Привет студент

Оглавление

Введение
Глава 1. Зарождение археологии Европе
Глава 2. Развитие археологии в Старом свете
Глава 3. Начало становления  археологии в науку
Глава 4. Завершающий этап в становлении археологии (от середины XIX до начала ХХ века)
Заключение
Список использованной литературы

Введение

«Геродот Галикарнасец написал это свое исследование для того, чтобы от времени не изгладились из нашей памяти деяния людей, а также, чтобы не были бесславно забыты огромные и удивления достойные сооружения, исполненные частью эллинами, частью варварами, главным же образом для того, чтобы не забыта была причина, по которой возникла между ними война». Так начинается бессмертное произведение отца истории Геродота и так впервые была сформулирована цель исторической науки — изучать и хранить в памяти человеческое прошлое, изучать развитие человеческого общества. Точно такая же цель стоит и перед наукой, называемой  археологией. В современном понимании археология — это наука, изучающая первобытные, античные и средневековые вещественные исторические источники и восстанавливающая по ним историческое прошлое человеческого общества.
Археология не является вспомогательной дисциплиной при истории или, как иногда говорят, служанкой истории. История и археология неразделимы и составляют единую историческую науку, которая имеет в своем распоряжении два вида источников — письменные и вещественные. Эти два вида источников принципиально отличаются друг от друга, различны и методы их изучения. Различны были в силу этого, особенно вначале, и пути развития археологии и истории. Таким образом, разделение исторической науки на историю и археологию, а специалистов на историков и археологов — разделение традиционное, исторически сложившееся. Археология прошла долгий путь развития, полный метаморфоз и исканий, великих открытий и ошибок, надежд и разочарований, успехов и неудач. Путь ее развития определялся общим процессом развития человеческого общества, общим развитием знания и наук, количеством и качеством накапливаемого ею археологического материала. В результате археология из любительского собирания древностей превратилась в историческую науку, выработавшую свои системы, классификации и методику исследования. Впервые термин археология применил в IV в. до н. э. Платон, имея в виду науку о древностях в самом широком смысле слова.  Зачатки же археологии были уже в древности. Вавилонский царь Набонид в VI в. до н. э. производил раскопки в интересах исторического знания, особо он искал надписи древних царей в фундаментах построек, тщательно отмечая находки или тщетность поисков.
Всякие археологические изыскания прекратились в начале средневековья, так как все контролировала католическая церковь. В эпоху Возрождения в XV—XVI веках были произведены в Италии многочисленные раскопки, единственной целью которых было добывание античных скульптур. В XVIII веке с развитием дворянского коллекционерства антиквары в ряде стран стали собирать отдельные археологические находки. Вскоре в некоторых странах были произведены первые опыты раскопок с научными целями. И так продолжалось до начала XIX века. Хотя изменения в сторону научного изучения древностей стали проглядываться.
Цель работы — рассказать об истории развития археологии, изложить основные методы и приемы археологических раскопок и исследований, показать на примерах разных стран и эпох, какие проблемы и как разрешает археология, что она дает для познания человеческого прошлого, т. е. осветить вкратце все стороны археологии как исторической науки. Задача – ознакомиться с состоянием западноевропейской археологии. С достижениями и открытиями европейских археологов, так же проследить общую картину развития человека в Европе. Предмет — развитии и становлении археологии в науку, объект — исследователи и открытия сделанные в период с XVIII-XIX века. Данная тема довольно актуально, так как  общего мнения среди российских ученых о развитии и становлении археологии в Европе нет. Можно сказать, что они еще не пришли к единому мнению.
Попытки обозрения мировой археологии отечественными учеными-археологами предпринимались еще с начала XX века (Обермайер Г,  Бузескул В.П, Жебелев С.А, Равдоникас В.И). Все они могут рассматриваться, как свидетельства современников об очень близком для них прошлом или как справочные пособия, содержащие более-менее обширные подборки фактов. Но стоит отметить, что двухтомное "Введение в археологию" С.А. Жебелева  стало первым трудом, включавшим в себя систематическое изложение на русском языке истории археологической науки (в первую очередь, классической археологии) с позиций гуманитария – профессионального историка-археолога. Книга выросла на базе лекционного курса, который автор читал на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета до Первой Мировой войны. В ней освещалось развитие археологии в Европе, России и отчасти в Северной Америке.
Начиная же с середины пятидесятых годов XX в отечественной науке начинает складываться общее представление и значимость изучение археологии Европы. В первую очередь стоит отметить работы Монгайта А.Л. Археология Западной Европы и его труд совместно с Альмариком А.С. В поисках исчезнувших цивилизаций. В данных работах очень хорошо прослеживается модель развития археологии начиная с Древней Греции и Древнего Рима и заканчивая XIX веком. Следующие работы, это сборники статей под редакцией Мерпета Н.Я, Кожина П.М. Археология Нового и Старого света, и более поздняя работа с таким же названием под редакцией Гуляева В.И. В этих работах можно найти полезную информацию об археологических открытиях не только в Западной Европе, но и в Африке, Азии и Америке.
В это же время начинает развиваться первобытная археология представленная работами Борисковского П.И.и Мартыновым А.Я. и античная археология которая представленная трудами Кругликовой И.Т. и Блаватским В.Д. Из современных ученных в первую очередь стоит сказать о петербургском ученом Клейне Льве Самуиловиче. Он в своих работах глубоко погружается в идею становлении археологии в Европе, охватывая большой период от древнейших времен до наших дней. Старается подробно рассказать читателю самые интересные открытия и находки. Он приводит свою периодизацию мировой археологии и старается отметить главную общемировую мысль о возникновение археологии.
Работы, открытия, наблюдения этих ученых заслуживают самого пристального внимания.

