Привет студент

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

Концепция семиосферы Ю.М. Лотмана

 

Содержание

  

Введение…………………………………………………………………...3-4

1. Понятие семиосферы………………………………………………….5-7
2. Ограниченность семиосферы………………………………………........8

2.1. Понятие границы…………………………………………………….8-10

2.2. Граница как зона ускоренных семиотических процессов……….11-14

3. Семиотическая неравномерность…………………………..……….15-21
4. Механизмы диалога………………………………………………….22-25

Заключение…………………………………………………………………26

Список источников………………………………………………………...27

 

 

Введение

 

Концепция семиосферы Юрия Михайловича Лотмана, всемирно известного ученого, литературоведа, культуролога и семиотика, изначально начала складываться в рамках филологических исследований. В 1962 году он выпустил статью «Идейная структура «Капитанской дочки», в которой он выявляет дихотомии двух контрастирующих смысловых пространств повести А.С. Пушкина – мира крестьянского и дворянского. Именно с предложенного им метода – рассматривать художественное целое как сложно структурированное, начинается разработка более общей и обширной концепции культуры. Уже тогда Лотман начинает заниматься решением теоретических вопросов структурного и семиотического изучения культуры в целом.

С каждой новой работой ученый последовательно осваивает все более и более широкий спектр смежных проблем семиотики, которые обретают смысл лишь в широком историческом и типологическом контексте культуры. Постепенно Лотман формулирует понятия текста, границы, идею о языке пространственных отношений как основном средстве осмысления действительности, о внутренней поляризованности любого смыслового пространства.

В ходе своих исследований Лотман обращается к более масштабной проблематике семиосферы. Он трактует семиосферу как сложную иерархию семиотических пространств или как отношения «центр-периферия» культурного универсума. Подобная трактовка позволяет объяснить актуальность моей работы, а также выявить сферу практического применения концепции Ю.М. Лотмана. Она позволяет осмыслить типологию культур, межкультурный диалог, механизмы заимствования и взаимовлияния культур. Методы Лотмана оказываются полезны и приносят плоды при исследовании динамики культуры, помогают объяснять самые разные культурные процессы. Более того, ученый выявил ряд важных закономерностей функционирования культуры, механизма коммуникации, которые существенно облегчают задачу изучения и анализ тех или иных явлений культурной жизни. И по сей день выходит большое количество работ, в которых мы можем наблюдать плодотворность предложенного Лотманом метода.

Разработанная им теория может быть полезна и интересна самому широкому ряду специалистов: культурологам, философам, социологам, искусствоведам, филологам, историкам и т.д. Например, привлечь внимание историка может его семиотическая трактовка методологии истории, в которой он понимает взаимодействие различных типов культур, культурных кодов и текстовых потоков как внутренний механизм исторического процесса.

Поэтому задачей моей работы является наиболее полное – насколько это возможно в рамках курсовой работы, - рассмотрение концепции семиосферы Ю.М. Лотмана. В ходе моей работы было проанализировано необходимое количество работ автора, в которых в той или иной мере затрагивается проблема семиосферы: как труды, посвященные непосредственно самой проблеме, так и статьи, в которых Лотман сосредоточивает внимание на отдельных аспектах проблемы.

Не смотря на то, что теория Юрия Михайловича так и не приобрела законченного вида, поскольку он был мыслитель, «широкий и свободный, который не был скован собственными принципами и догмами, но постоянно преодолевал первоначальные границы своих прежних воззрений», я постарался представить его взгляды, рассуждения и теоретические выводы последовательно и структурировано, насколько это оказалось возможным.

 

 

1. Понятие семиосферы

 

Известно, что Ю.М. Лотман, помимо всего прочего, занимался семиотикой. Именно из этой науки берет свое начало идея семиосферы. Толчком к разработке этого понятия послужило предположение о том, что четкие и функционально однозначные системы не существуют сами по себе, в изолированном виде.

Семиотика – это «общая теория знаковых систем, изучающая свойства знаковых комплексов самой различной природы». К таким системам относятся естественные языки, письменные, устные, различные искусственные языки – от формализованных языков логики и математики до языка искусства.

В основе семиотики лежат две научные традиции. Одна была разработана учеными Пирсом и Моррисом. Отправной ее точкой служит понятие о том, что первичным элементом любой семиотической системы является знак. Другая основывается на идеях Фердинанда де Соссюра, основоположника семиотики (сам де Соссюр использовал термин «семиология») и структурной лингвистики, и Пражского лингвистического кружка. В основу этого направления была положена антиномия языка и речи, то есть текста. Обе эти традиции имеют одну общую черту: основанием анализа является простейший элемент. В первом случае это изолированный знак, следовательно, любое семиотическое явление есть последовательность знаков. Во втором – отдельный коммуникативный акт, то есть передача сообщения от адресанта адресату. Приверженцы этой традиции считали, что моделью естественного языка является индивидуальный акт знакового обмена. Сами же такие модели понимались как универсальные семиотические модели, а семиотика толковалась как применение методов лингвистики на объектах, находящихся за рамками традиционной лингвистики.

