Как утверждает Зигмунт Бауман, именно Шютц «создал теоретические предпосылки этнометодологии, постулированной как программа эмпирических исследований».
Наряду с этим в качестве источника этнометодологии можно назвать работы Флориана Знанецкого и Талкотта Парсонса. Создатель этнометодологии Гарольд Гарфинкель (1917 г. р. ) после учебы в Гарварде большую часть профессиональной жизни вплоть до пенсии провел в Калифорнийском университете Лос-Анжелеса, где создал сильную и влиятельную научную школу. В 1967 г. он опубликовал программную работу, которая стала темой широких теоретических дебатов сначала в американской социологии, а затем и в мировой. Тридцатью пятью годами позже он подытожил достижения школы в книге под редакцией своей ученицы Анны Роулс.
Этнометодология встретила живой отклик в социологической среде, так как она касается самих основ дисциплины, ее задач, роли и методов. Этнометодология выступает с радикальной критикой социологии, основанной на абстрактных понятиях и моделях, подвергающихся верификации в массовых исследованиях с использованием утонченных статистических процедур. В такой социологии, которую Гарфинкель называет формальным анализом, общество представлено как масса отдельных личностей и хаос их действий, порядок в который вносит только социолог, применяя к агрегированной информации о личностях свои абстрактные понятия и гипотезы. «В формальном анализе популяция трактуется как свойства посчитанных тел и многомерная демография. Ее свойства получены с помощью анализа переменных, квантифицированных аргументов и причинных структур». Следовательно, здесь общественный порядок является конструктом социолога, а не конкретным свойством общественных ситуаций, «общественный мир понимается как принципиально неупорядоченный, а порядок может быть установлен единственно в результате использования научного метода». Иногда говорится об исследовательской стратегии «сверху вниз».
Однако, отрицая такой подход, этнометодология предлагает позитивную новаторскую программу, идущую значительно дальше общественной феноменологии Шютца. Она утверждает, что общественный порядок создается в спонтанных повседневных действиях членов общества, посредством которых люди взаимно согласовывают смысл общественной реальности. «Существует порядок в самых обычных действиях повседневной жизни, в ее полной конкретности, или, иначе, ее непрестанно процедурно создаваемой когеренции упорядоченных подробностей явлений». Это не социологи, а обычные люди (этнос) создают общественный порядок, используя в повседневной жизни своеобразные практики и стратегии (методы) установления смысла.
Подробное и конкретное исследование таких этнометодов, способов создания общественного порядка обычными людьми в их обычной жизни должно быть основной задачей социологии. Как указывает комментатор работ Гарфинкеля, эта новая ориентация «требует не больше, и не меньше как отбросить убеждения, что работа в общественных науках, таких как социология, основывается на исследовании позитивных неизменных законов общественного порядка. Здесь этнометодология налагает обязанность исследования практических методов, с помощью которых самые обычные люди создают рациональные основы своих упорядоченных общественных систем». Анализ конкретных общественных практик должен привести к разрешению наиболее абстрактных «больших» проблем общественной теории, таких как проблема смысла общественной жизни или истоков общественного порядка (повторяемости, стабильности, когерентности, прогнозируемости действий, предпринимаемых коллективами людей). Иногда здесь говорится о стратегии «снизу вверх».
Программа Гарфинкеля наиболее близка к тому, что можно назвать парадигматическим переломом в социологии. Сам Гар-финкель утверждает, что предвестником этого перелома был уже Эмиль Дюркгейм, трактующий общественные факты «как вещь». Девизом этнометодологии становится мнение Дюркгейма: «Объективная реальность общественных фактов является для социологии явлением фундаментальным». По мнению Гарфинкеля, этот тезис нужно понимать дословно, а не только метафорично, как делало большинство комментаторов Дюркгейма, сводя ее к методологическому постулату, требующему безусловной, свободной от предубеждений исследовательской позиции. В то же время здесь речь идет также об онтологической сущности общественных фактов, их конкретности, доступности исследованию, наблюдаемости. Как пишет на своем неповторимом и запутанном языке создатель этнометодологии: «Программной задачей этно-методологических исследований является установление естественной локализованной активности, основывающейся на производстве и описании общественных фактов бессмертного обычного общества. Это "вещи" социального порядка - обособленные явления порядка обычного общества, о которых, в сущности, и говорил Дюркгейм».