Глава 1. Зарождение археологии Европе

Археология — одна из самых молодых гуманитарных наук, но истоки ее теряются в седой древности. Письменные источники свидетельствуют,  что еще в VI в. до н. э. вавилонский царь Набонид  (555—538 гг. до н. э.) производил раскопки фундаментов дворцов и храмов. В Британском музее хранится призма с надписью, которую Набонид нашел в фундаменте храма в Сиппаре. Какие цели преследовал Набонид своими раскопками, источники не указывают. Набонид не только копал, но и много строил. Будучи родом из Харрана, он вводил в Вавилоне культ харранского бога Сина и возводил ему храмы. Возможно, что в раскопках древних сооружений Набонид надеялся отыскать какие-нибудь указания или традиции для своих построек. Так или иначе Набонид воскрешал прошлое, обращаясь не к преданиям и легендам, а к вещественным источникам . Термин же археология в письменных источниках впервые встречается у Платона (427 — 347 гг. до н. э.) в его диалоге «Гиппий Больший». Археология — состоит из двух греческих слов: архео — древний и логос — слово, знание. Исходя из контекста, можно сделать вывод, что Платон придавал термину широкое значение, подразумевая под археологией изыскания и повествования о всех событиях отдаленного прошлого . По-видимому, такое же значение придавал этому термину и греческий писатель Диодор Сицилийский, который, излагал события до Троянской войны. Современник Диодора Дионисий Галикарнасский назвал свою историю Рима до Пунических войн «Римской археологией», а столетием позже иудейский писатель Иосиф Флавий, написавший историю иудейского народа от «сотворения мира» до Нерона, озаглавил ее «Иудейская археология». Термин «археология» употребляет также Страбон и другие, главным образом греческие авторы. Все они придавали ему значение древней и даже первобытной истории. Латинские авторы императорского Рима употребляли другой термин, но с тем же значением: antiquitates — древности. В средние века термин «археология» был вытеснен термином «древности» и на долгие годы забыт. Термин «древности» имел такое же широкое значение, как и «археология», но получил некоторую дифференциацию. Так, различали «древности госу-дарственные», «древности правовые», «древности исторические», «древности художественные». В XIX в., например, под термином «римские древности» подразумевалась уже не древняя история Рима, а систематическое изложение римского права, института магистратур (общественных должностей),  обычаев и т. п .
Также в Риме возник термин «antiquarius» — антикварий, т. е. любитель старины. В средние века антиквариями называли переписчиков древних рукописей, а с эпохи Возрождения — любителей, собирателей и исследователей вещественных памятников, главным образом произведений искусства классической  древности, или, как говорят, античности. В 1767 г. профессор Геттингенского университета Христиан Готтлиб Гейне возродил греческий термин «археология», прочитав курс лекций «Археология искусства древности, преимущественно греков и римлян». Но возрожденный термин не имел уже того широкого значения, которое придавали ему греки. X. Г. Гейне под археологией понимал только описание и классификацию памятников классического искусства. Такое понимание термина было не субъективным, а общепринятым. Дело в том, что до начала XIX в. любителей и исследователей старины интересовали только произведения искусства античности. Изучение первобытных древностей, а также бытовых вещественных памятников (простой утвари, орудий труда)  не входило в их компетенцию. Пионерами первобытной археологии оказались специалисты других наук. Развитие классической археологии, изучающей письменный период истории древней Греции и Рима, связано с классической филологией, а развитие первобытной археологии — с естественными науками: геологией, биологией и другими науками. Но и у классической археологии и у первобытной цели одни — познание человеческого прошлого. Третья отрасль общей археологии — это археология средневековая, изучающая вещественные памятники средневековья. Эта отрасль возникла и развивалась в непосредственной связи с собственно исторической наукой и вызвана к жизни ее непосредственными нуждами. Наконец, четвертая отрасль археологии — восточная археология, изучающая историю стран древнейших цивилизаций (Египет, Передняя Азия),  в своем развитии теснейшим образом связанная с классической, выделяется тем, что она создала особый раздел истории, добыв для него первоклассные источники — вещественные и письменные. Имея общие корни, эти четыре отрасли археологии шли в своем развитии разными путями, постепенно сближаясь по мере определения единства их задач.
К началу XX в. они слились в единую науку, и четыре ствола общих корней получили общую вершину. Изложить детально и исчерпывающе первоначальный период истории развития археологии не представляется возможным ввиду крайней скудости письменных источников. Первый известный нам автор, обративший внимание в своем историческом исследовании на вещественные памятники прошлого, был Геродот. Он подробно описывает египетские пирамиды, в частности пирамиду Хеопса (Хуфу), которой во времена Геродота было уже около 2300 лет, не менее подробно сообщает о свайных поселениях на озере Празиас в Македонии, упоминает о древних могилах киммерийских царей в устье Днестра и т. д. Свидетельства Геродота в значительной степени пролили свет на позднейшие археологические открытия, например на открытие свайных поселений в Швейцарии в 1854 г., помогли исследователям пирамид и других вещественных памятников.
В эпоху эллинизма (334—30 гг. до н. э.), в связи с распространением греческой культуры, повышается интерес к древним произведениям искусства. Правители и вельможи эллинистических государств, строившие роскошные дворцы, виллы, храмы, мавзолей и другие сооружения, в поисках образцов и украшений обращались к произведениям искусства классической Эллады. Широкое распространение получает особый вид литературы, называемый периэгееис — описание стран, городов и главным образом памятников старины. Наиболее известным периэгетом был некий Полемон (конец III, первая половина II в. до н. э.). Он много путешествовал по Греции, Передней Азии, Италии и Сицилии и описывал различные старинные архитектурные сооружения, статуи и другие произведения искусства . Его, по-видимому, многочисленные сочинения дошли до нас только в отрывках. Классическим произведением периэгетической литературы является сочинение Павсания (II в. н. э.) «Описание Эллады», которое охватывает Аттику, Пелопоннес, Беотию и Фокиду. Предпочтение отдается памятникам искусства, причем преимущественно древним. Там подробно рассказывается об общеэллинских святилищах: храме Зевса в Олимпии в Элиде, храме Аполлона Дельфийского в Фокиде и др. О современных ему сооружениях Павсаний говорит значительно меньше. Начиная с 30-х годов XIX в., «Описание Эллады» Павсания становится настольной книгой археологов, изучающих древности классической Греции, основным письменным источником археологических памятников. Например, немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман нашел знаменитые гробницы микенских царей благодаря свидетельству Павсания.
Первыми же засвидетельствованными письменными источниками коллекционерами древностей в эллинистическую эпоху были правители молодого Пергамского государства — Атталиды, наследники первого пергамского царя Аттала I (241 —197 гг. до н. э.). У Атталидов оказалось много подражателей и последователей. В I в. до н. э. все слои античного общества были охвачены горячкой коллекционирования, причем высшие слои общества собирали, а низшие доставляли им материал. Современник этого антикварного ажиотажа Страбон (66 г. до н. э.— 24 г. н. э.) сообщает о разграблении древних могил в Коринфе с целью добывания старинных вещей на продажу. Особенно страстным коллекционером проявил себя римский проконсул в Сицилии и восточных провинциях Веррес. Пользуясь своим положением, он беззастенчиво грабил подвластные ему территории, увозя в Рим произведения искусства для пополнения своего собрания. Веррес и многие другие римские вельможи создавали частные музеи, организованные наподобие современных. Все вещи нумеровались и заносились в списки, ученые — вольноотпущенники и рабы назначались хранителями музеев с титулом «Astatuis». Спрос на древние вещи был так велик, что создалась целая каста профессионалов «могилокопателей».
В эпоху Римской империи интерес к древним памятникам искусства заметно снижается. Это объясняется, с одной стороны, общим упадком им-перии к концу III в. и распространением христианства — с другой. Так называемое «языческое» мировоззрение постепенно уступает место христианскому. Представители языческого мировоззрения были страстными поклонниками старины, фанатические же адепты христианства ее ненавидели, античные памятники считали греховным соблазном и нередко разрушали их.
Грандиозные событие, именуемое в исторической традиции «великим переселением народов», и смена общественно-экономических формаций дали совершенно иное направление и общественной мысли, и искусству, и наукам, в том числе и археологии. Умами людей начинает управлять католическая церковь, которая устанавливает в области идеологии свои ограничительные каноны, и все, что хотя сколько-нибудь выходит за рамки канонизации, объявляется ересью и преступлением. Есть отрывочные сведения о том, что, например, франки собирали старинную римскую стеклянную посуду, светские и церковные князья и вельможи составляли коллекции древних сосудов, резных камней, изделий из слоновой кости, монет и т. д. Некоторые художники в своем творчестве подражали античным мастерам. Римский папа Сильвестр II (999 —1003) производил какие-то раскопки в Риме, отыскивая, видимо, произведения древнего искусства, хотя его подозревали в кладоискательстве. Дальнейшее развитие археологии связано с эпохой Возрождения вообще и с классической филологией в частности. Увлечение античностью охватывает широкие круги итальянского общества. Одно происшествие столкнуло граждан Рима с прошлым и уже не в плане поисков античных скульптур. Неожиданная археологическая находка заставила задуматься о жизни исчезнувших поколений. В апреле 1485 г. рабочие, производившие раскопки в нескольких километрах от Рима, нашли мраморный саркофаг, а в нем мумифицированное тело девушки необычайной красоты. Находка вызвала в Риме сенсацию, и в течение одного дня мумию осмотрело 20 000 человек. Папа Иннокентий VIII приказал втайне снова похоронить мумию. В XV в. протекает деятельность неутомимого путешественника и страстного любителя древностей гуманиста Кириако  Анконского (1391 —1452). Увлечение античными надписями побуждает его совершенствовать свои знания латинского языка и начать изучение греческого. Выполняя поручения венецианского вельможи Контарини, дела которого он вел, Кириако отправляется