ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

 

 

Средства репрезентации категории кратности в немецком и русском языках

 

 

 

 

 

Содержание

Введение. 3

Глава 1 Теоретические вопросы исследования категории кратности в немецком и русском языках. 5

1.1 Метаязык исследования категории кратности. 5

1.2 Аспектуальность и проблема способов действия в русском и немецком языках  10

1.3 Кратность глагольного действия. 20

1.3.1 Кратность как компонент поля аспектуальности. 20

1.3.2 Кратность как типологическая характеристика глагола. 28

1.3.3 Способы действия кратности в русском и немецком языках. 30

Глава 2 Средства репрезентации категории кратности в русском и немецком языках  35

2.1 Средства выражения глагольной кратной аспектуальности. 35

2.1.2 Акциональная характеристика глагольной лексемы.. 35

2.1.2 Глагольные словообразовательные средства. 39

2.2 Неглагольные средства выражения кратности. 46

2.2.1 Имя существительное. 49

2.2.2 Адъективные части речи. 50

2.2.2.1 Имя прилагательное. 51

2.2.2.2 Квантитативы.. 54

2.2.2.3 Местоимения. 56

2.2.2.4 Порядковые числительные. 58

2.2.3 Наречия и адвербиальные слова. 59

2.2.3.1 Наречие. 59

2.2.3.2 Количественные числительные. 65

2.2.4 Предлоги. 67

2.2.5 Союзы.. 68

Заключение. 73

Список использованных источников. 77

Введение

 

В ХХ веке аспектология переживает процесс становления как самостоятельной лингвистической дисциплины. Интерес к вопросам совершения действия и его восприятия, а также к глаголу как к источнику основной информации о ситуации возник давно, когда проблемы языка рассматривались в рамках философии.

В последнее время в связи с возросшим интересом к типологическим исследованиям и введением в лингвистический обиход данных обширного круга малоизученных языков проблема описания кратности глагольного действия в рамках поля аспектуальности привлекла особое внимание, поскольку во многих языках представлены различные средства (словообразование, словоизменение, редупликация), специализирующиеся на передаче именно этих значений в различных их проявлениях.

Изучение категории кратности глагольного действия представляет сложность не только с точки зрения своего выражения, но и с точки зрения своего содержания, что объясняется как трудностью восприятия данного явления объективной действительности, так и слабой изученностью данной категории.

Актуальность данной работы заключается в том, что исследование категории кратности в сопоставительном плане в двух неродственных языках представляется весьма перспективным как с точки зрения глубинной семантики и поверхностных структур, так и с точки зрения разработки языковых универсалий.

Объектом нашего исследования является категория кратности в немецком и русском языках. Предмет исследования: средства выражения кратности в немецком и русском языках.

Основной целью настоящего исследования является анализ семантики разноуровневых средств выражения категории кратности в немецком и русском языках.

Материалом для исследования послужили произведения писателей XX века: Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» и Патрика Зюскинда «Парфюмер», при этом мы использовали метод сплошной выборки и семасио-ономасеологический подход (анализ от формы к содержанию и от содержания к форме).

Для решения цели исследования были поставлены следующие задачи:

• Проанализировать литературные источники по заданной теме.
• Раскрыть основные понятия аспектологии и выявить проблемы способов действия в разносистемных языках.
• Рассмотреть категорию кратности и способы действия кратности в немецком и русском языках.
• Выявить систему значений способов действия кратности в немецком и русском языках.
• Проанализировать средства выражения значений кратности, относящихся к разным уровням языковой системы.

В данной работе представлен широкий спектр средств репрезентации кратности в немецком и русском языках и выявлена общая классификация способов действия кратности, характерная для немецкого и русского языков.

Результаты исследования данной работы могут быть применены в лекционных курсах по теоретической грамматике, лексикологии и спецкурсов по аспектологии.

Согласно цели и задачам исследования выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

 

 

 

 

Глава 1 Теоретические вопросы исследования категории кратности в немецком и русском языках

 

1.1 Метаязык исследования категории кратности

 

В современной лингвистике существуют различные направления в функциональной грамматике. В отличие от ряда функционально-грамматических концепций истолкование функциональной грамматики характеризуется ориентацией на функционально-семантическое поле (далее ФСП).

ФСП – это базирующаяся на определенной семантической категории группировка грамматических и строевых лексических единиц, а также различных комбинированных (лексико-семантических и т.п.) средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций (Мещанинов, Бондарко). Каждое поле включает систему типов, разновидностей и вариантов определенной семантической категории, соотнесенный с разнообразными формальными средствами их выражения. ФСП – единства билатеральные, они имеют не только план содержания, но и план выражения.

Понятие ФСП связано с представлением о некотором пространстве. В условном пространстве функций и средств устанавливается конфигурация центральных и периферийных компонентов поля, выделяются зоны пересечения с другими полями.

В грамматике, базирующейся на понятии ФСП, принцип системности распространяется на следующие аспекты анализа:

• рассмотрение поля как системы особого типа;
• анализ структуры изучаемых единств;
• истолкование плана содержания ФСП как многоступенчатой иерархической системы семантической вариативности, соотнесенной с вариативностью средств формального выражения;
• изучение взаимных связей;
• исследование системной организации семантических функций.

С понятием ФСП тесно связано понятие семантической категории. Говоря о семантических категориях в сфере грамматики, имеются в виду основные инвариантные категориальные признаки, выступающие в тех или иных вариантах в языковых значениях, выраженных различными (морфологическими, синтаксическими, лексическими, а также комбинированными) средствами.

Семантические категории грамматики в их соотношениях составляют базу системного членения разнообразных семантических функций на пересекающиеся и взаимодействующие «области содержания».

Ярко выраженная аспектуальная сущность категории кратности в русском и немецком языке, тесная связь кратных значений с категорией вида и лексико-грамматическими рядами способов действия обуславливают обращение к вопросу о способах действия в русском и немецком языках. Систему терминов и понятий, принятых в качестве метаязыка-описания, необходимо объяснять дополнительно, потому что, как справедливо отмечал Ю.С. Маслов, между языковедами наблюдается постоянный разнобой в использовании одних и тех же терминов, а понятия, возникшие на базе славянских языков, зачастую механически переносятся в другие языки с отличной структурной организацией [29, С. 53].

Понимание исходных концептов данной работы осуществлено на базе существующих в лингвистической литературе.

Аспектуальность, вслед за А.В.Бондарко и другими исследователями, мы понимаем как функционально-семантическую категорию, охватывающую различные средства выражения характера протекания действия. Аспектуальность, как функционально-семантическое поле, имеет план содержания и план выражения. План содержания представляет собой систему семантических признаков, объединенных одним общим – отношением действия к пределу. План выражения представлен средствами языка разного уровня (морфологическими, синтаксическими, словообразовательными, лексико-грамматическими, лексическими и их разнообразными сочетаниями) [6].

При таком понимании аспектуальность сводится к характеристикам особенностей проявления процесса, в частности его кратности.

Предельность понимается как направленность действия к внутреннему пределу как к такой точке в развитии действия, достижение которой означает полноту его осуществления и, тем самым, его исчерпанность [33, С. 50]. На парадигматической оси предельность понимается как категория лексико-семантическая, реализующаяся словоформой; на синтагматической оси как категория лексико-синтаксическая, реализующаяся в высказывании и определяющаяся лексико-синтаксическим окружением эксплицитного контекста. Предельность интерпретируется в двух аспектах: предельность в качестве и предельность в количестве, а их комбинация порождает качественно-количественную предельность.

Предельность качественная, или предельность в содержании, сопряжена с достижением определенной внутренней цели, с результативностью.

Предельность количественная, или предельность во времени, сопряжена с внешней исчерпанностью времени, отведенного на данное действие, т.е. с количеством времени.

Предельность качественно-количественная, соотносимая с количественно-кратными значениями, проявляется в количестве самих действий и выступает в трех измерениях: действие рассматривается как однократное; действие рассматривается как серия итеративных актов; действие рассматривается как серия «квантов», составляющих одно дискретное «сверхдействие».

Вид понимается в зависимости от того, является ли язык видовым или безвидовым.

Вид в узком смысле слова представляет собой бинарное грамматическое противопоставление совершенного и несовершенного вида славянских языков.

Вид в широком смысле слова понимается как категория высказывания «отражающая развертывание процесса в отношении к пределу или результату» [12, С. 142].

Способы действия понимаются также дифференцированно в зависимости от видового или безвидового статуса языка. В языках с грамматической категорией вида СД, вслед за Ю.С.Масловым, понимаются нами как «некоторые общие (часто, но не обязательно выраженные словообразовательными средствами) особенности лексического значения тех или иных глаголов, относящихся к протеканию действия этих глаголов во времени и проявляющихся в общих особенностях их функционирования в языке, а именно по линии словообразовательной активности, вида и синтаксического употребления» [29, С. 191].

В языке без грамматической категории вида СД понимаются как категория высказывания, реализуемая в предложении взаимодействующими разноуровневыми средствами, объединенными общими семантическими функциями, принадлежащими к области аспектуальных отношений. Так же как аспектуальность, функционируя на уровне предложения, СД представляют собой более частные характеристики аспектуальных значений качественной, количественной и качественно-количественной характеристик процесса, являющихся относительно способов действия архизначениями [18, С. 20].

Высказывание понимается как коммуникативно-значимая функциональная единица, характеризующаяся связью с ситуацией, равновеликая предложению, в котором для выражения различных значений используются лексика, морфологическая форма слова, порядок слов и интонация [12, С. 351]

Акционалом именуется аспектуальная словоформа, а значения СД в пределах аспектуалыюй словоформы именуются акциональными, т.е. аспектуальное содержание может быть представлено на уровне лексемы как глагольной, так и неглагольной.

Кратность действия, компонент поля аспектуальности, рассматривается нами как количественная-качественная характеристика действия, предполагающая дискретность самого действия и повтор действия.

Кратность недискретная проявляется как повтор действия во времени, как измерение, исчисление повтора самих отдельных недискретных действий ограниченного или неограниченного определенным периодом или количеством повторов. Понятие «повторяемость» традиционно применяется в аспектологической литературе как один из параметров, характеризующих процесс воспроизведения (конечного или бесконечного) одного и того же действия [15].

Кратность дискретная понимается, как проявление возможности расчленить действие на однородные части. Недискретность, или одноактность, означает осуществление действия в один прием, без расчленения на фазы. Дискретность предполагает внутреннюю расчлененность действия на ряд однородных актов [54].

Таким образом, ФСП – это базирующаяся на определенной семантической категории rpyппировка грамматических и «строевых» лексических единиц, а также комбинированных (лексико-синтаксических и т.п.) средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций [8, С. 11]. А.В.Бондарко понимает аспектуальность как характер протекания действия во времени. В соответствии с данной трактовкой он определяет поле аспектуальности как «широкую систему, которая объединяет взаимодействующие языковые средства (морфологические, словообразовательные, синтаксические, лексические) связанные с выражением характера протекания действия во времени» [7, С. 33].

1.2 Аспектуальность и проблема способов действия в русском и немецком языках

 

Аспектуальность (далее А.) относится к наиболее распространенным в языках мира категориям и является, по мнению некоторых языковедов, более универсальной, чем даже категория времени, причем эти две категории выступают в качестве сопряженного аспектуально-темпорального комплекса [37, С. 53]. А. является тем направлением семантических исследований, которое последние десятилетия активно развивается в области общего языкознания или на материале отдельных языков.

При сопоставительном и типологическом изучении категории А. категория вида русского глагола может рассматриваться отправной точкой, основанием для сравнения, так как среди индоевропейских языков только в славянских, в особенности в русском, она находит свое последовательное грамматическое выражение.

Традиционное понятие вида охватывает как морфологические, так и лексические признаки глагольного слова (то, что С. Агрелль [55, С. 85] назвал способом действия, Aktionsart). В других случаях под видом подразумеваются только грамматические признаки, позволяющие систематизировать в языке разные формы. Речь идет о таких случаях, в которых, как отмечал Ю.С. Маслов, определенные аспектуальные значения регулярно выражаются с помощью грамматических форм, парадигматически противоположных друг другу [30, С. 89].

Теория функциональной грамматики, разработанная А.В. Бондарко, предлагает более широкое понятие А., охватывающее не только грамматическую категорию вида, но и другие элементы, которые в контексте способны выразить аспектуальные значения, сосредоточенные главным образом в предикате. А., таким образом, выходит за рамки предиката и достигает уровня высказывания.

А. понимается нами как семантический категориальный признак, согласно А.М. Пешковскому, это характер протекания и распределение действия во времени [35] и в то же время, как группировка ФСП, объединенных этим признаком, согласно А.В.Бондарко [7, С. 84].

Функционально-семантическая категория аспектуальности охватывает различные средства выражения характера протекания действия. В русском языке, как и в других славянских языках, в качестве морфологического ядра данной категории выступает глагольный вид. Категория вида определяется в РГ как «система противопоставленных друг другу рядов форм глагола: ряда форм глаголов, обозначающих ограниченное пределом целостное действие (глаголы совершенного вида), и ряда форм глаголов, не обладающих признаком ограниченного пределом целостного действия (глаголы несовершенного вида)» [37, С. 583].

Различают вид в широком смысле (в этом значении употребляется также термин «аспект» и «аспектуальность»), т.е. вид как понятийную категорию, которая имеет универсальный характер и выражается теми или иными средствами (лексическими, словообразовательными и др.) в самых разных языках мира; с другой стороны, вид может быть грамматической категорией – в тех языках, где выражение понятийной категории вида обеспечивается грамматическими средствами (вид в узком смысле). Наличие грамматической категории вида является характерной особенностью славянских языков. Категория вида в русском языке занимает по отношению к другим грамматическим категориям глагола и всей парадигматической системе глагола доминирующее положение.

Категория вида в языке выражает временной ракурс (способ развертывания ситуации во времени и относимость к таким признакам, как начало и конец, периоды и стадии развития). В русском, немецком и некоторых других языках противопоставлены СВ и НСВ (перфектив и имперфектив). Семантической базой этого противопоставления являются предельные глаголы, ср. работать, спать, гулять, причем СВ сигнализирует достижение предела и, в силу этого, представляет действие в его неделимой целостности, а НСВ нейтрален к признаку достижения предела и к признаку целостности; во многих случаях он указывает на действие, лишь в перспективе направленное к пределу или вовсе не предусматривающее предела (у непредельных глаголов). Под «предельностью» обычно понимается цель, к которой стремится действие. Под «непредельностью» понимается отсутствие определенной цели как предмета, места и нового качества [7, C. 96].

В целях типологического изучения аспектологии важно констатировать, что категория вида в русском языке, выбираемая в качестве металингвистического эталона, представлена морфологической видовой оппозицией СВ/НСВ на основе категориальных семантических признаков «ограниченного пределом действия в единстве с его целостностью» и «непредельности, длительности».

В немецком языке А. относится к числу фундаментально-семантических полей без грамматического ядра. Почти любому так называемому «перфективному» глаголу немецкого языка в русском языке соответствуют две формы одного и того же глагола, образующие видовую оппозицию СВ/НСВ, ср.: aufblühen «расцвести/расцветать», einschlafen «засыпать/уснуть», erwachen «просыпаться / проснуться» и т.д. Показанное выше не противоречит тому, что в немецком языке имеются глаголы с «перфективным» лексическим значением, выражающие действия, не допускающие процессуализации и осуществляющиеся мгновенно, в один прием, например, моментативы (bersten, platzen, stürzen), ингрессивы (losrennen, losschreien) т.п. В немецком языке нет аспектуальной категории, эквивалентной по уровневому статусу категории вида в русском языке [56]. Правда, некоторые германисты приходят к экстремальным выводам – они отрицают существование в немецком языке не только категории вида, но и способов действия.

Следует отметить, что, несмотря на отсутствие грамматической категории вида в немецком языке, трудно найти общеграмматические исследования или работу, посвященную морфологии немецкого глагола, которые обошлись бы без упоминания категории А.

В качестве средств выражения аспектуальных значений в немецком языке перечисляются лексические основы глаголов, словообразовательные форманты, сочетания глаголов с объектами или обстоятельствами. Всевозможные аспектуальные значения выражаются также разного рода лексическими средствами типа oft, jeden Tag, ab und zu и др., для обозначения итеративности, plötzlich, blitzartig, im Nu, sofort и т.п. для выражения моментальности и т.д.

При описании категории А. в немецком языке следует дифференцировать три взаимосвязанных, но лингвистически разных явления, а именно:

1) классификацию глаголов на основе аспектуального признака в его инфинитивной форме, вне зависимости от контекста, т.е. лексико-центрический подход;

2) аспектуальные признаки, получаемые глаголами благодаря своим синтагматическим свойствам, прежде всего объектам и обстоятельственным актантам;

3) выражение аспектуальных значений перфективности (СВ) и имперфективности (НСВ) как сопряженных категориальных созначений временных форм.

Последние два типа выражения аспектуальных значений фразоцентричны. По отношению к первым двум типам аспектуальных значений оправдано использование оппозиции терминативность/атерминативность, что соответствует категории предельности/непредельности в русской аспектологической терминологической системе [32, C. 109]. Согласно грамматике под ред. Дуден, существуют телические и ателические глаголы (telische/atelische Verben), которые обозначают ограниченные процессы или действия и статические (неограниченные временем) процессы [61, C. 416].