Следовательно, предметом этнометодологии является мир повседневной жизни, «обычное общество, в конкретности, в живых деталях, в выделяющихся подробностях, уникальным образом упорядочивающих обычное общество, эндогенно созданное и локализованное, неизбежное и забытое [социологами главного направления]». «Обычное общество» — это категория, охватывающая все уровни общественной жизни, от наиболее сложных, макрообщественных до наиболее простых, микрообщественных. На всех этих уровнях происходит постоянное генерирование общественного порядка и придание значения общественным ситуациям. От практик, конструирующих порядок и смысл общественной жизни, убежать невозможно. В них участвуют все, без времени «на перерыв», без возможности уклониться. Но ключ к наиболее абстрактным макрообщественным формам порядка лежит всегда в локальных практиках, своеобразных для различных простых общественных ситуаций. «Явления общественного порядка состоят из живых, сиюминутных коллективных практик производства, указывания, наблюдения, распознавания, понимания и обоснования обычных явлений порядка бессмертного обычного общества, его обычных вещей, наиболее обычных вещей в мире».
Общественный порядок определяется не своим содержанием, очень дифференцированным, а своим процедурным генезисом в практиках участвующих членов общества. Важно не что, а как. Акцент на процедуры (практики) создания порядка и смысла во всяких общественных ситуациях - это отличительная ориентация исследований этнометодологии. Например, среди многих ситуаций (или, как говорит Гарфинкель, общественных сцен), которые анализирует этнометодология, можно перечислить: очереди в магазины, автомобильные пробки и волны движения, присоединение к движению на автостраде, переход через улицу на перекрестке, аплодисменты как выражение одобрения, очередность говорящих в беседе, согласование вердикта присяжными, обсуждение гипотез учеными в лаборатории или астрономов в обсерватории, совместная прогулка в парке, приветствие группы знакомых в вестибюле ресторана, импровизация джазовых музыкантов, массовые игры и т. п. Во всех этих случаях мы встречаемся со своеобразными «автохтонными практиками» придания порядка и смысла, координации, переговоров и согласования активности «когорты людей», которые в этих ситуациях участвуют. Участники этих ситуаций пользуются своеобразными «указателями», сигнализирующими другим о смысле ситуации и внушающими свойственные ей практики. Это как бы ключи для правильной идентификации ситуации участниками, что является условием скоординированных, осмысленных практик. Это может быть, например, наряд, мундир, жест, поза, интерьер, топография территории и т. п.
Процедуры создания порядка и смысла имеют, главным образом, нерефлексивный характер, выполняются спонтанно участниками общественных ситуаций, а сам конструируемый ими порядок приобретает признаки реальности. Один из представителей этно-методологии Харви Сакс (Harvey Sacks), исследуя патрулирование улиц полицией, заметил, что у полицейских со временем складывается определенный образ нормального внешнего вида района, где они работают, когда все происходит «как обычно». Только на этом фоне, трактуемом как очевидная ситуация, не привлекающая внимания в рамках поведения, их могут удивить отклонения, когда случается что-то необычное, не соответствующее контексту, когда «что-то здесь не так», например грузовик, припаркованный возле магазина ночью, кто-то скрывающийся в подворотне с мешком на спине, разбитое стекло в магазине. Неосознанно они применяют в своей работе этнометодологическую стратегию «поиска несвязности». Вспоминается известная секвенция в фильме Антониони «Приключение», когда на снимке из парка фотограф заметил в кустах руку с револьвером, что позволило ему предотвратить преступление.
Следовательно, только нарушение процедур или возмущение порядка позволяет показать, что порядок является не чем-то данным, а лишь «достижением» членов общества, постоянно воспроизводимым в «бессмертном», неизменно, вне поколений существующем обществе в их конкретной коллективной практике. «Открытие как упорядочение мира может исчезнуть, выявляя способы, с помощью которых мир был создан с самого начала».
Этнометодология обращает особое внимание на такие нарушения порядка, а также сама их вызывает как эвристический источник открытия практик, конструирующих порядок. «Все, что нарушает или прерывает процесс и выявляет работу, которая проводилась для создания когерентной формы реальности, названо Гарфинкелем "разрывом"». Следовательно, анархия, хаос, диссонанс в рамках общественных ситуаций или парадоксальность, несоответствие, девиантность определенного действия трактуются этнометодологией как особенно поучительные. Для дидактических целей, стремясь сделать наглядными тезисы этно-методологии, Гарфинкель сам вызывал такие нарушения в «экспериментах разрыва», например, вводя лишенные смысла высказывания в беседу. Удивление, изумление, негодование собеседника, когда, например, на вопрос «Как дела? » некто выдает подробные анализы своей крови, ясно показывают, на чем основывался бы нормальный разговор, в котором следовало бы банальное «Нормально, а у тебя? » Похожий эффект дает смешение «сцен», на которых происходит выработка порядка и смысла.