в Грецию и на Восток. Эту деловую поездку он широко использует для научных целей. Кириако объездил всю Грецию, Македонию, Фракию, Эпир, малоазийские города, побывал в Сирии, Палестине, Египте. И везде он списывал надписи, описывал и зарисовывал всевозможные сооружения, собирал древние вещи. Вернувшись на родину, Кириако издал свой путевой дневник — «Записки о древних вещах» с рисунками некоторых зданий. Заслуга Кириако перед наукой велика. Не говоря уже о том, что он был одним из создателей эпиграфики, он совершил свое путешествие и собрал материал незадолго до падения Византии в1453 и установления в Греции господства Османской империи. Владычество турок в Восточном Средиземноморье на три с половиной столетия захлопнуло перед наукой дверь, ведущую к изучению античной Эллады, а многие памятники древности были просто разрушены и уничтожены. Заслуги Кириако были оценены и его современниками, и потомством. Его «Записки о древних вещах» имели колоссальный успех, и каждый образованный человек считал своим долгом иметь у себя эти сочинение или выдержки из него. Страстью к эпиграфике Кириако заразил многих, и не только ученых, но и людей всевозможных профессий, не имеющих никакого отношения к древностям. Кондстьер, осаждавший с венецианскими войсками Коринф в 1463 г., и то интересовался надписями, списывал их, о чем свидетельствует хранящаяся в Миланской библиотеке рукопись. Потомки назвали Кириако «отцом эпиграфики» и «отцом археологии». Этот двойной титул  дан Кириако не случайно. Эпиграфика была тем мостом, который связывал классическую археологию с классической филологией . В конце XV — начале XVI столетия Ренессанс достигает своей наивысшей точки, начинается Высокое Возрождение. Расцветает творчество Леонардо да Винчи, Рафаэля Санти, Микеланджело Буанарроти, Тициана и многих других. В 1492 г. Христофор Колумб открывает Америку, а в 1519— 1522 гг. Магеллан и его спутники совершают первое кругосветное путешествие. Земля из средневекового плоского блюда превращается в шар, горизонты мира уходят в неизмеримую и неведомую даль. В связи с этим еще больше возрастает интерес общества к прошлому, ибо без знания прошлого нельзя понять и осмыслить ни настоящего, ни будущего. Еще в 1478 г. Помпоний Лэт, который возродил античный театр, впервые поставив вместо средневековых мистерий,  комедию Плавта «Ослы»,— организовал в Риме Академию антиквариев для изучения древних надписей. Его академия по-служила прообразом будущих археологических академий, институтов и обществ. Не избежали увлечения античностью даже князья и отцы церкви—папы и кардиналы. В 1506 г. папа Юлий II (1503 —1513) построил в Бельведере в Ватиканском дворце специальный двор для античных статуй. Там хранились найденные при земляных работах Аполлон Бельведерский, Лаокоон, Венера Ватиканская — статуи эллинистического искусства Греции, не известного до того времени в Итали. Тонкий ценитель античного искусства и покровитель антиквариев, папа Лев X (1513 —1522) поручил надзор за ватиканским собранием Рафаэлю. В 1515 г. Лев X издал декрет, обязывавший предъявлять папскому правительству каждую найденную при раскопках вещь. Папа Павел III (1534—1550) учредил особый комиссариат древностей и предпринял раскопки в термах Каракаллы (построены в начале III в.), где были найдены знаменитые скульптуры — Фарнезский бык и Отдыхающий Геракл. Но увлечение отцов церкви античностью продолжалось недолго. В 1555 г. умер последний из пап—собирателей древностей — папа Юлий III. Год его смерти и последующие годы ознаменованы крупными событиями в истории Европы, в некоторой степени повлиявшими на развитие археологии. В 1555 г. был подписан Аугсбургский религиозный мир и провозглашен принцип: «Чья власть, того и вера». Потерявший влияние Карл V отрекся от императорского престола. Значительная часть Германии официально отпала от католической религии. Авторитет господствующей церкви и ее главы — папы — пошатнулся. Все силы Ватикана были направлены на восстановление этого авторитета. Главными из этих сил были  решения Тридентского собора и деятельность ордена иезуитов. Начались гонения на науку и искусство. Над произведениями католических писателей церковь установила строгую цензуру. Многие книги объявлялись еретическими, попадали в «списки запрещенных книг» или просто сжигались. Античное искусство было объявлено нечестивым, а статуи древних богов и героев стали считаться изображениями бесов, ведьм и прочей нечисти, в которую католические монахи верили больше, чем в своего бога. Двери ватиканского двора для хранения статуй, построенного папой Юлием II, были наглухо заколочены папой Павлом IV .
Все это несколько затормозило развитие археологии, в особенности в Италии. Не говоря уже о том, что значительно сократились денежные средства на производство раскопок, заниматься ими стало просто опасно — любителей древностей часто обвиняли в язычестве, и они попадали в лапы инквизиции. Но вернуть потерянный авторитет и влияние церковь уже не могла. Прогрессивные силы человечества оказались более жизненными и дееспособными, чем реакционные силы феодализма и воинствующего Ватикана. Увлечение античностью и собирательством древностей вышло за пределы Италии и постепенно охватило всю Европу, особенно Францию. В результате итальянских войн, которые вела Франция на протяжении всей первой половины XVI века, французское общество оказалось под сильным влиянием итальянской культуры. Итальянская наука, литература и искусство получили во Франции широкое распространение. С начала XVII в. Франция на долгие годы становится центром антикварной и археологической мысли.
Археологические раскопки и коллекционирование древностей начиная с эпохи эллинизма и до начала XVII в. назвать археологией можно только весьма условно. Раскопки были собственно не раскопками, а откапыванием произведений искусства ради чистого коллекционирования. Древние вещи рассматривались не как источники познания прошлого, а как украшения. Причем поврежденные вещи, независимо от их исторической и даже художественной ценности, считались чуть ли не браком. Вельможные коллекционеры эпохи Возрождения полагали неприличным украшать свои дворцы и виллы безголовыми или безрукими статуями и поэтому всегда прибегали к реставрации. Обычно заурядные художники реставрировали статуи совершенно произвольно, не считаясь ни со стилем, ни с эпохой. Часто даже сохранившиеся части заменяли новыми, если они почему-либо не нравились реставратору или заказчику. Хотя каждую древнюю вещь, которую считали достойной украсить чью-либо коллекцию, заносили в каталог под соответствующим номером, оценивали, реставрировали и бережно хранили, никакой научной системы при этом не придерживались. Таким образом, эту первоначальную эпоху классической археологии можно рассматривать только как эпоху накопления археологического материала. Однако настало время, когда количество должно было перейти в качество. Накопленный столетиями материал требовал научной обработки. Одним из первых, кто понял научное значение вещественных памятников прошлого, был французский ученый, уроженец Прованса, Клод Пейреск (1580—1637). Он не делал различия между «большим» и «малым» искусством и с одинаковым рвением изучал как классические статуи и архитектуру древней Греции, так и произведения местных мастеров древнего мира. Он первым указал на важность всестороннего изучения вещей, на важное значение точного обмера памятников архитектуры и точных копий скульптурных произведений в их гипсовых слепках. В то же время были предприняты первые попытки систематизировать весь накопленный археологический материал. Прежде всего, это удалось сделать в области эпиграфики. Увлечение эпиграфикой и вообще классическими древностями захватило и Англию. Там археология обрела себе покровителей в лице короля Карла I и его приближенных. По поручению графа Томаса Арунделя, собравшего обширную коллекцию античных мраморных статуй, голландский ученый-антиквар Франциск Юний составил «Каталог художника», в который включил еще рассуждение «О живописи древних». В этом труде впервые были собраны и подвергнуты критическому анализу свидетельства древних писателей об искусстве.
В середине XVII в. во Франции в целях коллективного и организованного собирания и изучения памятников прошлого были основаны Академия надписей, а также Академия архитектуры и Академия живописи и скульптуры. Эти учреждения, особенно Академия надписей, объединяли разрозненных до тех пор отдельных исследователей и любителей старины, организовывали археологические экспедиции и вели работы по изучению и систематизации накопленного материала. В 1733 г.  примеру Франции последовала Англия: в Лондоне было организовано Общество дилетантов, поставившее перед собой те же цели и задачи. Подобные общества и академии в течение XVIII в. были организованы почти во всех странах Европы. В 1753 —1756 гг. был основан и открыт Британский музей в Лондоне, ставший в дальнейшем одним из самых больших собраний археологических находок. Инициатором антикварного дела в России был Петр Первый. Со свойственной ему административной решительностью он двумя указами, изданными в 1718 г., повелел собирать находимые в земле или воде... «старые надписи, старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно..., где найдутся такие — всему делать чертежи, как что найдут». К чести Петра надо сказать, что в его указах отражены самые передовые идеи того времени в области археологии — именно требование собирать не только произведения искусства, а все, что «зело старо», и «всему делать чертежи». Все находки должны были посту-пать в Кунсткамеру. В исполнение петровских указов в Сибири было раскопано несколько десятков курганов, содержавших массу бронзовых и золотых вещей. Были ли составлены чертежи вскрытых курганов, неизвестно.
В 1719 г. вышел в свет десятитомный  труд бенедиктинца Монфокона (1655 —1741), в котором он попытался объединить весь накопившийся, но разрозненный антикварный материал путем воспроизведения античных памятников и обобщить результаты исследований антикваров различных стран.  О   своевременности и необходимости такого обобщающего труда свидетельствует то обстоятельство, что 1800 экземпляров издания Монфокона разошлись в течение двух месяцев —  случай в XVIII в. беспрецедентный.
Несколько позднее, в середине XVIII в., французский ученый антиквар граф Кэлюс издал семитомный труд «Собрание египетских, этрусских, греческих и римских древностей», в котором впервые была сделана попытка классифицировать древние вещи, преимущественно мелкие — геммы, монеты и т. п., по их материалу, по художественным формам и по содержанию. Что касается преподавания археологических знаний, то в этой области приоритет принадлежал Германии. Там курсы лекций по греческим и римским древностям читались в университетах, начиная с первой половины XVIII в.

