1.2 Особенности пословиц и поговорок как структурно-семантических образований в языке
Россия и Китай – страны высокой культуры. Об этом свидетельствуют не только многочисленные архитектурные, художественные, литературные памятники, но и богатейший фольклор, одним из видов которого являются народные пословицы и поговорки. «Пословицы – это кристалл мысли народа в определенную эпоху...», - писал классик китайской литературы Лу Синь [41, с. 126].
Язык фольклора уже давно попал в поле зрения лингвистов. В последние несколько десятилетий сформировалось новое направление культурологических и филологических исследований – лингвофольклористика. В основе её лежат труды А. Н. Афанасьева, А. А. Потебни. Отечественная филология в результате деятельности современных школ лингвофольклористики располагает достаточно полной информацией о семантике и структуре фольклорного слова, о синтаксисе устно-поэтической речи, о специфических явлениях различных жанров языка фольклора как важнейшей составляющей национального языка.
Сконцентрированная в фольклоре мудрость близка общечеловеческому знанию, которое потенциально свойственно каждому. Народная мудрость обретает свою жизнь, подобно всякому акту духовного творчества, в различных жанрах фольклора. Языком зафиксированы различные нравственные регуляторы, смена которых происходит в контексте социальных и духовных изменений. Эволюция моральных устоев тесно связана с проблемами языка как своеобразного «банка данных», хранящего накопленную этносом информацию. Именно язык должен быть поставлен на первое место по содержательности и точности информации о нравственном сознании. Он является важнейшим средством хранения и передачи общественного и личностного духовного багажа.
В последние годы обращение лингвистики к проблемам «язык и человек», «человек в языке» (Апресян) ориентировано на поиск семантического «пространства», которое не было раскрыто в ходе предшествующих исследований. Сравнительно недавно наметился подход к антропологической парадигме изучения языка, главной функциональной задачей которой является постижение языка в тесной связи с бытием человека – с человеческим сознанием, мышлением, культурой, предметно-практической и духовной деятельностью. Следствием изменения методологии исследования центральной задачей некоторых разделов филологии становится «эксплицитное включение в онтологию языка универсума «человек» [27, с.406]
Для нашего исследования актуально изучение паремиологического фонда русского языка. Лингвокультурологический подход к паремиям понимается как учёт отражения в них взгляда на ценности, выработанные социумом в целом и отдельным народом в частности. Конечно, пословицы и поговорки представляют собой систему ориентиров, которыми может руководствоваться любой человек при выборе рациональной линии поведения. Возможны два основных подхода к исследованию паремиологического фонда:
1) Сознание носителей каждого языка способно осмыслить любое явление в мире;
2) Языковые системы отражают то, что наиболее важно для каждого народа, создавая для одних элементов или целых фрагментов действительности устойчивые обозначения и обходясь без них в иных случаях. Мы будем работать в рамках второго подхода – подхода к семантической классификации любых языковых знаков (а значит, и паремий) с опорой на систематизированное представление картины мира в сознании носителей одного языка.
В современной лингвистике отсутствует однозначное определение понятия концептуальный анализ, приёмы и принципы которого могут быть самыми разнообразными. Концептуальный анализ может исходить из описания семантического содержания; из этимологии слова, представляющего концепт, и соотнесения её с современными значениями; возможны сопоставления содержания концепта в разных культурах, в разные периоды развития одной культуры и т.д. Однако цель исследования остаётся неизменной: «Описав значения всех слов и выражений, репрезентирующих тот или иной концепт в национальном языке, представить в упорядоченном виде участок системы языка, репрезентирующий данный концепт» [30, с.24]; установить связи данного предмета с окружающей действительностью; раскрыть особенности мировосприятия носителей языка через слово.
По мнению Поповой и Стернина, концепт «состоит из компонентов (концептуальных признаков), то есть отдельных признаков объективной и субъективной действительности, дифференцированно отраженных в его содержании» [30, с.17]. В этом случае концептуальный анализ предполагает выявление содержательной структуры концепта, которая включает в себя ядро и интерпретирующую часть. Для выявления интерпретационного поля паремии обладают большей степенью информативности. Ф.Ф. Фахртутдинова пишет: «В паремических языковых единицах запечатлены народная мудрость, ценностная картина мира этноса и в афористической форме содержится сумма активных и пассивных знаний о внешнем порядке вещей и внутреннем мире человека» [42, с.101]. Именно в паремиях обнаруживается «застывшее» осмысление того или иного концепта, сложившееся на протяжении длительного времени и менявшееся в зависимости от места, времени и проявлений концептуальных сущностей в жизни народа. О.Ю. Печёнкина считает, что «пословицы являются ценным лингвистическим материалом, так как являются стереотипами народного сознания, отражают народную культуру не только как целостные знаки, но и единицами своего состава, а также хранят и воспроизводят традиции народного менталитета, являясь константами видения мира и миропонимания целого этноса» автор рассматривает пословицы как дискурс, понимая под ним «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, то есть прагматическими, социокультурными, психологическими факторами: каждый такой дискурс предлагается рассматривать в событийном аспекте – как речь, погружённую в жизнь, при этом учитывается, что событийный аспект может меняться, изменяя и содержание дискурса» [43, с.8-9].
