. Во всех трех нами исследуемых языках превалирует оценочное сопоставление степени глупости. Специфичным оценочным сопоставлением для английской языка является «скорость мышления». Для русского языка как специфичное оценочное сопоставление можно выделить ««качество» речи». Что же касается немецкого языка «die Dummheit» то здесь можно говорить об оценочном сопоставлении «уровень знаний».

         Данное исследование позволило выявить национально-культурные особенности ФЕ семантического поля «глупость» в английском, немецком, русском языках. Проанализированные фразеологические единицы позволяют выявить следующие лингвокультурологические стереотипы, эталоны глупости в английском, немецком и русском языках:         для английского языка характерно сравнение с животными, кроме того, с нарушениями в голове, определенными антропонимами и замедленной умственной деятельностью.

           В немецком языке глупость больше ассоциируется также с объектами флоры и фауны, с отсутствием света, нарушениями в голове, неполадками в каком-либо механизме, нехваткой чего-либо, наличием того, чего не должно быть, с недостаточным количеством ума и определенными лицами.

           В русском же языке глупость ассоциируется с объектами флоры и фауны, объектами удаленными от центра цивилизации, медленно развивающейся этнической группой (или долгое время имеющей кочевой образ жизни), мифологии, с нехваткой или полным отсутствием ума.

           Таким образом, в данной работе мы рассмотрели семантическое поле «глупость» и определили его статус   в английском, немецком и русском обществах через призму языка.

         

 

 

Список использованных источников

 

 

1.Алимпиева, Р. В. Семантическая значимость слова и структура лексико-семантической группы / Р. В. Алимпиева. – Л.: Мир, 1986. – 392 c.

2. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики / Н.Ф. Алефиренко. – М.: Гнозис, 2005. – 326 с.
3. Амосова, Н. Н. Основы английской фразеологии / Н. Н. Амосова // ИЯШ. – №3. – 1969. – С. 5-9.
4. Апресян, Ю.Д. Основания системной лексикографии. – Языковая картина мира и системная лексикография / Ю.Д. Апресян.– М.: Языки славянских культур, 2006, С. 31-160.
5. Арсентьева, Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц / Е.Ф. Арсентьева. – Казань : изд-во Казанского университета, 1989. – 126 с.
6. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; пер. с франц. Ю. С. Степанов. – М.: Прогресс, 1974. – 447 с.
7. Васильев, Л. М. Теория семантических полей / Л. М. Васильев // Вопросы языкознания. – №5. – 1971. – С.104.
8. Васильев, Л. М. Современная лингвистическая семантика / Л. М. Васильев. – М.: Высшая школа, 1990. – 309 c.
9. Васильев, Л. М. Значение и его отношение к системе языка: учеб. пособие / Л. М. Васильев. – Уфа: Издательство Башкирского университета, 1985. – 64 с.
10. Вендина, Т. И. Словообразование как источник реконструкции языкового сознания / Т. И. Вендина // Вопросы языкознания. – №4  – 2002. – С. 42-65.
11. Вердиева, З.Н. Семантические поля в современном английском языке / З.Н. Вердиева. – М.: Высшая школа, 1996. – 119 с.
