Уже в XIX в. фотографией пользуется физическая антропология и антропометрия. Для подтверждения научных тезисов возникают систематические снимки представителей различных рас, этнических и физических типов. В свою очередь инструментом фотографии начинают пользоваться социальная антропология, этнология и этнография. Первые опыты мы находим в 70-х и 80-х годах XIX в., когда Эдвард Тейлор делает фотографии представителей индейских племен в Америке. В конце века в Европе появляется мода на идеализированный и романтический образ простого человека, в результате темой фотографии становится фольклор. С 20-х годов XX в. фотография становится исследовательским инструментом социальных антропологов на островах Полинезии: Бронислава Малиновского на Тробриандах, Раймонда Фирта (Rajmond Firth) среди населения Тикопии, Эдварда Эвана Эванс-Притчарда (Edward Evan Evans-Pritchard) среди племен азанде. Они фотографировали как объекты материальной культуры (например, шейные украшения, украшения плеч, используемые в ритуале kula, описанном Малиновским, лодки, луки, огороды), так и формы общественного поведения, особенно обрядов в сфере религии, магии, праздников. Часто помещали также автопортреты в окружении аборигенов как наглядное свидетельство об их пребывании на данных территориях.Большой антропологический фотографический проект выполняли в 1940е годы Грегори Бейтсон и Маргарет Мид, создав тысячи снимков культуры народов острова Бали. (О проекте расскажем больше в следующих главах. )
Началу американской социологии сопутствует интерес к фотографии как средству иллюстрации понятий и гипотез. В первые двадцать лет, между 1896 и 1916 гг., в «American Journal of Sociology» появляется 31 статья, иллюстрированная 244 фотографиями. С того момента, когда редактором журнала становится Альбион Смол (Albion Small) - представитель укрепляющегося в это время в Америке позитивистского направления, для фотографий не остается места. Главный аргумент Смола - это необъективность фотографии, идеологическое влияние на потребителей, а также случайность, невозможность стандартизации или квалификации снимка. Фотография еще спорадически используется в социологии города и городской антропологии 1930-х годов во времена чикагской школы. Примером тому может быть 40 фотографий молодежных банд вместе с подробными объяснениями в классическом томе Фредерика Трешера (Frederyk Trasher) из области социологии преступности (1927). На полвека пути социологии и фотографии расходятся.
Возрождение интереса социологии к фотографии начинается в 1970-е годы, что, вероятно, связано с отходом от позитивистской парадигмы и так называемого субъективистского возвращения к символическому интеракционализму, феноменологии, этнометодологии, драматургической социологии. В качестве примера социологически инспирированных тем фотографий можно назвать ряд проектов, проводимых в это время социологами Д. Харпером, Б. Ароном, Ф. Ивеном, Б. Джексоном, М. Розенбергом, Э. Холлом, Э. Зубе, И. Гофманом (Dough Harper, Bill Aron, Phillis Ewen, Bruce Jackson, Mark Rozenberg, Edward Hall, Erwin Zube, Erving Goffman). О них будет разговор в следующих главах. В 1972 г. появляется социологическая рефлексивная фотография, называемая также партнерской или коллаборационистской (reflexive photography, collaborative photography): Сол Ворт и Джон Адейр дали аппараты в руки представителей племени навахо, провоцируя спонтанные снимки, представляющие мир глазами местного сообщества. Итоги достижений этого периода подвела выставка, которая состоялась в 1981 г. в университете Нордвестерн в Чикаго.
Интерес к фотографии как составляющей визуальной культуры, усиливается в 1980-е годы наряду с происходящим в социологии переломом, культурническим возвратом. Предшественником этого направления был Клиффорд Гертц, который уже в 1973 г. писал: «Принимая вслед за Максом Вебером постулат, что человек - паук в сетке значений, которую он соткал, культура как та самая сетка, а ее анализ не может быть экспериментальной наукой, ищущей законы, а является наукой интерпретационной, ищущей значения». Компонентом культурнического возврата является предложенный Жаном Бодрияром образный возврат, необходимый в качестве ответа на подчеркнутую им роль моделирования в воображении и ощущениях современного человека и во всей современной культуре. Восприятие общественного порядка как значимой действительности, как своеобразного «текста», сконструированного и приписываемого людьми значения, сделало из фотоснимков важный объект для анализа культурных исследований.
Огромный новаторский интерпретационный проект, направленный на получение важных предпосылок, обоснований и культовых значений на основе анализа фотоматериалов, -классическая работа Ирвинга Гофмана. Эту работу можно признать новаторской, поскольку она возникла до появления визуальной социологии как отдельной дисциплины. Автор проекта собрал интересную коллекцию из 508 снимков, прежде всего рекламных, но также из прессы и семейных снимков, изображающих женщин и мужчин как отдельно, так и вместе в самых разных жизненных ситуациях. Здесь демонстрируются, как это определяет Гофман, разные формы экспрессивного поведения мужчин и женщин, которые руководствуются принятыми в данной культуре традициями и отображают очень глубоко скрытые, часто не осознанные дефиниции пола, приобретенные в ходе социализации. «Их экспрессивность не инстинктивна, навязана обществом, имеет общественные стандарты - эта особенная социальная категория использует определенную выразительность, а социально обозначенный эпизод указывает, когда эта экспрессивность будет иметь место». В соответствии с навязанными культурой дефинициями люди представляют себя другими. Быть мужчиной или женщиной - это только представлять себя, согласуясь с культовыми представлениями женственности или мужественности.