Глава 2. Развитие археологии в Старом свете

Так постепенно наводился относительный научный порядок в изучении уже накопленного археологического материала. Но все это еще не сделало археологию наукой в современном значении. Археология понималась ее творцами пока только как наука о вещах. Вещи, причем исключительно произведения искусства, систематизировались, классифицировались, описывались и даже анализировались — и с точки зрения формы, и с точки зрения содержания, но только как вещи сами по себе, вне связи их с историей. Вещественные памятники не рассматривались как исторические источники для познания человеческого прошлого. Те робкие попытки внесения в археологию историзма, которые делали некоторые исследователи, например Франциск Юний или профессора германских университетов, не шли дальше изучения истории тех же вещей самих по себе. Значительно дальше в отношении историзма и приближения археологии к ее современному значению пошел французский ученый аббат Бартелеми. Он долго прожил в Италии, где изучал древности, и к концу жизни  закончил свой замечательный труд «Путешествие юного Анахарсиса в Грецию», в котором на основании археологических данных нарисовал общую картину древнегреческой жизни. Хотя работа Бартелеми написана с крайних идеалистических позиций, значение ее велико, так как он впервые использовал вещественные памятники для познания не самих вещей и их истории, а для познания истории общества, создавшего эти вещи. А именно это и делает археологию исторической наукой . Значительные успехи на пути превращения археологии в науку в XVIII в. были достигнуты только в области систематизации и изучения уже добытого и накопленного материала. Что же касается отыскания этого материала, т. е. археологических раскопок, то они производились самым варварским образом, и в этой области не наблюдается почти никакого прогресса до начала XIX века. В 1711 г. совершенно случайно было открыто местоположение Геркуланума, погибшего в 79 г. н. э. при извержении Везувия. Толстый, затвердевший как камень слой пепла покрывал развалины древнего города. В том же 1711 г. начались раскопки. Никакого общего плана раскопок не было. Не было даже никакого контроля. Копал кто хотел и как хотел. Из наскоро вырытых ям извлекали отдельные произведения искусства, преимущественно статуи, так как они ценились дороже всего. Никакого внимания не обращали на положение вещей, на окружающую их среду, на простые бытовые вещи (орудия труда, утварь и т. п.), даже на стенные фрески, потому что их нельзя было вынести и продать. Затем ямы засыпали и начинали копать в другом месте, руководствуясь только надеждой на случайную удачу . Вред от этих раскопок был настолько велик и очевиден, что правительство в конце концов запретило частные раскопки и взяло руководство в свои руки. Хотя правительственные раскопки велись более планомерно и организованно, в результате чего была в 1753 г. открыта вилла с библиотекой и коллекцией статуй, они далеко еще не были научными. Основной целью все же оставалась добыча отдельных произведений искусства, имеющих продажную стоимость. В 1748 г. начались раскопки другого античного города, погребенного извержением Везувия в 79 г.,— Помпей. Раскопки в Помпеях носили такой же варварский характер и так же потребовалось вмешательство правительства. Все же надо сказать, что именно здесь, при раскопках Геркуланума и Помпей, у наиболее благоразумных и дальновидных археологов возникли сомнения в правильности такого отношения к историческим памятникам. Стала очевидной необходимость применения другого, более научного метода. Возникли эти идеи здесь, в Геркулануме и Помпеях, а не в другом месте и не раньше потому, что слишком богат и разнообразен был археологический материал этих двух памятников. Идеи новых, научных приемов раскопок, зародившиеся в Помпеях и Геркулануме, прошли долгий путь развития, потребовали работы многих выдающихся умов, пока не была выработана современная научная методика археологических исследований, продолжающая совершенствоваться с каждым годом. Вместе с тем раскопки в этих двух городах послужили толчком к развитию новой науки — истории античного искусства, которую долгое время считали, а в некоторых европейских странах и поныне считают, важнейшей отраслью археологии. Основоположником этой науки был один из наиболее ярких представителей эпохи Просвещения, Иоганн Иоахим Винкельман (1717 —1768). С 1763 г. он в качестве верховного хранителя всех древностей Рима и его окрестностей был очевидцем раскопок Геркуланума, Помпей, древних храмов Пестума. Его сочинения: «Донесения о раскопках в Геркулануме», «Неизвестные античные памятники» и основной труд «История искусства древности»  положили начало научному исследованию памятников античного искусства, произвели огромное впечатление на весь образованный мир и оказали влияние на европейскую художественную культуру, способствовав возникновению того ее течения, которое получило название «классицизм». Дальнейшее развитие археологии связано с великими историческими событиями, начавшими потрясать Европу с конца XVIII в. Французская буржуазная революция, наполеоновские войны, буржуазные революции в других странах, новая смена общественно-экономических формаций, расширение капиталистических отношений и бурный рост промышленности в XIX в.— все это оказало непосредственное влияние на археологию. Освободительные идеи французской революции, рост национального самосознания и во Франции, и в других странах вызывали усиленный интерес общества к историческому прошлому. Античные республики Греции и Рима становятся образцами и идеалами французской республиканской буржуазии. В античных памятниках начинают видеть уже не только красивые вещи, достойные коллекционирования, но и воплощение античной свободной мысли, а археологи-специалисты все больше и больше начинают понимать их значение как исторических источников.
Обогащение буржуазии в XIX в. увеличивает поток материальных средств на производство археологических раскопок и исследований. Большое значение для развития археологии, особенно первобытной, имело промышленное строительство — проведение железных дорог, сооружений водяных мельниц, вызванные промышленными нуждами, геологические разведки,  вообще, огромное количество земляных работ, при которых была открыта масса памятников первобытной культуры. Развитие естественных наук и торжество эволюционной теории определили дальнейший путь пребывавшей до того в зачаточном состоянии первобытной археологии и оказали большое влияние на классическую археологию, как, впрочем, и на все   гуманитарные науки.  В XIX века начинается эпоха «великих археологических открытий», имевших для истории археологии и вообще гуманитарных наук такое же значение, какое имели великие географические открытия для истории человечества . Несколько отставая вначале от классической археологии и идя несколько иным путем, но к той же цели, развивалась третья отрасль общей археологии — археология первобытная. Чтобы проследить ход ее развития, мы должны вернуться назад — к ее истокам.
Первобытная археология занимается изучением, на основании вещественных памятников, дописьменного периода истории человечества. Первобытная археология формировалась как наука в течение XIX в., но зачатки ее уходят в глубокую древность. Легенды и мифы всех народов повествуют главным образом о весьма отдаленном прошлом: о сотворении мира, о происхождении первого человека, о приобретении человеком первых знаний, об освоении огня, о начале земледелия и скотоводства, об изобретении или даровании богами орудий труда, утвари и т. п. Нет такой вещи, о происхождении которой не было бы легенды. Правда, все эти мифы и легенды построены на основе самой необузданной фантазии, но дело не в этом. Дело в том, что человечество всегда интересовалось своим прошлым, всегда пыталось проникнуть в тайну происхождения всех вещей и явлений. У античных греков и римлян уже появляются зачатки научной мысли о первобытной истории, очищенной более или менее от мифологических воззрений. Греческий философ Демокрит, рисуя картину жизни первобытных людей, говорит, что они не имели еще ни домов, ни одежды, не знали употребления огня и упорядоченного образа жизни. Постепенно, научаясь благодаря опыту, они начали изобретать искусства и извлекать пользу от общественной жизни. Главным стимулом развития человеческой культуры Демокрит считал нужду . В первой половине I в. до н. э. была написана знаменитая поэма философа-эпикурейца Лукреция «О природе вещей». Материалистическое мировоззрение Лукреция оказало огромное влияние на развитие естественных и гуманитарных наук, в том числе и археологии. Он на девятнадцать столетий предвосхитил, правда в зачаточной и подчас наивной форме, некоторые положения современной археологии. В своей поэме Лукреций нарисовал величе-ственную картину мироздания без какого-либо участия богов. Он показал, что человечество, с его культурой и цивилизацией, не явилось в готовом, законченном виде, созданное богами, а прошло долгий путь развития от дикого, звериного состояния до железных орудий, письменности и классового общества. Он предложил деление истории на три века по материалу, из которого изготовлялись орудия труда: каменный, медный (бронзовый) и железный . Эти зачатки античной научной мысли о происхождении и первобытной истории человечества, не успевши расцвести, были задушены христианским мировоззрением. Произведения античных философов были преданы анафеме, и единственным источником познания стала Библия. Дохристианский миф о сотворении мира и человека становится основой христианского догмата о происхождении человечества. Догмат этот, который так тормозил и противодействовал развитию научной мысли, заключается в следующем: «Бог создал человека по образу и подобию своему». Наибольшее напряжение в этой борьбе выпало на долю первобытной археологии, по сравнению с классической. Слишком сильны были у нее противоречия с церковью. Никакие папы и кардиналы ей не покровительствовали. В этом одна из причин задержки ее развития. Вторая, наиболее важная причина — это ее неразрывная связь и зависимость от развития естественных наук. И, наконец, третья причина кроется в относительной бедности и невыразительности источников первобытной археологии, которые, в силу этого, не привлекали к себе все-общего внимания, не вызывали восторга, как блестящие источники классической археологии . Действительно, источники первобытной археологии, особенно раннего периода, крайне бедны и невыразительны. Грубые каменные орудия, которые неспециалист не всегда отличит от естественных камней, остатки костров, кости животных, реже кости самого человека — вот и все. Только эти жалкие остатки освещают прошлое человека на протяжении многих и многих тысячелетий.
Археологические источники становятся более многочисленными, разнообразными и выразительными по мере того, как человек прогрессирует и приближается к нашему времени. Появляется глиняная посуда (керамика), изделия из кости и рога, каменные орудия делаются многообразнее и совершеннее, постепенно они заменяются сначала медными, затем бронзовыми и, наконец, железными. Изменяется и сам человек: из полуживотного, не владеющего членораздельной речью, он превращается в мыслящего человека. По мере формирования мышления зарождаются и развиваются верования в сверхъестественные силы, в загробную жизнь, появляется искусство. Психическая деятельность оставляет видимые, материальные следы. Человек начинает погребать своих мертвецов, расписывать стены своих пещер, вырезывать из кости и камня фигурки людей и животных. Все легче и легче становится для археолога чтение бессловесного языка вещей. Невозможно сказать, кто и когда впервые обратил внимание на первобытные памятники, как на исторические источники, и заложил основы первобытной археологии. О существовании каменных орудий люди знали и в античную эпоху, и в эпоху средневековья, но придавали им мистическое значение. Они считались орудиями божественной или нечистой силы и назывались «громовыми». Их наделяли таинственной способностью исцелять болезни, отвращать всяческие напасти и приносить счастье. Менее суеверные и более образованные люди полагали, что каменные орудия сделаны древними греками и римлянами специально для религиозных ритуалов. Эта точка зрения до XIX в. имела сторонников даже среди ученых-археологов.
В результате открытия морского пути в Индию, открытия Америки, кругосветного путешествия Магеллана и других открытий и путешествий в Европу хлынул поток невиданных и удивительных вещей, которые делали и которыми пользовались, по рассказам путешественников, дикие обитатели новооткрытых земель. Среди этих диковинок оказалось много каменных топоров, стрел и копий, которые не отличались от «громовых». У кого-то, возможно одновременно у многих, возникла мысль, что «громовые» топоры и стрелы тоже орудия дикарей, отдаленных предков европейцев. Предположение подтверждалось тем, что каменные орудия в Европе находили обычно при производстве земляных работ на определенной глубине, так же как и произведения античного искусства. Разница состояла лишь в том, что античные вещи были понятны, а каменные топоры составляли загадку. Однако сопоставление напрашивалось само собой: коль скоро статуи, находимые в земле,— остатки прошлого, то и каменные орудия — остатки прошлого, только еще более отдаленного. Первое письменное свидетельство о возникновении этой мысли относится ко второй половине XVI века.  Смотритель ботанического сада в Ватикане, минералог и врач Михаил Меркати оставил рукопись, в которой признавал громовые топоры и стрелы орудиями первобытных людей, не знавших еще металла. Несмотря на близость к папскому престолу, а вернее в силу этого, Меркати не напечатал своей рукописи. Она была найдена в 1711 г. и опубликована в 1717 г. Еще в 1714 г., т. е. до опубликования рукописи Меркати, И. Эстерлинг в своем сочинении «О погребальных урнах и каменном оружии древних хаттов» писал: «Если найдется кто-нибудь, который бы вздумал отрицать существование такого орудия у германцев, то пусть он отправится к жителям Луизианы и другим дикарям Северной Америки, которые до сих пор пользуются острыми камнями вместо ножей и оружия». В 1723 г. Жюссье выступил с докладом в Парижской академии наук, в котором высказал ту же самую мысль. Так, еще до зарождения собственно первобытной археологии наметился один из важнейших ее методов — метод сравнительного изучения памятников. Этот метод теснейшим образом связывал первобытную археологию с зарождавшейся тогда новой гуманитарной наукой — этнографией. Основоположниками этой науки были монахи-миссионеры, направляемые церковью в заморские колонии для обращения в христианство новых подданных европейских монархов. Не все проповедники внушали дикарям слово божие при помощи костра и топора палача. Многие ограничивались только словом и в силу этого им, как никому, приходилось общаться с людьми, стоящими на первобытном уровне развития, изучать их нравы, верования и обычаи, а вместе с тем и средства производства. В 1724 г. вышла в свет монография много лет прожившего в Америке миссионера Шозефа Лафито «Обычаи американских дикарей в сравнении с обычаями первобытных времен». Наряду с чисто фантастическими сведениями — вроде рассказа о безголовых людях, живущих в Южной Америке,— в книге приводится обширный фактический и весьма ценный материал. Лафито первым из европейских этнографов, на основании сравнительного метода, усмотрел низшую ступень развития, через которую прошло все человечество. Степень культуры американских индейцев — ирокезов и гуронов — он сравнивал с культурой древних греков и римлян. Правда, в своем сравнении он пришел к некоторым ошибочным выводам, например, что американские индейцы были непосредственными потомками и преемниками римлян и греков, но в основном его идея и суждения были правильны и научны. Еще дальше пошли немецкие ученые Иоганн (отец) и Георг (сын) Форстеры, принимавшие участие во втором путешествии Кука. Они предложили следующую периодизацию истории человечества, разделив ее на три периода: детство — дикое состояние, юношество — варварское состояние, зрелость — благонравное состояние. Разницу в ступенях человеческой культуры они объясняли климатом, воспитанием и расовыми различиями. Эти ошибочные и наивные выводы не снижают ценности основной идеи. Ту же идею одновременно развил шотландский ученый Адам Фергюссон, предложив несколько иную терминологию: дикость, варварство, цивилизация. Переход из дикости в варварство он объяснял появлением частной собственности, связанной с развитием земледелия и скотоводства, а цивилизацию понимал как появление государственности и политического строя . Классическим завершением этого смыкания является периодизация, выработанная американским этнографом Льюисом Морганом и Ф. Энгельсом. Появление этих идей в области археологии и этнографии связано с развитием эволюционной теории в естественных науках, особенно в биологии. Эволюционную теорию развития животного мира механически применяли к развитию человеческого общества. Полное отождествление законов биологической эволюции с законами эволюции общественной приводило часто к ошибочным выводам и обобщениям, от которых многие ученые не отказались еще и теперь. Но законы, обусловливающие развитие человеческого общества, были открыты позднее, и в XIX в. эволюционная теория оказала несомненно прогрессивное влияние на первобытную археологию и этнографию . Совершенно естественно, что даже самые передовые ученые не могли сразу и начисто избавиться от христианского мировоззрения — отчасти из-за недостаточного научного опыта, отчасти из-за собственных убеждений, отчасти из тактических соображений, идя на формальные компромиссы с господствующей церковью. Так, никто еще не сомневался в действительности потопа, однако у многих возникло уже представление о допотопном, но уже не библейском, человеке, который и физически и по культуре значительно отличался от современного. В 1731 г. очень добросовестный, но увлекающийся исследователь швейцарец Яков Шейхцер в своей «Священной физике» поместил рисунок скелета ископаемого человека, погибшего от потопа, найденного им в Энингене. Правда, это открытие относится к области научных курьезов. Жорж Кювье признал в скелете не ископаемого человека, а ископаемую ги-гантскую саламандру и дал ему другое название в честь Шейхцера. Сам же Кювье, крупнейший и прогрессивный ученый своего времени, все учение которого опровергало библейские догматы, идя на формальный компромисс с церковью, признавал и самого бога и участие его в сотворении мира, только подменяя «дни творения» геологическими периодами.
Так в XVIII в. намечались пути первобытной археологии, определялись ее связи с другими науками и одновременно накапливался материал. Материала же в ее распоряжении было значительно меньше, чем в распоряжении классической археологии. Меньше не только абсолютно, но и относительно: одна античная статуя как предмет познания стоит сотни каменных топоров. Первобытная археология — наука массового материала. Нужно просмотреть и изучить тысячи черепков глиняной посуды, чтобы прийти к возможности сделать вывод или обобщение. Здесь кстати упомянуть еще об одном весьма важном обстоятельстве, касающемся первобытных памятников. Весь каменный инвентарь, накопленный археологами к началу XIX в., относился к позднему периоду первобытности — к неолиту (новокаменному веку). Орудия человека эпохи палеолита (древнекаменного века) археологам не были известны. Это значит, что даже самый древний топор, имевшийся в распоряжении археологов, относился, как позднее было установлено, ко времени не раньше VII — VI тысячелетий до н. э., что, между прочим, не особенно противоречило библейской хронологии. Таким образом, огромный период в истории человечества, исчисляемый сотнями тысячелетий, оставался пока без источников.