Разделяя мнение Л.В. Басовой, мы понимаем паремию как языковой знак, как устойчивое материально-идеальное единство формы и содержания, соотносимое с отдельным фрагментом внеязыковой действительности, используемый для обозначения языковых ситуаций или отношений между предметами и явлениями действительности, мы учитываем, что каждая паремия имеет отдельную связь с определённым концептом как ключевым словом. Именно семантический аспект представляет значительный интерес при изучении паремиологического фонда языка. однако важно помнить, что соединение в сознании носителей языка ядерной части концепта с определённым лексическим и фразеологическим выражением не означает наличия ключевого слова в составе паремии. Возможны другие проявления концептуальной сущности паремии в её лексическом составе: употребление слов с тем же корнем, что и у концепта; синонимов данного концепта; обнаружение логического единства анализируемой паремии и паремии, включающей концепт на лексическом уровне, при отсутствии каких бы то ни было слов, близких по значению к концепту. Необходимо учитывать и тот факт, что в некоторых случаях в одной паремии можно обнаружить связь с несколькими концептами одновременно [44, с.58].
Изучением пословиц и поговорок занимались многие учёные, исследуя разные аспекты паремиологии: происхождение и статус пословиц и поговорок (В.Л. Архангельский, Т.С. Бендерли, В.И. Даль, В.И. Зимин, С.И. Ожегов, А.А. Потебня, В.Н. Телия, Н.М. Шанский, Н. Исанбет, Х.Ш. Махмутов), семантику (А.П. Аникин, Е.М. Верещагин, Ю.А. Гвоздарев, В.Г. Костомаров, А.А. Крикман, Г.Л. Пермяков, М.А. Рыбникова, Л.Б. Савенкова, А.И. Соболев, В.П. Фелицына, Н. Исанбет, Х.Ш. Махмутов, А.Р. Ахметшина), художественные особенности (С.Г. Лазутин, В.М. Мокиенко, Т.А. Наймушина, Л.А. Морозова, Л.С. Панина), структуру (Н. Барли, А.О. Дандис, Г.Л. Пермяков, З.К. Тарланов), проблемы вариантности пословиц (Г.Ф. Благова) и др.
Стимулом для включения пословиц и поговорок в круг интересов современного языкознания явилась, в частности, проблема определения границ фразеологии. Пословицы и поговорки либо признаются фразеологизмами и, соответственно, включаются в предмет фразеологии, либо не признаются таковыми и выводятся за пределы фразеологии. Условно можно выделить три точки зрения на эту проблему:
1) существует широкое понимание фразеологии как самостоятельной дисциплины. В её состав включаются все сочетания, обладающие признаками устойчивости и воспроизводимсти: фразеологические единства и сращения, фразеологические сочетания, пословицы и поговорки, крылатые слова, речевые штампы [Архангельский 1964, Виноградов 1977, Кунин 1972, Шанский 1985].
2) При узком понимании фразеологии в её состав входят устойчивые словосочетания, которые функционально соотносятся со словом как номинативной единицей языка и представляют собой структурно-семантическое ядро фразеологии [Ларин 1956, Бабкин 1964, Гвоздарев 1977, Молотков 1977, Жуков 1987].
3) Подход, при котором любые сочетания лексем, в том числе и неустойчивые, невоспроизводимые, входят в её состав [Копыленко, Попова 1978].
Мы разделяем мнение учёных, не относящих пословицы и поговорки к кругу фразеологических единиц. Рассмотрим содержание понятий пословица, поговорка и паремия.
Первоначально термин паремия (от греч.paroimia - притча) заимствован из греческого языка и оставался синонимом к словам притча, пословица, поговорка в их древнерусских значениях [45, с.206]. Однако в церковном обиходе семантика слова была другой: слово означало не любое изречения, а особый тип изречений, выбираемых из Священного Писания для чтения во время богослужения. В словаре В. И. Даля паремия определяется как «нравоучительное слово», т. е. текст назидательного характера [46, с.18].