В отличие от русского языка в грамматической системе которого категория вида представлена достаточно последовательно, в немецком и языке она не находит последовательного выражения в виде грамматических оппозиций внутри каждой временной формы. Одновременно в немецком языке видовые значения могут быть выражены целой системой средств. При интерпретации семантической специфики категории вида в германских языках представляется целесообразным рассматривать в качестве исходного (эталонного) языка русский, так как именно в нем она находит свое независимое от семантического признака темпоральности выражение.

Необходимо определить уровневый статус категории А. в сопоставляемых языках, степень ее грамматичности. В немецком языке вид не может быть признан грамматической категорией, так как нет видовой грамматической оппозиции, глаголов, которая характеризует русский глагол (ср. писать – написать, буду писать – напишу, писал бы – написал бы).

Принципиальное отличие категории вида в русском, с одной стороны, и немецком, с другой, состоит в том, что вид в русском представляет собой самостоятельную грамматическую категорию, независимую от грамматической категории времени, в то время как в сопоставляемых нами языках аспектуальные (видовые) значения подчинены, «поглощены» категорией времени и отражают вместе с последними темпорально-аспектуальные комплексы.

Что касается способов действия, не касаясь истории разработки учения о них [29, С. 72, 175, 178], отметим, что, несмотря на длительное и частое использование в аспектологии этого термина, однозначного его понимания пока не достигнуто. С термином «способы действия» (далее СД) связывается представление о том, как происходит действие, каков способ его осуществления во времени [55, C. 36]. Однако в наиболее широком смысле слова такое содержание обычно вкладывалось и в понятие «вид».

В лингвистической литературе представлены различные точки зрения о сущности категории глагольного вида и способа протекания действия. В современной аспектологии наибольшее признание находит точка зрения на вид как категорию лексико-грамматическую, в сфере выражения которой взаимодействуют и дополняют друг друга разнообразные морфологические средства: от элементов словоизменительного характера до элементов словообразовательного плана [30, C. 196].

СД, Aktionsart является одной из важных характеристик глагола любого языка, поскольку эта категория связана не только со всеми грамматическими категориями, характеризующими глагольное действие, но и со всем грамматическим строем языка в целом. Прошло уже почти 100 лет со времени выделения СД, однако и сегодня существует целый ряд разногласий в понимании СД как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Разногласия наметились по следующим основным вопросам:

1) о месте названной категории в системе глагола (считать ли СД чисто семантической, словообразовательной или синтаксической категорией);

2) о характере рассматриваемой категории (субъективный или объективный характер СД);

3) о принципах классификации СД, о критериях такой классификации;

4) о средствах выражения способов действия в том или ином языке.

На все эти вопросы мы находим в аспектологической литературе разноречивые ответы. Большинство лингвистов считает, что СД – это семантическая категория (С. Агрелль, Э. Кошмидер). А.В. Исаченко [22] отграничивает характеры глагольного действия, куда входят только непроизводные глаголы, от способов глагольного действия, включающих в себя только производные одновидовые глаголы (речь идет о русском глаголе). М.А. Шелякин рассматривает характер действия как «форму проявления способа действия» [51, C. 30].

В современной отечественной лингвистике теория СД наиболее полно разработана в трудах Ю.С. Маслова, А.В. Бондарко, М.А. Шелякина, Б.М. Балина и др. Ю.С. Маслов характеризует способы действия в языках с морфологизированной категорией вида как «некоторые общие особенности лексического значения тех или иных глаголов, относящихся к протеканию действия этих глаголов во времени и проявляющиеся в общих особенностях их функционирования в языке, а именно по линии словообразовательной активности вида и синтаксического употребления» [30, C. 109].

В «Грамматике современного русского языка», вышедшей в 1970 году, СД рассматриваются как семантические группировки глаголов.

А.В. Бондарко, определяя сущность СД как категории, исходит из положения, что «в отличие от видов СД остаются в пределах лексических различий между глаголами, хотя эти различия существенны и для грамматики» [8, C. 63], и понимает в соответствии с этой точкой зрения СД как «лексико-грамматические разряды, выделяемые на основании общности типа протекания действия: такие разряды существенны для грамматической системы, они взаимодействуют с нею, но все же это разряды лексики» [7, C. 6].

М.А. Шелякин, И.В. Воскресенская, шведский лингвист Свен-Гуннар Андерссон и многие другие определяют СД как лексическую категорию, трактуя СД как «общие особенности лексических значений отдельных групп глаголов, выражающие тип протекания и распределения действий по отношению к пределу их осуществления во времени» [52, C. 13].

Другие авторы (Н.С. Авилова, А.В. Исаченко, А.М. Ломов), развивая идеи А.А. Шахматова, В.В. Виноградова, высказывают мысль, что СД представляют собой формально выраженные характеристики глагольного действия. В их суждениях развивается намеченное русской традиционной грамматикой и восходящее к А.А. Потебне, Г.К. Ульянову, Ф.Ф. Фортунатову учение о структурно-семантических типах глаголов, выражающих модификацию действия, названного простым глаголом.

Под способами глагольного действия Н.С. Авилова понимает только «такие структурно-семантические группы глаголов, у которых значение действия, названного простым глаголом, известным образом ограничивается, изменяется, модифицируется словообразовательным формантом» [1, C. 13].

Значительно сложнее обстоит дело с проблемой классификации СД, т.к. в решении этого вопроса нет единства ни среди отечественных, ни среди зарубежных лингвистов. В русской традиционной грамматике известно несколько десятков названий для СД. Количество СД у разных авторов колеблется от 11 (Д. Грубор), 13 (A.B. Исаченко), 18 (Н.С. Авилова) до 23 (A.B. Бондарко), 25 (Ю.С. Маслов) и даже до 39 (М.А. Шелякин). Выделение разного количества СД приводит к тому, что у одних авторов отдельные оттенки акциональности выступают как самостоятельные СД, у других эти самостоятельные СД объединены в единый СД.

В связи с многообразием классификаций различные СД иногда объединяют в группы. Среди СД различают: временные (или фазовые), количественно-временные (характеризующие кратность действия) и специально-результативные (такие, которые дифференцируют действия по характеру результата). Такая классификация принята, в частности, в «Русской грамматике» 1980 года. Она носит условный характер, ибо в действительности СД различаются между собой сразу по нескольким основаниям, и поэтому их классификация должна представлять собой более многоступенчатые группирования. Необходимым условием для отнесения той или иной семантической модификации исходного глагола словообразовательными средствами к СД можно считать ее регулярность [70, C. 104].

Среди наиболее частотных значений СД, которые представлены в работах Н.С. Авиловой, Б.М. Балина, A.B. Бондарко, Т.И. Дешериевой, А. Зализняк и А.Д. Шмелева, Ю.С. Маcлова, М.А. Шелякина, можно выделить: общерезультативный СД, аттенуативный (смягчительный) СД, длительно-усилительный СД, чрезмерно-продолжительный СД, длительно-ограниченный СД, делимитативный (ограничительный) СД, чрезмерно-интенсивный СД, сверхнормативно-длительный СД, одноактный СД, многоактный СД, реляционный СД, эволютивный СД, статальный СД, итеративные СД, которые подразделяются на: прерывисто-смягчительный СД, процессно-смягчительный СД, процессно-конотативный СД, длительно-взаимный СД.

Таким образом, анализ теоретической литературы по проблеме вида и СД в русском языке позволяет сделать вывод о том, что в русском языке СД представляют собой особенности акциональных значений отдельных групп глаголов и выражают тип протекания и распределения действий по отношению к пределу и их осуществления во времени.

В немецкой лингвистической литературе СД рассматриваются как сложное явление, которое не находит однозначного толкования. Как уже было отмечено выше, некоторые германисты приходят к экстремальным выводам – они отрицают существование в немецком языке не только категории вида, но и Aktionsart'oв, т.е. СД [68] или ставят под сомнение целесообразность выделения СД в немецком языке (Б.М. Балин) [69, C. 204]. Так, например, X. Бринкман, считая, что немецкий язык не обладает системой средств выражения аспекта, говорит о «способах видения»/«Sehweisen» [57, C. 242–248].

Несмотря на то, что большинством германистов признается, что в немецком языке нет четкой системы средств выражения СД, оснований говорить вообще об отсутствии категории СД в немецком языке нет. Например, В. Флемиг не только признает наличие СД в немецком языке, но и утверждает вслед за П. Поленцом, что они находятся на пути к грамматикализации («auf dem Wege, Grammatik zu werden») [62, C. 34].

Исследователи придерживаются различных точек зрения по вопросу понятия СД, по-разному характеризуют Aktionsart и делят глаголы на группы в соответствии с их значением и СД на классы (Э. Лейзи, В. Юнг, Г. Хельбих, М. Дойчбейн, В. Флемиг, Л.К. Хакимова). Например, Г. Пауль понимает Aktionsart как категорию, близкую по своему содержанию к категории вида глаголов в славянских языках, и различает в соответствии с этим два вида и две глагольные группы в немецком языке: предельные (perfektivische Verben und perfektive Aktionsarten) и непредельные глаголы (imperfektivische Verben und imperfektive Aktionsarten) [66]. М. Дойчбейн и Х. Ренике рассматривают Aktionsart как характеристику протекания процесса и в зависимости от этого делят глаголы на начинательные (Inchoativum, или Ingressivum), прогрессивные (Progressivum) и непрерывные (Kontinuativum) глаголы, показывающие само течение действия, заключительные (Konklusivum), эффективные (Effektivum) и результативные (Resultativum) глаголы, обозначающие конец действия [59; 67].

Наиболее часто в немецком языке все выделяемые СД относят к фазовым и нефазовым, например, Б.Х. Ризаев выделяет такие фазовые СД: начало действия, его протекание, продолженность, повторяемость, моментальность, конец действия и т.д. [36].

Основными фазовыми значениями признаются: фаза начала или приступа (Eingangsphase), конечная фаза (Endphase), фаза протекания процесса (Dauer или Verlauf), итеративные СД выражают постоянное повторение одного и того же процесса [62, C. 276–277].

Л.Б. Гарифуллин предлагает при классификации СД исходить из «главного аспектуального значения» глагольной лексемы или фраземы. При этом он подчеркивает, что «главными моментами протекания действия нужно считать фазовость, повторяемость, длительность» [13, C. 110]. Л.Б. Гарифуллин разбивает СД на основные (предельные и непредельные) и дополнительные («существуют как отвлечение от такого представления действия, как интенсивность, аттенуативность, совместность»). К дополнительным СД автор относит также делимитативный и деминутивный СД в силу того, что «они характеризуют побочные моменты действия и могут иногда относиться к непредельным СД (обычно эти СД характеризуют класс предельных единиц)» [13, C. 116].

Общая аспектологическая позиция, представленная Б.М. Балиным и другими авторами изданного в 1979 году коллективного труда «Сравнительная аспектология русского и немецкого языков», основывается на положениях, аналогичных положениям В. Флемига и Л.Б. Гарифуллина относительно СД, другими словами, основывается на тесной взаимосвязи фазовых значений СД, которые, в свою очередь, непосредственно взаимодействуют с универсальным семантическим признаком предельности/непредельности.

Таким образом, в немецкой аспектологической литературе СД рассматриваются очень широко: от чисто семантических разрядов глаголов до категориально-аспектуальных. Анализ теоретической литературы по проблеме вида показал, что подавляющее большинство аспектологов, занимающихся вопросами вида немецкого языка, отрицают вид как грамматическую категорию, признают ее категорией специфической, отличной от славянского вида, и имеющей средства выражения, свойственные именно данному языку. Зависимость акциональной семантики глагола от контекста способствовала пониманию лингвистами СД как лексико-синтаксической категории. Что касается значений длительности, то они признаются конституентами функционально-семантического поля аспектуальности и могут быть реализованы в языке средствами различных языковых уровней [38].

 

1.3 Кратность глагольного действия

 

1.3.1 Кратность как компонент поля аспектуальности

 

Как справедливо отмечается в литературе, «количественные представления в системе глагола ... практически еще не получили описания, хотя многие исследователи отмечают, что в языках наряду с количественными представлениями в сфере имен существуют количественные представления в сфере глагола, причем представления очень разнообразные» [48, C. 47]. Это объясняется, во-первых, тем, что реальные ситуации, в которых человек наблюдает несколько однородных ситуаций, фактически сложны; во-вторых - это нестандартность и разнообразие средств выражения количественных характеристик действия.

В русском языкознании кратность изначально рассматривалась исходя из глагольного вида. И.А.Бодуэн де Куртенэ (1963) в своей статье «Количественность в языковом мышлении», очевидно, первый в теоретическом плане подчеркнул важность количественной характеристики действий. Уже в ранних грамматиках Ю.Крижанича (1666), Г.Лудольфа (1696), А.В.Тапе (1815), Н.И.Греча (1811) употребляются термины как «многократный», так и «учащительный» вид. Позднее кратность рассматривалась рядом ученых как критерий деления глаголов на виды (Давыдов 1854, Востоков 1831, Буслаев 1858, Греч 1811, Стоюнин 1908). Особую роль количественные различия играли в «теории степеней» Г.П.Павского (1842), К.С.Аксакова (1855), А.А.Потебни (1941). Многократный вид отмечался А.Чаплином, Н.И.Гречем, А.Х.Востоковым и другими языковедами, причем значение повторяемости действия трактовалось как основное значение этого вида. Исследования Г.К.Ульянова (1895), Н.П.Некрасова (1865), А.А.Потебни (1941) и Ф.Ф.Фортунатова (1857) явились ценнейшим вкладом в изучение кратности, которые определили новый взгляд на кратность как на один из оттенков значения несовершенного вида. Эта точка зрения была канонизирована «Грамматикой русского языка» АН СССР 1953 года.

Результатом нового подхода в изучении категории глагольной множественности явилось поддержанное многими лингвистами определение Н.С.Авиловой: «В настоящее время совершенно очевидно, что понятие кратности, включавшееся когда-то исследователями в понятие вида, является вневидовой категорией, а глаголы многократные не входят в современные видовые отношения» [2, C. 23]. А.В.Исаченко ограничивает явление повторяемости действия способами действия [22, C. 130].

А.В.Бондарко, Ю.С.Маслов и другие аспектологи связывают понятие кратности с количественной аспектуальностью. Расхождения во мнениях наблюдаются в определении семантического содержания количественной аспектуальности. А.В.Бондарко относит к ФСП кратности и явления, связанные с понятием множества и операцией счета (количество «крат», непрерывность/прерывность), и явления, связанные с понятием величины и операцией измерения (длительность, интенсивность). За термином «количественная аспектуальность», в понимании А.В.Бондарко, стоит какое-либо родовое обобщающее содержательное понятие; этот термин служит всего лишь меткой для объединения трех независимых аспектуальных семантических признаков. Разнокачественность и логическую неоднородность этих двух явлений он объясняет тем, что кратность, длительность и интенсивность могут сочетаться друг с другом и, следовательно, характеризуют одно и то же действие с разных сторон [7].

Кратность как одна из составляющих ФСП аспектуальности характеризует процесс протекания действия с количественно-кратной стороны. Понятие кратности включает в себя две семантические зоны:

• Кратность как проявление возможности расчленить действие на однородные части. Недискретность, или одноактностъ, означает осуществление действия в один прием, без расчленения на фазы. Дискретность предполагает внутреннюю расчлененность действия на ряд однородных актов [54, C. 98].
• Кратность как измерение, исчисление повтора самих отдельных недискретных действий. Понятие «повторяемость» традиционно применяется в аспектологической литературе как один из параметров, характеризующих процесс воспроизведения (конечного или бесконечного) одного и того же действия [15, C. 37]. В данной работе качественная, количественная и качественно-количественная аспектуальность понимаются в трактовке М.Н.Закамулиной [17; 18].

Качественная предельность представляет собой предельность в содержании и сопряжена с достижением определенной внутренней цели, с результативностью. Количественная предельность сопряжена с внешней исчерпанностью времени, отведенного на данное действие, то есть количеством времени. Качественно-количественная предельность соотносится с количественно-кратными значениями, проявляется в количестве самих действий и выступает в трех измерениях:

• Действие рассматривается как серия итеративных актов; ср.: кричал три раза – итератив.
• Действие рассматривается как серия «квантов», составляющих одно дискретное «сверхдействие»; ср.: покрикивать – мультипликатив.
• Действие рассматривается как однократное; ср.: крикнуть –семельфактив.

Как уже было сказано выше, кратность является одним из видов количественной аспектуальности, она связана с понятием счета и прерывности/непрерывности. «Семантический признак кратности ситуаций реализуется как совокупность двух сопряженных значений: однократности/неоднократности» [44, C. 126]. Семантически более насыщенным следует признать значение неоднократности, которое имеет множество оттенков. Неоднократность в сочетании с признаком «монотемпоральность» дает нам два производных значения: дистрибутивность и мультипликативность. Мультипликативные ситуации – это ситуации, происходящие в течение одного непрерывно длящегося периода времени, в которых заняты одни и те же участники. Дистрибутивные ситуации отличаются от мультипликативных тем, что тождество их участников не является абсолютным. Неоднократность в сочетании с признаком «политемпоральность» дает значение итеративности. В ситуациях, входящих в итеративное множество, заняты одни же участники, но эти ситуации происходят в разные периоды времени.