Глава 3. Начало становления  археологии в науку

В XIX в. кончается подготовительный период в развитии первобытной археологии, и она начинает быстро оформляться как наука. Этот поворот прежде всего произошел в Скандинавских странах. Скандинавские страны — Швеция и Норвегия, а также и Дания — стояли всегда в стороне от великих исторических событий, потрясавших Центральную и особенно Южную Европу. Их не коснулись ни бурные миграции кельтов, ни римские завоевания, ни великое переселение народов. Девственная почва этих стран хранила остатки древних культур в их чистом виде, никакие античные произведения искусства не отвлекали внимания скандинавских археологов от первобытности. В 1806 г. библиотекарь Копенгагенского университета профессор Расмус Нируп начал кампанию за создание датского национального музея древностей. В 1807 г. был образован «Королевский комитет по охране и собиранию национальных древностей», секретарем которого был назначен Нируп. При комитете вскоре был организован музей. Средства, отпущенные правительством, позволили Нирупу в короткий срок собрать большое количество экспонатов, в число которых он включил и свою частную коллекцию. По мере накопления материала возникала необходимость в его систематизации. К тому времени гипотеза о трех веках — каменном, бронзовом и железном — получила признание многих исследователей, но не выходила еще из области идей. Впервые более или менее детально разработал ее в своем труде, вышедшем в 1813 г., датский историк Ведел Симонсен, но не подтвердил своих рассуждений археологическими данными. Зато это сделал датский археолог Кристиан Юргенсен Томсен (1788—1865), директор музея в Копенгагене. Он распределил собрание первобытных памятников по материалу, из которого они сделаны, на три группы: каменного века, бронзового и железного. Свою систему он изложил в работе «Путеводитель по северным древностям» в 1836 году. Томсен не устанавливал никаких хронологических дат, он показал только последовательную смену различных стадий развития в производстве орудий. Периодизация Томсена многими историками, стоявшими на клерикальных позициях, особенно германскими, была отвергнута. Отрицали они и бронзовй век, ссылаясь на то, что бронзовые орудия, на изучении которых основывал свои выводы Томсен, производились не в Дании, а в Италии и тоже в античное время. Но нашлись у Томсена и сторонники в разных странах, в том числе и в Германии. Шведский археолог Гильдебранд, после личного свидания с Томсеном, по той же системе классифицировал древности в музеях Лунда и Стокгольма. То же самое проделал директор музея в Шверине, в Германии, Фридрих Лиш. В конце концов периодизация Томсена стала общепринятой. Ее признание совпало и обусловливалось созданием эволюционистских периодизаций в истории и антропологии. Значение вывода и доказательств Томсена снижалось несколько тем обстоятельством, что он располагал только датским археологическим материалом Копенгагенского музея . Это, кроме того, сокращало и его личный научный кругозор. Значительно дальше пошел другой датский археолог, ученик Томсена, Йенс-Яков Ворсо (1821 — 1885). Ворсо был профессором Копенгагенского университета, инспектором по охране древних памятников (должность, специально для него созданная правительством), директором музея древностей в замке Розенборг, а в 70-х годах министром народного  просвещения. Он первым из датских археологов предпринял систематические раскопки северных курганов, причем не только в Дании, но и за ее пределами. По инициативе Ворсо была образована специальная ученая комиссия при Датской академии наук с целью изучения кьёккенмеддингов — кухонных остатков. Так называются местонахождения поселений ранней неолитической эпохи в виде длинных куч устричных раковин (отбросов пищи), содержащие разнообразный первобытный инвентарь . Таким образом, в распоряжении Ворсо был более разнообразный и более обширный материал, чем у Томсена. Результаты своих исследований Ворсо изложил в двух основных трудах: «Датская старина по материалам древних саг и раскопок курганов» (1843) и «Новые подразделения каменного и бронзового веков» (1859). Научная заслуга Ворсо заключается в том, что он подтвердил и углубил систему Томсена. Он обратил внимание на то, что погребения бронзового века отличаются друг от друга по обряду, причем вещи, положенные с покойниками, соответственно различны. Таким образом, он открыл новый способ исследования, позволяющий по обряду погребений определять относительную хронологию найденных в погребениях вещей. Один из членов комиссии по изучению кьёккенмеддингов, профессор зоологии в Лунде Свен Нильсон, к новому изданию своей книги о фауне Скандинавии  присоединил этюд о происхождении рыболовства и охоты. Для своих выводов и обобщений он использовал археологический и этнографический материал, т. е. применил сравнительный метод исследования.  Позже он, признавая технологическую систему трех веков Томсена и Ворсо, предложил и свою социально-экономическую периодизацию. Нильсон различал четыре стадии развития человечества: стадию дикости, стадию номад (кочевого скотоводства), стадию земледелия и стадию цивилизации. Периодизацию Нильсона нельзя признать удачной хотя бы потому, что с переходом к цивилизации человечество не бросает ни скотоводства, ни земледелия, и они по сей день являются важнейшими отраслями народного хозяйства. Но суть дела не в этом. Нильсон первый на основании археологических и этнографических данных, при помощи сравнительного метода, создал эволюционистскую культурно-историческую концепцию. Так в первой половине XIX в. скандинавские ученые совершили «археологический переворот» и подняли археологию на уровень других гуманитарных наук. Сущность этого переворота заключалась в том, что была создана система классификации, выработаны методы исследования, правильность которых подтвердилась фактическим материалом и которые дали возможность построения исторических концепций.
Все, что было сделано Томсеном, Ворсо и другими археологами в области изучения каменного века, касалось только его позднейшего периода, который впоследствии стали называть неолитом. Никаких сведений о его древнем периоде — палеолите — не было.
В 1832 г. во Франции, на реке Сомме, у города Аббевиля, производя земляные работы, натолкнулись на кости животных таких огромных размеров, что они не могли принадлежать ни одному современному животному. В том же слое был найден кремень весьма странной формы, на который обратил внимание таможенный чиновник, любитель-археолог Буше де Перт (1788—1868). За первой находкой последовали другие, и Буше де Перт их систематически собирал. В 1847 —1864 гг. он опубликовал результаты своих исследований в работе «О кельтических и допотопных древностях». Собранные им кремни со следами обработки он считал орудиями древнейших обитателей Европы, погибших в водах библейского потопа вместе со слонами, носорогами и другими гигантами допотопной фауны. Каменные орудия, названные Буше де Пертом «топорами», весьма грубы и примитивны. Это крупные кремни миндалевидной формы до 20 см длины, у которых один конец закруглен, другой несколько заострен. Они совершенно не похожи на те каменные топоры и другие орудия эпохи неолита, которые были известны археологам. Ясно, что человек, создавший эти орудия, стоял на такой низкой ступени развития, что нельзя было допустить никакого образа и подобия божьего. Открытие Буше де Перта отодвигало происхождение человека в такую глубь тысячелетий, что совершенно опрокидывалась вся библейская хронология. Началась ожесточенная борьба мнений. Буше де Перта обвиняли в научной безграмотности и даже в подделке. Но Буше де Перт не был одинок. Несколько известных археологов и геологов (Прествич, Д. Эванс, Ч. Лайель, Э. Лартэ), ознакомившись с коллекцией Буше де Перта и осмотрев место залегания костей и орудий, признали правильным его утверждение, что человек, изготовлявший эти орудия, был современником мамонта и других вымерших животных. В начале 50-х годов было открыто второе местонахождение древних орудий — в предместье Амьена Сент-Ашеле. Количество находимых в Сент-Ашеле «топоров» было огромно. Вскоре подобные местонахождения открыли во многих местах: в местечке Шелль — в 20 км к востоку от Парижа, в Коломбе и Кретейле — под Парижем, в Тиллу — департамент Шаранта, в Мариньяке — департамент Жиронда и в других . В 1859 г. вышла в свет работа Ч. Дарвина «Происхождение видов», и от христианского догмата об «образе и подобии» ничего не осталось. Но это вовсе не значит, что догмату был нанесен «смертельный» или «сокрушительный» удар, как любят выражаться многие ученые. От догмата ничего не осталось только в умах наиболее прогрессивных ученых. Что же касается сторонников раскопок, то их число увеличивалось с каждым днем. В Дордони, близ го-родка Лез-Эйзи, на берегу реки Везер было открыто «палеолитическое Эльдорадо», как говорят археологи. В древних пещерах и террасах Везера обнаружили многочисленные стоянки первобытного человека. Каменные орудия, найденные в Дордони, отличались от орудий из Аббевиля, Сент-Ашеля, Шелля и других местонахождений: они были разнообразнее, тоньше обработаны, среди них попадались орудия из кости. Было очевидно, что орудия эти сделаны человеком, стоящим на более высоком уровне развития, чем человек, делавший ручные рубила, но не достигшим еще уровня людей неолита. Теория эволюционного развития человечества подтверждалась еще одним доказательством. Близ Солютре, в местности Кродю-Шарнье,   открыли стоянку с многочисленными остатками костров и очагов из плоских камней. Местонахождение изобиловало орудиями из камня, рога и кости. Попадались просверленные зубы зверей, изображения животных на камне и кости, остатки краски. Особенно поражали красивые, тонко обработанные наконечники копий. Находки эти были настолько своеобразны, что возникло представление еще об одной стадии развития первобытной культуры. Дальнейшее детальное изучение всего накопленного материала показало, что и древнейшие орудия из Аббевиля, Шелля и Сент-Ашеля не единообразны и отличаются друг от друга по форме и по способу обработки.
Хронологическая последовательность развития орудий подтверждалась и определялась геологическими данными. Еще в 1837 г. геолог и археолог Э. Лартэ (1801 —1871), изучая древние пещеры, установил хронологию их геологических отложений. Геологические слои, налегающие друг на друга, позволяют определить последовательное образование земной коры и почв. Остатки деятельности первобытного человека, а также костные остатки ископаемой фауны соответственно залегают в разных слоях, т. е. аббевильские орудия находят всегда в слоях, лежащих ниже слоев, содержащих солютрейские, и т. д. Многие местонахождения оказались многослойными, содержащими в разных слоях орудия разных периодов развития.