В момент написания Лотманом статьи «О семиосфере» взгляд ученых существенно изменился. Семиотики и лингвисты пришли к выводу о том, что любая система, взятая сама по себе, является неработоспособной. «Системы функционируют, лишь будучи погружены в некий семиотический континуум, заполненный разнотипными и находящимися на разном уровне организации образованиями». Такой континуум Ю.М. Лотман назвал семиосферой.

Семиосфера первична по отношению к отдельным текстам и языкам. Она представляет собой единый механизм, или даже организм. Вне ее семиозис становится невозможным, за пределами семиосферы не существует ни коммуникации, ни языка. Для того чтобы устройство, состоящее из отправителя, адресата и канала связи, функционировало, оно должно быть погружено в некое семиотическое пространство, каким и является семиосфера. То есть, семиосфера является необходимым условием возникновения коммуникативного акта, а также выработки новой информации.

Для того чтобы объяснить введенное им понятие, Лотман сравнивает его с понятием биосферы В.И. Вернадского.

Биосфера – это космический механизм, преобразующий лучистую энергию солнца в химическую и физическую, которая затем используется для переработки неживой материи. Она располагается на поверхности нашей планеты и занимает определенное структурное место в планетарном единстве. Здесь важно то, что биосфера материальна, а пространство семиосферы, в отличие от нее, имеет абстрактный характер. Однако это пространство имеет не метафорический характер, как может показаться, но обладает всеми признаками, приписываемыми замкнутому пространству.

Биосфера заполнена живым веществом, которое представляет собой органическое единство. Она первична по отношению к отдельному живому организму. Аналогичный подход Лотман предлагает применять и относительно семиосферы. «Это семиотическое пространство не есть сумма отдельных языков, а представляет собой условие их существования и работы, в определенном отношении, предшествует им и постоянно взаимодействует с ними».

Коммуникативные акты в семиосфере возникают при том условии, что участники коммуникации уже имеют предшествующий семиотический и культурный опыт. В этом отношении язык – сгусток семиотического пространства с размытыми границами семиотической реальности. Размытость границ вызвана тем, что что-то, являющееся сообщением для одного, не является таковым для другого. Семиосферу заполняют множество языков, различных по своей природе. Языки могут быть как полностью взаимно переводимы, либо отличаться полной взаимной непереводимостью.

Метафорически определяя семиосферу, Ю.М. Лотман пишет: "Представим себе в качестве некоего единого мира, взятого в синхронном срезе, зал музея, где в разных витринах выставлены экспонаты разных эпох, надписи на известных и неизвестных языках, инструкции по дешифровке, составленные методистами пояснительные тексты к выставке, схемы маршрутов экскурсий и правила поведения посетителей, и представим все это как единый механизм. Мы получим образ семиосферы. При этом не следует упускать из виду, что все элементы семиосферы находятся не в статическом, а подвижном состоянии, постоянно меняя формулы отношения друг к другу"

Отличительными чертами семиосферы являются бинарность, асимметрия, ограниченность, а так же неоднородность.

 

2. Ограниченность семиосферы

 

2.1. Понятие границы

 

Внутренне пространство семиосферы отличается одновременно и неравномерностью и асимметричностью, и, кроме того, представляется как единое и однородное. Другая важная черта – ее семиотическая индивидуальность при наличии конфликтующих структур. Эта индивидуальность выражается в наличии границ семиосферы. «Нашему», «своему», «культурному» пространству противостоит «их-пространство», «чужое», «враждебное», «хаотическое» и т.д.

Понятие границы – одно из фундаментальных понятий семиотической ограниченности. Так же, как и само понятие семиосферы, оно имеет абстрактный характер. Граница принадлежит как внешнему пространству, так и внутреннему, внесемиотическому, а, следовательно, она представляет собой билингвиальный механизм, через который осуществляется перевод текстов на другой язык (языки), которые находятся за пределами данной семиосферы.

Семиосфера в определенной степени «замкнута»: любой иносемиотический текст или не-текст до того, как вступит во взаимодействие с семиосферой, должен быть переведен на один из языков внутреннего пространства семиосферы. Только в результате процесса перевода такие тексты обретают реальность для нее. Поэтому граница является механизмом, который адаптирует для данной семиотической сферы внешний мир.