12. 12. Вержбицкая, А. М. Язык. Культура. Познание / А. М. Вержбицкая; – М.: «Русские словари», 1996. – 416 с.
13. Вержбицкая, А. М. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. М. Вержбицкая; – М.: «Русские словари», 2001. – 381 с.
14. Виноградов, В. В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов. – 4-е изд. – М.: Русский язык, 2001. – 720 с.
15. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф; – М.: Наука, 1985. – 228 с.
16. Гольдберг, В. Г. Структурные связи в лексико-фразеологическом поле / В. Г. Гольдберг // Язык как функциональная система: сб. статей к юбилею профессора Новеллы Александровны Кобриной. – Тамбов: Изд-во Тамбовского ун-та, 2001. – C. 57-63.
17. Гольдберг, В. Б. Контрастивный анализ лексико-семантических групп: на материале английского, русского и немецкого языка: учеб. пособие / В. Б. Гольдберг. – Тамбов: Наука, 1988. – 56 с.
18. Городецкий, Б. Ю. Новое в зарубежной лингвистике. Проблемы и методы лексикографии / Отв. ред. Б. Ю. Городецкий. – М.: Прогресс, 1983. – 399 c.
19. 19. К социолингвистическому описанию слова. Семантическая структура слова: сб. науч. тр. / Под ред. Л. А. Грузберг. – Кемерово: Изд-во Кемер. Гос. Ун-та, 1984. – 114–129 с.
20. Гузеева, К. А. Лексическая, категориальная и функциональная семантика /   К. А. Гузеева; – М.: Наука, 1990. – 289 с.
21. Долгих, Н. Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии/ Н. Г. Долгих // Филологические науки. – №1. – 1973. – С.102–112.
22. 22. Ельмслев, Л. И. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? / Л. Ельмслев // Новое в лингвистике. –№2. – 1962. – С. 231–245.
23. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика / И.М. Кобозева. – М.: Прогресс, 2000. – 320с.
24. Кодухов, В. И. Общее языкознание: учеб. для специальностей университетов и пединститутов / В. И. Кодухов. – М.: Высшая школа, 1974. – 303 с.
25. Комлев, Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н.Г. Комлев. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – 192 с.
26. Кронгауз, М. А. Семантика: учеб. для вузов / М. А. Кронгауз. – М.: Изд-во Рос. гос. гуманитарного ун-та, 2001. – 399 с.
27. Кузнецов, А. М. Структурно-семантические параметры в лексике / А. М. Кузнецов. – М.: Высшая школа, 1989. – 302 с.
28. 28.Кривченко, Е. Л. К понятию “семантическое поле” и методам изучения / Е. Л. Кривченко //Филологические науки. – № 3. –1973. – C.134 –147.
29. Маслова В.А. Лингвокультурология / В.А. Маслова – М.: Изд. центр «Академия», 2001. – 208 с.
30. Никитин, М. В. Лингвистическая семантика / М. В. Никитин. – Санкт-Петербург: Прогресс, 1996. – 356 с.
31. Никитин, М. В. Основы   лингвистической   теории       значения / М. В. Никитин. – М.: Высш. школа, 1988. – 168 с.
32. 32. Новиков, Л. А. Семантика русского язык: учеб. Пособие / Л. А. Новиков. – М.: Высшая школа, 1982. – 272 с.
33. Попова, З. Д. Общее языкознание. Учебное пособие / З. Д. Попова, М. Ф. Васильева. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1987. – 212 с.
34. Попова, З. Д. Полевые структуры в системе языка / З. Д. Попова, А. И. Стернин. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1989. – 198 с.