Глава 4. Завершающий этап в становлении археологии (от середины XIX до начала ХХ века)

Со второй половины XIX в. начинается постепенное сближение всех четырех отраслей археологии — первобытной, классической, восточной и средневековой, завершившееся в XX в. слиянием их в единую археологическую науку. Но, кроме разделения археологии на четыре отрасли, было еще и другое разделение — по странам. Во Франции была своя археология, занимающаяся изучением французских древностей, в Германии — своя, в России — своя и так во всех странах. Такая двойная изоляция была возможна, пока археология только накапливала материал и, надо сказать, накапливала его, по сравнению со второй половиной XIX и началом XX в., в небольшом количестве. Но когда материала накопилось достаточно, перед археологией встал ряд таких общих проблем, разрешение которых при разобщенности всех ее разделов было невозможно. Ведь современные политические и национальные границы в большинстве случаев ничего общего не имеют с древними границами между археологическими культурами. Было ясно также, что между отдельными эпохами развития общества существует непосредственная преемственная связь, что античное общество и античная культура выросли на базе первобытного общества и первобытной культуры; что никакое общество не развивается изолированно, а существует цепь, звенья которой связывают между собой локальные общества и локальные культуры. То есть ясно, что человеческое общество развивается во временной и пространственной связи. А раз это так, то, следовательно, и изучать развитие человеческого общества нужно в связи, а не изолированно. Кроме того, практика показала, что методика исследования, в частности методика раскопок, во всех четырех отраслях археологии в большинстве случаев общая. Разделение археологии на первобытную, восточную, классическую и средневековую, как и ее национальное разделение (по странам), существует и поныне, но это уже организованное разделение — связанное, а не изолированное. Слияние отдельных отраслей археологии, начавшееся со второй половины XIX в., протекало при непрерывном поступлении нового материала, который и определял пути и степень слияния . Поэтому, прежде чем говорить о результатах слияния, нужно сделать краткий обзор важнейших археологических открытий второй половины XIX и первой половины XX века.
Испанский археолог Марселино де Савтуола сделал открытие, вызвавшее ожесточенные споры в ученом мире. В 1868 г. в Испании, в провинции Сантандер, близ Сантильяна-дель-Мар, охотник за козами обнаружил пещеру, вход в которую был засыпан обвалом. В 1875 г. пещеру посетил Савтуола и нашел каменные орудия палеолитического человека. Пока еще ничего особенного в этом не было. Настоящий открыватель чудес Альтамирской пещеры тогда еще только учился ходить. В 1879 г. Савтуола вторично посетил пещеру, взяв с собой свою маленькую дочку. Она-то, сидя у отца на плече, и обратила внимание на рисунок животного на потолке пещеры. При тщательном осмотре оказалось, что потолок и стены пещеры покрыты рисунками зубров, выполненными черной, коричневой и красной краской. Фигуры животных были в натуральную величину и отличались необычайной реалистичностью и высоким мастерством исполнения. Савтуола не сомневался, что эта живопись относится к эпохе  палеолита, но когда он опубликовал свое сообщение, оно было встречено с крайним недоверием. Категорически отрицал палеолитическую древность рисунков крупный палеонтолог Арлэ, не допуская, что искусство пещерного человека могло быть так совершенно. Ученые споры постепенно заглохли, и Альтамирская пещера была предана забвению, пока в 1895 г. археолог Эмиль Ривьер не нашел рисунки, выгравированные на стенах пещеры Ла-Мут в Дордони. Тогда вспомнили открытие Савтуолы и стали более тщательно обследовать потолки и стены пещер, как вновь открываемых, так и ранее известных. Оказалось несколько десятков пещер в Испании и Франции, а позднее и в других странах, содержащих подобные рисунки. Некоторые рисунки обнаружены под сталагмитами, некоторые были покрыты корой известняка, на образование которой потребовалось не одно тысячелетие. Подлинность и древность живописи были доказаны . В 1892 г. было сделано открытие нового вида палеолитического искусства — в Брас-семпуи была найдена первая женская статуэтка из кости. Сейчас их найдено во всем мире уже свыше 150 . Живопись Фон-де-Гом принадлежит к лучшим образцам пещерного искусства. Многочисленные изображения бизонов, диких лошадей, мамонтов, северных оленей и других животных выполнены в различной манере от древнейших линейных рисунков черной или красной краской до великолепнейших полихромных композиций. Изображения в Камбарелль нанесены преимущественно гравировкой, красочные встречаются редко. На стенах пещеры длиной 216 м на 400 рисунках представлены различные животные, есть и рисунки людей в масках, вероятно, надевавшихся при исполнении магических охотничьих обрядов.Первоначально большинство памятников палеолита было найдено в долине р. Везер, где находятся знаменитые пещеры Ла-Мустье, Фон-де-Гом и др .
Долину Везера археологи назвали «раем первобытных людей». Но каково же было удивление, когда оказалось, что современники первобытных людей, живших в теплой Франции в пещерах, в суровом климате Восточной и Средней Европы селились на открытых местах. Здесь была в это время (30 — 20 тысяч лет назад) арктическая тундра и главным объектом охоты был мамонт. Одна из первых ставших известными ученым стоянок — Пржедмост в Моравии (70 км от Брно). Еще к 1571 г. относится упоминание в хронике епископа Благослава о «костях великанов», находимых в районе Пржедмоста. Но лишь спустя триста лет в 1880 году Индржих Ванкель начал здесь научные раскопки. Здесь были найдены кости свыше 900 мамонтов и большое количество костей других арктических зверей и установлены последовательно три периода существования поселения, каждый длительностью примерно в 100 лет. Найдено 25 000 каменных орудий, но среди них нет ни одного, которым можно было бы убить мамонта. Очевидно, для таких крупных зверей применялись ловчие ямы. В Пржедмосте открыто обложенное лопатками и челюстями мамонта коллективное погребение 12 детей и 8 взрослых, вероятно, погибших при какой-то катастрофе. Это были уже люди, по своему облику мало чем отличающиеся от современных европейцев.
В 1829 г. на Цюрихском озере в Швейцарии были обнаружены скрытые под водой сваи. На них не обращали особого внимания, пока в 1854 г. вследствие сильной засухи не обнажилось у берегов дно озера. Местные жители, производя земляные работы, чтобы отвоевать у воды некоторую часть суши, стали находить каменные и костяные орудия, черепки глиняной посуды. Узнав об этом, швейцарские археологи  приступили к раскопкам и открыли свайное поселение. Там оказалось несколько перемежающихся слоев. За верхним слоем песка следовал вглубь слой ила с остатками жилищ, утвари, орудий, затем опять слой песка, а под ним опять слой ила с жилыми остатками. О существовании свайных поселений в древности было известно из свидетельства Геродота, описавшего такое поселение на озере Празиас в Македонии в V в. до н. э. Основные исследования свайных поселений были произведены цюрихским профессором Фердинандом Келлером (1800—1881). Древние свайные поселения, открытые в Швейцарии, относятся к каменному и бронзовому векам. В дальнейшем свайные поселения были открыты в других местах Швейцарии и в других странах. Открытия эти положили конец спорам о трех веках. Благодаря многочисленности памятников удалось установить, что верхние слои, содержащие бронзовые вещи, относятся к бронзовому веку, а нижние, не содержащие металла, но с явно неолитическим инвентарем, относятся к каменному веку. Эти открытия чрезвычайно обогатили археологический материал первобытной эпохи. До 1854 г. находки каменного века, имевшиеся в распоряжении археологов, ограничивались изделиями из камня, рога и кости, черепками глиняной посуды, раковинами и перегоревшими или перегнившими органическими остатками, которые, кстати сказать, тогда еще не научились анализировать. Никаких уцелевших органических остатков, кроме кости, рога и раковин археологи не знали. В свайных поселениях, благодаря свойству воды препятствовать гниению, сохранились дерево, кожа, шерстяные и льняные ткани, пряжа, зерна хлебных злаков, плоды и овощи, скотский навоз и даже печеные хлебцы. Из древнего ила были извлечены разнообразные деревянные изделия — выдолбленные из огромных бревен челны, весла, луки, чаши и блюда, черпаки, дубины, гребни для чесания шерсти и льна, рукоятки топоров и ножей, первая в истории человечества мебель,  остатки грубых скамеек, столов и сундуков, найдены зерна пшеницы, ячменя, проса, горох, чечевица, морковь, яблоки, масса изделий из льна и шерсти: нитки, шнурки, веревки, тесьма, сети, плетенья, ткани и вязаные вещи. Обнаружены были остатки жилищ, а также помещения для скота и хранения запасов. Были найдены кости домашних животных — коров, овец, коз, лошадей, свиней и собак. Уже одно это краткое перечисление находок говорит о тех возможностях, которые открылись перед археологами для восстановления исторической картины технологии изготовления орудий труда и экономики первобытного человека.