Семиосферу можно назвать «семиотической личностью», разделяющей такое свойство личности, как «соединение эмпирической бесспорности и интуитивной очевидности этого понятия с чрезвычайной трудностью его формального определения». Понятие границы соотносительно понятию семиотической индивидуальности, а граница личности, в свою очередь,  большой степени зависит от способа кодирования.

Граница семиотического пространства является важнейшим функциональным и структурным элементом, определяющим сущность ее семиотического механизма. Только с помощью границы семиосфера может  осуществлять контакты с несемиотическим и иносемиотическим пространством.

Функция любой границы заключается в том, чтобы ограничивать проникновение внешнего, фильтровать его, адаптировать и перерабатывать. Граница семиосферы отделяет свое от чужого, фильтрирует внешние сообщения и переводит их на свой язык, а также превращает внешние не-сообщения  сообщения, то есть имеется в виду семиотизация внешних фактов и превращение их в информацию. В этом отношении все механизмы перевода, обслуживающие внешние контакты, входят в структуру семиосферы.

Менее абстрактным понятие границы становится, когда культурное пространство имеет ярко выраженный территориальный характер. В этом случае граница обретает элементарный пространственный смысл. Но при этом она остается тем же буферным механизмом, который трансформирует, переводит поступающую извне информацию. Проиллюстрировать это можно на примере структуры городского пространства в культуре XIX века. В центре города располагались те элементы, которые воплощают господствующую социальную структуру и играют ключевую роль в организации семиотического и культурного пространства. Центр противопоставлялся «разрушающему» культуру поясу окраин, территориальной периферии, которая находится на границе культурного пространства и внешнего мира хаотических и неупорядоченных стихий и является по своей природе двуязычной, представляет собой зону культурного билингвизма и разнообразных культурных смешений, в которой образуются койне и прочие креолизованные семиотические структуры.

С точки зрения своего имманентного механизма граница соединяет две сферы семиозиса, однако с позиции семиотического самосознания, которое выражается в самоописании на метауровне, она их разделяет. Это значит, что структура осознает свою специфику и противопоставленность другим сферам, осознает себя в культурно-семиотическом отношении.

Кроме того, у границы существует и другая функция. Она является той областью, где происходят ускоренные семиотические процессы. Довольно быстро протекая на периферии культуры, они устремляются в ядерные структуры семиосферы и тем самым определяют ее развитие, вытесняя центральные, господствующие элементы.

Граница – необходимая часть семиосферы, поскольку всякое существование возможно лишь в формах определенной пространственной и временной конкретности. Жизнь культуры требует особой структуры «пространства-времени». Культура организует себя в форме определенного «пространства-времени» и вне такой организации существовать не может. Эта организация реализуется как семиосфера и одновременно с помощью семиосферы. Культура создает не только свою внутреннюю организацию, но и свой тип внешней дезорганизации. В качестве примера можно привести конструирование античным миром понятия «варваров» – общего названия для всех чужеземцев, говорящих на непонятном грекам и римлянам языке. При этом «варвары» могли обладать более древней культурой и, кроме того, не представляли собой единого целого, образуя культурную гамму от высочайших цивилизаций древности до племен, находящихся на довольно примитивном уровне развития. Не выделяя «варварский мир», основным признаком которого было отсутствие общего языка с античной культурой, античная цивилизация не могла осознать себя как культурное целое. Таким образом, семиосфера нуждается в «неорганизованном» внешнем окружении и конструирует его себе в случае отсутствия. Так же стоит отметить, что оценка внутреннего и внешнего пространства не заданна. Важным является сам факт наличия границы.

2.2. Граница как зона ускоренных семиотических процессов

 

Внешний мир, чтобы стать фактом культуры, подвергается семиотизации. Он разделяется на область объектов, нечто означающих, символизирующих, указывающих, то есть имеющих смысл, и объектов, представляющих самих себя. Появляющаяся таким образом стереоскопическая картина присваивает себе право говорить от имени культуры в целом. Однако, все субструктуры семиосферы, при всем своем различии, организованны в общей системе координат: на временной оси – прошедшее, настоящее, будущее, на пространственной – внутреннее пространство, внешнее и граница между ними. Внесемиотическая реальность перекодируется по этой же системе координат для того, чтобы она сделалась способной стать содержанием семиотического текста.

Не смотря на то, что метаструктурное самоописание распространяется из центра культуры на все ее семиотическое пространство, оно не создает подлинной унификации, а только ее видимость. «Своим» языком метаструктура является исключительно в центре, а на периферии она оказывается языком «чужим», не способным адекватно отражать лежащую под ней семиотическую практику. Поэтому в центре культурного пространства участки семиосферы, поднявшись до уровня самоописания, приобретают жестко организованный характер и одновременно достигают саморегулировки. В то же время они становятся менее динамичными, негибкими и неспособными к развитию. На периферии отношения семиотической практики и навязанного ей норматива становятся все более конфликтными. Периферия – область семиотической динамики. Именно здесь вырабатываются все будущие языки.