Анализ типов неоднократности, данный В.С.Храковским, можно без преувеличения назвать блестящим. Хотелось бы заметить, однако, что итеративность иногда рассматривается несколько по-иному. В самом деле, существует разница между предложениями типа: Николай Иванович охмелел и уже дважды обнимал Гусева и Шиловского; Его еще несколько раз ударили, но уже как-то вяло и неуверенно и предложениями типа: Вечерами я слушаю музыку. Сам Храковский указывает, что в предложениях первого типа глаголы обнимал и ударили имеют ограниченно-кратное значение, а глагол в предложениях второго типа имеет неограниченно-кратное значение. Признак кратности соотносится с соответствующим ФСП. В.С.Храковский выделяет три компонента в данном ФСП: 1) семантические классы, сочетающиеся со значением признака кратности; 2) слова и словосочетания, лексически выражающие значения кратности; 3) грамматические категории [26].

Далее дадим характеристику этих трех компонентов ФСП кратности. Глаголы, которые сочетаются со значениями признака кратности, обозначают квантифицируемые действия, которые по своей природе могут прерываться или возобновляться. Соответственно глаголы, которые обозначают постоянные свойства и отношения, обычно не сочетаются со значениями признака кратности [25].

1. I. Глаголы, обозначающие временные соотношения, гомогенные (непредельные) процессы и события, сочетаются со значением кратности и соответственно входят в ее ФСП. Вместе с тем для глаголов, обозначающих временные состояния (лежать, стоять, спать), и глаголов, обозначающих гомогенные процессы (работать, танцевать, плавать) не характерна сочетаемость со значением кратности.

Наиболее естественны для этих глаголов вопросы «Как долго?» и «Сколько времени?» / «Wie lange?» и соответствующие ответы на них: «Мальчик спал три часа» / «Der Junge schlief 3 Uhr», т.е. они свободно сочетаются с обстоятельствами, лексически выражающих значение неоднократности: «По воскресеньям мальчик иногда спит после обеда» / «Sonntags schläft der Junge manchmal nach dem Mittagessen».

Наиболее свободно сочетаются со значениями кратности глаголы, обозначающие непредельные процессы: убивать, выводить, побеждать. Эти глаголы свободно допускают вопросы: «Как часто?», «Сколько раз?»/ «Wie oft?» и соответствующие ответы на них, то есть без ограничений употребляются в предложениях вместе с обстоятельствами, лексически выражающими значение неоднократности: каждый день; раза два; несколько раз/ täglich, zweimal, mehrmals.

1. II. Второй компонент ФСП кратности составляют обстоятельства, которые лексически выражают данное значение. К их числу относятся, в частности, обстоятельства цикличности, которые обозначают регулярно повторяющиеся, хронологически определенные, преимущественно календарные периоды времени: каждую минуту, вечером, ежегодно, по праздникам / minutlich, abends, jährlich, feiertags.

Далее следует назвать обстоятельства интервала, которые оценивают интервалы между повторяющимися ситуациями по отношению к некоторой условной норме. Интервалы могут быть либо больше нормы: редко, иногда, время от времени, периодически / selten, manchmal, von Zeit zu Zeit, либо меньше: часто, то и дело/ oft, fortwährend, либо соответствовать ей: регулярно, систематически / regelmäßig, systematisch.

Надо отметить также обстоятельства повторяемости или частоты: обычно, всегда, постоянно / gewöhnlich, immer, ständig, которые, обозначая более или менее регулярное повторение ситуаций, обладают той формальной особенностью, что они, чаще всего, употребляются совместно с каким-либо факультативным членом предложения, который непосредственно или опосредованно означает повторяющийся период времени.

Далее следует упомянуть обстоятельства кратности или счетного комплекса. Они обозначают точное или приблизительное количество повторений ситуации: трижды, пять раз / dreimal, fünfmal, либо оценивают такое повторение как малократное: несколько раз/ einigemal; или многократное: много раз, неоднократно/ vielfach, mehrmals.

Наконец остается назвать комплексные обстоятельства: три раза в день, несколько раз в году/ dreimal am Tage, mehrmals im Jahr, которые совокупно обозначают кратность или цикличность, указывая, сколько раз повторяется ситуация в каждый из повторяющихся периодов времени.

III. Что касается третьего компонента ФСП кратности, а именно грамматических средств, то в грамматиках русского языка, а также в аспектологических работах выделяются и описываются различные грамматические средства, которые используются для обозначения неоднократного повторения ситуации.

Центральное место среди этих средств занимает форма НСВ, которой прежде всего присущи конкретно-процессные и неограниченно-кратные (повторительные) значения. При конкретно-процессном значении выражается единичная ситуация, а при неограниченно-кратном — неопределенное множество ситуаций.

В выражении значения неоднократного повторения ситуаций участвует также различные способы глагольного действия (далее СГД). В частности, множество повторяющихся ситуаций выражается в предложениях с глаголами НСВ типа хаживать, едать, которые называют глаголами многократного (итеративного) СГД. Употребляются эти глаголы, как правило, в форме прошедшего времени. Значение неоднократного повторения ситуаций выражается также в предложениях с мультипликативными глаголами НСВ типа громыхать, капать, хрустеть. Вполне естественно, что то же значение выражается и в предложениях с глаголами производных способов действия, которые образуются от многоактных глаголов, например, в глаголах начинательного СГД типа замахать, застучать или ограничительного СГД типа помахать, постучать. Эти же значения выражаются в предложениях с глаголами НСВ прерывистого-смягчительного СГД типа помахивать, посчитывать, процессно-комитативного СГД типа притоптывать, прихлопывать; длительно-взаимного СГД типа переглядываться, перешептываться. Значение неоднократного повторения выражается также суммарным СГД типа перетаскать, побросать, обзвонить (обзванивать), разогнать (разгонять), слететься (слетаться). Это значение выражается в предложениях с глаголами СВ кумулятивного СГД типа наносить, набросать.

Данное значение выражается также в предложениях с глагольными формами бывает, бывало, случается, случалось. Эти формы, называемые в некоторых работах глагольными частицами, употребляются с глаголами НСВ. Форма бывало может употребляться с цепочкой глагольных форм, в которой либо они все, либо одна, обычно первая по порядку, являются формой СВ простого будущего времени.

Показателями абсолютно точного, неточного и приблизительного счета служат обстоятельства кратности, которые могут сочетаться с квантифицируемыми глаголами НСВ и СВ в формах прошедшего времени (преимущественно) и будущего (редко).

При выражении счета глагол НСВ имеет ограниченно-кратное значение, которое является производным от обощенно-фактического значения [8; 31]. Впрочем, можно рассуждать и так: обстоятельство кратности выражает ограниченно-кратное значение, а глагол НСВ – обобщенно-фактическое. Если употребление глаголов НСВ при выражении счета является точным, то более интересно и требует специальных комментариев употребление при выражении счета глаголов СВ. При выражении счета глагол СВ выступает в своем основном конкретно-фактическом значении, поскольку обстоятельство кратности в сочетании с глаголом СВ обозначает не просто сумму ситуаций, а единый результат, возникший как итог осуществления называемого количества ситуаций. Этот результат и составляет тот «конкретный единый факт», который выражается глаголом СВ в конкретно-фактическом значении [4, C. 22].

То, что в данном случае единичный факт представляет собой результат суммирования ситуаций, выражается не глаголом СВ, а обстоятельством кратности. Идея единого результата обычно выступает на передний план при повторении небольшого количества относительно непродолжительных ситуаций, которые следуют друг за другом через временные интервалы, стремящиеся к нулю. Впрочем, в принципе и количество ситуаций, и их продолжительность, и временные интервалы могут быть любыми – важно наличие единого итогового результата. Относительно часто итоговый результат обозначается в предложениях с глаголами СВ одноактного СГД: стукнуть, макнуть, реформативно-повторительного СГД: переделать, переписать, качественно-оценочного СГД: пропотеть, прогладить и некоторых других [25].

Таким образом, на современном этапе развития отечественной и зарубежной аспектологии получила распространение идея о разграничении собственно видовых значений и значений способов глагольного действия. Кратность глагольного действия рассматривается как компонент поля аспектуальности, семантической доминантой которого являются качественно-количественные отношения. Необходимость разработки универсальной модели сопоставительного изучения категории кратных СД вызвана изучением категории кратности как одной из универсальных логико-понятийных составных общей категории аспектуальности.

 

1.3.2 Кратность как типологическая характеристика глагола

 

Термин «кратность» традиционен для русской лингвистической науки, но обозначаемый им круг явлений очерчивается лингвистами прошлого по-разному. Границы этого понятия остаются до сих пор неопределенными. Впервые понятие «кратность действия» было поставлено во главу угла Г.Павским. Впоследствии оно разрабатывалось в трудах И.А.Бодуэна де Куртене, А.А.Шахматова, в наше время – в работах Ю.С.Маслова, А.В.Бондарко, Храковского, Рощиной, Люшинской и других аспектологов.

У Г.Павского кратность понимается очень широко; он кладет именно это понятие в основу своей видо-временной системы. Количественный момент является у него самым существенным в вопросе различения видов. Различаются три степени кратности у глагола: 1) глаголы однократные (среди них мгновенные) – мелькнуть; 2) глаголы многократные неопределенные: мелькать; 3) глаголы многократные дальние – читывать, хаживать [34, C. 205–206]. Остановимся на второй группе глаголов, выделенных Г.Павским.

Многократные неопределенные глаголы обозначают действия, неопределенные во времени: продолжительно-неопределенные – мелькать, прерывистые – почитывать, «разнообразные» – летать.

Приводя высказывание Г.Павского, обратим внимание на такую выделенную характеристику действия, как его «прерывистость». Длительность прерывистая (или расчлененная – мы считаем эти понятия тождественными) – кратна, длительность нерасчлененная – не кратна. Как «раздробленную» длительность понимал кратность и А.А.Шахматов: кратное действие рассматривалось им как действие раздробленное во времени; некратное – как непрерывное. При этом он подчеркивал, что и то и другое предполагает предельную продолжительность действия во времени [49, C. 88].

Длительность действия непрерывного и длительность действия прерывистого различает и М.А.Шелякин. В концепции Г.Павского интересно для нас и то, что он первым обратил внимание на кратность глаголов движения (среди глаголов «многократных неопределенных» глаголы «разнообразные» типа летать), которые впоследствии А.Л. Шахматов выделил в пределах несовершенного вида. Кратность глаголов движения отличается многими моментами; так, например, о «неопределенно-моторных» глаголах, выражающих повторяемость действия (ходить, носить, бегать) пишет Ю.С.Маслов [31, C. 77–78].

Интересны наблюдения Г.К.Ульянова. К предшествующему анализу семантических разновидностей кратности, к анализу кратности «изнутри», он добавил анализ структуры кратных основ, установив два их типа: «простые производные» и «сложные производные». К первым Г.К.Ульянов относит не только основы типа ездить, кататься, бросить, хватать, но и мыслить, бывать, хотя они явно не однородны, а ко вторым – глаголы типа хаживать, побрасывать и т.п. [42, C. 10].

В современных исследованиях кратность действия рассматривается как комбинация разноуровневых средств, «семное» притяжение взаимодействующих языковых элементов [27, C. 48].

Таким образом, абстрактная кратность действия понимается как «раздробленность», квантовая структура. При этом членимость действия может быть сводимой или несводимой к единому целому, например, к значению общего результата. Разнородность количественной структуры действия связана с содержательным многообразием проявления инвариантного элемента – кратности действия.

При исследовании и классификации разных значений, относящихся к количественной аспектуальности приходится учитывать следующие факторы, взаимодействующие в предложении:

1) лексическое значение глагола;

2) денотативный статус актантов;

3) наличие аспектуально релевантных обстоятельств;

4) видо-временные значения глагольной формы.

За пределами простого предложения приходится учитывать дополнительные факторы: в предложениях, осложненных деепричастными оборотами, это аспектуально значимые деепричастия, а в сложноподчиненных и сложносочиненных предложениях – это аспектуально значимые союзы.

Значения признака кратности относятся не только к значению глагольной лексемы, но и к ситуации, выражаемой в предложении. Признак кратности соотносится с соответствующим функционально-семантическим полем [45]. ФСП кратности, как уже отмечалось ранее, в принципе (в том или ином языке) состоит из трех компонентов: 1) семантические классы глаголов, точнее предикатов, сочетающиеся со значениями признака кратности; 2) слова и словосочетания, лексически (непосредственно или опосредованно) выражающие значение признака кратности и соответственно сочетающиеся с семантическими классами глаголов, образующих первый компонент ФСП; 3) грамматические категории, специально предназначенные для выражения значений данного семантического признака, и/или грамматические категории, выражающие эти значения попутно, окказионально, а также любые грамматические средства, которые в той или иной степени используются для выражения данного семантического признака.

Из трех названий компонентов ФСП кратности первые два, безусловно, являются универсальными. Во всяком случае, пока не известны языки, где бы ни было глаголов, сочетающихся со значениями кратности, а также не было бы слов и словосочетаний, которые лексически выражают значения этого признака. Что касается третьего компонента ФСП то он, возможно, не является универсальным, поскольку в принципе можно представить такой язык, в котором нет никаких грамматических средств, выражающих значения кратности.

 

1.3.3 Способы действия кратности в русском и немецком языках

 

Количество является одной из базисных понятийных категорий в философии. Оно, как известно, входит в аристотелевский список, в котором оно занимает второе место после сущности. «Количеством Аристотель считал то, что может быть разделено на составные части, каждая из которых является чем-то одним, данным налицо». «Множеством он считал все, что исчислимо, а величиной все, что измеримо» [41, C. 110]. В плане грамматики, количество традиционно рассматривалось в сфере имени. В данном разделе, однако, мы будем заниматься выражением количества действия, иначе говоря, глагольной квантификацией.

Мы исходим из известных взглядов Ю. С. Маслова, согласно которым темпоральная квантификация выражается понятийной категорией количественной темпоральности и количественной аспектуальности. Количественная аспектуальность охватывает кратность, длительность и интенсивность (Схема №1). К сфере количественной аспектуальности относятся явления, связанные с понятием множества и операцией счета (кратность, прерывность/непрерывность) и явления, связанные с понятием величины и операцией измерения (длительность, интенсивность) [27, C. 305–307].

Кратность, длительность и интенсивность характеризуют одно и то же действие, только с разных сторон (плакать: поплакивать, всплакнуть, наплакаться, доплакаться, выплакаться).

Схема №1

Обратимся к описанию способов глагольного действия (в дальнейшем – СД). Подобно длительности и интенсивности действия, кратность действия можно представить в виде шкалы (Схема № 2). Однако, в отличие от них, шкала кратности не имеет центра, представляющего собой норму. В малом полюсе шкалы находятся однократные действия, отходя от малого полюса постепенно нарастает регулярность действия и в большом полюсе шкалы расположены действия чрезмерной регулярности. На схеме № 2 можно увидеть, при помощи каких средств реализуются различные способы действия кратности.

Относительно СД до сих пор не существует единой классификации. Мнения исследователей сходятся в том, что упорядочение определяется тремя факторами: временным, количественным пределами и характером результата действия.

Малый полюс шкалы кратности действия представляется однократным СД, где глаголы выражают один квант деятельности, иными словами, «они передают однократное, обычно мгновенное действие, выполняемое в один прием» [9, C. 25]. По мнению венгерского аспектолога Й. Крекича, некоторые глаголы передают протяженную однократность действия, т.е. они указывают на выполнение однократного действия за короткое время [24, С. 29].

Схема № 2

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

По порядку регулярности действия следующий СД на шкале кратности действия – это прерывисто-смягчительный СД, который выражает длительно-прерывистое и ослабленное в своем проявлении действие, совершаемое время от времени.

Глаголы многократного СД имеют значение неоднократной повторяемости и встречаются в ограниченном употреблении, за исключением глагола бывать. Они преимущественно употребляются в форме прошедшего времени, редко в форме причастия и инфинитива. В современных текстах глаголы многократного СД служат архаизации языка или средством введения диалектов, просторечия [37; 1, C. 293–295].

Большой полюс шкалы кратности действия представлен глаголами интенсивно-кратного СД, в значении которых сема итеративности сочетается с семой подчеркнутой интенсивности действия.

В выше проанализованных СД сема количества манифестируется лишь в кратности действия. Глаголы многократно-дистрибутивно-взаимного СД, однако, указывают не только на повторяемость действия, но и на осуществление действия несколькими субъектами, поскольку происходит взаимный обмен действиями [37, C. 601].

В семантическое поле глаголов распределительного СД входит сема количества самого действия, субъекта или объекта действия. Данные глаголы имеют оттенок поочередности отдельных актов [22, C. 289]. Действия распространяется либо на ряд объектов, либо выполняется рядом субъектов [37, C. 603]. Появление нескольких субъектов или нескольких объектов в актантной структуре данных глаголов зависит лишь от переходности/непереходности глаголов. Следовательно, в случае непереходных глаголов действие производится несколькими субъектами. Действие, выражаемое переходным глаголом распределительного СД, направлено на все объекты из множества [20, C. 104]. Й. Крекич установил, что в значении глаголов распределительного СД «подсчитывается общая сумма (общее количество) поочередных актов действия» [24, C. 35]. Следовательно, в семантике данных глаголов сема результативности занимает центральную позицию, а сема кратности отодвигается на периферию.