В настоящее время термин паремия выступает как родовой термин по отношению к терминам пословица и поговорка. Данное понимание термина отражено в монографии В.Н. Телия «Русская фразеология» [24, с.58]. К паремиям относятся пословицы, поговорки, крылатые слова, призывы, лозунги, приметы, прибаутки, каламбуры, проклятья, присловья. Л. Б. Савенкова определяет паремию как «устойчивое в языке и воспроизводимое в речи анонимное изречение, пригодное для употребления в дидактических целях [65, с.67]. В.И. Даль определил пословицу как «краткое изречение, поученье более в виде притчи, иносказания или в виде житейского приговора; пословица есть особь языка, народной речи, не сочиняется, а рождается сама; это ходячий ум народа; она переходит в поговорку или простой оборот речи» [46, с. 334]. Поговорку Даль определяет как «окольное иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения» [46, с. 11].
В настоящее время пословица является объектом изучения разных наук: фольклористики, лингвистики, поэтики, истории и др. в рамках перечисленных наук изучаются различные аспекты сущности пословицы и даются определения с разными наборами признаков. Анализ различных точек зрения на проблему разграничения паремии, пословицы и поговорки как терминов современной лингвистики в качестве рабочих определений позволяет принять как наиболее удобные в использовании следующие. Паремия – это родовой термин по отношению к пословице и поговорке, это устойчивое в языке и воспроизводимое в речи изречение, носящее обобщённый характер. Пословица = это изречение, обладающее воспроизводимостью, относительной стабильностью состава и структуры и имеющее образную или прямую мотивировку общего значения, не вытекающего только из значения составляющих его лексем, носящее обобщенный характер
Поговорка – это изречение, обладающее воспроизводимостью, относительной стабильностью состава и структуры и имеющее прямую мотивировку общего значения, не вытекающего только из значения составляющих его лексем, носящее обобщенный характер. [44, с. 43].
Стимулом для включения пословиц и поговорок в круг интересов современного языкознания явилась, в частности, проблема определения границ фразеологии. В традиционном китайском языкознании фразеология как лингвистическая дисциплина отсутствовала и, вероятно, была заимствована из российской науки. В 50-е 60-е годы она ориентировалась на концепцию В.В. Виноградова. Но она имеет ряд специфических свойств, отражающихся в терминологии. В китайской фразеологии терминология напрямую связана с представлением об объёме единиц, входящих в нее. Традиционно выделяют такие типы фразеологизмов:
Чэнъюй (成语chéngy) – идиома, идиоматическое выражение, фразеологизм «готовые выражения» (смотреть на пожар с противоположного берега Ср. моя хата с краю).
Гуаньюнюй (惯用语guànyòngyǔ) – «привычные фразы, ходячие выражения» (выступать в красной маске ср. прикидываться добрым человеком).
Сехоуюй (歇后语 xiēhòuyǔ) – «речения с усекаемой концовкой - недоговорки-иносказания» (в морозный день пить студеную воду – каждая капля отдается в сердце ср. запасть глубоко в душу).
Яньюй (谚语 yànyǔ) – «пословицы» (не став буддийским монахом, не узнаешь, как холодно его голове Ср. только на собственном опыте можно понять, насколько велики трудности).
Суюй (俗语 súyǔ, 俗话 súhuà) – «поговорки».
Гэянь (格言 géyán) – «афоризмы» (не делай другому то, чего себе не желаешь).
Цзинцзю (警句jǐngjù) – «отточенные фразы, сентенции»
Цишо (奇说qí shuō) – «странные речения, парадоксы, суждения» [47, с.20].
Яньюй представляют собой общее, законченное, грамматически оформленное суждение, имеют структуру предложения. Яньюй обладают параллелизмом. Яньюй параллельной конструкции представляют собой две равновеликие части, основанные на количественном, лексико-семантическом и грамматическом параллелизме, к примеру: 是什么病，这样的药物，并接受 Shì shénme bìng, zhèyàng di yàowù, bìng jiēshòu «чем заболел, такое лекарство и принимай» (ср. клин клином вышибают). Яньюй непараллельной конструкции могут быть представлены разными структурными моделями 谁也无法入睡在床上曲线 Shuí yě wúfǎ rùshuì, zài chuángshàng, qūxiàn «кто не может заснуть, тому и кровать крива» (ср. плохому танцору и сапоги мешают).
В нашем исследовании мы будем рассматривать китайские пословицы и поговорки, используя для них один китайский термин 谚语 yànyǔ, так как границы, отделяющие пословицы от поговорки весьма условны, поэтому они, как правило, объединяются в одном словаре. Например, в словаре «Китайские пословицы и поговорки», «Русско-китайский словарь пословиц и поговорок» и др.