Представим себе, что университетский лектор начал вести себя так, как если бы он был на оперной сцене, - петь, танцевать. Такая ситуация перестает быть лекцией, ее порядок разбит, целостность прервалась. Здесь отчетливо видно, что вопрос, является ли нечто лекцией или нет, решает не присутствие определенных участников — студентов и профессора, а то, какие практики соответствуют лекции. Одни практики определяют лекцию, а другие практики -оперный спектакль. «С этой позиции существенные переменные кроются в сцене, а не в участниках. Каждый коллектив, появляющийся на отдельной сцене, только тогда может узнаваемо репродуцировать эту сцену, когда узнаваемо реализует те практики, которые определяют ее как сцену определенного вида». Для этнометодологии «индивидуальные» участники общественной жизни, интересны ровно настолько, настолько они проявляют компетентность, необходимую для достижения распознаваемой продукции локального порядка, которая является предметом исследования».
С точки зрения визуальной социологии наиболее существенной чертой «обычного бессмертного общества», которое хочет исследовать Гарфинкель, является его непосредственная познаваемость, доступность наблюдению. «Гарфинкель сосредотачивается на наблюдаемых деталях конкретных общественных фактов». Непосредственными свидетелями практик, устанавливающих порядок и смысл в общественной жизни, должны быть сами участники общественных ситуаций, взаимно распознающие и координирующие эти практики, которые являются для них «обоснованными». «Они наблюдаются в очевидных местах. Они наблюдаемы каждым и всеми, и каждый, и все являются их свидетелями или потенциальными свидетелями, от которых зависимы и которые требуются тогда, когда они не замечены другими. Они встречаются на улице и время частного разговора в спальне». Как поясняет Роулс: «Общественные факты - это движения и звуки, замечаемые свидетелями действия, участниками общественных собраний, которые должны быть распознаваемы другими как действия особого рода, чтобы общественный процесс был понимаем участниками». Эта непосредственная доступность локальных, конкретных, детальных практик создания порядка и придания смысла касается не только участников общественных ситуаций, но и исследователей-этнометодологов. Это особый исследовательский шанс. Общество - не скрытая абстракция, а конкретное явление здесь и сейчас. «Конкретность общественной жизни необходимо ценить, если мы хотим понять социальные явления (... ) То, что общественно реально, все время находится прямо перед нашими глазами (... ) Детали общественного порядка должны быть увидены без понятийного или теоретического посредничества. Когда таким наблюдениям можно позднее придать понятийную форму, то начальные наблюдения, или перцепции, имеют не понятийный, а лишь конкретный характер. Задача аналитика - сохранить и передать эту конкретику». Общественные факты появляются «не как знаки, указатели или символы общественного порядка и не являются интерпретациями знаков, указателей или символов. Они представляют общественный порядок. Они являются признаками общественного порядка». Повышение чувствительности к локальным практикам создания порядка и смысла, их адекватное наблюдение может потребовать соучастия в данной общественной ситуации. Оптимальная ситуация базируется на том, что исследователь «обучается, чтобы стать компетентным практиком тех общественных явлений, которые он исследует», распознавая их как бы изнутри. В этом случае он получает, как это назвал Гарфинкель, «уникальную адекватность» своей перспективы.
В проведении такой конкретной, детальной, локализованной регистрации общественных фактов, которую требует этнометодология, фотография действительно может помочь. Представители этнометодологии оценили эти возможности, используя в своих исследованиях в основном видеотехнику. Однако познавательные возможности здесь гораздо шире, чем те, которые использовались до сих пор. В частности, выполненные специально или уже имеющиеся фотографии могут наглядно показать: (а) что делают люди в данных ситуациях, придавая им порядок и когерентность, т. е. какие предпринимают упорядочивающие и смыслообразую-щие практики; (b) в рамках каких общественных ситуаций они действуют; (с) какими указателями пользуются при взаимном согласовании смысла ситуации; (d) как выглядят разные общественные сцены в момент нарушения порядка: анархия на улице, паника в театре, парадоксальные контрасты и т. п.; (е) как происходит репродукция практик через поколения в обществе, что может быть замечено на серии снимков, сделанных в разное время и показывающих схожесть или идентичность типовых этнометодов. Фотографирование, равно как и интерпретация имеющихся фотографий, может дать богатую инспирацию в том оригинальном видении общества и социологического метода, которые предлагает этнометодология. А этнометодологии это может дать устойчивые реалистические, богатые подробностями и контекстом образы общественных ситуаций для дальнейшей тщательной интерпретации.
Используемая литература: Штомпка П.
Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод
исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В.
Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. — М.:
Логос, 2007. — 168 с. + 32 с. ив.ил.
ISBN 978-5-98704-245-3
Скачать реферат:
Пароль на архив: privetstudent.com