           35.Распопов, И. П. Методология и методика лингвистических исследований. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1976. – 110 с.

36. 36. Реформатский, А. А. Введение в языкознание / А. А. Реформатский. – М.: Аспект Пресс, 1999. – 340 с.
37. Солнцев, В. М. Язык как системно-структурное образование / В. М Солнцев. – 2-е изд., доп. – М.: Наука, 1977. – 341 с.
38. Телия, В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В. Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. – М.,1999. – C. 13 – 24.
39. Тураева, З. Я. Лингвистика текста / З. Я. Тураева. – М.: Просвещение, 1986. – 126 с.
40. 40. Уфимцева, A. A. Семантика слова / A. A. Уфимцева // Аспекты семантических исследований. – М., 1980. – C. 65 – 72.
41. Уфимцева, A. A. Слово в лексико-семантической системе языка. / A. A. Уфимцева. – М.: Аспект Пресс, 1968. –201 с.

           42.Уфимцева, A. A. Типы словесных знаков / A. A. Уфимцева. – М.: Аспект Пресс ,1974. –169 с.

43. 43. Федоров, А.  И. Семантическая основа образных средств языка / А. И. Федоров. – Новосибирск: Наука, 1969. – 310 с.
44. 44. Чернышева, И. И. Фразеологическая система и ее семантические категории (на материале немецкого языка) / И. И. Чернышева. – М.: Мир, 1999. – 279 с.
45. Шафиков, С. Г. Семантические универсалии в лексике: монография / С. Г. Шафиков. – Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1996. – 197 с.
46. Шмелев, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики / Д. Н. Шмелев.   – М.: Мир, 1973. – 202 с.
47. Щур, Г. С. Теория поля в лингвистике / Г. С. Щур. – М.: Наука, 1974. –308с.
48. Бинович, Л. Э., Гришин И. Н. Немецко-русский фразеологический словарь / Под ред. Малиге-Клаппенбаха, К. Агрикола. – М.: Рус.яз., 1975. – 656с.
49. Даль, В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия / В. И. Даль. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 736 с.
50. Кунин, А. В. Англо-русский фразеологический словарь / Лит. ред. М. Д. Литвинова. – М.: Рус.яз., 1984. – 944с.
51. Мокиенко, В. М., Никитина, Т. Г. Большой словарь русского жаргона / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитин. – СПб.: Норинт, 2001. – 720 с.
52. 52. Фразеологический словарь русского языка. Свыше 4000 словарных статей. / Л. А. Войнова, В.П. Жуков, А. И. Молотков, А.И. Федоров./ Под ред. А. И. Молоткова. – М.: «Сов.Энциклопедия», 1968. – 543с.
53. 53. Мюллер, В. К. Англо-русский словарь / В. К. Мюллер. – М.: Русский язык, 1992. – 846 с.
54. Саяхова, Л. Г., Хасанова, Д. М., Морковкин, В. В. Тематический словарь русского языка. Серия «Библиотека словарей русского языка» / Л. Г. Саяхова, Д. М. Хасанова, В. В. Морковкин. – М.: Русский язык, 2001. – 560 с.
55. 55. Русский   семантический       словарь.   Толковый     словарь, систематизированный по классам слов и значений: в 6 т. / Под общ. ред. Н. Ю. Шведовой, – М.: Азбуковник, 1998. – Т. 3. – 795 с.
56. Longman Dictionary of English language and Culture Publishers : Pearson, – 2005.
57. Duden Deutsches Universalwörterbuch Bibliographisches    Institut & F.A. Brockhaus A.G., –Mannheim, 2001. –1892 c.

 

                                          Приложение А

(дополнительное)

 

                           Семантическая структура поля «foolishness»

 

          

           1) Субстантивные обозначения абстракций и субъектов мыслительной деятельности:

           - A flannelled fool – болван во фланелевом костюме;

           - Stuff and nonsense – сущий вздор;

           - A one- track-mind – узкий кругозор ограниченный ум;

           - Butterfingers – квашня, неумёха;

           - A hot baby – легкомысленная девица;

           - Better fed than taught – дубина стоеросовая, велика фигура да дура;

           - An Irish bull – очевидный абсурд;

           - Dumb bunny – дурочка;

           - Like a bump on a log – как пень;

           - Monkey business –дурачество;

         - A tame cat – мямля;

           - Dumb Dora – дурочка;

           - Easy meat – простофиля;

           - A hot-air artist – пустомеля;

           - A high kicker – легкомысленная девушка;

           - Like a lamb – как овечка;

           - A man with a bark – простак (неотесанный);

           - A soft mark – глупый простак;

           - Banana oil – вздор;

           - A plucked pigeon – обманутый простак;

           - Thick scull – тупая башка, медный лоб;

           - Big stiff – круглый дурак;

           - Tom fool – дурак;

           - Tomfoolery – дурачество;

           - An easy touch – простофиля;

           - cousin Betty – слабоумная, дурочка;

           - Simple Simon – простак.

2) Глагольные обозначения выполняемых человеком интеллектуальных действий:

- Be out of one’s mind – сойти с ума;

   - Be not in one’s right mind – быть не в своем уме;

           - Wander in one’s mind – нести бред;

           - Have more brains in ones little finger – иметь больше мозгов в мизинце;

- Not to have a brain in one’s head – не иметь ничего в голове;

   - Act the ass – вести себя как дурак;

- Talk throught the back of one’s neck – пороть чушь;