Подобно семантике распределительного СД, в семантическом поле глаголов кумулятивного СД сема кратности действия отодвигается на задний план, а на первый план выдвигается сема большого количества результата действия. Иначе говоря, преобладающая часть глаголов кумулятивного СД указывает на достижение значительного количества одних и тех же результатов путем многократного осуществления действия. Изученный нами количественный компонент в значении данных глаголов наиболее ярко проявляется в результате выражаемого действия. Объект при них всегда стоит в форме родительного падежа. В вербальном контексте данных глаголов могут появляться неопределенные числительные и существительные, указывающие на количество результатов действия, их употребление, однако, не обязательно.

При помощи данного семантического анализа мы лишь остановились на том, что сема кратности может сочетаться с семой темпоральности (однократный СД), интенсивности (прервывисто-смягчительный СД и интенсивно-кратный СД) и результативности (кумулятивный СД и распределительный СД). Таким образом, интегральным компонентом значения проанализованных нами СД является сема кратности, которая в значении одноактного, многократного, прерывисто-смягчительного и интенсивно-кратного СД занимает доминантную позицию, а в семантике распределительного и кумулятивного СД – периферийную позицию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2 Средства репрезентации категории кратности в русском и немецком языках

 

2.1 Средства выражения глагольной кратной аспектуальности

 

2.1.2 Акциональная характеристика глагольной лексемы

 

Разнообразие аспектуальной характеристики глагольной словоформы (мгновенность, инхоативность, длительность, непредельность, прогрессируемосгь, итеративность и др.) ставит вопрос об их важности и о попытке классифицировать их в зависимости от роли в акте коммуникации, т.е. вопрос об их иерархизации. Ядром плана содержания микрополя глагольных СД выступает категория предельность/непредельность (далее П:НП).

Каждый из двух членов этой бинарной оппозиции может включать прочие акциональные характеристики глагола. Так, непредельность включает в себя длительность (ich arbeite/я работаю), итеративность (ich springe/я подпрыгиваю – с суффиксальной поддержкой), прогрессируемость (возрастать/wachsen), тогда как предельность включает в себя мгновенность (ausbrechen/разразиться), терминативность (aufhören/прекратиться), значение репродуктивно-обратное (zurückgeben/возвратить), суспенсивность (stoppen/остановить), семельфактивность (erreichen/достичь).

В основе универсального явления П:НП лежит в онтологическом плане различие между двумя фундаментальными и также универсальными типами процессов между действием и состояниями. По определению В.Г.Гака, предельные глаголы обозначают действие, которое по своей природе может иметь конец. В результате действий, обозначаемых этими глаголами, изменяется природа или положение субъекта или объекта. Глаголы непредельные обозначают действия, рассматриваемые только в их развитии, действия, которые не предполагают предела. Таковы глаголы бытия, отношения и восприятия, общих действий и др. Грани между двумя группами глаголов не являются жесткими [12].

В русском и немецком языках взаимообратимость П:НП реализуется различными средствами: с помощью приставок: бежать – прибежать/ laufen - herbeilaufen; при наличии дополнения и его конкретности: курить – выкурить сигарету / rauchen – eine Zigarette ausrauchen; множественности объекта или субъекта: курить сигареты/ Zigaretten rauchen, и одушевленности последнего: Он входит в комнату. – Калининградская область входит в состав РФ./ Er geht in die Schule. Wir gehen nach Süden. Определяющую роль играет контекст; значения П:НП актуализируются контекстно [14; 60].

Попытки определить взаимосвязь категорий П:НП с аспектуальной категорией кратности предпринимались рядом ученых. К.Хегер [64] выделяет дополнительную оппозицию трансформативных/нетрансформативных глаголов, в которой главным критерием деления глаголов выступает фазовость действия, стадиальность, возможность развития действия от начальной к конечной фазе. Всякое действие может быть по своей природе предельным - как переход из одного состояния в другое, и непредельным - как сам процесс перехода. Эта модель: «делал → переделал: [ делал + делал +...] → сделал», - применяется в диссертации Ю.Хартунга к системе русского глагола [43].

Е.Х.Люшинская, выделяя аналогичную оппозицию, называет ее по У.Чейфу [47, C. 194–196) преходящими и непреходящими глаголами, где существенным является соотнесенность с семантическим признаком: общее – конкретное. Признак непреходящего действия заключается в том, что оно выражает постоянно-длительное действие и непрерывное состояние без конечной фазы. Признак преходящего действия содержит потенциальную предрасположенность к достижению конечной фазы [27, C. 59].

В русском языке можно выделить класс глаголов, которые выражают значение мультипликатива лексически: бить, колотить, кашлять, чихать, прыгать, скакать, мигать.

В данной работе основополагающим выступает следующее понимание предельной или непредельной сущности процесса:

1) Глаголы предельные представляют процесс как одно целое действие, имеющее свою продолжительность и, следовательно, предполагающее фазы своего развития и достижение им своего внутреннего предела. Он вошел. Он входил три раза. Глаголы: умирать и родиться/ sterben, geboren sein и т.д. являются глаголами с крайним доминантным проявлением видовой перфективности, значение временной перфективности вторично. Их употребление ограничено рамками выражения данного типа процесса. Е.Х.Люшинская называет их не реитеративными. Такие высказывания как: Он умер три раза/Er war oft geboren являются некорректными.

2) Непредельные глаголы представляют процесс как действие, достижение внутреннего предела которого не подразумевается, а имеется в виду только исчерпанность временных рамок, реализация временной перфективности. К.Хегер утверждает, что нетранеформативное действие не может выступать объектом количественной оценки, его количественное выражение состоит в том, что его измерениями будут длительность и моментальность [64]. Длительность предполагает интервал времени совершения действия, следовательно, можно сосчитать повтор интервалов этой длительности и повтор самого действия, происходившею в течение этого интервала действия. Действие, прежде чем повториться, обязательно должно иметь однократное проявление. Процессу исчисления подвергаются непредельные глаголы, реализующие временную перфективность. Он слушал. – Он слушал эту музыку три раза за вечер. Процесс слушания не предполагает конечной фазы, имеется в виду только интервал времени совершения данного процесса.

3) Непредельные глаголы могут представлять и отсутствие процесса, состояние или постоянно длящееся действие. По мнению К.Хегера, характеристикой «состояния» является неограниченная длительность, поскольку исключается признак временного ограничения [64]. Глаголы непреходящего характера, по мнению Н.Х.Люшинской, не могут выражать значения кратности, потому что выражаемые ими события не подвергаются процессу исчисления [27, C. 60]. Он любит музыку./ Er hat Musik gern. Он любил музыку три раза (некорректно)/ Er hatte Musik dreimal gern (некорректно), хотя высказывания: Он любил трижды за свою жизнь /Er hat dreimal in seinem Leben geliebt (при наличии указания на временное ограничение) корректны.

Предельные глаголы могут предполагать некоторую предварительную длительность, некоторый более или менее значительный отрезок времени, подводящий действие к его завершению, например, покупать/kaufen. По достижении действием его предела появляется результат, на получение которого и было направлено действие (в данном случае результатом станет некая покупка). Непредельные глаголы обозначают действие, предел которого находится вовне. Действие, обозначенное непредельным глаголом, в принципе могло бы продолжаться бесконечно и, чтобы закончиться, оно должно быть чем-нибудь остановлено, прервано. Пределом ему служит либо внешняя причина, его останавливающая, либо указание на тот отрезок времени, в течение которого оно осуществлялось. Кончился данный отрезок времени, вместе с ним кончилось и действие. Непредельные глаголы, предполагающие исчерпанность временного предела, имплицируемую маркерами кратности, подвергаются процессу исчисления Непредельные глаголы, не предполагающие временных ограничений, не подвергаются процессу исчисления. Наличие фаз не является категориальным признаком, а представляет в действительности категорию длительности. Попытки классификаций по этому признаку лишь свидетельствуют о взаимосвязи двух характеристик количественного и качественно-количественного плана – длительности и кратности. Объектом количественной оценки у предельных глаголов выступают действия, предполагающие временную и видовую перфективность, а у непредельных глаголов – действия, реализующие только временную перфективность.

ФСП кратности, по мнению И.Б.Долининой, затрагивает качественную характеристику действия – его дискретность, и вместе с тем является темпоральной категорией – повторением действий во времени [16, C. 26].

Итак, на уровне глагольной словоформы категориальный признак П:НП является ядерным аспектуальным значением. Важность характеристики П:НП проявляется при изучении всех последующих частных аспектуальных характеристик. Категория П:НП как аспектуальная категория проявляется на всех уровнях: семасиологическом (семантическая структура глагола), грамматическом (влияние па семантическое содержание временных форм), синтаксическом (избирательная сочетаемость глаголов с неглагольными средствами и их взаимовлияние). Различные проявления кратности могут быть выражены как предельными, так и непредельными глаголами в определенных синтагматических условиях.

Изоморфизм между двумя языками определяется означенным статусом категории П:НП: семантика обусловливает сходство на уровне глубинных структур, тогда как синтаксический статус обусловливает сходство на уровне поверхностных структур.

 

2.1.2 Глагольные словообразовательные средства

В русском языке существует система из приставок и суффиксов, которые используются для выражения кратности действия. При этом они могут выступать в составе слова, как по отдельности, так и в различных сочетаниях.

Суффиксы -ну-, -ану-, либо приставки с-, у-, про-, либо комбинация приставок вз-/вс- и суффикса -ну- выражают однократность совершаемого действия и представляют собой малый полюс шкалы кратности.

Глаголы, образованные от многократных глаголов при помощи суффикса -ну-, выражают один квант деятельности, иными словами, «они передают однократное, обычно мгновенное действие, выполняемое в один прием» [9, C. 25]: кинуть, прыгнуть, нырнуть, чихнуть, глотнуть, моргнуть и т. д. При этом к данным глаголам возможно прибавление различных приставок и суффиксов.

Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене. Сердце мое прыгнуло, и я, погрузив последнюю тетрадь в огонь, бросился отворять. Экономист оглянулся и нырнул в каморку [10].

Глаголы, образованные от гомогенного действия, кроме семы однократности содержат еще сему «быстро» и «сильно», т. е. они указывают на выполнение интенсивного действия за короткое время: дунуть, глянуть, ругнуть, пугнуть, кутнуть и т. д.

Тут что-то дунуло в лицо бывшему сборщику и что-то зашелестело у него под ногами. Сделав несколько втираний, Маргарита глянула в зеркало и уронила коробочку прямо на стекло часов, от чего оно покрылось трещинами [10].

При помощи суффикс -ану- выражается однократный СД, при этом сема однократности сочетается с семой интенсивности, неожиданности. Такие глаголы имеют экспрессивно-просторечный характер [9, C. 26]. Напр.: долбануть, рубануть, секануть, драпануть, чесануть, толкануть, пугануть, крутануть, давануть, психануть, резануть, садануть, хлестануть и т. д.

И другой голос: "Да ты не толкайся, я тебя сам так толкану!" [10].

Некоторые глаголы с приставкой у- (ужалить, уколоть, укусить) тоже указывают на одноактный характер действия.

От этого он до того обезумел, что, упавши на скамью, укусил себя за руку до крови [10].

По мнению венгерского аспектолога Й. Крекича, некоторые глаголы с приставкой про- передают протяженную однократность действия, т.е. они указывают на выполнение однократного действия за короткое время. Крекич приводит следующие примеры: прошептать, проскрипеть, просвистеть, прозвонить, пробормотать [24, C. 29].

Итак, неизвестный погрозил Ивану пальцем и прошептал: "Тсс!" – И я вышел в жизнь, держа его в руках, и тогда моя жизнь кончилась, – прошептал мастер и поник головой, и долго качалась печальная черная шапочка с желтой буквой "М". – Да делайте же, вот мучение, – пробормотал Воланд и, повернув глобус, стал всматриваться в какую-то деталь на нем, по-видимому, занимаясь и другим делом во время разговора с Маргаритой. Кося в тревоге глазами, он пробормотал невнятно, что председателя нету [10].

Некоторые глаголы, образованные при помощи комбинации приставки вз-/вс- с суффиксом -ну-, на взгляд Бондарко относятся к одноактному СД, напр.: вздохнуть, встряхнуть, всхлипнуть, всхрапнуть и т. д. Некоторые глаголы помимо однократности содержат еще семы внезапности и интенсивности действия: взвизгнуть, вздрогнуть, вскрикнуть [9, C. 25].

Степа тихо вздохнул, повалился на бок, головою стукнулся о нагретый камень мола. Иван слышал, как проехали колесики по коридору, кто-то всхлипнул или вскрикнул слабо. Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом. - Ой! - тихо воскликнул он и вздрогнул, - простите великодушно, светлая королева Марго![10]

На прерывистость и неполноту действия указывает приставка по-, а на нерегулярную кратность – итеративный суффикс (-ыва-/-ива-, -ва-): побаливать, поглядывать, попивать, похваливать, поговаривать, покашливать и т. д. [37, C. 600; 50, C. 195]. Эти словообразовательные средства реализуют прерывисто-смягчительный СД, который выражает длительно-прерывистое и ослабленное в своем проявлении действие, совершаемое время от времени.

Пока пришедший пил и ел, Пилат, прихлебывая вино, поглядывал прищуренными глазами на своего гостя [10].

При помощи итеративного суффикса (-ыва-/-ива-,-ва-). образуются глаголы многократного СД, которые имеют значение неоднократной повторяемости. Данные глаголы встречаются в ограниченном употреблении, за исключением глагола бывать. Они преимущественно употребляются в форме прошедшего времени, редко в форме причастия и инфинитива. В современных текстах глаголы многократного СД служат архаизации языка или средством введения диалектов, просторечия [37; 1, C 293–295]. К глаголам многократного СД относятся глаголы: хаживать, езжать, видывать, слыхивать, говаривать, певать, трагивать, рабатывать, лавливать, бивать и т. д., а также образованные от них при помощи различных приставок.

Сам он в такой же повязке, но не смоченной, а сухой, расхаживал невдалеке от группы палачей, не сняв даже со своей рубахи накладных серебряных львиных морд, не сняв поножей, меча и ножа. Лежащий на ложе в грозовом полумраке прокуратор сам наливал себе вино в чашу, пил долгими глотками, по временам притрагивался к хлебу, крошил его, глотал маленькими кусочками, время от времени высасывал устрицы, жевал лимон и пил опять. –Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм? Мучения человека были настолько велики, что по временам он заговаривал сам с собой. А со мной случилась оригинальность, как нередко бывало в моей жизни... Проснувшись, Маргарита не заплакала, как это бывало часто, потому что проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет [10].

Глаголы, образующиеся при помощи комбинации приставок вы-/на-/от- с итеративным суффиксом, реализуют интенсивно-кратный СД, в их значении сема итеративности сочетается с семой подчеркнутой интенсивности действия [50, C. 196]. напр.: вызванивать, выделывать, выплясывать, названивать, нахлестывать, отплясывать, откалывать и т. д.

Он такие штуки может выделывать, что только держись! Кот начал шаркать задней лапой, передней, и в то же время выделывая какие-то жесты, свойственные швейцарам, открывающим дверь. Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина [10].

Глаголы, образующиеся прибавлением приставки пере-, итеративного суффикса и постфикса -ся к глагольной основе, реализуют многократно-дистрибутивно-взаимный СД, однако, указывают не только на повторяемость действия, но и на осуществление действия несколькими субъектами, поскольку происходит взаимный обмен действиями [37, C. 601]. Напр.: переговариваться, пересмеиваться, перестреливаться, переглядываться, перемигиваться, переписываться, перезваниваться, переругиваться, перестукиваться, перешептываться, перекидываться и т. д. На неединичность субъектов может указывать форма множественного числа глагола:

Два примуса ревели на плите, возле них стояли две женщины с ложками в руках и переругивались. А те, изредка оборачиваясь с опаской, не слышит ли кто, перешептывались о какой-то ерунде [10].

При помощи приставок пере- и по- в сочетании с различными суффиксами: -и-, -ы-, -ова-, -а-, -е-, -я- образуются глаголы распределительного СД. Вторая приставка может присоединяться как к бесприставочным, так и приставочным глаголам. К данному СД относятся глаголы: перемыть всю посуду, перезнакомить, перепробовать, пережениться, перечитать, переболеть, покидать, порубить, пооткрыть, повстать, повыйти, повыгонять. В семантическое поле глаголов распределительного СД входит сема количества самого действия, субъекта или объекта действия. Данные глаголы имеют оттенок поочередности отдельных актов [22, C. 289]. Действия распространяется либо на ряд объектов, либо выполняется рядом субъектов [37, C. 603].

Римский и Варенуха, касаясь друг друга головами, перечитывали телеграмму, а перечитав, молча уставились друг на друга [10].

Глаголы, образующиеся прибавлением приставки на- к глагольной основе реализуют кумулятивный СД, где сема кратности действия отодвигается на задний план, а на первый план выдвигается сема большого количества результата действия. Напр.: накосить травы, настирать белья, надавать книг, нажарить мяса, наварить варенья. Объект при них всегда стоит в форме родительного падежа.

Ловите же его немедленно, иначе он натворит неописуемых бед![10].

Некоторые глаголы кумулятивного СД образуются при помощи комбинации приставок по- и на-, напр.: понабить гвоздей по стену, понастроить домов, понаоткрыть магазинов, понавыдумывать историй, понадавать поручений и т. д. Такие глаголы имеют пренебрежительный оттенок, отрицательную коннотацию [20, C. 97]. Примеров на данную группу глаголов в анализируемом произведении не было найдено.