Бурная семиотическая деятельность, стимулируемая подобной ситуацией, приводит к быстрому росту периферийных центров. Они вырабатывают свои метаописания, которые могут выступить в качестве претендентов на универсальную структуру метаописания для всей семиосферы. В любом синхронном срезе культуры обнаруживается не одна система канонизирующих норм, а парадигма конкурирующих систем.

Однако наиболее «горячими» точками ускоренных семиотических процессов являются границы семиосферы. Граница принадлежит обеим пограничным культурам, обеим взаимно прилегающим семиосферам. Она би- и полилингвистична. Граница – механизм перевода текстов чужой семиотики на язык «нашей», место трансформации внешнего во внутреннее.

Для того чтобы стали возможны межкультурные контакты, культуры должны иметь определенные образы, эквивалентные элементам других культур, в «нашей» культуре. Такие образы являются одновременно и средством, и препятствием коммуникации. К примеру, при смене таких образов-стереотипов возникают работы типа: «неизвестный Достоевский» или «Гете, каков он на самом деле», которые внушают читателю, что до сих пор он знал «не того» Достоевского или Гете, что момент их подлинного понимания только наступает.

Граница не только отделяет внутреннее пространство семиосферы от внешнего. На самом деле, все пространство семиосферы пересечено границами разных уровней, границами отдельных языков и даже текстов. Более того, внутреннее пространство каждой из этих субсемиосфер имеет некоторое свое семиотическое «я», реализуясь как отношение какого-либо языка, группы текстов, отдельного текста к некоторому описывающему их метаструктурному пространству. Эта пронизанность семиосферы частными границами означает, что семиосфера – это многоуровневая система, определенные участки которой могут на разных уровнях метаописания образовывать семиотическое единство, либо группу замкнутых пространств, дискретность которых отмечена границами между ними.

Пространство, выступающее в одной системе кодирования как единая личность, в другой может оказаться местом столкновения нескольких семиотических субъектов. Важным критерием здесь является вопрос, что в данной системе воспринимается в качестве субъекта. Ситуация возмущения и бунта возникает при столкновении двух способов кодирования: социально-семиотическая структура описывает данного индивида как часть, а сам он себя осознает автономной единицей, то есть семиотическим субъектом, а не объектом.

Пересеченность семиотического пространства многочисленными границами создает для каждого движущегося в нем сообщения ситуацию многократных переводов, превращений и изменений, сопровождающихся генерированием новой информации, которое приобретает лавинообразный характер.

Внутренний мир семиосферы воспроизводит космос, а по ту сторону его границы располагается хаос, антимир, внеструктурное иконическое пространство, в котором обитают чудовища, инфернальные силы, либо люди, которые с ними связаны. К примеру, за чертой поселения должны жить в деревне – колдун, мельник и кузнец, а в средневековом городе – палач. «Нормальное» пространство имеет не только географические, но и временные границы. За его пределами находится ночное время. К колдуну, если это необходимо, приходят ночью. В антипространстве живет разбойник. Его дом – лес, его солнце – луна, он говорит на анти-языке, осуществляет анти-поведение, он спит, когда люди работают, и грабит, когда люди спят. «Ночной мир» города также расположен на границе пространства культуры или за ее чертой. Он тоже ориентирован на антиповедение.

Мы можем наблюдать перемещение норм поведения, языка, стиля одежды и т.д. из пограничной сферы культуры в ее центр. Периферия ярко окрашена, маркирована, в то время как ядро нормально, не имеет ни цвета, ни запаха, оно просто существует. Поэтому победа любой семиотической системы есть неизбежное перемещение ее в центр, а также неизбежное «обесцвечивание».

Усиление интенсивности семиотических процессов в пограничной полосе связано с тем, что именно здесь происходят постоянные вторжения в нее извне. Граница двусторонняя, и одна ее сторона обращена во внесемиотическое пространство, кроме того, это область конституированной билингвиальности. Это получает прямое выражение в языковой практике населения на границе культурных ареалов. Как было сказано выше, семиосфера сама создает свой тип внешней «дезорганизации». Внешнее запредельное пространство семиосферы – место непрерывающегося диалога. Неважно, видит ли данная культура, например, в «варваре» врага или спасителя, она имеет дело с конструктом, построенным как ее собственное перевернутое отражение.