Собранные Гофманом фотоснимки отражают характерные черты, правила, стиль таких авторских презентаций. Выполненные в естественных условиях репортерским способом, они показывают, как спонтанно, без размышлений мужчины и женщины создают свой образ.
Другой характер носят рекламные снимки: они стилизованы, смоделированы и отрежиссированы - интерпретированы заранее, предоставляя возможность интерпретировать интерпретацию. Они демонстрируют то, чем является «чистая», идеальная, настоящая женственность или настоящая мужественность, а именно — воображение своих творцов, авторов рекламы. «Ритуальные теории бихевиоризма, которые мы находим в различных контекстах реальной жизни, появляются в суперритульном виде в рекламах, на которых изображены или в которых принимают участие женщины». Для того чтобы попасть точно в цель и получить желаемый результат, авторы реклам должны понять стереотипы (например, широко пользуясь такими социологическими методами, как интервью у большой группы единомышленников, которое тестирует правильность их интерпретации), а затем еще заострить его, придавая ему крайнюю форму, чтобы облегчить потребителю восприятие задуманного послания. Они выполняют уже половину задач социолога, который затем по-своему интерпретирует переданную ими визуальную интерпретацию, делая поправку на определенную рекламную идеализацию и суперритуализацию, реконструируя образцы настоящей женственности и мужественности. Это возможно, так как «авторы реклам не создают из ничего ритуальные формы выразительности, которые используют в рекламах, а черпают из того же самого источника средства выражения той же самой ритуальной идиомы, которая доступна каждому участнику общественных ситуаций для похожей цели: сделать доступным для восприятия действия других людей». Стоит заметить, что реклама не только отображает культурные дефиниции пола, но и закрепляет их в обществе, в котором средства массовой информации являются мощным инструментом постоянной социализации. Она еще один пример частых явлений в обществе, самостоятельно укрепляющихся убеждений, которые Роберт Мертон назвал «са-мосбывающимися пророчествами».
Анализ фотографий позволяет Гофману делать тонкие наблюдения. Приведем для примера некоторые из них. На рекламных фотографиях женщины, как правило, ниже ростом, чем мужчины. Когда мужчина и женщина изображены в ходе каких-либо обычных действий, мужчина чаще выполняет руководящую роль, демонстрируя более высокую компетенцию: инструктирует, помогает, учит, показывает. Вероятно, мужчина чаще сконцентрирован, производит впечатление, что он владеет ситуацией, а женщина занята своими мыслями, отводит взгляд, держится на расстоянии от возможной опасности и демонстрирует веру в мужскую силу и компетенцию. Женщины чаще всего сидят или лежат, а мужчины стоят, что наводит на мысль о зависимости женщин и более высоких позициях мужчин. Женщина садится мужчине на колени, позволяет носить себя на руках или на. спине, добровольно покорно подчиняясь. На снимках женщины часто наклоняют голову вперед или набок, что является очередным сигналом покорности, как и характерный сгиб ноги и легкая стыдливая демонстрация колена, в то время как мужчины чаще всего стоят прямо с поднятой головой. Когда мужчина берет женщину под руку или обнимает - это типичный признак присвоения ее мужчиной, а со стороны женщины это сигнал подчинения мужчине. Женщины часто мягко касаются, гладят, ласкают различные предметы или домашних животных, в то время как мужчины используют руки как инструмент для выполнения какого-то конкретного дела. Женщины чаще улыбаются и более спонтанно смеются, чаще позируют, чем мужчины. Они ярче выражают все чувства: радость, горе, грусть. Наконец, женщин больше заботит внешний вид: макияж, бижутерия, одежда. Таким образом, когда феминистское движение было еще в пеленках, интерпретация снимков позволила Гофману показать преобладающие в американской культуре (или шире - в западной) стереотипы женщин и мужчин, с которыми позднее теория и идеология феминизма вступила в полемику и борьбу. Проект Гофмана остался примером для проведения большинства подобных опытов.
Различные фотографические проекты были выполнены уже в рамках возникающей новой дисциплины - визуальной социологии, их собирает и комментирует Джон Вагнер (Images of Information, 1979). Набор таких проектов представляет в 1981 г. Говард Беккер (Howard Becker). Первый учебник визуальной антропологии, включающий много указаний для социологов, выходит в 1986 г.. Начиная с 1970-х годов секции, посвященные визуальной социологии, работают на всемирных социологических конгрессах: в 1978 г. в Упсале, в 1982 г. в Мехико-Сити и в 1986 г. в Нью-Дели. Одна из первых теоретических конференций, целиком посвященная антропологии и визуальной социологии, прошла в 1989 г. в Амстердаме.
Наследуя достижения социально ориентированной фотографии и все более чувствительной к содержанию образной социологии, визуальная социология (под названием visual sociology в англосаксонских странах, sociologie de image во Франции и Medienwirkungsforschung в Германии) становится все более развивающейся специализацией в рамках социологии XXI в.
Используемая литература: Штомпка П.
Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод
исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В.
Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. — М.:
Логос, 2007. — 168 с. + 32 с. ив.ил.
ISBN 978-5-98704-245-3
Скачать реферат:
Пароль на архив: privetstudent.com