Таким образом, сема кратности может сочетаться с семой темпоральности (однократный СД), интенсивности (прервывисто-смягчительный СД и интенсивно-кратный СД) и результативности (кумулятивный СД и распределительный СД), а различные аффиксальные средства указывают на характер протекаемого действия, точнее на его кратность.

В отличие от русского языка, в немецком языке, аффиксация представлена лишь приставками, каждые из которых имеют огромное количество значений и могут изменять характер протекания действия. Из-за отсутствия категории вида в немецком языке определение кратности по наличию тех или иных приставок представляет собой наибольшую сложность, т.к. один и тот же глагол имеет перевод на русский язык в двух вариантах, как действие совершенное и несовершенное.

Значение многократности можно признать у префиксов: wieder-, zurück-, um-, при этом должно иметься указание на то, что действие совершается повторно. В основном на это указывают неглагольные маркеры или контекст, из которого мы узнаем, что действие уже ранее совершилось, что, например, данный отрезок пути был уже ранее пройден.

Der Vorgang wurde wohl zehn, zwanzig Mal wiederholt, und bis sich die Pomade sattgesogen hatte und das duftende Öl aus den Tüchern abgepresst werden konnte, war es September geworden. Er wiederholte immer nur, er habe die Mädchen gebraucht und sie deshalb erschlagen. "Wie Karamel...?" fragte er und versuchte, seinen strengen Ton wiederzufinden... Gegen Mittag hatte er seine Kaltblütigkeit wiedergewonnen. Dass er diesen Duft in der Welt wiedergefunden hatte, trieb ihm Tränen der Glückseligkeit in die Augen - und dass es nicht wahr sein konnte, ließ ihn zu Tode erschrecken [68].

Terrier stellte den Henkelkorb vorsichtig auf den Boden zurück, denn er fühlte, wie die ersten Wallungen von Wut über die Widerborstigkeit der Person in ihm aufstiegen. "Aha", sagte Terrier befriedigt und ließ seinen Arm wieder zurückpendeln. Manchmal kehrte er abends nicht nach Hause zurück, blieb tagelang verschollen. Nachts waren sie leicht zu erwischen, denn sie hatten sich unter Steinplatten oder in kleine Höhlen zurückgezogen, wo er sie mit seiner Nase aufspürte. Und so stellte er schließlich die Exkursionen ein und war nur noch darauf bedacht, so schnell wie möglich in seine Gruft zurückzukehren, wenn er die fürs schiere überleben allernötigsten Verrichtungen hinter sich gebracht hatte. Ihn schauderte, wenn er daran zurückdachte. Er entschloss sich, die Straße zurückzugehen, um eine Gasse oder einen Durchlaß zu finden, der vielleicht an der Querseite des Hauses entlangführte. Er legte sich aufs Lager zurück, wohlig ins Stroh, wohlig unter die Decke, und kam sich sehr heroisch vor [68].Приставки um- и über- в значении пере- указывает на повторяемость действия в составе следующих глаголов: umarbeiten, umschreiben, umgruppieren, umpflanzen, überarbeiten u.a. Однако данная группа глаголов не была выявлена на примере конкретных произведений.Приставка über- в составе некоторых глаголов может указывать как на многократность, так и на однократность совершаемого действия в зависимости от контекста.

Seine Notizen, bald viele Dutzende von Formeln, übertrug er dann penibel mit gestochener Schrift in zwei verschiedene Büchlein, deren eines er in seinen feuerfesten Geldschrank einschloss und deren anderes er stündig bei sich trug und mit dem er nachts auch schlafen ging. Indem Frangipani seine Riechpülverchen mit Alkohol vermischte und damit ihren Duft auf eine flüchtige Flüssigkeit übertrug, hatte er den Duft befreit von der Materie, hatte den Duft vergeistigt, den Duft als reinen Duft erfunden, kurz: das Parfum erschaffen. Es überfiel ihn beinahe ein Gefühl von heiliger Scheu, als er ihn in Besitz nahm. Manchmal dauerten die Intervalle, ehe ihm wieder ein Fetzchen zugeweht wurde, minutenlang, und jedesmal überfiel ihn die gräßliche Angst, er hätte ihn auf immer verloren. Der stinkende Dunst der Gassen gab ihm Sicherheit und half ihm, die Leidenschaft, die ihn überfallen hatte, zu bändigen [68].

Таким образом, исходя из анализа исследуемых произведений, можно сделать вывод о том, что аффиксальные словообразовательные средства, указывающие на кратность совершаемого действия, в широком разнообразии представлены в русском языке. Однако в немецком языке из-за отсутствия вида глагольного действия, суффиксов, меняющих семантику глагола, а также из-за широкого спектра значений префиксов, о кратности действия мы можем судить лишь по контексту.

Семасиологический анализ значений кратности глагольного действия позволяет сделать вывод о том, что на парадигматической оси можно говорить о семантической амбивалентности архипризнака предельности/непредельности, покрывающего в том числе акциональные значения кратности. На синтагматической же оси кратность выражается как предельными, так и непредельными глаголами в сочетании с лексическими средствами эксплицитного контекста. Значение кратности как архизначение выражено предикатным предельным или непредельным глаголом; частные же значения кратности конкретизируются неглагольными элементами аспектуального контекста.

 

2.2 Неглагольные средства выражения кратности

 

Неглагольная лексическая аспектуальность представлена словоформами и сочетаниями слов – показателями характера протекания действия. Неглагольные лексические показатели кратности могут так или иначе характеризовать действие «со стороны», но могут и отсутствовать. По сравнению с внутренней характеристикой действия, заключенной в самом глаголе, эти «внешние» выразители кратности, являются вторичными, дополнительными [4, C. 53].

С неглагольными показателями кратности акциональные значения глагола взаимодействуют в контексте. Более широкая номенклатура средств неглагольной аспектуальности во французском и татарском языках рассматривалась М.Н.Закамулиной: кроме традиционно отмечаемых наречий и наречных сочетаний, она выделяет имя существительное и детерминант имени [17]. В целом, неглагольные средства выражения кратности не были объектом пристального внимания лингвистов.

Контекст сам по себе не рождает какого-либо значения языковой единицы; он лишь реализует, другими словами, дает статус существования подлинного значения соответствующей языковой единицы. Мы, вслед за М.Н.Закамулиной, понимаем аспектуальный контекст как совокупность и взаимодействие на синтагматической оси лексических, морфологических и синтаксических средств языка, обеспечивающих актуализацию значений СД в высказывании [17, C. 83].

Элементом контекста может быть любой элемент высказывания, имеющий отношение к характеристике протекания действия: субъект, объект, обстоятельство, синтаксические средства связи, ситуация и др. Контекст может быть представлен в высказывании эксплицитно и имплицитно. При эксплицитном контексте референт высказывания представлен формальными языковыми элементами. При имплицитном контексте семантические элементы не выражаются прямо и непосредственно определенными языковыми средствами, а вытекают из эксплицитно выраженных семантических элементов, из их соотношения и взаимодействия.

Кратность предполагает сам факт повтора действия и связана также с интервалами времени осуществления повтора. Многократность действия может быть эксплицирована указанием на повтор самого действия - указание количества повторов или его частотности, постоянства. В этом случае главными маркерами выступают наречия частотности и фреквентативности и прилагательные, выполняющие аналогичную функцию на глубинном уровне, а также числительные и квантитативы. Многократность действия может быть эксплицирована также и указанием на повтор интервалов времени, которые имплицируют повтор и самого действия, так как подразумевается осуществление действия в эти временные периоды. Семельфактив может быть эксплицирован обозначением единичности совершения процесса, в этом случае главная роль принадлежит количественому числительному один/eins. Мгновенность может быть эксплицирована указанием на ограниченный малый интервал времени совершения действия, сведением его к точке, в последнем случае главная роль принадлежит существительным с точечной количественной темпоральной семантикой. Многократность действия может быть эксплицирована также и указанием на объект распространения действия. Маркерами начальной и финальной лимитированной итеративности могут выступать порядковые числительные и прилагательное последний/der letzte в составе косвенного и прямого дополнений и обстоятельственных структур. Неглагольные маркеры кратности в обоих языках могут быть представлены наречиями и адвербиальными сочетаниями, союзами, именем существительным, именем прилагательным во вторичной функции обстоятельства. Процесс исчисления естественно предполагает роль имен числительных, детерминантов и квантитативов в выражении многократности.

Основным неглаголъным средством выражения аспектуальной кратности в высказывании является обстоятельство (D). В функции обстоятельства могут выступать разные части речи: имя существительное (N), имя прилагательное (Adj), наречие (Adv), их сочетания между собой, а также с именами числительными (Num) порядковыми (Num cardinaux), количественными (Num ordinaux), квантитативами (Quant.), предлогами (Р) [26].

 

2.2.1 Имя существительное

 

Имя существительное в функции обстоятельства (N) D аспектуально значимо как на глубинном уровне, так и на поверхностном уровнях. Существительные обладают большими комбинаторными возможностями и, следовательно, большой частотностью употребления в функции обстоятельств в обоих языках. Данные обстоятельства могут иметь значение многократности, выражая повтор интервалов времени.

Количественные темпоральные существительные в функции монокомпозитного обстоятельства в обоих языках указывают на тот или иной СД в зависимости от двух факторов. На глубинном уровне речь идет о длительной акциональной семантике темпорального существительного с денотативным значением ограниченной протяженности во времени: днем/днями, ночью/ночами/по ночам, утром/по утрам, по воскресеньям и т.д., при этом в немецком языке их заменяют наречия, образованные от существительного. Таким образом, целесообразнее рассмотреть данную группу в разделе наречия.

Существительные с точечной темпоральной семантикой играют главную роль при реализации мгновенных и семельфактивных СД, так как указывают на ограниченный малый интервал времени совершения действия, сводя его к точке. При этом данная группа существительных может выступать в сочетании с количественным числительным один или указательным местоимением с частицей же или без нее, и в сочетании с предлогом.

В мгновение ока Иван и сам оказался там. Прыгая в мутных реках и освещаясь молниями, бандиты в одну секунду доволокли полуживого администратора до дома N 302-бис, влетели с ним в подворотню, где к стенке жались две босоногие женщины, свои туфли и чулки держащие в руках. – Ни за что, мессир! – заорал кот и в ту же секунду вылез из-под кровати, держа в лапе коня. Через секунду, не понимая, как это случилось, Маргарита оказалась в той же комнате с бассейном и там, сразу заплакав от боли в руке и ноге, повалилась прямо на пол. Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документик, а второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход. – О, зачем же, это неудобно, – мигом соорудил из двух сучков какой-то подозрительный телефон и потребовал у кого-то сию же минуту прислать машину, что и исполнилось, действительно, в одну минуту [10].

К этой группе также можно отнести существительные в составе сравнительного оборота, который указывает на кратковременность совершаемого действия, и служат для реализации мгновенного СД.

Кроме того, тут же на лестнице председателя, как удар, хватила мысль: «А как же попал в кабинет переводчик, если на дверях была печать?!» Однако в то же время неприятное облачко набежало на его душу, и тут же мелькнула змейкой мысль о том, что не прописался ли этот сердечный человек уже в квартире покойного, ибо и такие примеры в жизни бывали. Услышав, что шаги стихают, Аннушка, как змея, выскользнула из-за двери, бидон поставила к стенке, пала животом на площадку и стала шарить. Одна, как буря, ворвалась за занавеску, сбросила там свой костюм и овладела первым, что подвернулось, - шелковым, в громадных букетах, халатом и, кроме того, успела подцепить два футляра духов [10].

Die Nachricht verbreitete sich wie ein Lauffeuer, und es drohten schon Feindseligkeiten gegen das zugezogene Volk auszubrechen, als bekannt wurde, dass beide Opfer Italienerinnen waren, Töchter eines Genueser Taglöhners. ...und die Richtung des Flusses schien sich für einen Moment umgekehrt zu haben: er strömte auf Baldini zu, eine gleißende Flut von purem Gold [68].

Как видно их этих примеров, темпоральные имена существительные в составе обстоятельственных структур реализуют неопределенный итератив и семельфактив.

 

2.2.2 Адъективные части речи

 

2.2.2.1 Имя прилагательное

 

В обоих языках употребляются прилагательные с качественной темпоральной семантикой: частый, постоянный, непрерывный, безостановочный, обыкновенный, обычный, привычный, типичный и прилагательные с количественной темпоральностью: утренний, ежедневный, эквивалентами которых в немецком языке выступают прилагательные и наречия: häufig, wiederholt, dauernd, unaufhörlich, ununterbrochen, üblich, fortwährend, ständig, gewöhnlich, gewohnt, typisch/ täglich, alltäglich, morgendlich. Данные прилагательные могут маркировать значения фреквентатива, конкретно-определенно-интервального и неопределенного итератива.

Холод и страх, ставший моим постоянным спутником, доводили меня до исступления. А ресторан зажил своей обычной ночной жизнью и жил бы ею до закрытия, то есть до четырех часов утра, если бы не произошло нечто, уже совершенно из ряду вон выходящее и поразившее ресторанных гостей гораздо больше, чем известие о гибели Берлиоза. Еще через мгновение мастер привычной рукой отодвигал балконную решетку в комнате N 117-й, Маргарита следовала за ним. Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у Ивана: - Сколько вам лет?[10].Und während Grenouille auf diese Weise von einem ständigen reinigenden Luftstrom umgeben war, wurden ihm in stündlichem Abstand durch ein seitlich eingearbeitetes doppelwandiges Luftschleusentürchen diätetische Speisen erdferner Provenienz dargeboten. Die Mönche aus den fünf Klöstern der Stadt richteten einen permanenten Bittgottesdienst ein, mit Dauergesängen, so dass bald an dieser, bald an jener Ecke der Stadt ein ununterbrochenes Lamento zu hören war, bei Tag und bei Nacht [68].

Как показал анализ произведений на русском и немецком языках прилагательные с указанием на кратность не так часто встречаются, более характерным является употребление наречий, образованных от них.

Также единичны случаи употребления прилагательных в сочетании с существительными, указывающих на регулярную повторяемость действия, не несущих временную семантику и реализующих конкретно-определенно-интервальные итеративные СД:

Hier war es auch einfache Lavendel- oder Rosenwässer, mit denen bei festlichen Anlässen die Springbrunnen der Gärten gespeist wurden, aber auch komplexere, kostbarere Düfte von Moschustinktur gemischt mit dem Öl von Neroli und Tuberose, Joncquille, Jasmin oder Zimt, die abends wie ein schweres Band hinter den Equipagen herwehten.

Роль дистантно-оценочного прилагательного последний/det letzte важна при реализации финально-лимитированных итеративных СД, где указание на повтор самого действия может быть связано и с объектом, на которое оно распространяется или адресуется, т.е. указание на многократность через номинацию конечного объекта, подверженного действию. Прилагательное последний как определяющий компонент в составе прямого и косвенного дополнений, обстоятельственных конструкций и глагольных перифраз может выступать анализатором финально-лимитированных итеративных СД всего высказывания.

– Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, – произнес Пилат мягко и монотонно. Вообще они в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено. Начальству втирают очки! Schon in den letzten Wochen und Monaten hatte er sich nicht mehr von menschlich gefertigter Nahrung wie Brot und Wurst und Käse ernährt, sondern, wenn er Hunger verspürte, alles zusammengefressen, was ihm an irgendwie Essbarem in die Quere gekommen war. Es mag auch sein, dass manch einer noch wachte und sich die letzten Fetzen von Bewusstsein aus dem Gehirn zechte. Es waren aber zu der Zeit keine Zigeuner da, weit und breit nicht, das letzte Mal hatten Zigeuner die Gegend im Dezember durchzogen [10].

Прилагательные с семантикой единичности реализуют семельфактивный СД.

Это был единственный, или один из единственных, случай, когда стрельба оказалась совершенно недействительной [10].

Der Doktor kam, hob mit spitzen Fingern das Laken hoch, warf einen einzigen Blick auf Grenouilles Körper, der wirklich aussah wie von hundert Kugeln zerschossen, und verließ das Zimmer, ohne seine Tasche, die der Assistent ihm ständig nachtrug, auch nur geöffnet zu haben. ... aber da schien noch etwas anderes zu sein, etwas mörderisch Gutes, was in diesem Garten duftete, ein Geruch so exquisit, wie er ihn in seinem Leben noch nicht - oder doch nur ein einziges Mal - in die Nase bekommen hatte... [68].

Прилагательные с семантикой кратковременности/внезапности реализуют мгновенный СД, при этом они могут сочетаться с существительными, также указывающими на скорость выполнения действий, усиливая эффект мгновенности.

– Ба! Никанор Иванович, – заорал дребезжащим тенором неожиданный гражданин и, вскочив, приветствовал председателя насильственным и внезапным рукопожатием. Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какою-то сверхъестественной быстротою, и с семи часов утра четверга к Босому начали звонить по телефону, а затем и лично являться с заявлениями, в которых содержались претензии на жилплощадь покойного. Дело с интуристским бюро уладилось по телефону с необыкновенной, поразившей председателя, быстротою. Пропавшего Римского разыскали с изумляющей быстротой [10].

Erst mit drei Jahren begann er auf zwei Beinen zu stehen, sein erstes Wort sprach er mit vier, es war das Wort "Fische", das in einem Moment plötzlicher Erregung aus ihm hervorbrach wie ein Echo, als von ferne ein Fischverkäufer die Rue de Charonne heraufkam und seine Ware ausschrie. Mit unglaublicher Schnelligkeit kehrte die Normalität ins öffentliche und private Leben zurück. Mit raschen Scherenschnitten schlitzte er das Nachtgewand auf, zog es ihr aus, ergriff das befettete Laken und warf es über ihren nackten Körper [68].