• Carry the ball – расхлебывать кашу;
• Have no ballast – не иметь собственного мнения;
• Go bananas – спятить;
• Have bats in ones belfry – винтика не хватает;
• Be of the beam – рехнуться;
• Take a bear by the tooth – неразумно подвергать себя опасности;
• Bet the air – попусту стараться;
• Crazy as a bedbug – рехнулся;
• Put up a black – допустить промах;
• Be in blinkers – быть недолеким человеком;
• Carry the can – расхлебывать;
• Be off ones chump – спятить;
• Be lost in the clouds – напустить туману, запутаться;
• Slip ones clutch – болтать без толку;
• Be not as green as one is cabbage-looking – быть не таким уж глупым, как может показаться;
• Have any green in ones eye – быть простаком;
• Beat ones gums about smth – трещать без толку;
• Not to have all ones buttons – винтика не хватает;
• Hem and haw – мямлить;
• Play horse – валять дурака;
• Make a laughing -stock of oneself – делать из себя посмешище;
• Make a mull of it – действовать бестолково;
• Nobody home – винтика не хватает;
• Not to be able to see beyond ones nose – быть крайне недальновидным;
• Off the rail – винтика не хватает;
• Be off ones saucer – винтика не хватает;
• To talk bla – говорить вздор;
• To say the dumbest things – говорить чепуху;
• To have nothing upstairs – быть придурковатым;

       - Be a button short – винтика в голове не хватает;

       - To have lost a button – быть без мозгов;

       - Have a slow wit – быть тугодумом.

          

           3) Адъективные обозначения качеств субъекта интеллектуального действия:

         - Stupid as a donkey (owl) – глуп как пробка;    

         - Balmy as a bandicoot – тронутый;

         - Round the bend – рехнувшийся;

         - Phony as a three- dollar bill – с большими отклонениями;

         - A bit off ones head – не все дома;

         - Be eighteen bob in the pound – не все дома;

         - Bulmy on the crumpet – придурковатый;

         - Dead from the neck up – с придурью;

        - Like a dummy – с дурацким видом;

         - Mad as a beetle (snake) – рехнувшийся;

         - Slow as a snail – очень медлительный;

         - Behind ones time – глупый, отсталый;

         - Rattle-brained – пустоголовый;

         - Feather-brained – глупый;

           - Lost of wits – слабоумный;

 

                                                   Приложение Б

                                   (дополнительное)

 

Семантическая структура поля «die Dummheit»

 

1) Субстантивные обозначения абстракций и субъектов мыслительной деятельности:

- der dumme August – шут;

           - ein ausgemachter Blödsinn – чистейший вздор;

           - ausgewachsener Blödsinn – несусветная чепуха;

         - blanker Unsinn – чистейшая чепуха;

           - j-d ist mit Dummheit geschlagen – кто-л. набитый дурак;

- bei ihm ist eine Schraube locker – у него винтика не хватает;

           - bei ihm ist ein Rad locker – у него винтика не хватает;

           - Schwachkopf – слабоумный человек, дурак;

           - Schlafmütze – шляпа, мямля ;

           - der blöde Hammel – дурак, болван;

           - das Kamel – дурак, дурень;

 

2) Глагольные обозначения выполняемых человеком интеллектуальных действий:

           - die Dummheit mit Löffeln gegessen haben – быть необыкновенно глупым;

           - er ist schwer von Begriff – он туго соображает;

         - er redet, wie er es versteht – он болтает без толку;

         - von einer Sache nichts verstehn – ничего не смыслить в чем-либо;

         - er ist nicht richtig im Kopf – он не в своём уме;

         - er ist nicht recht bei Troste – у него ум за разум зашёл;

         - den Verstand verlieren – (по)терять рассудок, выжить из ума;

        - von Verstand kommen – сойти с ума, рехнуться;

         - j-d ist mit Dummheit geschlagen – кто-л. набитый дурак;

         - eine leichte Ader haben – быть склонным к легкомыслию;

         - eine leichte Achsel nehmen – легкомыс­ленно отнестись к чему-л.;

         - vom wilden Affen gebissen – (как) с ума спятил (и);

           - keine Ahnung von Tuten und Blasen – (или von Ackerbau und Viehzucht) haben (тж. keinen Schatten von einer Ahnung haben) – ни уха ни рыла, не смыслить в чём-л.;

           - zu allem ja und amen sagen – со­глашаться со всем, поддакивать;

         - Amok laufen – слепо мчаться куда-то; бросаться очертя голову;

          - mit j-m ist nichts anzufangen – от кого-л. нет никакого толку (или проку), кто-л. ни на что не пригоден;

           - j-d kann gegen j-n, etw. nicht anstinken – кто-л. нуль в сравнении с кем-л.;

- den dummen August spielen – строить из себя шута; валять дурака;

