Не безразлично, кто делал снимок. «Это фотограф делает снимок, а не сама камера», - замечают Штуркен и Картрайт. Эту мысль развивает Сьюзен Зонтаг: «Люди быстро обнаружили, что никто не делает одинаковых снимков одного и того же объекта, и предположение, что камера предоставляет безличный, объективный образ, уступило констатации того, что фотографии являются свидетельством не только того, что на них представлено, но и того, что личность наблюдает, не только регистрацией, но и оценкой мира». Если мы принимаем этот аспект, то должны задать такие вопросы: Кто делал снимок? В какой общественной роли он это делал (репортера, фотографа-художника, фотографа-любителя, туриста, члена семьи, этнографа и др. )? В какой ситуации он находился? Зачем он это сделал, с какой целью, с каким намерением? Для кого он сделал снимок, кому адресовал? Какие мотивы руководили выбором объекта? Какие знания о фотографируемой сфере или личности были использованы? Какие предубеждения, преувеличения, стереотипы, враждебность, симпатии или антипатии играли роль при съемке объекта? С какой общественной позиции -классовой, возрастной, связанной с полом, культурной, расовой этнической - смотрел автор снимка? Какой личный опыт автор выразил в снимке? Какие эмоции сопровождали выполнение снимка? Какое состояние подсознания отражено на снимке? Какие технические знания использованы при фотографировании? Такие и похожие вопросы становятся предметом герменевтического анализа снимка. «Контекст создания образа должен быть проанализирован рефлексивно, чтобы показать, каким образом визуальное содержание зависит от субъективных установок и намерений личностей, участвующих в создании снимка».
Как произведение некоего конкретного творца фотографический снимок имеет общее для всех общественных явлений свойство, которое требует специального подхода, отличного от научного познания природных явлений, а именно понимания. «Их понимание должно содержать элемент, которого не хватает в объяснении явлений природы: понимание цели, намерения, уникальной конфигурации мыслей и чувств, предваряющих общественное явление и находящих несовершенное и неполное выражение в наблюдаемых результатах деятельности. Кроме того, понять человеческие действия - это то же самое, что понять значение, которым наделяют их действующие личности, задача, как легко заметить, принципиально отличная от целей естественных наук». Вариант значения, который можно определить как субъективный, является предметом анализа собственно герменевтики. Что касается фотографии, то мы будем говорить о герменевтике фотографического образа.
Анализируя авторский аспект снимка, начнем с наиболее общего уровня. Очень часто наиболее общей мотивацией фотографа являются художественные устремления. «Поскольку фотографы, независимо от характера деятельности, хотят быть признанными как художники, мы можем иногда подозревать, что они стараются соответствовать модным художественным стилям или в используемой технике, или в композиции, или в настроении и теме снимка». Выявление такой мотивации позволяет скорректировать считывание содержания снимка, так как «жажда реализации "искусства" может привести фотографа к пренебрежению деталями, которые могли бы расстроить его художественную концепцию» и таким образом уменьшить документальную или доказательную роль снимка как репрезентации реального мира. Это особенно важно при использовании фотографии в социологических целях. Естественно, нет ничего плохого в попытках выполнения фотографом-социологом художественных снимков, доставляющих эстетическое удовлетворение, а не только холодную информацию об обществе. Убедительность и выразительность таких снимков, как правило, больше. Похоже, нет повода считать, что художественные фотографии не имеют содержания, достойного для рассмотрения социологами. И в этом, и в другом случае необходимо только обращать внимание на опасность деформации образа общества, вызванной художественными устремлениями.
Исходной точкой и ключом к пониманию более детальной мотивации творца является идентификация вида, к которому относится фотография: для прессы, репортерская, соответствующая данному моменту, официальная, пропагандистская, рекламная, портретная, памятная, семейная, туристическая, художественная, одиночная или фрагмент серии (фотографического эссе, репортажа, семейной хроники). С каждым видом связаны типовые намерения, мотивации, эмоции, а значит, определение вида позволяет достичь первого приближения герменевтического анализа. Только на таком типовом фоне можно конкретизировать приближения, выявляя индивидуальное, уникальное, субъективное содержание при фотографировании.