Таким образом, роль прилагательных аспектуально значима при реализации фреквентативного, конкретно-определенно-интервального и неопределенно-итеративного СД. Прилагательное последний выступает как ядерное средство неглагольной кратной аспектуальности при реализации финально-лимитированного СД. Прилагательные с семантикой единичности и кратковременности/внезапности участвуют в выражении семельфактивного и мгновенного СД.

 

2.2.2.2 Квантитативы

 

По определению К.Манчева, квантитативы являются единственными словами, способными замещать артикли и выполнять функцию актуализаторов. Эти слова: несколько, различный, некоторый, незначительный, некоторый, неоднократный, всякий, каждый, любой, представляют позиции фундаментальных артиклей, квантифицируя их. Квантификаторы образуют представления общего количественного отношения более близкиме к количествам.

Квантитативы какой-нибудь, некоторый, каждый, всякий / jeder, einige, verschiden выступают одним из основных средств реализации неопределенного и конкретно-определенного-интервального итеративов.

1. Квантитативно-именные обстоятельства, определяющий компонент которых может быть выражен квантитативом: каждый, весь (всё, все), определенный, некоторый + существительное с временной семантикой (во множественном числе с квантитативами: весь/ganz), являются главным средством выражения конкретно-определенного-интервальных СД (квантитативы каждый, весь/ jeder, all, ganz) и неопределенно-итеративных СД (квантитативы определенный, некоторый / gewisser, einige, verschieden). Существительное с временной семантикой, вводимые квантитативами каждый – каждый день, весь – весь день, все время / jeden Tag, den ganzen Tag указывают на регулярный повтор интервалов.

Она приходила ко мне каждый день, а ждать ее я начинал с утра. ...бедный человек целый день починяет примуса; он проголодался... а откуда же ему взять валюту? Он все время пытался заглянуть в глаза то одному, то другому из окружающих и все время улыбался какой-то растерянной улыбкой [10].

… oder dieser völlig unberechenbare Antoine Pelissier aus der Rue Saint-Andre-des-Arts, der in jeder Saison einen neuen Duft lancierte, nach welchem die ganze Welt verrückt war. Er zitterte vor Anstrengung, und Baldini rechnete jeden Moment damit, dass der schwere Ballon herunterkrachen und alles auf dem Tisch zertrümmern werde. Ein Mann, der mit dem Rucken zu ihm stand, drehte sich um und schaute ihm eine ganze Weile lang neugierig nach. Dann scheffelten und rührten und seihten sie weiter, den ganzen Tag über ohne Pause, denn das Geschäft duldete keine Verzögerung, bis gegen Abend der ganze Blütenhaufen durch den Fettkessel gewandert war [68].

2. Квантититативно-именные обстоятельства могут выступать маркерами неопределенной итеративности при условии, что их конструкции содержат квантитативы каждый раз, много раз, несколько раз / jedes Mal, mehrere Male, einige Male. Квантитатив несколько выражает неопределенную итеративность или мультипликативность.

Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы. Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик – в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: – Да здравствует кесарь! Несколько раз он пытался подняться, но ноги его не слушались – с Бездомным приключилось что-то вроде паралича. Оно распухло, кожа на нем посинела, несмотря на то, что несколько раз рука Наташи появлялась возле этого колена с губкой и чем-то душистым обтирала его. Он несколько раз попадался ей в театрах Москвы и в ресторанах [10].

Как видно из данных примеров, наиболее характерным такое проявление кратности является для русского языка, в немецком такие средства встречаются редко или используются лишь для перевода с русского языка, чтобы подчеркнуть количество совершаемых действий. В немецком языке квантитативы обычно заменяются наречиями, а в русском языке они имеют двойную номинацию, являясь также и наречиями.

Таким образом, квантитативы каждый, весь / jeder, all, ganz в составе бикомпозитных обстоятельств в сочетании с существительными временной семантики (во множественном числе с квантитативами) являются ядерными средствами неглагольной аспектуальности в реализации конкретно-интервально-определенной итеративности, а квантитатив некоторый могут выступать маркером неопределенно-итеративного СД. Квантитативы несколько, много в составе бикомпозитных обстоятельств в сочетании с существительными выступают маркерами неопределенной итеративности.

 

2.2.2.3 Местоимения

 

Местоимения, выступающие в предложении в роли подлежащего или дополнения, а также в сочетании с различными существительными, указывают на многократность совершаемого действия и реализуют его мультипликативность, выражая определенно- или неопределенно-интервальный итеративный СД. К такой группе относятся неопределенно-личные местоимения: каждый, всякий, любой, другой, некоторый / jeder, manch, einige, verschieden, ander, viel, gewiss.

При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль. При каждом ударе грома он жалобно вскрикивал и закрывал лицо руками. Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком театральном разговоре. Перед приходом следователя Иванушка дремал лежа, и перед ним проходили некоторые видения. Голос Воланда был так низок, что на некоторых словах давал оттяжку в хрип [10].

Zwar, Baldini tobte noch und zeterte und schimpfte; doch mit jedem Atemzug fand seine äußerlich zur Schau gestellte Wut im Innern weniger Nahrung. Manche der Herren beklopften ihn fachmännisch, vermaßen ihn, schauten ihm in Mund und Auge. Einige richteten das Wort an ihn und erkundigten sich nach seinem Höhlenleben und nach seiner jetzigen Befindlichkeit. ..und dort gab er das immer noch schreiende Kind ab, zahlte für ein Jahr im voraus und floh zurück in die Stadt, warf, im Kloster angekommen, seine Kleider wie etwas Beflecktes ab, wusch sich von Kopf bis Fuß und kroch in seiner Kammer ins Bett, wo er viele Kreuze schlug, lange betete und endlich erleichtert entschlief. Viele von ihnen platzten auf und ergossen ihren wässrigen Inhalt, um sich dann wieder von neuem zu füllen. Im August und September hatte Richis einige der ermordeten Mädchen gesehen [68].

Указательные местоимения этот, тот, тот самый / dieser, jener, selb в сочетании с существительным, имеющим темпоральную семантику указывают на совершение действия в определенный момент, имеют сему однократности/внезапности и реализуют семельфактивный или мгновенный СД.

И в эту минуту в столовую вошли двое граждан, а с ними почему-то очень бледная Пелагея Антоновна. И в тот же миг за спиной у Иуды взлетел нож, как молния, и ударил влюбленного под лопатку [10].

Sie dachten alle: Das kann doch nicht wahr sein! - und wussten im selben Moment, dass es wahr sein müsse. In dieser Zeit erfüllte sich Baldini mit Grenouilles Hilfe seine hochfliegenden Träume [68].

Таким образом, неопределенно-личные местоимения: каждый, всякий, любой, другой, некоторый / jeder, manch, einige, verschieden, ander, viel, gewiss, выступающие в предложении в роли подлежащего или дополнения, а также в сочетании с различными существительными, указывают на многократность совершаемого действия и реализуют его мультипликативность, выражая определенно- или неопределенно-итеративный СД. Указательные местоимения этот, тот, тот самый / dieser, jener, selb в сочетании с существительным, имеющим темпоральную семантику, выступают маркерами семельфактивного или мгновенного СД.

 

2.2.2.4 Порядковые числительные

 

Сочетание порядкового числительного с существительным представляет собой бикомпозитные структуры в функции обстоятельства. Имена числительные реализуют количественный счет непосредственно самих действий. Роль порядкового числительного велика при реализации начально-лимитированных итеративных СД, где указание на повтор самого действия может быть связано и с объектом, на которое оно распространяется или адресуется, т.е. указание на многократность через номинацию начального объекта, подверженного действию.

Порядковое числительное как адъективный компонент в составе прямого и косвенного дополнений обстоятельственных конструкций и глагольных перифраз может выступать актуализатором начально-лимитированных итеративных СД.

Er bekam hohes Fieber, das in den ersten Tagen von Ausschwitzungen begleitet war und später, als genügten die Poren der Haut nicht mehr, unzählige Pusteln erzeugte. Zum Gipfel hinauf stieg er während der ersten Wochen wohl noch ein paar Mal, um den Horizont abzuwittern [68].

Порядковые числительные выступают также в качестве маркеров для обозначения мгновенного СД, при этом они семантически заменяются наречиями тут же, сразу, вдруг, а также семельфактивного СД с указанием на совершение действия однократно. Частица же и наречие уже усиливают значение кратковременности:

Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли. При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы. Иван узнал, что гость его и тайная жена уже в первые дни своей связи пришли к заключению, что столкнула их на углу Тверской и переулка сама судьба и что созданы они друг для друга навек. В первый же час его стали поражать обмороки, а затем он впал в забытье, повесив голову в размотавшейся чалме [10].

Schon mit dem ersten Atemzug merkte er, dass etwas nicht stimmte. Mit dem ersten Blick, den er auf Monsieur Grimal geworfen - nein, mit dem ersten witternden Atemzug, den er von Grimals Geruchsaura eingesogen hatte, wusste Grenouille, dass dieser Mann imstande war, ihn bei der geringsten Unbotmäßigkeit zu Tode zu prügeln [68].

При указании на конкретное количество раз совершаемого действия при помощи порядковых числительных выражается определенно-интервальный итеративный СД.

Иван нажал кнопку второй раз на слове "Фельдшерица". Тут в третий раз тревожно загремели звонки, и все, возбужденные и предвкушающие интересный номер, повалили из уборной вон [10].

Und er nickte auch weiter und murmelte "hm, hm, hm" und machte keine Anstalten einzugreifen, als Grenouille zum zweiten Mal zu mischen anfing, ein zweites Mal den Weingeist aus dem Ballon in die Mischflasche goss, zum bereits darin befindlichen Parfum hinzu, zum zweiten Mal den Inhalt der Flakons in scheinbar wahlloser Reihenfolge und Menge in den Trichter kippte [68].

Отсюда следует вывод о том, что порядковые числительные выступают как ядерное средство неглагольной кратной аспектуальности при реализации начально-лимитированных и определенно-лимитированных СД.

 

2.2.3 Наречия и адвербиальные слова

 

2.2.3.1 Наречие

 

Адвербиальные средства, определяющие и характеризующие процесс, являются ядром микрополя неглагольных средств эксплицитного контекста, поскольку именно они характеризуют и первую очередь процесс, действие или состояние, выраженное глагольным предикатом. Наречия создают полную картину реализации значений СД. Наречия и наречные сочетания могут выполнять как уточняющую функцию, так и активную, аспектуально-привычную автономную функцию. В немецком языке роль неглагольных средств выражения кратности более значима., чем в русском. Это объясняется наличием в русском языке аффиксов, прямо указывающих на количество повторяемых действий, и категории вида.

Об аспектуально-автономном статусе неглагольных маркеров говорят лишь в там сейчас, когда они являются единоличными выразителями определенного СД благодаря собственной акцнональной семантике.

Как показывает анализ языкового материала, наречия кратности представляют собой внеременные значения, так как повтор может осуществляться в любом временном плане. Анализ наречий кратности позволил нам выделить, следующие лексико-семантические группы (далее ЛСГ) наречий кратности.

ЛСГ наречий с итеративным и фреквентативным значениями. Можно предложить следующую схему (Схема № 3) расположения наречий частотности по степени усиления частоты повтора процесса:

Схема № 3

никогда	редко	иногда	обычно	часто     всегда
0%	25%	50%	75%	100%

Нужно отметить, что данные наречия имеют синонимические эквиваленты: редко = изредка, иногда = время от времени, временами, по временам, бывало, при случае, обычно = обыкновенно, как правило, в большинстве случаев; часто = многократно, регулярно; всегда = все время, неизменно, постоянно, а также их эквиваленты в отрицательной форме: редко = нечасто, часто = нередко.

Для немецкого языка схема (Схема № 4) будет выглядеть следующим образом:

Схема № 4

nie	selten	manchmal	gewöhnlich	oft immer
0%	25%	50%	75%	100%

Cинонимическими эквивалентами будут выступать следующие наречия: nie = niemals; manchmal = von Zeit zu Zeit, hin und wieder, gelegentlich; gewöhnlich = gewohnt, üblich, oft = häufig, meistens, immer = ständig, fortwährend; dauernd, ununterbrochen, а также имеются эквиваленты в отрицательной форме: selten = nicht oft, nicht häufig, oft = nicht selten.

Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. Повешенный на нем Гестас к концу третьего часа казни сошел с ума от мух и солнца и теперь тихо пел что-то про виноград, но головою, покрытой чалмой, изредка все-таки покачивал, и тогда мухи вяло поднимались с его лица и возвращались на него опять. А со мной случилась оригинальность, как нередко бывало в моей жизни... Грохот золотых тарелок в джазе иногда покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной плоскости спускали в кухню. Туча ворчала, и из нее время от времени вываливались огненные нити. Котам обычно почему-то говорят "ты", хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта. Дисмас на втором столбе страдал более двух других, потому что его не одолевало забытье, и он качал головой, часто и мерно, то вправо, то влево, чтобы ухом ударять по плечу. ... прокуратор не только глядит на две белые розы, утонувшие в красной луже, но постоянно поворачивает лицо к саду навстречу водяной пыли и песку, что он кого-то ждет, нетерпеливо ждет. Иван Николаевич всегда застает этого обитателя особняка в одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне [10].

Tausende und Abertausende von Gerüchen bildeten einen unsichtbaren Brei, der die Schluchten der Gassen anfüllte, sich über den Dächern nur selten, unten am Boden niemals verflüchtigte. Unter diesen Umständen war es eigentlich nicht verwunderlich, dass das persische Glockenspiel von Giuseppe Baldinis Ladentüre immer seltener erklang und die silbernen Reiher immer seltener spien. Diese verschiedenen Möglichkeiten wog Madame Arnulfi sorgsam gegeneinander ab, und manchmal verband sie sie auch und verkaufte einen Teil ihrer Schutze, hob einen anderen auf und handelte mit einem dritten auf eigenes Risiko. Gelegentlich klirrten seine Ketten, und wenn der Wärter an die Türklappe eilte, konnte er ihn einen Schluck aus der Wasserflasche nehmen, sich wieder aufs Lager werfen und weiterschlafen sehen. Von Zeit zu Zeit griff er in seine Tasche und schloss die Hand um den kleinen gläsernen Flakon mit seinem Parfum. Nur Haar und Kleider wurde er wie gewöhnlich mitnehmen, da diese Teile direkt in Weingeist ausgewaschen werden konnten, was sich bequemer in der Werkstatt machen ließ. Schon früher, als er noch tagsüber gewandert war, hatte er oft stundenlang die Augen geschlossen gehalten und war nur der Nase nach gegangen. Am korporativen Leben, namentlich den regelmäßigen Gesellentreffen und Umzügen beteiligte er sich gerade so häufig, dass er weder durch seine Abwesenheit noch durch seine Gegenwart auffiel. Giuseppe Baldini hatte ihren Namen immer mit schwärmerischer Verzuckung ausgesprochen [68].

Наречия эксплицируют повтор самого действия, указывая на его частотность или постоянство и служат основным средством выражения неопределенно-итеративных и фреквентативных СД.

Наречия с временной семантикой, указывающие на регулярную повторяемость действия, такие как днём, днями, ночами, по вечерам, по утрам, ежедневно, по воскресеньям, ежеминутно / morgens, abends, nachts, sonntags, morgendlich, täglich являются проявлением конкретно-определенно-интервального итеративного СД.

Теперь Маргарита ежесекундно ощущала прикосновение губ к колену, ежесекундно вытягивала вперед руку для поцелуя, лицо ее стянуло в неподвижную маску привета. Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: "А за квартиру Пушкин платить будет?" Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечернее [10].

Natürlich kannte er sämtliche Parfum- und Drogenhandlungen der Stadt, nächtelang war er vor den Auslagen gestanden, hatte seine Nase an die Spalten der Türen gedrückt. Druot erfüllte täglich seine sexuellen Pflichten und erfrischte sich danach beim Wein. ...abends wurde alles mitsammen weggeschaufelt und hinubergekarrt zum Friedhof oder hinunter zum Fluss. ...dahin kam der schreiende Balg, weit nach Osten, jenseits der Bastille, wo man nachts die Tore schloss. Eine Wolke von Frangipaniwasser, mit dem er sich allmorgendlich bespruhte, umgab ihn geradezu sichtbar und ruckte seine Person in nebelhafte Ferne [68].

ЛСГ наречий с мгновенным значением: тотчас; сразу (же); тут же; с первого взгляда, моментально, мгновенно, в минуту, в два счета, разом, в один миг, вмиг, мигом, в мгновение ока, быстро, скоро, без промедления, в скором времени, неожиданно, внезапно, молниеносно / sofort, sogleich, im Augenblick; unverzüglich, plötzlich, auf einmal, mit einemmal, bald, schnell, rasch; flink, geschwind, bald, schleunigst, blitzschnell, augenblicklich, überraschend, unerwartet, unvermutet, sogleich, im Nu u.s.w. Данный тип наречий выступает актуализатором семельфактивных и мгновенных СД, маркерами которых часто служат наречия внезапности.