В качестве примера из средневековой археологии Европы можно взять историю открытия кораблей викингов. На юго-западе Скандинавского полуострова находится врезающийся в сушу на 80 км и тянущийся до столицы Норвегии Осло фиорд. На его берегах лежат наиболее плодородные области Норвегии — Вестфольд и Остфольд. В южной части Вестфольда в состоящей из нескольких крестьянских домов общине Гокстад на распаханном поле находился большой курган, который местные жители называли «королевским». При раскопках его, начавшихся в 1880 г., был найден большой, хорошо сохранившийся корабль. Собственно говоря, само открытие корабля в кургане не было новостью. Из раскопок, произведенных раньше, в Туне, на другом берегу Ослофиорда в 1867 г. и случайных открытий при производстве дорожных работ в Борре, в 30 км севернее Гокстада, в 1850 —1852 гг. было известно, что викинги хоронили своих покойников на кораблях. Но такого большого и такой хорошей сохранности корабля, как в Гокстаде, еще не находили. Перед современными людьми предстал корабль викингов, на котором они совершали походы, приводившие в трепет всю Европу. Большой открытый корабль был приспособлен для движения под парусом и на веслах. Длина его 23 — 24 м, ширина 5,2 м. На нем были устройства для 16 пар весел. Такой корабль мог отправляться в большие морские походы. Это было блестяще доказано, когда в 1893 г. норвежские моряки пересекли Атлантический океан на корабле, предназначенном для чикагской всемирной выставки и представлявшем точную копию корабля из Гокстада. В кормовой части корабля викингов была обнаружена погребальная камера, а в ней скелет мужчины. Рядом с погребальной камерой, кроме различных вещей, были найдены скелеты 12 лошадей и 6 собак. Множество предметов находилось на корабле: маленькие лодки, деревянные кровати, украшенные резьбой, сани, весла, медные котлы и т. д. Постройка корабля относится к середине IX в.
В 1875 —1881 гг. производились грандиозные раскопки памятника классической Эллады — Олимпии. Олимпия — священное место, где происходили общенациональные регулярные игры и состязания древних греков, так называемые олимпиады, по которым велось летосчисление. Олимпия — обширный комплекс разнообразных сооружений — храмов, алтарей, портиков, базилик. Императоры христианской Византии запретили олимпийские игры и разрушили Олимпию. Время и стихии погребли развалины под плотным слоем наносов. На раскопки были отпущены средства германским правительством. Возглавлялись они Эрнстом Курциусом, автором известной «Греческой истории». Для производства раскопок была создана специальная ученая комиссия в составе Курциуса, Адлера, Гиршфельда, Дёрпфельда . Вели раскопки на высоком научном уровне, с бережным отношением к памятникам, с точными обмерами, зарисовками, планами, обращали внимание на все детали. Никаких ям не рыли, 300 рабочих в течение 6 лет вскрыли всю площадь памятника. В результате раскопок было открыто: 130 мраморных статуй и барельефов, 13 тыс. бронзовых предметов, 6 тыс. монет, до тысячи надписей, тысячи предметов из терракоты. В числе находок такие шедевры, как статуя Ники и Гермес Праксителя. Восстановленная археологами картина Олимпии в точности соответствовала описанию Павсания, что еще более укрепило авторитет древних авторов. Германское правительство, затратившее 800 000 марок на раскопки, подавляющее большинство найденных сокровищ оставило в Греции. Одновременно немцами, французами и англичанами велись раскопки в материковой, островной и малоазийской Греции: в Пергаме, Дельфах, Афинах и других местах .
В 1870 г. начал свои раскопки и исследования немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман (1822—1890). Ни один археолог и ни одно археологическое открытие не пользовались такой широкой популярностью, как Генрих Шлиман и его открытия. Генриха Шлимана знали все — от коронованных особ до уличных мальчишек. Но на долю Шлимана выпало столько же восторженных похвал, сколько и уничтожающих порицаний. Надо сказать, что Шлиман заслужил и похвалы и порицания. Действительно, он открыл гомеровскую Трою, но, открыв, сам ее и разрушил. Судьба Шлимана — это интереснейший роман, полный приключений, героизма, страшных падений и головокружительных взлетов. Сын бедного, а под конец жизни совер-шенно разорившегося пастора, Шлиман с малых лет жил самостоятельно. В поисках средств на пропитание он служит мальчиком в лавке, юнгой на корабле, путешествует пешком из города в город, просит милостыню, попадает в самые отчаянные и безвыходные положения. Наконец, устраивается агентом в торговый дом в Амстердаме. В 1846 г. судьба забрасывает Шлимана в Россию, где он ведет самостоятельные коммерческие операции и на поставках селитры в русскую армию во время Крымской войны наживает миллионное состояние. Сделавшись миллионером, он совершает путешествия в Америку, Африку, Индию, Китай и Японию. Но и прося подаяние, и наживая миллионы, Шлиман ни на минуту не забывает главной цели, к которой он стремился. Цель эта — откопать гомеровскую Трою. Идея эта вынашивалась Шлиманом, если верить его автобиографии, с восьмилетнего возраста, когда он впервые прочитал Гомера и увидел картинку Трои . В 70-х годах XIX в. сведения о Трое и вообще о культуре и истории Греции до начала I тысячелетия до н. э. ограничивались свидетельством Гомера в приписываемых ему двух поэмах — «Илиаде» и «Одиссее» и несколькими легендами и мифами. Некоторые ученые считали все это чистым вымыслом, некоторые допускали элементы действительности. Шлиман доверял Гомеру безоговорочно. Вопрос о местонахождении Трои был спорным. В древности считали, что Троя находилась на месте Нового Илиона. В конце XVIII в. французский путешественник Лешевалье доказывал, что Трою нужно искать южнее, у современной деревни Бунарбаши. Мнение Лешевалье господствовало в научных кругах в XIX в., и потому Шлиман начал свои раскопки у Бунарбаши. Никакой Трои там не оказалось, и Шлиман в следующем году перенес раскопки на место Нового Илиона, на холм Гиссарлык. Холм оказался многослойным памятником. Шлиман насчитал семь поселений, последовательно сменявших друг друга. Впоследствии оказалось, что их там было тринадцать. Но Шлимана не интересовали эти поселения, он искал гомеровскую Трою. В погоне за ней он зарывался вглубь, разрушая и засыпая мусором все, что ему мешало. Шлиман принял за гомеровскую Трою второй считая снизу город, находившийся в слое, лежащем над неолитическим поселением, датируемым началом III тысячелетия до н. э . Впоследствии преемник Шлимана Дёрпфельд открыл гомеровскую Трою в шестом городе, сильно попорченном Шлиманом. Шлиман ошибся, но еще больше ошиблись ученые — археологи и историки, утверждавшие, что открытые Шлиманом древности не старше III века до н. э., или считавшие его, как некогда Буше де Перта, фальсификатором. По мере поступления материала и после посещения раскопок весьма авторитетными лицами, например Рудольфом Вирховом, количество скептиков сильно сократилось, а когда оказалось, что Шлиман откопал столько золота, что его не в состоянии купить ни один музей, Шлиман стал самым знаменитым человеком в Европе, и сам Бисмарк считал за честь с ним переписываться, не говоря уже о европейских монархах. Умер Шлиман, не ведая своей ошибки, с полным сознанием, что цель всей его жизни достигнута. Кроме Трои, Шлиман предпринял ряд раскопок в европейской Греции, отыскивая и исследуя гомеровские места, в частности столицу Агамемнона Микены. В Микенах Шлиман откопал основание знаменитых «Львиных ворот» и несколько богатых погребений. Затем, руководствуясь свидетельством Павсания о местонахождении могилы Агамемнона, он предпринял раскопки внутри микенского акрополя и нашел гробницу знаменитого ахейского вождя. Может быть, гробница принадлежала и не Агамемнону, но во всяком случае это было богатейшее, несомненно царское погребение, с массой золотых вещей. Кроме того, было найдено еще пять могил, также весьма богатых. Параллельно Шлиман вел раскопки в Орхомене и в Тиринфе с не меньшим успехом. В результате 20-летних раскопок Шлиман открыл неведомый до того Эгейский мир догомеровской Греции. Древняя культура, открытая им, относится к бронзовому веку. Ее хронологические рамки определены не Шлиманом, а позднейшими исследователями, главным образом английским археологом Артуром Эвансом. Заслуга Шлимана перед наукой заключается не только в том, что он открыл Эгейский мир, а также в том, что он поколебал недоверие ученых к историческим фактам, хранящимся в недрах греческого эпоса и мифологии, и тем самым дал в руки науке ценнейшие источники познания прошлого. Вина Шлимана перед наукой заключается в том, что он, одержимый узкой идеей и свято веря в свою непогрешимость, один, без квалифицированных сотрудников, взялся за дело, которого он в сущности не знал, хотя и изучал археологию в Париже. Поэтому он разрушил то, что имело не меньшую научную ценность, чем найденные им груды золота. Правда, в конце концов он уступил настоятельным требованиям авторитетных ученых и привлек, вернее допустил, к раскопкам архитектора-археолога Дёрпфельда с 1882 г, который многое спас от разрушения и после смерти Шлимана долго еще разбирался в наваленных кучах мусора, чтобы извлечь для науки все, что в них сохранилось.