Рассмотрим, например, характеристику мотиваций, которые сопровождают выполнение приватных памятных снимков, представленных Ирвингом Гофманом. Это, как он говорит, форма «культа самого себя». «Личность фиксируется в тот момент, когда находится в идеальном окружении, рядом с теми, чье общество ценит, в одежде, повышающей ее престиж (... ), готовится к чему-то многообещающему или завершает какой-то важный этап. Как видно на снимке, личность в этот момент гордится своими делами. Словом, личность сфотографирована в тот момент, когда готова считать свой внешний вид типичным для себя. Этот момент можно зафиксировать и повесить на стену своего дома, бюро, магазина, спрятать в шкаф в спортзале, положить в бумажник как момент, к которому можно постоянно возвращаться (... ), как свидетельство, доказательство того, чем была ее общественная идентичность, и затем, через импликацию, чем должна быть и в дальнейшем».
Совершенно другие намерения сопровождают «публичные снимки». Например, репортерский снимок, имеющий гуманитарное значение, должен показать, как «в другом отношении анонимные и не достойные внимания изображения подтверждают наши обиходные взгляды о человеческой экспрессии через выражение (и, вероятно, ненамеренное) таких реакций, как страх, удивление, изумление, любовь, стыд, или таких состояний, как радость, безнадежность, невинность, а также то, как мы выглядим и что делаем, когда считаем, что нас никто не видит».
Одним из вспомогательных инструментов при интерпретации намерений фотографирующего является эмпатия -представление себя в роли автора снимка, проникновение в его ситуацию, общественную позицию, перспективу, с которой фотографирует. Неизбежная проблема, с которой мы сталкиваемся при этом, - мы сами субъективны, со своими намерениями, мотивациями, запасом знаний, предрассудками, стереотипами, недовольством, опытом. Освободиться от них, естественно, невозможно, но условием эмпатии является сознательное критическое усилие по устранению наших предубеждений. Временами говорится о необходимости «двойной герменевтики»: герменевтики того, что интерпретируется, и герменевтики интерпретатора.
Иногда интерпретацию облегчает подпись под снимком или авторский комментарий, приложенный к снимку. Это подчеркивает Ролан Барт: «Кажется, сегодня в сфере массовой коммуникации лингвистическая предпосылка присутствует в каждом образе: как заголовок, подпись, сопутствующая статья в прессе, диалог в фильме, "дымок" с текстом в комиксе». Такой текст может выполнять двоякую функцию. Барт называет первую из них «якорь», вторую - «связник». В фотографическом образе, по природе всегда многозначном (полисемантичном), текст позволяет «заякорить» значение, указывая, на что надо обратить внимание. Когда мы имеем дело с серией снимков, репортажем, фотоэссе, текст действует как «связник», связывая одиночные снимки в повествование, анекдот. В случае фотоэссе роли текста и образа равнозначны, ни один из них не может выступать отдельно. Этим фотоэссе отличается от фоторепортажа, в котором текст, подпись под снимком выполняет только вспомогательную роль. Хорошим примером обширного фотоэссе является альбом Анджея Флиса и Беаты Ковальской «Забытые братья», плод нескольких экспедиций исследователей на Ближний Восток, разыскивающих остатки христианских общин. Снимки представляют здесь интегральную часть повествования, становясь равноправным с текстом средством передачи рассказа о судьбе древней религии.