И неожиданно дикий разгром прекратился. Внезапно ударил колокол, и с Арбата в переулок вкатила красная пожарная машина с лестницей... Оно сейчас же порозовело и загорелось. Затем мгновенно, как будто из мозга выхватили иголку, утих висок, нывший весь вечер после свидания в Александровском саду, мускулы рук и ног окрепли, а затем тело Маргариты потеряло вес. Вмиг руки вцепились в гардину и сорвали ее вместе с карнизом, отчего солнце хлынуло в затененную комнату. Вдруг джаз развалился и затих, как будто кто-то хлопнул по нему кулаком. Того в два счета перебросили в Брянск и назначили заведующим грибнозаготовочным пунктом [10].

Rasch zog Terrier seine Finger aus dem Korb. Es war ihr nicht recht, dass das Gespräch mit einem Mal zu einem theologischen Verhör ausartete, bei dem sie nur unterliegen konnte. Die andern Kinder dagegen spürten sofort, was es mit Grenouille auf sich hatte. Madame sah sich gezwungen, ihr Haus zu verkaufen, zu lächerlich geringem Preis, denn es gab plötzlich außer ihr Tausende von anderen Leuten, die ihr Haus ebenfalls verkaufen mussten. Er hatte einen trotzigen, bubenhaften Gesichtsausdruck bekommen und fühlte sich auf einmal sehr glücklich. Grenouille rannte zurück durch die Stadt zu seiner Kabane, packte Leintuch, Pomadentopf, Spatel, Schere und eine kleine glatte Keule aus Olivenholz in seinen Reisesack und machte sich unverzüglich auf den Weg… Jedenfalls stand für Richis augenblicklich fest, dass von diesem geradezu rührend harmlosen Wesen nicht die geringste Gefahr zu befürchten war, und er entfernte sich leise, um seinen Schlaf nicht zu stören, und kehrte ins Haus zurück [68].

Наречия, указывающие на повторяемость действия, актуализируют также и его кратность, реализуя неопределенно-итеративный СД. К этой группе относятся наречия: вновь, снова, опять, повторно, ещё раз, вторично, снова и снова / wieder, wiederum, abermals, noch einmal, immer wieder.

И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал: – Имейте в виду, что Иисус существовал. Степа в тревоге поглубже заглянул в переднюю, и вторично его качнуло, ибо в зеркале прошел здоровеннейший черный кот и также пропал. Затем он еще раз на всякий случай навертел на телефоне номер Степиной квартиры, прислушался и радостно и таинственно замигал и загримасничал. Получив от этого некоторое облегчение, он отходил и вновь начинал мерить взад и вперед пыльную дорогу, ведущую на вершину [10].

Er trat wieder zurück an die Mauer, schloss die Augen und blühte die Nüstern. Der Duft war so ausnehmend zart und fein, dass er ihn nicht festhalten konnte, immer wieder entzog er sich der Wahrnehmung, wurde verdeckt vom Pulverdampf der Petarden, blockiert von den Ausdunstungen der Menschenmassen, zerstückelt und zerrieben von den tausend andren Gerüchen der Stadt. Pünktlich eine Woche nach seinem ersten Vortrag präsentierte der Marquis de la Taillade-Espinasse seinen Schützling abermals in der Aula der Universität. Als er nachts in der Kabane lag, holte er den Duft noch einmal aus der Erinnerung herauf…[68].

Таким образом, ЛСГ наречий частотности эксплицируют повтор самого действия, указывая на его частотность или постоянство и служат основным средством выражения неопределенно-итеративных и фреквентативных СД. ЛСГ наречий с мгновенным значением выступает актуализатором семельфактивных и мгновенных СД, маркерами которых часто служат наречия внезапности. Наречия с временной семантикой, указывающие на регулярную повторяемость действия, являются проявлением конкретно-определенно-интервального итеративного СД. Наречия, указывающие на повторяемость действия, актуализируют также и его кратность, реализуя неопределенно-итеративный СД.

 

2.2.3.2 Количественные числительные

 

Бикомпозитные обстоятельства, состоящие из количественного имени числительного и имени существительного, представляют собой адвербиальные выражения. В русском языке числительные употребляются в предложении для исчисления действия в бикомпозитной структуре в сочетании с существительным раз: один раз, два раза, десять раз, но в немецком языке они заменяются наречиями einmal, zweimal, duzentmal, эквивалентами которых в русском языке будут являться наречия однажды, дважды, трижды и т.д. Т.к. данные средства являются синонимами, представляется возможным рассмотреть их вместе в разделе количественные числительные, т.к. они прямо указывают на количество совершаемого действия.

Определяющее количественное числительное, как компонент в составе прямого дополнения, обстоятельственных конструкций и глагольных перифраз может выступать актуализатором определенно-лимитированных итеративных и семельфактивного СД.

1. Количественное числительное один/ein (является в немецком языке также и неопределенным артиклем) в составе прямого дополнения реализует семельфактивный и мгновенный СД. Отнесем сюда также наречия однажды/einmal.

Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки, где кружками продают керосин и жидкость от паразитов во флаконах, она перерезала в одно мгновение и тут усвоила, что, даже будучи совершенно свободной и невидимой, все же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной. Нахохотавшись, Маргарита выскочила из халата одним прыжком и широко зачерпнула легкий жирный крем и сильными мазками начала втирать его в кожу тела [10].

Einmal rempelte er, scheinbar aus Versehen, einen Mann an, den er überholen wollte. Einmal spürte er, wie Richis sich abermals vorbeugte, um ihn zu küssen, es dann aber unterließ, aus Scheu, ihn zu wecken. Trinkt das Glas kühlen Geruchs in einem Zug leer, und es ist köstlich! Mit einem Ruck stand Terrier auf und setzte den Korb auf den Tisch [68].

2. Определяющее количественное числительное: два раза, три раза и др. в составе бикомпозитных обстоятельств в сочетании с существительным может выступать маркером определенно-лимитиронаниои итеративности. Отнесем сюда также наречия дважды, трижды / zweimal, dreimal.

Один раз он оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ. Вдруг часы ударили два раза. Незнакомец дружелюбно усмехнулся, вынул большие золотые часы с алмазным треугольником на крышке, позвонил одиннадцать раз и сказал: – Одиннадцать! Два раза расстроенный директор клал руку на трубку и дважды ее снимал. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой![10].

Und als die Presswehen einsetzten, hockte sie sich unter ihren Schlachttisch und gebar dort, wie schon vier Mal zuvor und nabelte mit dem Fischmesser das neugeborene Ding ab. Er hatte hundertmal zuvor schon Holz gesehen, das Wort schon hundertmal gehurt. Und dann krummte er sich wie von einem Krampf zusammengezogen und murmelte mindestens ein dutzendmal das Wort «Storax» vor sich hin... Viele tausend Male war er den Weg gegangen, kannte jeden Tritt und jede Windung, roch jede niederhungende Felsnase und jeden kleinsten vorspringenden Stein. Der Vorgang wurde wohl zehn, zwanzig Mal wiederholt, und bis sich die Pomade sattgesogen hatte und das duftende Öl aus den Tüchern abgepresst werden konnte, war es September geworden [68].

Далее следует вывод, что количественные числительные в составе прямого дополнения, выступают основным средством реализации определенно-лимитированной итеративности, а количественное числительное один выступают основным средством реализация семельфактива.

 

2.2.4 Предлоги

 

Предлоги – это неизменяемая часть речи, представляющая служебные слова, выполняющие в предложении связующую функцию. Темпоральные значения предлогов иногда сочетаются с аспектуальньми. Рассмотренные ниже предлоги конструируют обстоятельственные структуры. Предлоги играют роль в выражении конкретно-определенно-интервальных итеративных СД. К таким предлогам относятся предлоги в, в течение / in, an. Предлоги служат для обозначения ограниченного интервала длительности, в течение которого совершается определенное количество повторов, а квантификационный маркер, в свою очередь, разбивает этот интервал, обозначая количество повторов:

Er wollte ein Mal, nur ein einziges Mal, in seiner wahren Existenz zur Kenntnis genommen werden und von einem anderen Menschen eine Antwort erhalten auf sein einziges wahres Gefühl, den Hass. Sie verabreichte drei Mahlzeiten am Tag und keinen kleinsten Happen mehr. Sie windelte die Kleinen dreimal am Tag und nur bis zum zweiten Geburtstag. Und noch heute gibt es zu beiden Seiten der Pyrenäen, namentlich in Perpignan und Figueras, geheime Tailladistenlogen, die sich einmal im Jahr treffen, um den Pic du Camgou zu besteigen [68].

2. Далее рассмотрим предлоги в сочетании с существительными с временной семантикой, при этом структура словосочетаний в русском и немецком языках будет разниться. К этой группе относятся словосочетания по временам, день за днем, день ото дня, время от времени / Tag um Tag, Tag für Tag, von Zeit zu Zeit, von Tag zu Tag, которые используются для реализации конкретно- и неконкретно-определенно-интервально-итеративных СД.

Лежащий на ложе в грозовом полумраке прокуратор сам наливал себе вино в чашу, пил долгими глотками, по временам притрагивался к хлебу, крошил его, глотал маленькими кусочками, время от времени высасывал устрицы, жевал лимон и пил опять [10].

Hatte keine Ahnung, dass er sich Tag für Tag durch diesen Duft dem Tode näherbrachte. Von einem Tag zum andern verkapselte er wieder die ganze Energie seines Trotzes und seiner Widerborstigkeit in sich selbst, verwendete sie allein dazu, auf zeckenhafte Manier die Epoche der bevorstehenden Eiszeit zu überdauern: zäh, genugsam, unauffällig, das Licht der Lebenshoffnung auf kleinster, aber wohlbehüteter Flamme haltend. Und er wiegte den Korb sachte auf den Knien, streichelte dem Säugling mit dem Finger über den Kopf und sagte von Zeit zu Zeit "duziduzi", was er für einen auf Kleinkinder zärtlich und beruhigend wirkenden Ausdruck hielt [68].

Следовательно, предлоги с указанием на повтор интервалов в определенное время реализуют конкретно и неконкретно определенно-интервальные итеративные СД.

 

2.2.5 Союзы

 

Союзы, как и предлоги, представляют собой неизменяемую часть речи и выполняют в предложении связующую функцию. Союзы с семантикой внезапности/кратковременности (как только, лишь только, когда, едва, после того как / kaum, als, erst als, nachdem) реализуют выражение мгновенного СД. Они указывают на то, что действие произошло сразу же после другого, при этом в русском языке однократность/кратковременность действия усиливается при помощи совершенного вида глагола и аффиксальных средств.

Я, как только глянул на вас, догадался, что это вы! Продавщицы с визгом кинулись бежать из-за прилавка, и лишь только они выскочили из-за него, вспыхнули полотняные шторы на окнах и на полу загорелся бензин. И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы [10].

Kaum hatte er die praktischen Arbeiten an der Milcheuterblume beendet, stürzte er sich mit ungebrochenem Forscherelan auf einen großen Essay über die Zusammenhänge zwischen Erdnähe und Vitalkraft. Freilich, erst als die Wachen das Männlein wieder zurück ins Dunkel des Zimmers gezogen hatten, erst als es also nicht mehr gegenwärtig und sichtbar, sondern nur noch, wenn auch für kürzeste Zeit, als Erinnerung, fast möchte man sagen als Begriff in den Hirnen der Menschen existierte, als Begriff eines abscheulichen Mörders - da erst wich die Verbluffung der Menge und schaffte Raum für eine angemessene Reaktion. Als er sich über sein Scheitern klargeworden war, stellte er die Versuche ein und wurde lebensbedrohlich krank [68].

При переводе с немецкого языка на русский придаточное предложение с данной группой союзов может заменяться деепричастным оборотом. И наоборот, деепричастный оборот в русском языке заменяется при переводе придаточным предложением с данными союзами. Однако такой вывод можно сделать лишь при отсутствии других маркеров, указывающих на повторяемость действия.

Увидев, в каком состоянии Степан Богданович, артист послал Груню в ближайший гастроном за водкой и закуской, в аптеку за льдом и...[10] / Als er, der Artist Voland, sah, in welchem Zustand Stepan Bogdanowitsch war, habe er Grunja in den nächsten Feinkostladen geschickt, um Wodka und Imbiss zu holen, und in die Apotheke nach Eis und ... [58, C. 102].

Aber ebenso wie ein musikalisches Kind darauf brennt, ein Orchester aus der Nähe zu sehen oder einmal in der Kirche auf die Empore hinaufzusteigen, zum verborgenen Manual der Orgel, so brannte Grenouille darauf, eine Parfumerie von innen zu sehen, und er hatte, als er hörte, es solle Leder zu Baldini geliefert werden, alles daran gesetzt, diese Besorgung übernehmen zu dürfen [68]. / Но точно так же, как музыкально одаренный ребенок горит желанием увидеть оркестр вблизи или как-нибудь подняться в церкви на хоры, к скрытой клавиатуре органа, так Гренуй горел желанием увидеть парфюмерную лавку изнутри, и, едва услышав, что к Бальдини надо доставить кожи, он всячески постарался взять на себя это поручение [21].

Однако союз когда/als имеет также значение повторяющегося действия и выступает синонимом союзу когда/wenn. Здесь союз указывает лишь на одновременность совершаемых действий.

В капителях колонн, когда погасало электричество, загорались мириады светляков, а в воздухе плыли болотные огни. / Als das elektrische Licht ausging, flammten in den Säulenkapitellen Myriaden von Glühwurmchen auf, und in der Luft geisterten Irrlichter.

Als ihr Mann sie prügelte, zuckte sie nicht, und sie verspurte keine Erleichterung, als er im Hotel-Dieu an der Cholera starb [68]. / Когда муж избивал ее, она не вздрагивала, и она не испытала облегчения, когда он умер от холеры в Отель-Дьё [21].Союз когда/wenn несет в себе сему условия и повторяемости, он употребляется в придаточных предложениях условия и времени и реализуют неконкретно-определенно-интервальный итеративный СД.Wenn an diese Pforte geklopft wird, geht es ums Geld. Wenn er nicht Häute ein- oder ausgrub, dann schleppte er Wasser [68].Таким образом, союзы в зависимости от их семантики в составе сложноподчиненных предложений могут выражать однократность действия или указывать на его повторяемость.

На основании данного анализа можно заключить, что все виды итератива нуждаются в неглагольных маркерах, т.к. семантика глагольных средств выражения не позволяет передать идею о начальных, первичных повторах, ни идею о последних, конечных повторах: первоукрылся, последнеразругался – подобные глаголы не существуют. Естественно, не может быть и глагольных структур со значением количества повторов: трикукарекнуть или со значением интервальности: ежечасился, еженедельничал, – и тем более с неконкретно-определенно-интервальным значением. Этот вывод является, очевидно, универсальным. Все разнообразие средств выражения итеративности, существующее в языке, проявляется при реализации наиболее распространенных неопределенно-итеративных СД. Рассмотренные в данной главе средства их выражения имеют разную функциональную нагрузку.

Глагольные средства эксплицитного контекста образуют ядро поля кратной аспектуальности, тогда как неглагольные средства образуют периферию.

В плане содержания они могут указывать в обоих языках на повтор действия различными способами – эксплицитно и имплицитно – через номинацию повтора интервалов времени, объектов распространения действия и повтора самого действия.

В плане выражения неглагольная кратная аспектуальность выражается практически любой частью речи с глубинной акциональнои характеристикой – именем существительным, прилагательными, квантитативами, порядковыми числительными, наречиями и адвербиальными словами, образованными с участием предлогов, количественных числительных. В обоих языках выделяются аналогичные обстоятельственные структуры с указанными частями речи с аналогичной акциональной семантикой.

Темпоральные имена существительные во множественном числе в функции монокомпозитного обстоятельства указывают на повтор интервалов времени и реализуют неопределенно-итеративные СД. Темпоральные имена существительные с точечной семантикой в функции монокомпозитного обстоятельства указывают на кратковременность совершения действия и реализуют мгновенный СД. Порядковые числительные и прилагательное последний в составе прямого и косвенного дополнений выражают повтор действия посредством номинации объектов распространения действия. Числительные (точное количество повторов) и квантитативы (неопределенное количество повторов) в функции обстоятельств в сочетании с существительными, связывающими их с глаголами, указывают на повтор самого действия непосредственно номинацией количества, порядковости и частоты повторов. Наречия частотности и повторяемости указывают на повтор самого действия. Имя прилагательное указывает на обычность и постоянство действия, выполняя функцию обстоятельства на глубинном уровне. Квантитативы указывают на регулярный повтор интервалов. Предлоги выступают в составе адвербиальных выражений или в сочетании с существительными и выражают повторяемость действия. Союзы указывают на кратность действия в зависимости от их семантики и контекстуального окружения. Указательные местоимения подчеркивают моментальность совершения действия, в то время как неопределенно-личные местоимения указывают на многократность совершаемого действия.

В плане функционирования неглагольные средства выступают в функциях обстоятельств, определений, прямого и косвенного дополнений, проявляя аспектуальную значимость на глубинном и поверхностном уровнях.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В заключении мы можем представить основные результаты нашего исследования.

Аспектуальность, мы понимаем как функционально-семантическую категорию, охватывающую различные средства выражения характера протекания действия.

Предельность понимается как направленность действия к внутреннему пределу как к такой точке в развитии действия, достижение которой означает полноту его осуществления и, тем самым, его исчерпанность.