           - ausessen, was man sich (D) eingebrockt hat – расхлёбывать зава­ренную самим кашу;

           - es hat bei j-m aus – у кого-л. заскок;

          - bei j-m hat es ausgehakt einen Bruch. – у кого-л. винтика не хватает, у кого-л. не все дома;

           - dich (doch) nicht auslachen! – не делай из себя посмешища!;

           - auslöffeln , was man sich (D) eingebrockt hat – расхлёбывать кашу, которую сам заварил;

           - ich verstehe immer (или nur) Bahnhof! – я ничего не понимаю! я ни бум-бум!;

         - etw. ist barer Unsinn – что-л. является чистейшим вздором;

         - den Wald vor (lauter) Bäumen nicht sehen – не видеть, что под носом делается;

         - schwer (или schwach, langsam) von Begriff sein – туго (или плохо) соображать;

         - j-d verwechselt die Begriffe – кто-л. путает всё на свете;

         - j-d ist nicht ganz bei sich – кто-л. не в своём уме, кто-л. не в себе;

           - die Besinnung verlieren – потерять сознание; перен. потерять рассудок;

         - keine Beziehung haben zu j-m, etw. – не иметь своего мнения;

           - das Blaue vom Himmel herunter redden (или herunter schwatzen) – говорить (или болтать) много говорить без толку;

         - Blech reden (или zusammen­reden) – городить, пороть чушь;

         - reden von etw. wie ein Blinder (или wie der Blinde) von der Farbe – рассуждать о чём-л., как слепой о красках;

         - einen Unsinn reden – городить чепуху, нести чушь;

         - ein Brett vor dem Kopf haben – туго соображать, быть тупым;

         - etw. durch eine fremde (или andere) Brille (тж. durch j-s Brille) (an)sehen. – жить чужим умом;

         - alles nur durch seine (или die) eigene Brille sehen (или betrachten) – смотреть на всё только со своей точки зрения (или разг. со своей колокольни);

           - j-d hat sie nicht alle auf dem Christbaum – у кого-л. не все дома, винтиков не хватает;

         - den Clown spielen – разыгрывать шута;

           - j-d hat einen Dachschaden – у кого-л. чердак не в порядке;

           - dumm d(a)ran sein – быть в глупом положении;

           - die du. einen Dreck von etw. verstehen – ни черта не смыслить в чём-л.;

          - der Dumme sein (тж. den Dummen machen или spielen) – оставаться в дураках;

           - wenn Dummheit weh, er den ganzen Tag schreien – чудовищная глупость; полное отсутствие всякого присутствия;

           - du hast wohl einen Bruch! – у тебя, видно, не все дома;

           - er hat nicht alle nebeneinander – у него винтика не хватает;

           - tolles Zeug labbern – болтать несусветную чепуху, нести ахинею;

           - eine Matschbirne haben – быть безмозглым дураком;

           - er ist langsam von Begriff – быть тугодумом;

           - wie ein Klotz (da)stehen – стоять как пень;

           - dumm sein wie Huhn(Gans / Ziege / Luder/ Kamel / Rhinnozeros / Rindvieh ) – быть глупым как;

           - wie eine Gans schnattern – болтать вздор;

           - dumm aus dem Anzug gucken – иметь глупый вид;

           - Jmd. hat ein Horizont wie ein Wagenrad – не отличаться большим умом;

           - von Dummsdorf sein – бытьглупым;

           - keine Ahnung von Tuten und Blasen haben – быть глупым;

           - kein großes Licht sein – не блистать умом, не хватать звёзд с неба;

           - kein großes Licht sein – не блистать умом, не хватать звёзд с неба;

           - sich selbst im Lichte stehen — мешать самому себе;

           - ein Licht aufstecken — открыть глаза на;

           - in rosigem Licht sehen — видеть в розовом свете.

3) Адъективные обозначения качеств субъекта интеллектуалього действия:

           - Hartschädel – твердолобый, медный лоб;

           - gehirnlos – лишённый мозга;

           - viehdumm – тупой, безмозглый;

           - überschnappen – рехнувшийся;

           - dumm wie Bohnenstroh – набитый дурак;

           - dumm wie die Nacht – глупый как ночь.

 

 

 Скачать: diplom-ot2003docx.doc
diplom2003.doc
Prilozhenie-A2-2003.doc