Поскольку реально любая семиосфера не погружена в аморфное «дикое» пространство, а соприкасается с другими семиосферами, которые обладают своей организацией, возникает постоянный обмен и выработка общего языка – койне. Даже для ведения войны необходимо выработать новый язык, который будет понятен обеим сторонам столкновения. Однако даже такие столкновения неизбежно приводят к культурному выравниванию и созданию некой новой семиосферы более высокого порядка, в которую включаются обе стороны уже как равноправные

 

3. Семиотическая неравномерность

 

 

Одним из законов организации семиосферы является обязательная внутренняя неравномерность. Семиотическое пространство характеризуется наличием ядерных структур, зачастую нескольких, с выявленной организацией и тяготеющего к периферии более аморфного семиотического мира, в который погружены эти ядерные семиотические структуры. Если одна из ядерных структур не только занимает доминирующее положение, но и возвышается до стадии самоописания и выделяет систему метаязыков, с помощью которых она описывает саму себя, а также периферийное пространство данной семиосферы, то над равномерностью реальной семиотической карты надстраивается уровень идеального ее единства. Активное взаимодействие между этими уровнями – один из источников динамических процессов внутри семиосферы.

Неравномерность на одном структурном уровне дополняется смешением разных уровней. В действительности в любой семиосфере иерархия языков и текстов, как правило, нарушается. Они сталкиваются и взаимодействуют, если находятся на одном уровне. В частности, тексты могут оказаться погружены в несоответствующие им языки, а дешифрующие их коды в определенных обстоятельствах и вовсе отсутствуют. Здесь следует вспомнить пример с залой музея, которая представляет собой нечто, напоминающее картину семиосферы.

Структурная неоднородность семиотического пространства образует резервы динамических процессов и является одним из механизмов выработки новой информации внутри сферы. В периферийных участках, обладающих меньшей степенью организации и более гибкими, «скользящими» конструкциями, динамические процессы сталкиваются с относительно слабым сопротивлением и развиваются с более высокой скоростью. Метаструктурные самоописания резко увеличивают жесткость структуры и существенно замедляют ее развитие. Эта стадия является подготовкой к перемещению в будущем структурного ядра на периферию предшествующего этапа и превращению бывшего центра в периферию.

Деление на ядро и периферию – закон внутренней организации семиосферы. Ядро содержит в себе доминирующие семиотические системы. Однако если факт такого разделения абсолютен, то формы, в которые он облекается, семиотически относительны и в большей степени определены избранным языком метаописания – зависимостью от того, имеем ли мы дело с самоописанием[1], или оно ведется в категориях другой системы внешним наблюдателем.

Периферийные семиотические образования могут быть представлены не замкнутыми структурами, то есть языками, а их фрагментами или даже отдельными текстами. Эти тексты, «чужие» для данной системы, выполняют в целостном механизме семиосферы функцию катализатора. С одной стороны, граница с чужим текстом всегда является областью усиленного смыслообразования. С другой, любой обломок семиотической структуры или отдельный текст сохраняет механизмы реконструкции всей системы. Именно разрушение этой целостности вызывает ускоренный процесс «воспоминания» - реконструкции семиотического целого по его части. Такая реконструкция утраченного уже языка, в системе которого данный текст вновь обрел бы смысл, по сути, оказывается созданием нового языка, а не воссозданием старого, как это может показаться с точки зрения самосознания культуры. Вообще, в культуре накопилось такое количество текстов с утраченными кодами, что процесс создания новых кодов зачастую субъективно воспринимается как реконструкция.

Семиосфера, будучи гетерогенна по своей природе, развивается с различной скоростью в различных своих участках, что определяет ее структурную неравномерность. Разные языки имеют различное время и различную величину циклов: ментально-идеологические структуры развиваются значительно быстрее естественных языков. Поэтому синхронность протекающих в них процессов невозможна.

Участки семиосферы специализируются благодаря тому, что она многократно пересечена внутренними границами. Информационная трансляция через эти границы, направленные непрерывные семиотические «вторжения» той или иной структуры в другую образуют порождения смысла, возникновение новой информации.

Все части семиосферы входят в целое не как детали механизма, а как органы в организм. Особенностью структурного построения ядерных механизмов семиосферы является то, что каждая ее часть сама по себе представляет целое, замкнутое в своей структурной самостоятельности. Каждая часть связана с другими довольно сложно, с высокой степенью деавтоматизации. Кроме того, эти механизмы на высших уровнях приобретают характер поведения, то есть способны самостоятельно выбирать программу деятельности. Также они обнаруживают свойство изоморфизма[2] по отношению к целому. Таким образом, они одновременно являются и частью целого, и его подобием. Вертикальный изоморфизм, существующий между структурами, которые расположены на разных уровнях иерархии, порождает количественное возрастание сообщений. Сообщение, будучи введено в целостную семиотическую структуру, транслируется на более низкие уровни и получает в них распространение. Система способна превращать текст в лавину текстов.