Предельность качественная, или предельность в содержании, сопряжена с достижением определенной внутренней цели, с результативностью. Предельность количественная, или предельность во времени, сопряжена с внешней исчерпанностью времени, отведенного на данное действие, т.е. с количеством времени. Предельность качественно-количественная, соотносимая с количественно-кратными значениями, проявляется в количестве самих действий и выступает в трех измерениях: действие рассматривается как однократное; действие рассматривается как серия итеративных актов; действие рассматривается как серия «квантов», составляющих одно дискретное «сверхдействие».

Вид понимается в зависимости от того, является ли язык видовым или безвидовым. Вид в узком смысле слова представляет собой бинарное грамматическое противопоставление совершенного и несовершенного вида славянских языков. Вид в широком смысле слова понимается как категория высказывания «отражающая развертывание процесса в отношении к пределу или результату.

Способы действия (в языках с грамматической категорией вида) –особенности лексического значения тех или иных глаголов, относящихся к протеканию действия этих глаголов во времени и проявляющихся в общих особенностях их функционирования в языке, а именно по линии словообразовательной активности, вида и синтаксического употребления.

В языке без грамматической категории вида СД понимаются как категория высказывания, реализуемая в предложении взаимодействующими разноуровневыми средствами, объединенными общими семантическими функциями, принадлежащими к области аспектуальных отношений.

Кратность действия, компонент поля аспектуальности, рассматривается нами как количественная-качественная характеристика действия, предполагающая дискретность самого действия и повтор действия. Различают дискретную и недискретную кратности действия.

Кратность действия, как более частное аспектуальное значение входящее в состав ФСП аспектуальности, выражается количественно-кратными СД. Ономасиологический анализ средств выражения количественно-кратных СД в немецком и русском языках показал, что эти языки используют языковые средства, отражающие их общую типологическую структуру.

В данной работе выделяются следующие СД кратности для русского языка: однократный, прерывисто-смягчительный СД, многократный СД, интенсивно-кратный СД, многократно-дистрибутивно-взаимный, кумулятивный и распределительный СД, которые реализуются при помощи различных аффиксальных средств. В немецком же языке рассмотрение СД в рамках данной классификации не представляется возможной, т.к. значения аффиксов в двух языках не является аналогичным. Лишь некоторые приставки немецкого языка могут указывать на кратность действия, при этом также важным является контекст.

Значение того или иного СД формируется в результате сочетания и взаимодействия средств глагольной и неглагольной кратной аспектуальности, несущих аспектуальное значение на уровне фразы. Средства неглаголыюй кратной аспектуальности подразумевают все средства контекста (наречия, прилагательные и т.д.). Ономасиологический анализ неглагольных средств выражения кратности показал, что в плане выражения количественно-кратных СД сопоставляемые языки проявляют параллелизм. Разумеется, этот параллелизм не может быть полным, т.к. различные языки выражают те или иные значения в соответствии со своими типологическими особенностями.          

Для анализа средств выражения категории кратности мы используем следующую классификацию СД: семельфактивный СД, мгновенный СД, мультипликативный СД, итеративные СД (конкретно-определенно-интервальный итеративный СД, неконкретно-определенно-интервальный итеративный СД, определенно-лимитированный СД, начально-лимитированный СД, финально-лимитированный СД, неопределенно-итеративный СД), а также фреквентативный СД. Средствами выражения неглагольной кратности являются различные маркеры (имя существительное, имя прилагательное, местоимение, порядковое и количественное числительные, квантитатив, наречие, предлог или союз). В зависимости от своей семантики, данные средства реализуют различные СД.

Например, темпоральные имена существительные во множественном числе в функции монокомпозитного обстоятельства указывают на повтор интервалов времени и реализуют неопределенно-итеративные СД. Темпоральные имена существительные с точечной семантикой в функции монокомпозитного обстоятельства указывают на кратковременность совершения действия и реализуют мгновенный СД. Порядковые числительные и прилагательное последний в составе прямого и косвенного дополнений выражают повтор действия посредством номинации объектов распространения действия. Числительные (точное количество повторов) и квантитативы (неопределенное количество повторов) в функции обстоятельств в сочетании с существительными, связывающими их с глаголами, указывают на повтор самого действия непосредственно номинацией количества, порядковости и частоты повторов. Наречия частотности и повторяемости указывают на повтор самого действия. Имя прилагательное указывает на обычность и постоянство действия, выполняя функцию обстоятельства на глубинном уровне.

Проведенный анализ позволяет предположить, что выявленные значения плана содержания кратности глагольного действия и средства их выражения универсальны и могут быть обнаружены и в других языковых системах.

Таким образом одной из основных аспектуальных категорий, связанных с протеканием действия, является кратность, которая выражается различными средствами и представлена в различных способах действия.

Для выражения кратности глагольного действия в русском языке наиболее часто используются глагольные средства (аффиксы), в то время как в немецком языке кратность выражается контекстуально, чаще всего при помощи адвербиальных слов и выражений. Числительные, союзы, существительные и прилагательные, предлоги и местоимения, а также квантитативы составляют периферию ФСП кратности в обоих языках. Кратность действия может также выражаться сочетанием разноуровневых средств.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованных источников

 

• Авилова, Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова / Н.С. Авилова. – М.: Наука, 1976. – 328 с.
• Авилова, Н.С. О категории вида в современном русском языке. / Н.С. Авилова. – РЯПШ, 1959, № 4. – С. 23.
• Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. / Бодуэн де Куртенэ. – Том 2 – М.: Наука, 1963. – 340 с.
• Бондарко, А.В. Грамматическая категория и контекст. / А.В.Бондарко – Л.: Наука, 1971. – 112 с.
• Бондарко, А.В. О структуре грамматических категорий. // Вопр. языкознания / А.В.Бондарко, 1981, № 6. – С.17–28.
• Бондарко, А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. / А.В. Бондарко. – Л.: Наука, 1983. – 207 с.
• Бондарко, А.В. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализация. / А.В. Бондарко. Таксис. – М.: УРСС, 2001. – 348 с.
• Бондарко, А.В. Теория функциональной грамматики: серия монографий в 6 т./ Отв. редактор А.В.Бондарко. – Л./СПб. 1987.
• Бондарко, А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. / Пособие для студентов и учителей / Под. ред. профессора Ю.С. Маслова - Л.: Просвещение, 1967 – 192 с.
• Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита / М.А. Булгаков // [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://royallib.ru/book/bulgakov_mihail/master_i_margarita.html
• Всеволодова, Майя.Функционально-семантические поля и функционально-семантические категории (К вопросу о структуре содержательного пространства языка) // Лінгвістичні студії: Зб. наук. праць. Випуск 15 / Укл.: Анатолій Загнітко (наук. ред.) та ін. – Донецьк: ДонНУ, 2007. – С. 34–43.
• Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. / В.Г. Гак. - М.: Добросвет, 2000. – 832 с.
• Гарифуллин, Л.Б. Акциональный уровень категории аспектуальности // Вопросы романо-германского языкознания. / Л.Б. Гарифуллин. – Челябинск. – Вып. 2., Ч. 2., 1971. – С. 104–102.
• Гэрей, Г.Б. Глагольный вид во французском языке / Г.Б. Гэрей // Вопросы глагольного вида. – Указ. соч. – С.345–354.
• Грекова, O.K. Виды значения повторяемости и средства их выражения / O.K Грекова // Вестник Моск. ун-та. – Сер.9. – №2, 1979 – С.37–48.
• Долинина, И.Б. Глагольная множественность: содержательные типы // Типология и грамматика / И.Б. Долинина // Ред. колл. Бирюлин Л.А., Вардуль И.В., Храковский В.С. – М.: Наука, 1990. – С. 141–151.
• Закамулина, М.Н. Аспектуальность в татарском и французском языках.: дисс. ... канд. фил. наук / М.Н Закамулина. – Казань.: Изд-во Магариф, 1999 – 128 с.
• Закамулина, М.Н. Сопоставительный анализ средств выражения способов действия во французском и татарском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. / М.Н Закамулина. – Москва, 1987. – 20 с.
• Закамулина, М.Н. Темпоральность во французском и татарском языках: слово, высказывание, текст (сопоставительное исследование). / М.Н Закамулина. – Казань: Татарское книжное изд-во, 2000. – 288 с.
• Зализняк, Анна А., Шмелев А. Д. Лекции по аспектологии // Slavistische Beitrage. B. 353. Studienhilfen Bd. 7. – Munchen, 1997.
• Зюскинд, П. Парфюмер: История одного убийцы / П. Зюскинд // [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://royallib.ru/book/zyuskind_patrik/parfyumer_istoriya_odnogo_ubiytsi.html
• Исаченко, А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Морфология. / А.В. Исаченко. – Братислава. Т.2, 1960. – 300 с.
• Кошмидер, Э. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида / Э. Кошмидер. – М.: Изд. Иностр. лит-ры, 1962. – С. 105–140.
• Крекич, Й. Педагогическая грамматика русского глагола. Семантика и прагматика. / Й. Крекич. – Szeged, 1997. – 215 с.
• Луи-Ришар, М.-Е. Кратные акциональные значения в русском и французском языках; дис. ... канд. фил. наук, 10.02.01 / Малонга-Евума Луи-Ришар. – М. 1999. – 162 с.
• Лутфуллина, Г.Ф. Сопоставительный анализ средств выражения способов действия кратности во французском и татарском языках; дисс. ... канд. фил. наук 10.02.20 / Г.Ф. Латфуллина. – Казань, 2004. – 229 с.
• Люшинская, Е.Х. Функционально-семантическое поле кратности глагольного действия в современном французском языке: Дис. ... канд. филол. наук. / Е.Х. Люшинская. – М., 1977. – 220 с.
• Маслов Ю. С. Избранные труды: Аспектология. Общее языкознание. / Ю. С. Маслов. – М.: Языки славянской культуры,2004. – 840 с.
• Маслов, Ю.С. Очерки по аспектологии / Ю.С. Маслов. – Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1984. – 263 с.
• Маслов, Ю.С. Перфектность // Теория функциональной грамматики / Ю.С. Маслов. - М.: УРСС, 2003. – С. 195–209.
• Маслов, Ю.С. Система основных понятий и терминов славянской аспектологии // Вопросы общего языкознания. Сб. статей. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1965, C. 53–80.
• Ордокова, Р.Б. Аспектуальность как лингвистическая парадигма в разносистемных языках: на материале русского, английского и кабардинского языков; дис. ... канд. фил. наук: 10.02.19 / Р.Б. Ордокова. – Нальчик: 2004. – 123 с.
• Павлов, В.М. Темпоральные и аспектуальные признаки в семантике "временных форм" немецкого глагола и некоторые вопросы теории грамматического значения // Теория грамматического значения и аспектологические исследования / В.М. Павлов. – Л.: Наука, 1984. – С. 42–70.
• Павский, Г. Филологические наблюдения над составом русского языка. Рассуждение третье. О глаголе. / Г. Павский. – СПб., 1850, изд. 2. – 271 с.
• Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении / А.М. Пешковский. – М.: Гос. учеб-пед. изд-во министерства просвещения РСФСР, 1956. – 511 с.
• Ризаев, Б.Х. К проблеме предельности / непредельности немецкого глагола // Функционирование грамматических категорий / Б.Х. Ризаев. – М.: Академия наук СССР. Институт языкознания, 1989. – С. 138–145.
• Русская грамматика. Т. 1: Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология / Гл. ред. Н. Ю. Шведова. – М.: Наука, 1980. – 783 с.
• Рыхлова, О.С. Концепт длительности в немецком, английском и русском языках в сопоставительном плане; монография / О.С. Рыхлова. – Оренбург: ОГУ, 2010. – 215 с.
• Семиколенова, Е.И. «Кратность» как тип отношений между глаголами в видовой паре. [Электронный ресурс] / Е.И. Семиколенова. – Крым 2009. – Режим доступа: http://www.nbuv.gov.ua/portal/natural/vdpu/Movozn/2009_15_3/article/20.pdf
• Смирнов, И.Н. Кратность глагольного действия и средства ее выражения в современном русском языке [Электронный ресурс]: Режим доступа: ftp://lib.herzen.spb.ru/text/smirnov_137_106_115.pdf
• Тошович, Б. Квантитативная категоризация и категориальная квантификация. // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка. / Б. Тошович. – М., 2005. – С. 104–126.
• Ульянов, Г.К. Значение глагольных основ в литовско-славянском языке (основы, обозначающие различие по виду). / Г.К. Ульянов. – Варшава, 1895. 4.2. – 341 с.
• Хартунг, Ю. Дистрибутивный и суммарно-дистрибутивный способы глагольного действия в современном русском языке: Дисс. ... канд. филол. наук. – Ростов-на-Дону, 1979. – 189 с.
• Храковский, B.C. Кратность // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. / B.C. Храковский. – Л.:Наука,1987. С.124–152.
• Храковский, ВС. Типы грамматических описаний и некоторые особенности функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. / B.C. Храковский. – М.: Просвещение, 1985. – С. 65–77.
• Цеплинская, Ю.Э. Вид в функционально-семантическом поле аспектуальности в испанском языке; дисс. ... канд. фил. наук: 10.02.05 / Ю.Э Цеплинская. – М. 1998. – 170 с.
• Чейф, У.П. Значение и структура языка. / У.П. Чейф. – М., 1975. – 432 с.
• Чеснокова, Л.Д. Категория количества и синтаксические структуры. / Л.Д. Чеснокова. // ВЯ. – 1981,- №2. С.44–52.
• Шахматов, А.А. Из трудов А.А. Шахматова по русскому языку. / А.А. Шахматов. – М.: Просвещение, 1952, – 271 с.
• Шелякин, М. А. Категория вида и способы действия русского языка. Теоретические основы. / М. А. Шелякин. – Таллин: Валгиз, Тартуск. гос. ун-т, 1983. – 216 с.
• Шелякин, М.А. Об аспектуальном понимании способа, характера и типа действия // Семантика аспектуальности в русском языке. Учен. записки / М.А. Шелякин. – Тарту, 1982. – С.21–31.
• Шелякин, М.А. Основные проблемы современной русской аспектологии // Вопросы русской аспектологии / М.А. Шелякин. – Тарту: Изд-во ТГУ, 1977. – С. 3–22.
• Шендельс, Е.И. Deutsche Grammatik / Е.И. Шендельс. – Мчн.: Высшая школа, 1988. – С. 120–126.
• Яковлев, В.Н. Многоактность как способ глагольного действия // Филологический науки. № 3. / В.Н. Яковлев. – М. Высшая школа, 1975. – С.97–105.
• Agrell, S. Aspektänderung und Aktionsartbildung beim polnischen Zeitwort / S. Agrell. – Lund, 1908. – 180 S.
• Andersson, S-G. Aktionalität im Deutschen. Eine Untersuchung unter Vergleich mit dem russischen Aspektsystem. Bd. I. Die Kategorien Aspekt und Aktionsart im Russischen und Deutschen. / S-G. – Uppsale, 1972. – 248 S.
• Brinkmann, H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. / H. Brinkmann.– Pädagogischer Verlag Schwann. – Düsseldorf, 1971. – 939 S.
• Bulgakow, M. Der Meister und Margarita / M. Bulgakow // Aus dem Russischen von Thomas Reschke. – Sammlung Luchterhand, 3.Auflage. – München, 2006. – 512 S.
• Deutschbein, M. Grammatik der englischen Sprache auf wissenschaftlicher Grundlage. 16. verarb. Aufl. / M. Deutschbein. – Heidelberg: Quelle Meyer, 1962. – 298 S.
• Duchaček, O. Sur le problème de l’aspect et du caractère de l’action verbale en français // Le Françe moderne. – 1966. – №3. – Р. 161–
• Die Grammatik. Unentbehrlich für richtiges Deutsch. 7., völlig neu erarbeitete und erweiterte Auflage. – Mannheim, Wien, Zürich, Bd. 4, 2005. – S. 569–650.
• Flämig, W. Zur Funktion des Verbs. III. Aktionsart und Aktionalität // Probleme der Sprachwissenschaft. Beitrage zur Linguistik. / Flämig. – Leipzig, 1971. – S. 253–289.
• Glinz, H. Die innere Form des Deutschen. Eine neue deutsche Grammatik. / H. Glinz. – Bern-München, 1961. – 505 S.
• Heger, K. Problème de l’analyse onomasiologique du temps verbal (aspect et “orders de procès”) // Liguistica antverpensia, 1968. – t. 2 – pp. 229–250.
• Klein, H.G. Tempus, Aspect, Actionsart / H.G. Klein. – Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1974. – 117 S.
• Paul, H. Deutsche Grammatik. Bd. 3, 4, 5. Aufl / H. Paul. – Halle/Saale: Niemyer, 1957. – 425 S.
• Renicke, H. Grundlegung der neuhochdeutschen Grammatik. Zeitlichkeit – Wort und Satz. H Renicke. – Berlin, 1962. – 182 S.
• Süskind, Patrick. Das Parfum [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://lib.ru/ZUSKIND/das_parfuem_germ.txt
• Steinitz, R. Der Status der Kategorie "Aktionsart" in der Grammatik oder: Gibt es Aktionsarten im Deutschen // Linguistische Studien. / R. Steinitz. - A., 1981. – Bd. 76. – 121 S.
• Streitberg, W. Perfektive und imperfektive Aktionsart im Germanischen. Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Bd XV. / W. Streitberg. – Halle (Saale); 1891. – S. 3–33.

 Скачать: vosstan.doc