В некоторых случаях для герменевтической интерпретации мы можем использовать более непосредственный метод: найти автора снимка и провести интервью, позволяющее выявить его точку зрения. Это, например, необходимый элемент коллаборационной, или партнерской, стратегии, которая была описана ранее и которая основывается на целенаправленном инспирировании снимков путем раздачи исследуемым простых фотоаппаратов и заказа фотографий на важные для них темы. Дискуссия о причинах выбора этих, а не других тем или таких, а не других кадров, проводимая индивидуально с авторами или коллективно в выбранной группе, позволяет получить ответы на много важных субъективных вопросов. Однако во всех этих случаях мы должны помнить, что комментарии или отчеты авторов никогда не могут трактоваться как абсолютная истина, а требуют тщательной и критической проверки, поскольку авторов снимков связывает со всеми другими людьми то, что они, во-первых, не всегда и не вполне осознают собственные мотивы, а во-вторых, иногда скрывают или целенаправленно изменяют фабулу.
Автор - это персонаж, непосредственно не видимый, находящийся как бы за кулисами фотографического образа. Но на самом изображении, по крайней мере таком, какой интересует социолога, центральной фигурой являются люди. Они также выполняют некие личные действия, имеющие субъективное значение. Следовательно, предметом интерпретации мы можем сделать эти самые субъективные значения, которые ими управляют. Герменевтика образа может относиться не только к автору, но и к запечатленным на фотографии людям. Они тоже представляют собой загадку, для ответа на которую можно поставить такие, например, вопросы: Кто они? Какое отношение они имеют к автору снимка? Каковы их общественные позиции или роли? Что они делают? На что смотрят? Каковы их намерения и мотивы? Знают ли они о присутствии фотографа и о том, что их фотографируют? Они ведут себя естественно или позируют? Что они хотят показать, а что скрыть?
На снимке мы видим только внешние, наблюдаемые черты людей или их поведения. Предполагаем, однако, что они представляют знаки, симптомы скрытого субъективного состояния, и интерпретация основывается на расшифровке этих знаков, открытии того, что они означают. Многое нам может рассказать выражение лица, мимика, пластика, положение рук. Популярны многочисленные учебники, содержащие обобщение обычных наблюдений за поведением других людей. Здесь также будет полезна эмпатия, поскольку мы сами ведем себя до некоторой степени аналогично другим людям как экземпляры вида, а в определенной степени аналогично членам нашей общины как участники одной культуры. Особые возможности открываются перед партнерской фотографией, когда фотограф входит в непосредственный контакт с фотографируемым, например, завязывая с ним разговор и напрямую спрашивая о его намерениях, мотивах и других психических состояниях. Естественно, в этом случае мы сталкиваемся с теми же трудностями, что и при каждом социологическом интервью во-первых, фотографируемый может высказать не подлинные намерения либо утаить, а во-вторых, он сам может не осознавать свои реальные мотивы. Следовательно объяснения к снимкам должны быть также предметом тщательной критической интерпретации.
Мы должны помнить, что наша герменевтическая интерпретация образа в поисках мотивации, замысла, соображений изображенных людей всегда будет частичной, в определенной степени поверхностной. Ирвинг Гофман приводит пример: снимок, на котором мы видим пару, стоящую перед витриной ювелирного магазина и рассматривающую бижутерию. «Мы, посторонние, не видим, то ли Джон и Мэри посещают различные ювелирные магазины в поисках броши вместо той, которую Мэри потеряла на прошлой неделе на приеме у Джин, то ли они убивают время перед сеансом нового фильма Феллини». Задолго до Гофмана Макс Вебер подобным образом отличал непосредственное понимание, когда, например, мы видим охотника, прицеливающегося в животное в лесу, и более глубокое, опосредованное, когда стараемся вникнуть в его конкретную мотивацию: охотится ли он для развлечения или для добычи пропитания или, возможно, опробует новое ружье, а может, это принято в его аристократической среде. Сам образ по большей части дает нам не конкретное знание, а возможность сделать общие, абстрактные инференции о том, кем являются представленные лица и что они делают, исходя из своих частных намерений.
Используемая литература: Штомпка П.
Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод
исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В.
Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. — М.:
Логос, 2007. — 168 с. + 32 с. ив.ил.
ISBN 978-5-98704-245-3
Скачать реферат:
Пароль на архив: privetstudent.com