Для того чтобы происходили акты обмена между участниками, между ними должно быть не только отношение подобия, но и определенное различие. Для семиозиса этого вида должно выполняться следующее условие: участвующие в нем субструктуры должны быть не изоморфны друг другу, но порознь изоморфны третьему элементу более высокого уровня, в систему которого они входят.

Дискретность в семиотических системах возникает при описании циклических процессов языком дискретной структуры. Например, стоит нам задаться целью описать ансамбль искусств в рамках какой-либо эпохи, как мы отчетливо обнаружим экспансию одних «как бы перерыв» в истории других. Реальная история культуры дает нам совсем иную картину: время наступления эпохальных явлений в разных родах искусств выравнивается лишь на метауровне культурного самосознания, которое потом переходит в исследовательские концепции. В реальной ткани культуры несинхронность выступает как регулярный закон. Кроме того, благодаря неравномерности, имеющей характер универсальной закономерности, непрерывные, с имманентной точки зрения, процессы развития с общекультурной позиции выступают как дискретные.

Семиосфера современного мира, которая, расширяясь в пространстве на протяжении веков, приняла ныне глобальный характер, включает в себя и позывные спутников, и стихи поэтов, и крики животных. Взаимосвязь этих элементов не метафора, а реальность.

Семиосфера имеет диахронную[3] глубину, поскольку она наделена сложной системой памяти и без этой памяти функционировать не может. Механизмы памяти имеются не только в отдельных семиотических субструктурах, но и у семиосферы как целого. Следует предположить наличие у семиосферы внутренней урегулированности и функциональной связанности частей, динамическое соотнесение которых образует поведение семиосферы.

Динамическое развитие элементов семиосферы направлено в сторону их спецификации и увеличения ее внутреннего разнообразия. Но стоит отметить, что целостность ее при этом не разрушается, так как в основе всех коммуникативных процессов лежит инвариантный[4] принцип, делающий их подобными между собой. Этот принцип строится на сочетании симметрии – асимметрии с периодической сменой апогеев и затуханий в протекании всех жизненных процессов в любых их формах. Эти два принципа могут быть сведены к более общему единству: симметрия – асимметрия может рассматриваться как расчленение некоторого единства плоскостью симметрии, в результате чего возникают отраженные структуры – основа последующего роста разнообразия и функциональной спецификации. Цикличность же имеет в своей основе вращательное движение вокруг оси симметрии.

Возможность диалога подразумевает одновременно и однородность, и разнородность элементов. Разнородность семиотическая подразумевает разнородность структурную. В этом отношении структурное разнообразие семиосферы составляет основу ее механизма. Вероятно, так, применительно к интересующей нас проблематике следует истолковать принцип, названный В.И. Вернадским «принципом П. Кюри – Пастера»: «диссимметрия может вызваться только причиной, которая сама уже обладает этой диссимметрией».

Наиболее простым и распространенным случаем соединения структурного тождества и различия является энантиоморфизм, зеркальная симметрия, при которой обе части зеркально равны, но неравны при наложении, то есть относятся друг к другу как правое и левое. Такое отношение создает то соотносимое различие, которое отличается и от тождества, делающего диалог бесполезным, и от несоотносимого различия, делающего диалог невозможным. Если диалогические коммуникации – основа смыслообразования, то энантиоморфные разделения единого и сближения различного – основа структурного соотношения частей в смыслопорождающем устройстве.

Зеркальная симметрия создает необходимые отношения структурного

разнообразия и структурного подобия, которые позволяют построить  диалогические отношения. С одной стороны, системы не тождественны и выдают различные тексты, а с другой, они легко преобразуются друг в друга, что обеспечивает текстам взаимную переводимость. Если можно сказать, что для того, чтобы диалог был возможен, участники его должны одновременно быть различными и иметь в своей структуре семиотический образ контрагента, то энантиоморфизм является элементарной «машиной» диалога.

Зеркальный механизм, образующий симметрично-асимметричные пары, имеет столь широкое распространение во всех смыслопорождающих механизмах, что его можно назвать универсальным, охватывающим молекулярный уровень и общие структуры вселенной, с одной стороны, и глобальных созданий человеческого духа, с другой. Для явлений, охватываемых понятием «текст», он, бесспорно, универсален.

Разумеется, симметрии—асимметрии — лишь механизмы смыслопорождения, и, как билатеральная асимметрия человеческого мозга, характеризуя механизм мышления, не предопределяет его содержания, они определяют семиотическую ситуацию, но не содержание того или иного сообщения.

