В соответствии с традиционной позицией фотография является представлением определенного объективно существующего положения вещей. В фотографической технике используется оптическая закономерность (camera obscura), благодаря которой каждый снимок можно трактовать как отражение объекта, находящегося перед объективом. Такую позицию - ее можно назвать реалистичной - представляет Ролан Барт: «В случае фотографии мы никогда не можем отрицать, что эта вещь здесь была (... ) Вот на снимке Кертеша 1915 года группа польских солдат отдыхает на поле; в этом нет ничего необычного, за исключением того, чего не дала бы мне ни одна реалистическая живописная картина, - уверенности, что они там были; то, что я вижу, не является воспоминанием, воображением, реконструкцией, кусочком обнаженной Махи (в картине Гойи), то есть тем, что дает нам искусство, но реальностью в прошлом времени, одновременно прошлой и реальной». Подобную мысль мы найдем и у классиков фотографии. Эдвард Вестон (Edward Weston) заметил: «Только большим усилием можно заставить камеру врать, по природе она - честный медиум».
Ему вторит Ласло Мохоли-Наги (Laszlo Moholy-Nagy): «Фотокамера - наиболее надежный инструмент для получения объективного видения. Реалистическую точку зрения принимают также заинтересованные фотографией социологи. Возможно, единственное отличие между предметом и его изображением сводится к следующему: «то, что мы видим, является таким, как мы это видим сейчас, в этот момент, в то время как изображение в лучшем случае нам гарантирует, что так было когда-то».
Естественно, мы все время говорим о традиционной фотографии, использующей светочувствительную пленку, так как цифровая фотография открывает неограниченные возможности компьютерной манипуляции образом, в результате чего создаются виртуальные образы, говоря языком Бодрияра, «имитации», вообще не имеющие соответствия с реальностью. По Мирзоеву, это означает «конец фотографии как доказательства чего-либо».
Где-то в 1980-е годы реалистической позиции противопоставляется другая, впервые сформулированная в «новой этнографии», позднее в постмодернистских направлениях, а также в определенных течениях «исследований культуры». Согласно этой позиции, фотография отражает не реальности, а скорее «персональные и профессиональные намерения фотографа, которым подчинены его действия, способ использования фотографии в отношении специфических культурных дискурсов и особых аспектов своей самоидентификации, а также того, какие теории представления инспирируют его практику». Назовем такую точку зрения критической. Здесь фотография - инструмент познания, но не того, что она представляет, а скорее субъективного и общественного контекста производства снимка. Как заметил Маркус Бэнкс, это касается наиболее объективных фотографических техник: «Даже те классические невидимые камеры современного промышленного общества - камеры, наблюдающие в банках, регистрирующие превышение скорости на шоссе, глаза в небе, осматривающие территорию с вертолета, - размещаются обществом и видят с определенной общественной точки зрения».
Реалистическая позиция трактует фотографию как дополнение к выработанному ранее арсеналу методов и техник исследований, как дополнительное вспомогательное средство познания общества. Так трактует фотографию Сьюзен Зонтаг: «Фотографию обычно считаютинструментом познания реальности (... ) Фотография предоставляет доказательства. Нечто, о чем мы слышали, но в чем сомневаемся, представляется доказанным, когда нам показывают снимок (... ) Фотография служит неопровержимым доказательством того, что что-то случилось». Крайняя критическая позиция принимает «противоположную точку зрения: чтобы правильно постичь визуальную сферу, общественные науки должны, скорее всего, (... ) развивать альтернативные цели и методологии, а не включать визуальный аспект в существующий методологический устав и аналитические схемы». К сожалению, автор вряд ли смогла объяснить, на чем должны основываться эти альтернативные методы.
В этой книге я принимаю среднюю позицию, которую можно определить как критический реализм. Не отрицая меткости некоторых наблюдений «новой этнографии», постмодернизма или «исследований культуры» субъективных или ситуационных факторов, находящих выражение в фотографии, я утверждаю, что снимок всегда является снимком чего-то, что-то представляет, отражает какие-то явления или общественные закономерности. Как и Элизабет Чаплин, считаю, что «не существует повода, чтобы исследователь общества не принимал во внимание, что фотографии конструируются обществом, а равно и признавал, что они могут предоставлять особую информацию об обществе, которую этот исследователь ранее почти или вовсе не знал».
Если фотоаппарат - своеобразное продолжение человеческого глаза, то в выполнении фотографии проявляется двойственность, которая в обычном языке улавливается в различии «видеть» и «смотреть». Видеть - значит пассивно регистрировать что-то существующее где-то снаружи, вне лица, которое это видит. Смотреть - значит активно концентрировать внимание на чем-либо в соответствии с субъективными или культурными критериями важности. Фотоаппарат видит, отражает то, что находится перед объективом, какой-то фрагмент мира таким, какой он есть, реальным. Фотоаппарат, а вернее, держащий его в руках фотограф, смотрит через объектив, кадрирует, ставя в центр то, что существенно, сдвигая к краям то, что несущественно, снимает объект резко или нерезко, придает образу тонировку, контраст, применяя фильтры и другие технические процедуры. Все это в соответствии с определенными личными намерениями и правилами культуры. «Наиболее тривиальная фотография выражает, помимо явных намерений фотографа, целую систему схем восприятия, мышления и оценок, общую для всей группы». Более того, объект в случае социологической фотографии - это чаще всего человек. А он может не оставаться пассивным, а взаимодействовать с фотографирующим, располагаясь, позируя, относясь к деятельности фотографа опять-таки в соответствии со своей субъективной дефиницией ситуации, а также с правилами культуры, принятыми в его обществе и касающимися фотографирования. Полученный снимок, таким образом, является результатом переговоров между фотографирующим и фотографируемым. «Не только субъективизм исследователя придает реальности оттенок его понимания, но и отношения между субъективизмами исследователя и информатора создают договорную версию реальности».
Следовательно, анализируя снимок, необходимо всегда принимать во внимание по меньшей мере три его слоя: (а) то, что он отражает, или предмет; (Ь) субъективизм и культурную ориентацию фотографирующего; (с) субъективные и культурные реакции фотографируемых, выраженные в том, какими они появляются на снимке. В случае социологической фотографии, выполняемой намеренно в познавательных целях, слой (Ь) относительно легко фиксируется. Мы можем принять, что субъективным намерением фотографирующего является исследование общества, ситуация однозначно определена как исследовательская, а его культурная ориентация является производной от принадлежности к научному сообществу, в процессе исследовательской деятельности она доминирует над его другими склонностями или принадлежностью к другим сообществам. Слой (с), представляющий собой реактивность исследуемых лиц, будет проявляться в различной степени в зависимости от того, в границах какой техники или социологического метода используется фотография. Пока остановимся на слое (а), т. е. на реалистической стороне «критического реализма», вникая в то, каким исследовательским методам и техникам социологии фотография может помочь в понимании свойств и закономерностей общественного мира.
Используемая литература: Штомпка П.
Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод
исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В.
Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. — М.:
Логос, 2007. — 168 с. + 32 с. ив.ил.
ISBN 978-5-98704-245-3
Скачать реферат:
Пароль на архив: privetstudent.com