Заключение

Археология как наука, разрабатывающая собственные методы исследования, существует всего около 150 лет. Для науки это сравнительно короткий срок. Вряд ли первые ученые-археологи могли предвидеть, что  в наши дни основанная ими наука сможет так смело решать исторические проблемы и станет неотъемлемой частью истории, и вряд ли это было бы возможно, если бы наши предшественники не разработали системы относительной и абсолютной хронологии, стратиграфический и типологический методы и т. д. То, что больше всего привлекает в археологии широкую публику,— романтика раскопок и находок — в наши дни составляет лишь часть археологической науки, примерно то, что составляет эксперимент в естественных науках. На этих находках основывается сложная система построений, позволяющая воссоздать историю исчезнувших цивилизаций. И значение современной археологии возрастает не только и не столько в результате новых раскопок, сколько в результате совершенствования приемов их интерпретации, дающих воз-можность проникновения в раннюю историю человечества.
В целом, проведённый анализ  представлений и методик изучения археологии в  Европе в период с 18 до конца 19в. позволяет говорить об особенностях развития европейской археологической мысли.  
Развитие истории науки как отдельной дисциплины сопровождается в наши дни многочисленными попытками оформить ее теоретически, четко осознать истоки, функции и задачи того нового подхода, который вначале проявился совершенно спонтанно, явив собой своеобразное сочетание научного и эстетического, художественно-исторического познания прошлого. Элементы последнего, в той или иной степени, не могут не присутствовать в исторических реконструкциях образов науки прошлого.
Полученные результаты имеют прямой выход в область методологии современной археологии. А прошлое даёт нам в этом отношении хорошие уроки — надо только уметь в него вглядеться. Разделение истории и археологии является условным. История изучает прошлое человечества, развитие человеческого общества и закономерности этого развития. Археология имеет те же цели, а потому является частью, отделом истории. Слово «археология» происходит от двух греческих слов: архайос — древний, логос — наука или слово. Таким образом, слово «археология» следовало бы перевести как «наука о древностях», что мало отражает ее содержание. Историческая наука имеет в своем распоряжении два вида источников — письменные и вещественные. Отсутствие письменных источников для древнейшего периода истории— одна из причин обособления археологии в особый отдел истории. Среди других причин — скудость сведений, сообщаемых древними письменными источниками о жизни непосредственных производителей материальных благ.  Чем ближе к нашему времени изучаемая эпоха, тем многограннее, полнее, богаче по содержанию письменные источники по ее истории. Поэтому археология изучает прошлое до той грани, когда сведения, полученные из письменных источников, подавляют сведения, извлеченные из вещественных источников. Чем ближе к нашему времени изучаемая эпоха, тем многограннее, полнее, богаче по содержанию письменные источники по ее истории. Эти документы нужно использовать и соединить с данными, полученными анализом вещественных источников, при исследовании истории рабовладельческого и феодального обществ, т. е. обществ тех эпох, когда письменность уже существовала.
Можно сделать вывод, начало археологии в Европе положили еще древние греки и римляне. Продолжилось научное становлении археологии пусть и под присмотром католической церкви в эпоху средневековья. С начала XVII  века идет не просто собирательство археологический ценностей в качестве роскоши, но и происходит их изучение. Появляются исторические и археологические общества, в европейских столицах появляются первые музеи.  
После Великой французской революции и с развитием буржуазной исторической науки, быстро стала развиваться и археология. Особое значение в её развитии имели раскопки Помпей  и Геркуланума.         
Ещё в начале 19 в. первобытные древности во всех странах считались непознаваемыми, поскольку хронологическое их разделение считалось невозможным. Но это препятствие удалось преодолеть, когда интерес к древности возрос в связи с попытками  изучить возникновение человеческого общества. Для создания такой хронологии большую роль играла гипотеза о трёх веках — каменном, бронзовом и железном. Впервые её обосновал археологическим материалом датский археолог К. Томсен в 1836. Эту классификацию подтвердил и развил другой датский археолог Е. Ворсо.
Для развития первобытной археологии большое значение имели работы французского учёного Э. Ларте. Изучая с 1837 пещеры Юго-Западной Франции, он установил хронологию их отложений и доказал, что человек, делавший древнейшие каменные орудия, был современником мамонта и других вымерших животных. Не стоит забывать и открытия Буше де Перта и Саутуола. В это же время Шлиман начинает раскопки Трои. Археология стремительно развивается.
И вот к концу XIX века  археология предстает перед нами почти сформировавшиеся наукой, хотя и в XX  веке продолжиться ее развитии. Появятся новые ученые, новые открытия. И перед исследователями будут стоять совершенно другие задачи.

Список использованной литературы

Арциховский А.В. Основы археологии. М., 1955. - 141 с.
Амальрик А.С., Монгайт А.Л. В поисках исчезнувших цивилизаций. М.: Наука, 1966. – 278с.
Альмарик А.С., Монгайт А.Л. Что такое археология. М.: Наука, 1966.- 218с.  
Блаватский В.Д. Античная полевая археология. М., 1967.- 207с.
Борисковский П.И. Древнейшее прошлое человечества. Л.: Наука, 1979.- 240с.
Бацелев В., Варакин А. Тайны археологии. М.: Вече,  1996. – 416с.
Гуляев В.И. Археология Старого и Нового света. М.: Наука, 1982. - 225с.
Керам К.  Боги, гробницы и  ученые.  М., 1963.- 211с.
Кругликова И.Т. Античная археология. Учеб. пособ. для студ. вузов. М.: 1984.- 216 с.
Кругликова И.Т. Проблемы зарубежной археологии. М.: Наука, 1984.- 111с.
Клейн Л.С. Археологическая типология. Л., 1991.- 442 с.
Клейн Л.С. Принципы археологии. Спб.: Бельведер,  2001. – 152с.
Клейн Л.С. История археологической мысли. Спб., 2005. - 438с.
Клейн Л.С. Новая археология (критический анализ теоретического напраления в археологии Запада). Донецк: Донецкий национальный университет, 2009. – 393с.
Лебедев Г.С.История отечественной археологии.1700-1971 гг. Спб.: Издательство С.-Петербургского университета.1992.- 464 с.
Монгайт А.Л. Археология и современность. М.: Наука, 1963.- 113с.
Мерпет Н.Я., Кожин П.М. Археология Старого и Нового света. М: Наука,1966. – 296с.
Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Каменный век. М.: Наука,1973. – 368с.
Монгайт А.Л. Археология Западной Европы . Бронзовый и Железный века. М.: Наука, 1974.- 428с.
Майкл Кремо, Ричард Томпсон. Неизвестная история человечества/ Пер. с англ. В. Филипенко. — М.: Философская Книга, 1999. — 496с.
Проблемы хронологии и периодизации в археологии.// Сборник трудов молодых учёных. / Археологические изыскания. Вып. 3. Л.: 1991.
Удальцова З.В. История Европы с древнейших времен до наших дней. Древняя Европа.  М.: Наука, 1988. – 742с.