Зеркально-симметричная парность является элементарной структурной основой диалогического отношения. Отражаемые объекты имеют в своей внутренней структуре плоскости симметрии и асимметрии. При энантиоморфическом преобразовании плоскости симметрии нейтрализуются и никак себя не проявляют, а асимметрии становятся структурным признаком.

Закон зеркальной симметрии — один из основных структурных принципов внутренней организации смыслопорождающего устройства. К нему относятся на сюжетном уровне такие явления, как параллелизм «высокого» и комического персонажей, появление двойников, параллельные сюжетные ходы и другие хорошо изученные явления удвоений внутритекстовых структур. С этим же связаны магическая функция зеркала и роль мотива зеркальности в литературе и живописи. Такую же природу имеет и явление «текста в тексте». С этим же можно сопоставить рассмотренное нами в другом месте явление, наблюдаемое на уровне целостных национальных культур: процесс взаимного ознакомления и включения в некоторый общий культурный мир вызывает не только сближение отдельных культур, но и их специализацию — войдя в некоторую культурную общность, культура начинает резче культивировать свою самобытность. В свою очередь, и другие культуры кодируют ее как «особую», «необычную». Изолированная культура «для себя» всегда «естественна» и «обычна». Лишь сделавшись частью более обширного целого, она усваивает внешнюю точку зрения на себя как специфическую. При этом культурные общности типа «Запад» и «Восток» складываются в энантиоморфные пары с «работающей» функциональной асимметрией.

Основой структурного построения семиосферы является персечение пространственной симметрии – асимметрии и синусоидная смена интенсивности и затухания временных процессов, благодаря чему возникает дискретность. После всего сказанного можно свести эти две оси к одной: проявлению правизны - левизны, что от генетико-молекулярного уровня до самых сложных информационных процессов является базой диалога – основы всех смыслопорождающих процессов.

 

4. Механизмы диалога

 

 

Элементарный акт мышления – перевод, а элементарный механизм перевода – диалог. Диалог подразумевает асимметрию, которая выражается в различии семиотической структуры участников и в попеременной передаче сообщений. Участники диалога попеременно переходят с позиции «передачи» на позицию «приема», то есть передача ведется дискретными порциями с перерывами между ними.

Кроме инвариантности, для диалога необходимо еще одно условие: взаимная заинтересованность участников ситуации в сообщении и способность преодолеть неизбежные семиотические барьеры. Внутри организма диалог, как форма знакового обмена, невозможен – там господствуют другие формы контактов. Но и между единицами, полностью лишенными общего языка, он тоже невозможен. Потребность диалога, то есть диалогическая ситуация, предшествует реальному диалогу и, более того, существованию языка для него. Для выработки общего языка каждый участник ситуации стремится перейти на «чужой» язык.

Дискретность – способность выдавать информацию порциями – является основным законом всех диалогических систем. Однако дискретность на уровне структуры может возникать там, где в материальной ее реализации существует непрерывность разных уровней интенсивности.

При вычленении из истории мировой культуры какого-либо изолированного ряда, мы получаем хронологически вытянутую непрерывную линию, в которой периоды интенсивности сменяются относительными затишьями. Но на самом деле периоды спада часто являются временем паузы в диалоге, заполненной интенсивным получением информации, за которой следуют периоды трансляции. Так строятся отношения между единицами всех уровней – от жанров до национальных культур. Относительная инертность той или иной структуры выводится из состояния покоя потоком текстов, которые поступают со стороны связанных с ней определенными отношениями структур, находящихся в состоянии возбуждения. Затем начинается этап пассивного насыщения: усваивается язык, адаптируются тексты. Генератор текстов находится в ядерной структуре семиосферы, в то время как получатель – на периферии. Когда насыщение достигает определенного порога, приводятся в движение внутренние механизмы текстопорождения принимающей структуры. Из пассивного состояния она переходит в состояние возбуждения и сама начинает бурно создавать новые тексты, атакуя ими другие структуры, в том числе и своего «возбудителя». Этот процесс представляет собой смену центра и периферии. Система выделяет количество энергии, значительно превышающее энергию возбудитель, и оказывает свое воздействие на более обширный регион. Из этого следует прогрессирующий универсализм культурных систем.

С точки зрения «принимающей» стороны, процесс восприятия делится на следующие этапы:

1. Поступающие извне тексты сохраняют облик чужих. Они воспринимаются на чужом языке. В иерархии воспринимающей структуры они занимают высшее ценностное место: им приписывается истинность, красота, божественное происхождение и т.д. Чужой язык делается знаком принадлежности к «культуре», элите, высшему достоинству. Существовавшие ранее тексты на «своем» языке, как и сам этот язык, получают низшую оценку: им приписывается неистинность, «грубость», «некультурность».
2. «Импортированные» тексты и «своя» культура взаимно перестраиваются. Умножаются переводы, переделки и адаптации. Вместе с тем импортированные с текстами коды встраиваются в метакультурную сферу.

На первом этапе доминировала психологическая тенденция разрыва с прошлым, идеализации «нового», стремление оторваться от традиции, то теперь доминирует тяга к восстановлению прежнего порядка, ищутся «корни». Преобладают идеи органического развития.

3. Возникает стремление отделить некое высшее содержание усвоенного миропонимания от той конкретной национальной культуры, в текстах которой она была импортирована. Складывается представление, что «там» эти идеи реализовывались в «неистинном» виде и что именно «здесь» они находятся в своей истинной среде. Растет неприязнь к культуре, транслировавшей данные тексты, и подчеркивается их истинно национальная природа.
4. Импортированные тексты полностью растворяются в толще воспринявшей их культуры, а сама она приходит в состояние возбуждения и начинает бурно порождать новые тексты, основанные на культурных кодах, в отдаленном прошлом стимулированных внешним вторжением, но уже полностью преображенных путем ряда асимметричных трансформаций в новую структурную модель.
5. Культура-преемник, в пространство которой переместился общий центр семиосферы, становится культурой-передатчиком и сама извергает поток текстов, направляемых в другие, с ее позиции периферийные районы семиосферы.

В реальном процессе культурных контактов этот схематически намеченный цикл может реализовываться не полностью. Кроме этого, для его реализации необходимо наличие благоприятствующих исторических, социальных, психологических условий. Подобно всякому диалогу, ситуация взаимного влечения к контакту должна предшествовать самому контакту.

На самом деле, подобная картина взаимодействия элементов семиосферы предельно схематична. В реальности циркуляция текстов непрерывно идет в разных направлениях, большие и малые потоки скрещиваются, складывая свои воздействия. Одновременно тексты транслируются не одному, а многим центрам семиосферы. Кроме этого, сама семиосфера постоянно изменяет свои границы. Наконец, те же самые процессы протекают на многих уровнях. В разных аспектах одни и те же центры семиосферы могут выступать одновременно и как активно действующие, и как принимающие. Одни и те же пространства семиосферы могут в одних отношениях быть центрами, а в других периферией. Пространство культуры, то есть семиосфера, не есть нечто действующее по предначертанным и элементарно вычислимым путям. Активность в ней вспыхивает в самых неожиданных местах. Результатом такого функционирования семиосферы является выделение колоссальной энергии – энергии информации, энергии Мысли, - которая направляется в относительно спокойные сферы.

 

Заключение

 

 

В своей работе я постарался наиболее полно изложить концепцию семиосферы Ю.М. Лотмана, которую он разрабатывал на протяжении длительного периода своей научной и творческой деятельности. Пытаясь сформулировать основные законы функционирования и развития культуры, предложив новые методы изучения культурных процессов, Лотман внес огромный вклад в исследования культуры, в культурологическую науку. Кроме того, он предложил оригинальную модель социокультурной динамики, вполне пригодной для того, чтобы трактовать те или иные культурные явления, чтобы предугадывать, в каком направлении будет двигаться данная культура в дальнейшем. Концепция семиосферы не теряет своей актуальности, и многие ее положения до сих пор применимы для анализа культурного пространства.

 

 

Список источников

  

1. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров// Семиосфера/ Ю.М. Лотман. – СПб: Искусство – СПб, 2010. – 703 с. – ISBN 978-5-210-01562-4.
2. Лотман, Ю.М. О семиосфере// Ю.М. Лотман. Избранные статьи: в 3 т. Т.1 – Таллинн: «Александра», 1992. – 479 с.
3. Культурология. XX век. Энциклопедия в 2 т., Т.2/ под ред. С.Я. Левита. – СПб: Университетская книга, 1998. – 1184 с. – ISBN 978-5-8243-9
4. Философско-энциклопедический словарь/ под ред. Л.Ф. Ильичева [и др.] – М.: Советская энциклопедия, 1983. – 840с.
5. Философия. Энциклопедический словарь/ под ред. А.А. Ивина – М.: Гардарики, 2004. – 1072 с. – ISBN 5-8297-0000-6

 

[1] Самоописание – описание с внутренней точки зрения (например, грамматика) и в терминах, выработанных в процессе саморазвития данной семиосферы.

[2] Изоморфизм – отношение между объектами, выражающее в некотором смысле тождество их структуры.

[3] Диахрония – рассмотрение исторического развития тех или иных языковых явлений и языковой системы в целом как предмет лингвистического изучения.

[4] Инвариантность – свойство некоторых существенных для системы соотношений не меняться при ее определенных преобразованиях.

 

Скачать: 4200.rar